Отдав честь, я достал из планшета свою грозную бумажонку. В селе, задерживаться мы не стали, а двинули дальше. Петр умчался вперед, минут через десять, он примчался назад,
– Впереди колонна техники стоит, я отправил бойца узнать кто они, пулеметчик прикрывает,
а сам назад к вам, – сказал он. Мы стали ждать результата разведки. Часть скорей всего наша, но лучше подождать. Через некоторое время, приметили бегущие две фигуры, одной из которых оказался Иван охотник, он и доложил. Подполз близко и пересчитал, сперва стоит бронемашина с пулеметом, потом три машины, а к ним трое пушек прицеплено, потом танк, не наш, я наши знаю, еще две машины но без пушек, рядом костры горят, возле них люди, не по нашему говорят, одеты не в наше, немцы это. Ивану я верил, и так мы попали в слоеный пирог, позади батальон капитана, как его там не помню, безмятежно дрыхнет после дневного перехода, впереди немцы, возможно рота, но с батареей
пушек, броневик и танк. Проезжая через село, я видел пару сорокапяток, вероятно приданные, для усиления батальона.
– Вот что Петр, подозвал я участкового, жми в село подымай этого капитана, сообщай о немцах и то что я принимаю бой, похоже мы в оперативном окружении, и быстрей назад. Что предпримет капитан, меня не интересовало, у него своя голова на плечах, а я думал о том, что нужен бой, будь это днем, я бы может и не решился.
Конечно в походной колонне, их можно было прищучить, но я помнил по книжкам, как сгорают БТ. Ночью вариант. Михаил? – приказал я. Берешь десять человек с пулеметчиком, на тебе еще автомат, и выдвигаешься к немцам, Иван тебя проводит.
– Ждешь моей атаки, если немцы забеспокоятся раньше, открывай огонь, отсекай от пушек.
– Понял. Кивнул тот и скрылся в ночи.
Я стал ждать , немцы всего в километре, думаю полчаса хватит. Подошел Федорчук.
– А мне что делать? – спросил он.
– У тебя два бойца, охраняешь боезапас. Провел инструктаж с экипажами. Время текло, казалось медленно, все чаще я поглядывал на часы. Меня охватила дрожь, перед моим первым боем, решил подождать еще пять минут. Время вышло. – По машинам. Т-34 катила по дороге набирая скорость, вот и бронемашина, виден человек выступивший вперед. Он махал фонариком, очевидно часовой решил, что это свои, но вот, что то заподозрив он скинул с плеча винтовку.
Поздно дорогой, пулеметная очередь скосила его, теперь ганомак выстрел с ходу, почти в упор. Во рту сразу запершило от пороховых газов. Двигаемся вперед, вдоль машин стоящих на обочине. Ими займется Бровкин . Слышу как клацает затвор пушки, все обговорено второй, тоже бронебойный. В свете фары, возникает силуэт танка, видно как в люк ныряет человек.
Тыкаю ногой Грищенко в спину, танк останавливается, поворачиваю башню приспускаю ствол, выстрел. Сноп искр от попадания. Показываю кулак. Снова бронебойный, снова лязгает затвор пушки, посылаю ещё один снаряд в танк врага, тот аж подпрыгивает от удара. Тыкаю механика ногой два раза, мол вперед, показываю растопыренную ладонь. – Кривцов не спать, – ору я.
В танке нечем дышать. Пулеметная очередь, посыпает машину, перед нами. Головная трогается с места, выворачивая на дорогу. Врешь не уйдешь. Тычок механика в спину, выстрел. Взрыв сноп огня. Вокруг мечутся люди. Пулемётом, пулеметом их, но и гусеницами неразумных, а нечего под танк бросаться. Разворачиваю башню, что там с пушечками. Видно как из ствола БТ, вырывается пламя от выстрела. Тоже делаю наводку, и посылаю свой привет по машине, откуда ведется по нам пулеметный огонь. Вот это да, машина пропадает в снопе яркого пламени, очевидно взорвались боеприпасы. Даю команду, танк протискивается, сминая одну из пушек. Выскакиваем на другую сторону дороги, к полю и начинается веселье, те кто из немцев уцелели и залегли отстреливаясь от нашей пехоты, сейчас как зайцы вскакивали и неслись прочь, стараясь не угодить под гусеницы. Снова заработал пулемет, было душно и жарко. Ну вот и все.
Я сидел на броне, и пил воду из фляжки, еще чуть в сторонке в поле, копали могилку, у нас погибло двое и слегка зацепило Михаила. Тот с перевязанной головой, набивал диск автомата, который я отдал ему. Епифанцев с барского плеча, отсыпал патронов. Федорчук и еще несколько бойцов, занимались сбором трофеев и документов. Со стороны села послышались выстрелы, пару раз стрельнула пушка, потом стихло. Зато где то впереди, куда мы отступали загрохотало, и уже не стихало. И так мы в окружении. Надо поскорей в лес, привели пятерых пленных, и что мне с ними делать, обузу с собой таскать не буду. Подошел Федорчук и так жалобно смотрит на меня, оказывается одна машина цела, а вот водителей больше нет, узнавал до этого. Столько добра пропадет, заканючил он, ну точно старшина.
–Сколько? – спрашиваю я.
Тот начинает перечислять. – Десять канистр с бензином, двадцать карабинов, боеприпасы к ним, ну автоматы пяток штук, те меж собой распределили. Это ясно, у самогона плече висит.
– То мы для ближнего боя, а винтовки все при нас, ну и семь наганов их.
Он протягивает мне вальтер. Куда их мне, но все же беру.
– Еще консервов, их с десяток ящичков, – продолжает перечисление младший сержант.
И эти, как их там гавлеты их.
– Галеты, – поправляю я.
– А еще ребята, пулемет крупнокалиберный сняли с броневика, десять коробок к нему.
– Все хватит уговорил, сяду за руль, но только временно.
– Да и гранат, их три ящика, только никто не знает, как ими пользоваться, успевает добавить он.
Смотрю на карту, уточняю путь следования, машу кулаком Епифанцеву, напоминая,
что сейчас он вместо меня. Хорошо хоть, на полигоне под натаскал, и даже дал один раз выстрелить, в сторону болота из пушки, так на всякий случай, киваю охотнику на пленных. Тот кивает в ответ, снимает автомат с плеча, пара очередей и те падают на
землю. А что, мы в окружении. Снова впереди пылит мотоцикл, за ним я, за мной Т-34, потом полуторка, замыкает нашу кавалькаду БТ. Где то в верху, снова гудят самолеты, стараюсь не обращать на них внимание, надеюсь им не до нас. Нужно быстрей, укрыться от них. Лес, где ты мой милый лес, звучит в голове.
Глава вторая
Снова удар, я отлетел к стенке, и уже не подымался. А так все хорошо начиналось.
Мы выскочили на главную дорогу, и я понял, что совершил ошибку.
День, мы переждали в леску. Где то позади слышались, уже приглушенные орудийные выстрелы, вероятней всего, батальон неизвестного мне капитана, продолжал держать оборону. Пол дня мы отсиживались в леске, к которому свернули, надо было передохнуть. Выставив охранение, я тут же провалился в сон. Меня будили, а я не хотел просыпаться. Ведь я в отпуске, зачем так рано вставать, оно мне надо.
– Виталий, вставай. Я наконец проснулся, передо мной был Мишка, но не тот, с которым мы поехали на злополучную рыбалку, мой заместитель и вспомнилось все.
Я встал, провел рукой по проклюнувшейся щетине, огляделся, мы на лесной опушке.
Солнце в зените.
– В чем дело, спросил я.
– Тут пяток бойцов с сержантом, к нам прибилось.
– Ну так что?
– Так они, он махнул рукой на восток, с укреп района, говорят немцы уже там.
Я прислушался, действительно была тишина. – Давай сюда сержанта .
Я достал карту и начал всматриваться, карта была до начала оборонительных
сооружений. А дальше, все. Сержант оказался сапером, как и его бойцы. И тут он рассказал такое. С неделю тому назад, поступил приказ о демонтаже части дотов, то есть вооружения и оборудования, для того чтоб перенести его, на строящиеся укрепления у новой границы. Отделению сержанта Колыванова, три дня тому назад было поручено, демонтировать бронеколпак, для того чтоб перевезти к новому доту у границы. И тут началось. В общем, оружия при них не было. Целые сутки, они не знали, что началась война. Потом поступил приказ ждать, должны были подойти солдаты с вооружением, и занять дот, а им нужно восстановить дот. Солдаты так и не подошли, зато подошли немцы. – А что нам делать, – сказал сержант, из лопат и кирок не постреляешь, зато главный дот, который не успели разоружить и демонтировать держался долго, до него было метров триста. Хотели податься к нему, но потеряли троих человек, хорошо оврагом удалось уйти.
К своим, что за речкой, уже не попасть, место открытое и немцы мост с ходу взяли.
Так и получилось, добравшись до леса, убегая от преследовавших их немцев, вышли к нам.
– А за речкой, оборона крепкая, наши там держатся. Как бы в подтверждения этому в километрах пяти, вновь послышались пушечные выстрелы, и даже долетели отзвуки пулеметных очередей.
– А почему, мост не взорвали, – спросил я.
– Так не успели, наверно, – произнес сержант.
– Нам комвзвода говорил, что его заминировали на всякий случай.
А бой меж тем разгорался, было слышно, как часто заухали немецкие пушки, ведя обстрел.
Я попытался сообразить, что делать опять пережидать, а чего, сейчас немцы возьмут прорвут оборону, и покатят дальше сея хаос, громя тылы.
– Стройся, – прокричал я, все хватит таиться, чего то выжидать, ну да, можно бросить технику, податься в глубь леса, чего-то переждать и потихоньку начать партизанить.
Первоначально я так и думал сделать, но это все проза жизни. Читал я книжки про партизан, смотрел фильмы, во многих так все красиво получалось.
Громили гарнизоны, пускали под откос поезда, да были потери, наваливались
зондер команды и многие отряды гибли в неравном бою, окруженные со всех сторон.
Такое ли я хотел, с другой стороны у меня, почти взвод танков, взвод пехоты.
–Младший сержант Федорчук, – скомандовал я .
Лешка аж подпрыгнул, – вооружить отделение, сержанта Колыванова.
– Сержант, водители есть? – спросил я.
– Да как же ответил он, я могу Степанков тоже.
– Вот и хорошо.
Мы выскочили из пролеска, впереди опять участковый Симнчук, в этот раз только с пулеметчиком в коляске. Следом моя Т-34, потом БТ, за ними машины. Недалеко от речки расположилась
батарея гаубиц , или каких то еще орудий, и беспрестанно лупила по противоположному берегу. Рядом у моста стояло, около десяти машин, из которых выпрыгивали солдаты. За мостом шел бой. Это я, рассмотрел в бинокль. Пять танков, из которых один дымил, два бронетранспортера и до роты пехоты, шли в атаку, на закрепившиеся на противоположном берегу нашим частям.
Сейчас добавится, еще как минимум рота. Вперед, наши танки выскочили на батарею,
заработали пулеметы. Грищенко без команды, протаранил одно орудие, танк подпрыгнул и если бы не шлемофон, я бы чувствительно приложился об какой то выступ. Я снова за наводчика. Кручу бешено ручки, выстрел вижу, как разметало расчет еще одной пушки, а сама она заваливается на бок, вперед вырывается БТ, подминает под себя еще одно орудие, двигается дальше, но вдруг его разворачивает, таран тяжелого орудия не проходит даром, у танка срывает гусеницу. Но медлить нельзя, по дороге к мосту несется полуторка, и по растерявшемся немцам, стреляет станковый пулемет. Добавляю осколочным, даю команду вперед. Проносимся мимо БТ, возле которой суетятся две фигуры, одна с кувалдой. Снова делаю знак, растопыренные пальцы, влепляю по одному из грузовиков. Его опрокидывает, снова выстрел, наш пулемет беспрерывно бил, по разбегающимися немцам, те падают, некоторые прячутся за машинами, бью по ним осколочным, вижу как вспыхивает еще одна машина .
Нас с боку снова обгоняет БТ, производит выстрел и вновь вперед. Продолжаю стрелять осколочными, вместо колонны грузовиков, сплошной металлолом, горящих остовов. Танки уже перед мостом, проносимся по нему, из захваченного нами грузовичка выпрыгивают саперы. Картина нас не ждали , а мы припёрли, выстрел, промах спешу однако, пот застилает глаза. Делаю наводку, танк по которому я собираюсь стрелять, вдруг задымил и замер вижу, как в прицеле промелькнул БТ – Бровкина, молодец думаю
я, ухватил мою цель, но нечего приникаю
вновь к прицелу, ганомак всаживаю ему в задок бронебойным, и тот нехотя, опрокидывается вверх колесами. Вновь показываю кулак. Несемся вперед, подминая под себя, залегшую под огнем пехоту. Снова остановка и в этот раз, точно влепляю в бок танка, тот еще какое то время движется, потом вдруг вспыхивает, и его башенка, как в кино отрываясь от корпуса летит прочь.
– Трогай кричу я, но в этот момент танк вздрагивает, мы проползаем немного и останавливаемся.
В гусеницу попали кричит, оборачиваясь Грищенко, и добавляет, похоже наши долбанули не разобравшись .
– К черту, – я показываю кулак.
Ко мне склоняется Епифанцев, командир кричит он, нет больше бронебойных, одни осколочные. Я растопыриваю пальцы и вновь кручу ручки. Заработал наш, пулемет отсекая пехоту, те уже в отличии от наших разобрались, что происходит. В прицел попадает большой танк, посылаю ему заряд осколочного в трансмиссию, в надежде, что хотя бы для нее это что то да значит. Противник получив в филейную часть затрещину , видно обиделся и начал медленно
разворачиваться, но все же попадание не прошло
даром, на пол обороте он заглох, и даже стройная струйка дыма, потянулась вверх, но башня, она развернулась к нам, мы выстрелили одновременно.
Сильный удар, звон в ушах. Помню как, кто то меня куда то тащит. Очухался я окончательно,
в чем то вроде землянки, меня тряс за руку какой то офицер, две шпалы подполковник, как сквозь вату в ушах прорывается.
– Молодец лейтенант, здорова нас выручили , всего одна сорокапятка оставалась.
И та ударила по нам, подумал я.
– А как вовремя мост подорвали, продолжал подполковник, непременно отмечу, наградные подпишу, да ты никак ранен?
Я до того прижимал ладонь ко лбу, отрываю её и осматриваю, она вся в крови .
Меня начинает мутить. Слышится команда, в санчасть его живо, меня куда то несут .
Прихожу в себя, от чьего вскрика, все как в тумане.
Слышится чей то сдавленный голос, воды – воды. – Ну будьте милостивы воды, горю – воды. Стон затихает.
Опять чей то голос, – тебе можно, а ему нельзя, ранение в живот.
И уже чуть тише. – К утру всё равно отойдет, видывал я такое в германскую, нежилец. Снова какой то шум.
– Вы куда, спрашивал тот же голос, что говорил про германскую, очевидно санитар.
– Где, младший лейтенант Кропоткин?
– Тута он.
– Что с ним?
– Легкое ранение в голову, средняя контузия, так врач сказал, через недельку оклемается.
– Нечего, мы и сами контузию лечить умеем, у нас через пару часов все проходит.
– Где его документы?
– У доктора, уже лепечет санитар.
– Корзунов, забери.
Меня подхватывают чьи то руки, и бесцеремонно волокут.
И так, Кропоткин Виталий Викторович?
Я стою босиком, еще окончательно не пришедший в себя. Меня в ночи куда то везли, потом бесцеремонно бросили в какой то подвал. Все тело ныло, болела голова, меня начал даже бить озноб. Что это такое, я ощупал себя, в одной гимнастерке и бриджах, ну да, так я и залез в танк,
Сапоги, очевидно стянули в санчасти. Но где я? Что происходит. Темнота начала понемногу отступать . Сквозь небольшое окошечко, пробились первые лучики света. Послышались, шаги двери с лязгом отворились.
Раздалась команда. – Встать.
Я понял, обращаются ко мне. Мне помогли, удар под ребра ногой, чувствительно даже очень. И меня повели, точней потащили, пальцы ног, больно царапал бетонный пол.
Пере домной, сидел лейтенант НКВД. Он разбирал какие то бумаги, время от времени, бросая на меня, хмурый взгляд, и он мне не нравился. Лейтенант нашел, что искал и стал читать.
– По показанию ефрейтора Каломыхина, единственного оставшегося в живых из саперной группы сержанта Колыванова, именно вы приказали взорвать мост, тем самым сорвав наступление наших частей.
– Ну да, отдал я такой приказ саперам, пока мои пехотинцы прикрывали их.
Но какое наступление, все что осталось от полка подполковника, что жал мне руку
и обещал наградить, едва сдерживало атаку немцев, вряд ли они могли наступать.
Лейтенант не дождавшись моего ответа, взял какие то документы и вытащив листок зачитал.
–Показание бойца Иванишина, комсорга первой роты 125 полка.