Об Анне де Бейль , ее возлюбленных и мужьях, о ее служанке и о ее сыне. «Три мушкетера» Александр Дюма.
Ангел.
Матье не мог оторвать от нее глаз.
Впрочем, на нее смотрели все, у кого только была такая возможность. Что же до тех, кто этой возможности был лишен, то они толпились у ворот тюрьмы, расспрашивали о ней охрану и их голоса – злобные и негодующие, доносились даже сюда…
В коридоре послышались шаги. Затем дверь распахнулась и в комнату вошел его отец. Тоже злой и исполненный негодования, как и собравшиеся за воротами горожане.
– Гнусная тварь! – прошипел он сквозь зубы. – Ведьма! Совратительница!
Матье побледнел. Эти жестокие слова не могли относиться к Ней. Никак не могли!
– Отец, неужели Вы думаете, что она виновна?
– Виновна? – переспросил отец и тут же ответил: – Да! Виновна, как сам дьявол!
Матье посмотрел во двор. Девушки там уже не было, но все же… Все же она по прежнему стояла перед ним. Юная девушка, с распущенными по плечам волосами и с глазами, полными ужаса и отчаяния.
"Это все ложь! – подумал он. – Это не может быть правдой! Ведь она… Она так молода, так невинна. И к тому же…"
– Она прекрасна! – прошептал Матье. – Прекрасна, как ангел божий!
Клеймо.
Этот дом находился на излучине реки, в ста шагах от парома. Вокруг него высилась живая изгородь, в два-три фута высотой, неухоженная и сообразно времени года, уже пожелтевшая. Сам дом – и снаружи и внутри – выглядел не лучше. Его прежние владельцы появлялись в нем довольно редко, да и нынешние тоже явно не собирались в нем задерживаться..
Высокий мужчина, с бледным лицом, черными волосами и черной бородой, поправил на себе плащ и огляделся по сторонам. Его взгляд скользнул по убогой обстановке и снова остановился на ней… владелице или, лучше сказать, обитательнице этого дома. Сейчас она лежала у пылающего очага, без сознания и связанная по рукам и ногам.
Мужчина прислушался. Ее дыхание стало более частым и глубоким, веки дрогнули.
– Вы очнулись? – спросил он.
Вместо ответа послышался слабый стон. Молодая девушка приоткрыла глаза и сразу же их закрыла. Мужчина наклонился над ней.
– Вы меня слышите? – поинтересовался он.
– Кто… Вы? – голос девушки прозвучал еле слышно. – Где – Матье?
– Он не придет.
– По… чему? – она побледнела и задрожала, словно предугадывала ответ.
– Сейчас он объясняется со своим отцом. – мужчина одним рывком оторвал ее от пола и усадил возле стены. – А так как объяснять ему придется слишком много… То могу сказать, он никогда не придет.
Молодая девушка вскрикнула от ужаса.
– Как вы нашли меня? – спросила она. – Неужели это Матье сказал где я?
– Вот именно, сударыня. – мужчина усмехнулся. – Ваш нынешний любовник не слишком-то храбр… Стоило только отцу за него взяться и он сразу все рассказал: и где вы припрятали украденные деньги, что вся семья Матье копила пятнадцать лет и о ваших дальнейших планах и, разумеется, о том, где вы сейчас пребываете.
Девушка вновь вскрикнула, но уже не от ужаса, а от отчаяния. Мужчина смотрел на нее, чуть прищурив темные глаза. Бледное лицо, с тонкими чертами и белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам, делали эту девушку похожей на ангела, юного и непорочного… Он горько усмехнулся.
– Отец Матье не стал сообщать властям где вы находитесь. – продолжал мужчина. – Его семья и так достаточно настрадалась по вашей милости. Тем более, он не хочет, что бы и его сын по той же причине оказался под судом.
– Но что тогда он хочет? – девушка слабо дернулась в своих путах. – Зачем он прислал вас?
– Я пришел сюда не по его желанию. – ответил мужчина. – А по своему. Вы тоже должны мне кое-что, сударыня.
– Но я вас совсем не знаю!
– Зато вы знаете моего брата. Жеана.
Девушка дернулась сильнее.
– Значит, вы пришли от него? – спросила она. – Но зачем тогда вы меня оглушили и связали?
– Затем, что хочу избавить себя от лишних хлопот. – ответил мужчина с той же горькой усмешкой.
– Хлопот?
– Я не хочу, чтобы вы сопротивлялись.
– То есть, вы пришли, чтобы… – голос девушки дрогнул и оборвался.
Мужчина бросил на нее презрительный взгляд, затем выпрямился и сложил руки на груди.
– Не беспокойтесь, сударыня, – проговорил он. – Я не намерен покушаться на вашу добродетель, пусть даже дважды утраченную.
– Тогда что вам нужно? – вспыхнула девушка.
– Мне нужно восстановить справедливость. – ответил мужчина. – Ради семьи Матье, которую вы обесчестили и обобрали, а так же ради моего брата и меня самого.
– Вы не имеете права меня судить!
– Верно, сударыня. Я не имею право судить, но в мои обязанности входит осуществлять приговоры.
– Вы – палач?
– Да. – невозмутимо подтвердил мужчина. – И я здесь, чтобы исполнить приговор над вами, Шарлотта Баксон. Или мне лучше называть вас – сестра Анна, потому что вы монахиня? Пусть беглая, но все же ваш обет остается в силе, не так ли?
– Если даже это так, если вы служите правосудию, то вы должны отвести меня в суд! – крикнула девушка. – Меня не судили и приговор мне не вынесли!
– Суд уже состоялся, сударыня. – заметил палач. – Над моим братом. Из-за вас его осудили, как вора. А вы были его сообщницей.
– Но я ничего не украла!
– У моего брата вы украли жизнь и доброе имя. – возразил мужчина. – И у меня вы украли не меньше. Ведь мне, как служителю правосудия, пришлось исполнять приговор суда. Вы знаете, что пришлось мне сделать, сударыня? Вы знаете?
Девушка снова забилась в своих путах, силясь вырваться, но эта ее попытка, как и предыдущие, была такой же тщетной.
– Отпустите меня! – взмолилась она. – Я не виновна! Я ничего не сделала!
– Не сделали? Вы – подговорили моего брата украсть имущество церкви, вы – не дожидаясь суда сбежали из тюрьмы, вместе с сыном вашего тюремщика, юношей, который ради вас украл деньги у своей семьи, вы – нарушили священные обеты, что дали не людям, но Господу нашему, и вы уверяете – что ничего не сделали?
Девушка в ужасе прижалась к стене.
– Обет я дала не по своей воле. – сказала она. – Меня заставили! Мои родные отказались от меня… А я была тогда еще ребенком.
Мужчина шагнул к ней, в ярости сжимая кулаки.
– Значит поэтому вы толкнули моего брата на преступление? – спросил он. – Значит, это из-за ваших родных вы убежали из тюрьмы с Матье, бросив в ней Жеана, чтобы он отвечал за преступление, которое совершил из-за вас?
– Но я не могла ему помочь!
– Вы были его сообщницей. – мужчина разжал кулаки. – Вы клялись моему брату разделить с ним его участь… Верно?
– Вы не можете этого знать!
– Мой брат сам сказал мне об этом. – лицо палача резко дернулось. – Он-то любит вас и верит вашему слову. Что ж, я заставлю вас его исполнить.
– Вы отправите меня обратно в тюрьму?
– Недавно вы сами изъявляли такое желание, сударыня. Когда думали, что я пришел убить вас… Или обесчестить.
– Негодяй! Ничтожество!
– Возможно. – мужчина отвернулся и устремил взгляд на огонь. – Если я приведу вас обратно в Лилль и отправлю под суд, то мой брат никогда мне этого не простит. Сейчас он думает, что вы любите его и ищите средства и возможность ему помочь. Ему и в голову не приходит, что вы о нем уже успели позабыть и у вас только одно намерение, уехать отсюда подальше с вашим новым любовником, с Матье!
– Так что вы намерены делать? – прервала его девушка.
Палач провел рукой по лбу и обернулся к ней.
– Я сделаю, то что сказал. Вы разделите участь моего брата.
– Вы хотите заставить меня по собственной воле отправиться в тюрьму?
– По собственной воле – вы туда не отправитесь. Не так я глуп, чтобы в это поверить, мадемуазель Баксон.
– Так что же вы хотите?
Мужчина бросил не нее мрачный взгляд.
– Моего брата я заклеймил, как вора. – проговорил он. – Вы получите тоже клеймо.
– Но я не воровка!
– Конечно. – палач стиснул зубы. – Вы во сто крат хуже! Вы – гнусная тварь, без чести и совести, которая толкает других на преступления, а сама остается в стороне. Я выжгу вам клеймо, и еще добавлю от себя двадцать ударов плетью, как уличной девке!
– Нет, не надо! Прошу вас, нет!
Мужчина не ответил. Он протянул руку к очагу и вытащил раскаленные щипцы. Увидев их, девушка в полуобморочном состоянии соскользнула на пол.
– Да свершится правосудие! – воскликнул палач.
Вскоре из этого маленького и унылого дома послышались дикие, исступленные крики. Они долго не смолкали, а когда все же, через какое-то время стихли, из дома, наконец, вышел мужчина в красном плаще и с мешком на плече. Даже не оглянувшись назад, он быстро пошел прочь, вытирая лицо и бормоча не то молитвы, не то проклятия. А в доме, у горящего очага, осталась лежать в беспамятстве девушка, уже совершенно не похожая на ангела: избитая в кровь и полураздетая, с выжженной лилией на плече.
В Берри.
За окном сгущались сумерки. Молодая девушка со вздохом отложила в сторону книгу, поднялась и прошлась по комнате. Ее взгляд снова остановился на окне. "Уже поздно, – подумала она. – А его до сих пор нет! Что же могло произойти? Неужели нас все же выследили? Нет! Нет! Только не это!"
Девушка закрыла глаза, пытаясь успокоится. В ту же самую минуту послышался скрип открываемой двери и звук знакомых шагов – похоже, тот кого она ожидала, с таким нетерпением, вернулся целым и невредимым… Она кинулась к нему навстречу.
– Наконец-то, ты вернулся! – проговорила девушка. – А я думала… Не случилось ли чего?
Новоприбывший, мужчина в одеянии католического священника, отрицательно покачал головой.
– Все в порядке, моя дорогая, – заверил он. – Просто я задержался в церкви. Дела, знаешь ли.
– Но ты обещал вернуться пораньше!
– Я и вернулся бы… Если бы не здешняя патронесса.
– Патронесса?
– Да, представь себе. Графиня де ла Фер. Удивительно милая и весьма настойчивая дама.
– Вот как?! – вспыхнула девушка. – Значит, она очень милая? Да еще и настойчивая? И на чем же она настаивала – скажи на милость?
– Анна!
– Не смей говорить мне о другой, слышишь? Не смей говорить, что она милая! Я этого не потерплю!
– Но, дорогая моя, ты надеюсь позволишь мне сказать, что этой… м-м… даме – уже под шестьдесят?
– Жеан! Ты просто негодяй! – воскликнула девушка и засмеялась.
Священник тоже повеселел: улыбнулся и взял ее за руку.
– Прости меня, – сказал он. – Но ты выглядела такой напуганной и такой подавленной, что я решил…
– Решил меня таким способом повеселить?
– Ну… Да.
– Спасибо большое! А теперь все же расскажи, что от тебя потребовалось этой милой и настойчивой старой ведьме?
– А что, как ты думаешь, требуют старые греховодницы? Все тоже самое, что обычно. Ну, а эта вдобавок, вцепилась в меня, чтобы поведать о сборах урожая и фамильных связях. Ужас, да и только! Я просто не знал куда от нее деваться.
– Тебе следовало рассказать о моей болезни и бежать сюда!
– Бежать? Да ведь эта дама вполне была в состоянии увязаться за мной. И, кстати, Анна, она выразила желание тебя увидеть, на следующей службе.
– Как мило с ее стороны! Что же ей нужно от меня?
– Думаю, ничего. Ее просто гложет любопытство увидеть новое лицо. Насколько я могу судить, графиня изнывает тут от скуки, да к тому же она очень мало довольна своим сыном.
– Сыном? – Анна нахмурилась. – Ах, да! Ты имеешь в виду молодого графа?
– Молодого? – переспросил ее священник. – Что ты, Анна? С чего ты взяла, что он молодой?
– Ну… Так про него все говорят.
– Все? Кто?
– Да мало ли кто? Та же наша служанка, мадам Одетта.
– Ничего себе, нашла молодого! Этому молодому уже двадцать пять лет исполнилось, месяц назад!
Анна изумленно посмотрела на своего собеседника.
– Двадцать пять? – повторила она. – Так много? Но почему его тогда называют молодым?
– Скорей всего, по привычке. Старый граф умер два года назад. А этот… Его единственный наследник, к тому же неженатый.
– Неженатый? До сих пор?
– Представь себе, милая. Что поделать – граф, человек с большими странностями и здешние дворяне воспринимают его странности весьма неодобрительно.
– И что это за странности?
– Ну, например, он выписывает книги из Италии. Да еще их читает!
– А разве это плохо?
– Думаю, что да, если речь идет о количестве. К тому же следует думать о том, что читаешь. Как тебе понравиться, милая Анна, десять лет назад этот книгочей взял и воспылал любовью к статуе языческой богини, которую его отец привез из той же Италии и поставил в своем саду.
– Жеан… То есть, Жозеф, ты шутишь?
– Увы, нет! Подумать только, дорогая, он проводил возле этой статуи дни и ночи, мечтая, что она оживет. Старый граф решил, что его сын сошел с ума и сам заболел от горя. Вместе с графиней. Тогдашний священник еле смог его образумить. Объяснил этому любителю книг, что он грешит, поддаваясь языческим суевериям и того гляди погубит свою бессмертную душу. Молодой человек вроде опомнился, но, к сожалению, читать не перестал. Да и история эта получила огласку и очень ему повредила.
– Чем же она ему повредила?
– Хотя бы тем, что после этой истории брат графа разорвал с ним помоловку своей дочери. Не стал рисковать ее будущим и выдал за другого, не смотря на то, что девушка вроде была неравнодушна к своему кузену и жениху. Но ты сама понимаешь, милая Анна, что связаться с таким человеком очень рискованно. Если он способен влюбиться в камень, то что еще от него ожидать?
– Ну… – Анна снова засмеялась и кокетливо покачала головой. – В следующий раз, он чего доброго влюбиться в змею, которая под камнем лежит и будет ждать когда она сбросит кожу и превратиться в очередную языческую богиню.
– Да, пожалуй. С него станется. – священник улыбнулся ей опять. – Но, как бы там не было, я все же рад, что мы имеем дело с такими глупцами. С другими было бы сложнее.
– Почему ты так думаешь?
– Не нравятся мне наши бумаги, моя милая, – священник перестал улыбаться и выпустил руки девушки из своих рук. – Да и церковь не самое лучшее для нас место.
– Но разве ты не говорил, что искать в ней нас будут в последнюю очередь?
– Верно. Я другого боюсь… – священник запнулся и побледнел. Девушка побледнела тоже.
– Так чего же ты боишься? – спросила она.
– Случайностей. – тихо ответил тот. – Случайностей, дорогая. Что если сюда приедет какой-нибудь монах, который знает настоящего отца Жозефа? Что будет, если кто-то из здешних повес начнет домогаться твоей благосклонности, а его родня решит вмешаться и напишет епископу, чтобы меня перевели в другой приход? Да мало ли что еще может случиться!
– Знаешь, Жеан, с монахами ты разбирайся сам! – вспыхнула девушка. – А что касается поклонников, то можешь не беспокоится, я их всех поставлю на место!
– Анна!
– Что – тебе?
– Прошу тебя, не сердись! И не расстраивайся так. Я не хотел сказать ничего обидного. Просто ты такая красавица… Что не один мужчина не сможет быть к тебе равнодушным.
– Жеан, не один из этих мужчин, или повес, как ты говоришь, не захочет на мне жениться! – с горечью и возмущением воскликнула Анна. – Ведь кроме красоты у меня нет ничего! Ничего!
– Анна, ты сама сокровище, – священник снова взял ее руки, поднес к губам и поцеловал.
– Только для тебя, – проговорила девушка. – Только для тебя одного. О, Жеан… Сколько же это еще будет продолжаться? Сколько нам еще скрываться и прятаться?
– Недолго, любимая, – священник прижал ее ладони к своему лицу. – Скоро мы уедем из Берри и из Франции. Туда, где нас никто не знает и где нас не будут искать. Мы будем богаты и счастливы, поверь мне!
– Я верю. – девушка прижалась к нему и закрыла глаза.
Какое то время им было не до разговоров. Потом Анна оторвалась от своего любимого.
– Подожди, – проговорила она. – Что ты говорил по поводу завтрашней службы?
– Я обещал, что ты придешь, если почувствуешь себя лучше…
– А если – нет?
– Анна!
– Если я так и не почувствую себя хорошо? – девушка капризно надула губы. – Ах, дорогой мой, неужели это так необходимо? Встречаться с какой-то старой ведьмой и с помешанным книгочеем!
– Придется с ними встретиться, милая, – вздохнул священник. – Что поделаешь! Ведь этот помешанный – полновластный хозяин этих мест и не следует оказывать ему неуважение. Да и его матушка все же очень ми… Хорошая женщина.