Ариена взглянула на подругу и вздохнула.
– Знаю, что ты обязана рекомендовать мне эту процедуру, Фрэн, – сказала она, – но разве нет других способов выявления опухолей, менее травматичных? Для тканей, само собой.
– Меня вовсе не беспокоят неприятные ощущения или боль во время маммографии, просто я не понимаю, зачем настолько травмировать ткани груди, – заключила она. – Что насчёт ультразвука? Это не такая травматичная процедура. Ведь так можно выявить опухоль?
– При ультразвуковом обследовании выявляют фиброзные ткани, – ответила Фрэн, возвращаясь к роли врача. – Поэтому, если опухоль является кистой, ультразвук её обнаружит.
– Понятно, – сказала Ариена. – Хочешь сказать, что ультразвуковое обследование не может выявить нефиброзную опухоль, например злокачественную?
– Именно так.
– Значит, если я пройду ультразвуковое обследование, по меньшей мере мы будем знать, киста это или нет.
– Возможно. Однако у тебя никогда не было кист и не наблюдается так называемой кистозной груди. Некоторые женщины живут c кистами в груди безо всяких проблем.
– Хочешь сказать, что в моём случае, вероятнее всего, речь идёт о злокачественной опухоли?
– Я хочу сказать, что неплохо было бы это выяснить.
– Рак груди, – прямо сказала Ариена. – Это может быть рак груди.
«Ну вот, я произнесла это. Слово на букву „р“, – ей стало легче, когда она высказала опасения вслух. – Уплотнение и киста, опухоль и ткани – эти слова оказывают разный эффект. Рак – это слово имеет сильный эмоциональный заряд. Особенно если после него стоит слово „груди“».
– Ариена, мы не знаем наверняка, поэтому нужно пройти обследование. Нужно выяснить, с чем мы имеем дело.
Подруга сжала её руку и снова села за стол, возвращаясь к своему профессиональному амплуа.
– Если в данный момент ты готова пройти ультразвуковое обследование, давай сделаем хотя бы его. Также я рекомендую тебе сдать анализы крови, я позабочусь, чтобы их можно было сдать сегодня после обеда, – сказала она и протянула руку к телефонной трубке.
* * *
Обхватив себя руками за плечи, словно чтобы защитить свою грудь от грядущих испытаний, Ариена слушала телефонный разговор. Ей не удавалось уловить ни капли беспокойства в голосе подруги. «Должно быть, трудно совмещать в себе разных людей, – подумала она. – Впрочем, она хороший человек, я хотя бы могу доверять ей – она скажет правду».
– Вот и хорошо, – сказала врач и положила трубку. – Можешь идти туда прямо сейчас – сдашь анализы крови и пройдёшь ультразвуковое обследование.
Она протянула Ариене два листка бумаги.
– Передай их медикам, когда доберёшься до кабинета, и даже не пытайся прочесть, что я тут написала, – с улыбкой добавила она. – У меня идеальный врачебный почерк.
– Да, вижу, – согласилась Ариена, рассматривая медицинские каракули на листках.
Поднявшись с места, она снова взглянула на подругу и добавила:
– Прости, что отняла так много твоего времени, доктор, – она повела бровью, указывая на памятку, что висела на стене. – Я пробыла в кабинете больше десяти минут и, конечно, задала больше чем один вопрос.
– Эта памятка – не для моих пациентов, – сказала её подруга и легко обняла её. – Я попрошу своего секретаря позвонить тебе, когда получу результаты анализов, тогда ты сможешь выбрать день следующего приёма, и мы обсудим дальнейшие действия. А пока даже не думай беспокоиться о возможных вариантах развития событий. Когда у нас на руках будут все результаты, мы поймём, с чем имеем дело. Возможно, просто убедимся, что всё с тобой в порядке.
– Да, доктор, – Ариена обняла врача в ответ. – Спасибо за то, что остаёшься собой, Фрэнсин.
Глава 4
Диагноз
Ариена подскочила, когда раздался телефонный звонок. Она ждала звонка, и это ожидание было скорее тревожным, чем любопытствующим. Она сделала глубокий вдох, когда поднимала трубку. Звонил не секретарь её врача, как она ожидала, а сама врач.
– Я получила результаты твоих анализов и ультразвукового обследования, – сказала доктор Дюбуа. – Они не позволяют сделать однозначных выводов, и я хочу, чтобы ты прошла другие обследования, прежде чем мы будем обсуждать их.
– Какие именно результаты неоднозначны, анализы крови или ультразвуковой снимок? – спросила Ариена.
– И то и другое. Анализы крови указывают, что может присутствовать опухоль, а ультразвуковой снимок показывает отсутствие патологической фиброзной ткани, – ответила доктор. – Чтобы получить однозначный результат, нужно установить местоположение опухоли и определить её характер.
– И какие же обследования нужно пройти? – спросила Ариена, хотя знала ответ на этот вопрос.
– На этом этапе я рекомендую тебе сделать маммографию, чтобы локализовать опухоль. Если она пройдёт успешно, у нас будет больше шансов установить, доброкачественная она или злокачественная.
Голос её подруги приобрёл серьёзный тон профессионального медика. Она больше не предлагала варианты, она настоятельно рекомендовала, и Ариена поняла, что она беспокоится. Не успела Ариена вставить и слова, как доктор Дюбуа продолжила объяснение.
– Установив местоположение опухоли, мы сможем взять образец её ткани, который будет исследован в лаборатории, – эта процедура называется биопсией, – объяснила она. – Отчёт врача-лаборанта не только поможет установить природу опухоли, но также будет содержать рекомендации относительно дальнейшей терапии, если таковая потребуется. Без этой информации нам не на что опереться. Маммография – единственная из имеющихся технологий, которая позволяет локализовать опухоль.
Ариена ничего не ответила. Врач ждала её ответа, и в трубке повисла тяжёлая тишина.
– Ари? – подруга прервала молчание. – Ты поняла, что я сказала?
– Да, я услышала тебя, и мне кажется, понимаю, о чём идёт речь, – ответила та. – Ты можешь предложить другие варианты?
– У тебя всегда есть выбор, Ари, – последовал ответ. – Ты можешь вообще не проходить обследования и подождать, пока опухоль не проявит себя. Впрочем, пока мы не имеем чёткого представления о характере опухоли, нельзя сказать, много ли у нас времени. Как профессионал я считаю, что такое решение будет неблагоразумным.
– Ясно, – со вздохом сказала Ариена. – Что такое маммография, я знаю, расскажи подробнее о биопсии. Она требует обезболивания?
– Нет, биопсия похожа на анализ крови, только используют немного более крупную иглу. Её вводят в опухоль, чтобы забрать образец ткани. Это бывает немного неприятно, и, конечно, когда будут вводить иглу, ты почувствуешь боль. Тем не менее процедура длится недолго, она занимает пару минут.
– Мне кажется, извлекать ткань – несколько более болезненно, чем брать кровь, – прокомментировала Ариена. – Разве это не «повреждение тканей»?
Врач промолчала.
– Меня беспокоит вовсе не боль, – продолжила Ариена. – Мне не нравится идея проводить обследования, которые ещё больше травмируют ткани. Мне это кажется неправильным.
Врач продолжала молчать.
– Интуиция подсказывает мне, что должен быть другой путь, только не знаю, какой именно, – сказала она и продолжила рассуждение: – Иначе говоря, если имеется проблема и нужно выяснить её причину, почему в первую очередь не заняться этим?
– Если мы не знаем, есть ли проблема, можно ли выяснить её причину?
– Ну, мы предполагаем, что проблема есть, – заключила Ариена. – Что скажешь насчёт питания? Возможно, если я включу в своё питание какие-то продукты или откажусь от каких-то продуктов, что-то изменится?
– Не доказано, что питание оказывает влияние на течение заболеваний, – монотонным голосом ответила врач. – Не существует исследований, которые указывают, что питание влияет на здоровье.
– Это стандартный ответ, Фрэн, – резко возразила Ариена.
– Так и есть, – ответила ей подруга. – Ари, если хочешь, можешь изменить свою диету. Я могу лишь предложить тебе свои советы и порекомендовать те вещи, которые в подобных обстоятельствах рекомендуют профессиональные медики. На данном этапе, чтобы принимать решения относительно дальнейших действий, если они понадобятся, нужно определить суть проблемы.
– Понимаю, извини. Мне просто кажется, что должен существовать какой-то более естественный подход, только сейчас не могу его выразить. Похоже, мне требуется время, чтобы подумать об этом. Мне нужно принять решение о маммографии и биопсии прямо сейчас?
– Так будет лучше, – ответила доктор Дюбуа, в её голосе звучало раздражение. – Когда мы получим результаты и отчёт врача-лаборанта, будет понятно, нужно ли тебе время на размышления. Возможно, поводов для беспокойства не будет.
Ариена закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Ладно, – сказала она. – Я готова. Давай поскорее покончим с этим.
В трубке послышалось, как вздохнула Фрэн.
– Хорошо, – сказала она, и снова зазвучал её профессиональный тон, – Ты идёшь на маммографию сегодня в час дня, а на биопсию – завтра в три часа. Утром я получу результаты маммографии и позвоню тебе, если биопсию нужно будет перенести.
– Ты взяла на себя смелость назначать обследования, ещё не зная моего решения? – сказала Ариена.
– У нас тут очереди, Ариена. В приёмной постоянно толпы людей, – объяснила подруга. – Не хочу, чтобы ты ждала дольше, чем нужно. Если утром я не позвоню, иди на биопсию, и мой секретарь сообщит тебе, когда ты сможешь прийти, чтобы обсудить результаты.
* * *
«Она была права, – думала Ариена. – Здесь большая очередь. В этом есть что-то неправильное». Ей стало неловко оттого, что её приняли сразу же, как только она пришла. Маммография прошла так, как и предполагалась, – это был очень тяжёлый опыт. «Неприятный – не то слово, больше похоже, будто меня стискивают что есть сил, – размышляла она дальше. – Должно быть, это придумал мужчина, вряд ли они применяют такие методы, чтобы выявлять рак яичек». Ей стало интересно, можно ли реализовать нечто подобное.
На следующее утро никто не позвонил. В полдень Ариена уже знала, что ей придётся ехать на приём и делать биопсию. Она глубоко вздохнула, подняв трубку. На звонок ответила её дочь.
– Мне нужно ехать на биопсию, – сказала Ариена, сглотнув ком в горле. – Это значит, что на маммографии выявили опухоль.
– Хочешь, чтобы я поехала с тобой?
– Нет, я справлюсь, спасибо, – сказала она. – Тебе нужно заботиться о малыше.
– Всё будет хорошо, мама, – сказала Джой, чтобы подбодрить Ариену. – Заезжай на обратном пути, выпьем чайку.
Ариена почувствовала, как её захлёстывает волна эмоций.
– Спасибо, милая, заеду, – сказала она.
Положив трубку, она с трудом сдержала слёзы, которые наполняли глаза. «Какое же счастье – иметь заботливых близких», – думала она, выходя из дома.
* * *
«Фрэнсин была не права, – думала Ариена. – Это совсем не похоже на анализ крови, и игла не просто большая, она огромная! Будет немного неприятно? Мягко сказано. Сколько раз он вводил иглу до того, как начал извлекать ткань? Возможно, пять, я сбилась со счёта, пытаясь сохранять самообладание». Она села в машину и взглянула на часы. «„Процедура не отнимет много времени“, – говорила Фрэнсин. „Всего несколько минут“, – утверждала она».
– Я просидела там два часа! – вслух сказала Ариена. Она потянулась, чтобы настроить зеркало заднего вида, и, случайно задев рукой ещё чувствительную грудь, вскрикнула от боли. Она кивнула своему отражению в зеркале.
– Я была права, – сказала она. – Острая боль ещё ощущается. Жду не дождусь увидеть Фрэн!
* * *
Лицо её маленького внука озарила широкая улыбка.
– Баба! – он взволнованно закричал, протягивая ручки к Ариене, чтобы та взяла его с рук дочери. Он от души поцеловал её и уткнулся носом ей в грудь. Она сморщилась от боли, когда его маленькое тело прижалось к её груди.
– Бабуле бобо? – спросил он и слегка нахмурил свой лобик.
– Да, милый. Бабушке больно, – с улыбкой ответила она.
– Дай поцелую! – Кенни уткнулся личиком в её рубашку и громко чмокнул её.
– Вот, лучше, – заявил он и попытался высвободиться из её объятий.
Ариена опустила мальчика на пол и, взглянув на свою дочь, улыбнулась и сказала:
– Он похож на своего деду! Эх, если бы всё было так просто, юный мужчина, – она похлопала его по голове, и он ринулся к своим игрушкам.
– Не очень, да? – спросила её дочь. – Присядь, я заварю травяного чаю, возможно, ромашковый поможет тебе успокоиться.
– Спасибо, дорогая. Мне стоило выпить такого чая заранее! Не самое весёлое, что мне доводилось переживать, уж точно! – иронично прокомментировала она.
– Что теперь?
– Буду ждать результатов, врачи говорят, что они будут готовы через пару недель.
– …А пока?
– А пока я собираюсь исследовать эту тему. Если это рак, то я хочу выяснить, какие есть ещё варианты лечения – ответила Ариена и добавила: – Конечно, помимо тех, которые мне предложит система здравоохранения.
– Хорошая мысль, – согласилась Джой. – Лучше, чем сидеть и тревожиться о результатах.
* * *
Пока Ариена сидела в приёмной, она разглядывала людей – их было около двадцати, – что сидели в помещении. Она размышляла о своих изысканиях в связи с раком. «Если раком груди страдает каждый девятый, то двое из присутствующих в этом помещении либо уже болеют, либо скоро получат такой диагноз, – думала она. – Всякий раз, когда находишься среди людей – словно играешь в русскую рулетку».
В дверях появилась доктор Дюбуа и пригласила её войти.
– Как ты? – спросила она, когда Ариена вошла в кабинет.
– Надеюсь, это ты расскажешь мне, – сказала Ариена, подняв брови и взглянув на подругу.
– Да, пожалуйста, садись, – ответила та, и её профессиональный тон мгновенно сказал Ариене, что она может услышать.
– Плохие новости, да? – сказала Ариена, глядя подруге в глаза.
– Да, это так. Результаты биопсии показывают, что опухоль не доброкачественная, – объяснила доктор Дюбуа, глядя на лист бумаги перед собой.
– То есть?
– Она злокачественная.
– Значит, рак.
– Да, это рак.
Они молча сидели и смотрели друг на друга; доктор Дюбуа дожидалась, пока эта суровая новость дойдёт до сознания Ариены. РАК, рак, рак. Казалось, это слово эхом отдаётся в помещении.
– Не может быть, – заявила Ариена. – У меня хорошее здоровье. Я правильно питаюсь, я в хорошей физической форме. У меня ничего не болит, только вот биопсия, которую ты порекомендовала, была болезненной процедурой. Я едва выдержала. Ты сама её когда-нибудь проходила?
Не дождавшись ответа подруги, она продолжила:
– Жаль было бедного интерна, ему было так неловко. Он, наверное, раз пять вводил в грудь иглу, прежде чем обнаружил опухоль, и каждый раз безумно извинялся. Серьёзно, он говорил со мной так, будто я обречена, будто он уже прочёл отчёт врача-лаборанта.
Затем она воскликнула, бросив на подругу обвиняющий взгляд:
– Потом он очень долго извлекал ткань, и это было не просто неприятно – это было очень больно…
– Ари, хватит, – доктор Дюбуа прервала её гневный монолог. – Успокойся. Сочувствую, что биопсия оставила такие впечатления, однако она дала нам однозначные результаты. Не самые лучшие, признаю, но мы хотя бы знаем, с чем имеем дело.
Она налила воды в стакан и передала его подруге. Ариена взяла воду.
– Спасибо, – сказала Ариена, – ты права.
Сделав глоток, она пробормотала:
– Просто пока это в голове не укладывается, прости.
– Это совершенно естественная реакция, – доктор Дюбуа улыбнулась ей. – В следующие несколько дней, если получится, попытайся расслабиться. Впереди тебя ожидает трудный путь, тебе придётся контролировать свои чувства и эмоции. Как ты сама сказала, в остальном ты здоровая и спортивная. Ты сильная, практичная личность. Если кто-то и сможет справиться с этим, то именно ты, но тебе нужно самой позаботиться о себе.
* * *
Ариена взглянула на свою подругу – на врача, который, она была уверена, всегда скажет ей правду.
– Всё очень плохо, Фрэн? – спросила она.
– Опухоль размером примерно с мяч для гольфа, в этом случае потребуется операция. Возможно, нужно будет сделать только так называемую секторальную резекцию, удалить само уплотнение или сгусток, то есть опухоль. Завтра ты идёшь на приём к хирургу, он объяснит тебе процедуру.