– Ну что ж, мы, так или иначе, должны это обсудить, – Алекс положил лицо на ладони, затем, поднял голову и произнёс:
– Я вот даже не знаю, с чего тут начать, – Джейсон откинул голову на стенку, и его светлые волосы качнулись в такт голове. Он шумно выдохнул и сказал:
– Почему всё никогда не бывает просто? Чем мы так отличились? – Кэтрин продолжила:
– Я не знаю, но надо принять какое-то решение. Вы же все видели, как решительно они настроены. Мне кажется, если мы откажемся, нам это так просто с рук не сойдёт. – Адин, которая до этого молчала, сказала с каким-то отречённым взглядом:
– Но, это вообще всё законно? – Алекс начал немного напрягаться, почему, Кэтрин так и не поняла, и сказал:
– Речь сейчас идёт не о законе, а о наших судьбах. Я вижу лишь один вопрос: вы хотите здесь остаться и дальше тухнуть? Я лично найду любой, пусть даже самый грязный способ, чтобы сбежать отсюда. Я пытался, давно, но это так просто не сделать. И вот теперь, нам практически на блюдечке с золотой каёмочкой всё преподносят, а вы о каком-то законе думаете? – он окинул всех взглядом. Джейсон театрально закатил глаза и, скрестив руки на груди, стоя у стены, ответил:
– По-твоему, лучше совершить незаконный выход, почти побег, из этой больницы, чтобы потом, через пару дней, попасться копам и всё равно сюда вернуться? – Алекс снова посмотрел на парня раздражённым взглядом и ответил:
– Но Каролина дала мне, нам, чётко понять, что никто ничего не узнает, а даже если узнает, то нам за это ничего не будет. Не знаю, как ты, но я не верю, что такой человек, как она, может с кем-то не договориться. «Она очень влиятельная и умеет оказывать давление», – Джейсон оторвался от стены и сказал немного агрессивно:
– Да ты про неё ничего не знаешь. Может, она нас всех тут обманывает? Она-то точно это может сделать на раз-два, да так, что ты ещё и виноват потом окажешься, – он хотел сказать что-то ещё, но Адин его перебила, подняв руку на уровне груди, со словами:
– Ну, хватит, что-что, а спорить нам сейчас точно не к месту. Вы вообще представляете, какую с нас возьмут плату за этот побег. Вы думали, что это за вакцина? Мы не знаем, что это, и как мы на неё отреагируем. Да, этот, как ты выразился, Алекс, прилизанный докторишка, сказал, что ничего страшного нет, но я ему, да думаю и не я одна, не верю. Была бы это обычная вакцина, мисс Дроун бы так не реагировала на возможный отказ. Поэтому, Алекс, вопрос действительно один, но он звучит по-другому: вы готовы пичкать в себя не понятно, что, ради псевдогарантии свободы? – Кэтрин подошла ближе к Адин и согласилась:
– Я думаю, она права, но и ты Алекс тоже. Я тоже любыми способами хочу отсюда сбежать, – Джейсон сел на кровать со словами:
– Всё же не так просто? Вы точно хотите отсюда уйти? – все посмотрели на него непонимающим взглядом, Адин удивилась и выразила мысли всех троих:
– А, в чём здесь проблема? – Алекс, вдруг, поднял голову к потолку с большой ухмылкой и заявил:
– Я понял, что тебя смущает: ты не уверен, что сможешь контролировать себя за пределами больницы? – он усмехнулся ещё больше, а Джейсон округлил глаза и сказал, немного заикаясь:
– Но ты не можешь…, – он посмотрел на Кэтрин, но та качнула головой, отрицая то, о чём он подумал. Она никому не говорила, про его проблемы с наркотиками. Алекс опять усмехнулся, но на этот раз громко, и сказал:
– Послушай, ну мне-то не пять лет, поверь мне, я знаю, что такое ломка и что такое наркотики. То, что я видел, то, где я жил, научило меня распознавать наркоманов за километр, пусть даже и в завязке. Или ты думаешь, что я не замечал, что ты не спишь по ночам, твои перемены настроения, то, как мало ты ешь, твой вечно-болезненный вид и так далее. Могу долго перечислять. Я всегда тщательно стараюсь изучить тех, с кем нахожусь рядом долгое время. У меня были некоторые варианты по поводу твоего пребывания здесь, но, когда я увидел на твоих руках, помимо шрамов от порезов, следы от инъекций, сомнений не осталось. А, кстати, по поводу порезов…, – он не успел договорить, так как Джейсон почти вскрикнул:
– Перестань! Мы же не меня обсуждаем! А то, что нам неизвестно, что нам собираются вколоть в кровь. Может, даже хуже наркотиков…, – на этот раз уже не выдержала Кэтрин:
– Послушайте, и правда, я считаю, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. У нас у всех сейчас проблема поважнее. И я предлагаю сделать так. Давайте, каждый будет решать сам за себя. Я сомневаюсь, что сейчас, здесь, мы придём к какому-то компромиссу, поэтому давайте те, кто решит согласиться на опыт, чтобы получить свободу, пойдут завтра и подпишут договор, а те, кто предпочитает спокойно жить дальше, не взирая на угрозы Каролины, могут не делать ничего, а жить так же, как и до этого, – все переглянулись взглядами, и Адин согласилась:
– Я поддерживаю это решение, – Алекс и Джейсон также согласились, и Кэтрин сказала, вздыхая:
– Ладно, я, пожалуй, пойду, а то не хочется ещё раз оказаться в кабинете Каролины. Мне хватило этого удовольствия сполна, – Кэтрин развернулась и пошла в свою палату, Адин присоединилась к ней через пару секунд.
Весь день не происходило ничего особенного. Всё было строго по расписанию: прогулка, посещение врачей, снова прогулка, еда. За всё время никто из компании: ни Джейсон, ни Адин, ни Алекс, ни Кэтрин, почти ни о чём не говорили. Это были обычные бытовые разговоры, по типу: «Подай, пожалуйста, вилку» или «Что-то пасмурно сегодня на улице». Все были полностью погружены в свои мысли. Кэтрин даже почти забыла об Алексе. Но очень скоро снова вспомнила. Они так и не поговорили с того вечера. Кэтрин всё время думала о том, какое решение ей принять, и какое решение примет сам Алекс. Он ясно давал понять, что сделает всё, чтобы выбраться из этого жуткого места, под названием «психиатрическая больница». Да, формально, здесь было не так уж и плохо. Должно было быть, но по факту, это место стало просто тюрьмой для всех четверых, да и не только для них. Пациенты проживали каждый день одинаково. Менялся лишь пейзаж за окном: лето, зима, весна, осень. Кэтрин даже не помнила, когда последний раз она свободно могла гулять по парку, без контроля надсмотрщиков, одна. После попадания сюда, её жизнь разделилась на «до» и «после». Она всегда помнила свою жизнь «до». Она помнила, как это: гулять на природе, общаться с людьми просто так, от радости и хорошего настроения. Но, с другой стороны, она сама виновата в том, что попала сюда. Она должна была признать, что медленно сходит с ума. Кто знает, может, скажи она обо всём маме, та отправила бы её просто к психологу, и через пару месяцев Кэтрин была бы здоровой? Может, это не зашло бы так далеко? Но, случилось то, что случилось. Кэтрин попалась копам. И теперь, нельзя отмотать время назад. Можно только мотать вперёд. И Кэтрин решила чётко. Она сделает всё, чтобы избавить свою жизнь от вечного желания всё переделать, переиграть заново. Она не могла больше молча наблюдать, как медленно гибнет здесь: без личной жизни, без свободы, без настоящего чувства жизни. Но, она хотела войти в эту жизнь не одна. Кэтрин сделает всё, чтобы выбраться отсюда, она подпишет этот договор, какой бы опасностью ей это ни грозило. Она поняла, что Алекс в какой-то степени прав. Лучше один раз рискнуть, шагнуть в пропасть, чем жить в вечных мучениях: что же там, в глубине пустоты. И Кэтрин шагнёт в неё. Уже шагнула.
Глава 6
На улице уже смеркалось, но спать Кэтрин снова не хотелось. Может быть, это из-за препарата, который её психотерапевт ей выписал не так давно? А, может потому, что в предвкушении страха перед завтрашним днём, она так сильно нервничала, что не могла усидеть на месте? Кэтрин знала то, что после того, как они с Алексом поставят свои подписи в бумаге с согласием на проведение опытов, жизнь парня и девушки изменится, поэтому Кэтрин знала на 100 процентов, что им нужно поговорить. Она знала, что и он тоже хочет с ней поговорить. Но пробираться в мужское отделение ночью было на грани безумия. Да, они безумны, но даже этот поступок слишком смелый. Но Кэтрин знала, где она может найти Алекса. И почему-то сегодня она была уверенна, что найдёт его там. Кэтрин дождалась того момента, когда Адин заснёт. Они так и не говорили после того, как вышли из палаты парней. Но это не удивляло Кэтрин. Сейчас, она переживала только из-за того, чтобы её не поймал охранник, а может быть, даже и сама тигрица. Кэтрин накинула поверх пижамы серую кофту и штаны, надела ботинки, завязала волосы в высокий хвост и пошла из палаты прямо к тому окну, где она впервые совершила своеобразный побег из больницы. В этот раз Кэтрин также аккуратно ступала на пол, чтобы не издавать ни звука. Кэтрин дошла до окна, не издав почти ни шороха. Она опёрлась руками на подоконник, вспоминая то, как впервые увидела Алекса, как думала о том, что это может быть преступник. Сейчас, эти мысли почему-то казались ей чем-то смешным и нелепым. Кэтрин даже слегка улыбнулась, вспомнив ту ночь. Теперь, с окна сняли ручку, которая хранилась только у охранника. Но Кэтрин это не остановило. Она достала из кармана отмычку, которая всегда была с ней. Она хранила её у себя в кармане кофты. Кэтрин часто воровала, поэтому научилась пользоваться этим приспособлением, а со временем, именно эта, слегка поржавевшая вещь, похожая на гвоздь, стала её талисманом. Кэтрин аккуратно вставила её в отверстие для ручки, и через пару секунд окно было открыто. Кэтрин поставила одну ногу, затем вторую на подоконник, вылезла наружу, встав на лестницу, ведущую на крышу, аккуратно прикрыла окно и полезла наверх. И опять, как тогда, ступенька за ступенькой, но сейчас, она знала, чего ожидать. Она знала, кто будет стоять наверху, даже больше, она хотела его там увидеть. Ступени были влажными и очень холодными от дождя, поэтому Кэтрин пришлось приложить усилия, чтобы не соскользнуть ботинком по железной поверхности. Она, наконец, добралась до крыши, встала на две ноги и начала оглядываться. Глаза довольно быстро привыкли к такому полумраку. Хоть фонари с улицы и освещали пространство, но толку от этого было не очень много. Кэтрин начала делать медленные шаги, исследуя всю крышу. И вот, когда она подошла к краю, то увидела уже знакомую и мрачную фигуру, которая заставила её сердце биться быстрее обычного. Если честно, то Кэтрин думала, что Алекса там не будет: была слишком малая вероятность, но он сидел на краю крыши, свесив ноги вниз. Кэтрин сразу спросила у него:
– Надеюсь, ты не собираешься прыгать? – здесь стояла тишина, лишь иногда нарушаемая гудением проезжающих машин, поэтому кричать ей не приходилось. Алекс, не поворачивая головы, ответил:
– Если бы я решил покончить с собой, то сделал бы это, как можно эффектнее и красивее. Я бы, наверное, бросился под какой-нибудь дорогой «ауди», чтобы весь район смог увидеть, как меня размажет по улицам Кроутенбурга, – Кэтрин аккуратно села рядом с ним, также свесив ноги, а Алекс продолжил:
– Знаешь, мне так нравится сидеть на этой крыше, потому что только здесь я действительно чувствую себя свободным. Свобода стала моей мечтой. Я думаю, ты понимаешь, что такое всей душой испытывать жажду воли. А теперь, мне практически в руки дали ключ от двери с надписью «воля», и я не хочу так глупо упустить, возможно, последний шанс войти в эту дверь, – Кэтрин открыла рот, желая начать говорить, но Алекс остановил её жестом руки и продолжил:
– Я понимаю, что ты хочешь спросить, но я могу сказать сразу, – он сделал паузу, опустив глаза, и сказал:
– Я смогу себя контролировать. Я понимаю, как это опасно, не только для меня, но я стараюсь. То, что видела ты, происходит редко, реже чем раньше. Всё это лишь следствие сильного волнения, но я стараюсь контролировать себя, и за большое количество времени я хорошо этому научился. Но, прошу, пойми меня, я не хочу провести всю свою жизнь вот здесь. Лучше уж никак не жить, чем жить так, как сейчас, – он снова заглянул Кэтрин в глаза своим просящим и бездонным взглядом. Кэтрин, не отрывая глаз, произнесла чётко:
– Я иду с тобой, – Алекс тут же хотел что-то сказать, но она повторила его жест рукой со словами:
– Я тоже знаю, что ты хочешь сказать и заявляю тебе сразу: ты не представляешь для меня угрозы. Мне плевать на твои заморочки. Я принимаю тебя таким, какой ты есть, как бы это банально не звучало. И у каждого из нас есть недостатки, пусть они и выражаются так, как у тебя, но в глобальном смысле, это тоже один большой недостаток. И я ведь тоже не идеальна. Ты просто не знаешь того, как я жила раньше. Может, я вообще убила сотню человек? Так что не надо решать всё за меня. Я подпишу договор, и мы вместе сбежим из этого паршивого места, – на лице Алекса появилась лёгкая улыбка, и он произнёс:
– Что-то не верится мне, что ты убила сотню человек. Двадцать, тридцать, максимум, но никак не сотню, – парень усмехнулся, а Кэтрин, изображая обиду, но выдавая себя широкой улыбкой на лице, не согласилась:
– Ох, ты просто плохо меня знаешь, – они оба засмеялись, и после минутной паузы Кэтрин спросила:
– Как думаешь, что решат Джейсон и Адин? Я не хочу показаться занудой, но они, всё-таки, стали для меня близкими, пусть, и за такой короткий срок, – Алекс смотрел на улицу, по которой изредка проходили люди. Он на секунду задумался, а затем согласился с Кэтрин:
– Ты права. Эти двое тоже стали мне, не то, чтобы огромными друзьями, но кем-то достаточно близким. Признаюсь, мне будет не хватать этого зануды Джейсона, которого так весело подкалывать, – он снова улыбнулся, а Кэтрин, пользуясь случаем, поинтересовалась:
– Слушай, а ты и вправду так хорошо знаешь людей, что смог определить проблему Джейсона? – Алекс посмотрел куда-то в сторону, с прищуром, и сказал в ответ:
– Так значит, я всё-таки был прав, – Кэтрин удивилась, но, не сказав ни слова, посмотрела на него округлившимися глазами. Он без слов понял её вопрос и развеял её предубеждения:
– Да ладно тебе, ты меня переоцениваешь. На самом деле, когда я был в кабинете у Каролины, я мельком взглянул на его карточку. И там подробно всё это описывалось. Я не стал читать полностью, но пару слов уловил, – Кэтрин ещё больше удивилась и спросила его:
– Но, что ты делал у Каролины? Как ты вообще получил доступ к карточкам пациентов? – Алекс в ответ на это снова улыбнулся, но на этот раз какой-то таинственной и даже загадочной улыбкой, со словами:
– Послушай, у меня были на то причины, – Кэтрин на этот раз немного обиделась, но уже всерьёз, и сказала ему:
– Алекс, если ты хочешь, чтобы у нас с тобой что-то было, больше, чем дружба, то ты не должен хранить от меня секреты, как и я сама от тебя, – сам Алекс немного удивился. Кэтрин заметила это потому, как он провёл рукой по своим густым чёрным волосам. Так он делал всегда, когда напрягался и нервничал. Он вопросительно посмотрел на девушку:
– А, мы вместе? – Кэтрин спокойно ответила:
– Ну, если ты этого не хочешь, то…, – он её перебил:
– Нет, хочу, просто…, – Алекс отвёл взгляд куда-то в сторону, задумавшись о чём-то, затем потёр ладонями лицо и сказал:
– Чёрт, почему это так сложно? Просто, я боюсь и не хочу потерять тебя из-за себя самого, – Кэтрин взяла его за руку со словами:
– Алекс, ты не должен этого бояться. И, в конце концов, я смогу за себя постоять. В детстве я занималась борьбой какое-то время, – Алекс улыбнулся и сообщил с насмешкой:
– Пускай так, но меня ты вряд ли сможешь одолеть, – Кэтрин слегка толкнула его в плечо, сказав:
– Ох, ты меня недооцениваешь, – затем она задержала свои глаза на его: голубых и таинственных. Кэтрин могла бы ещё долго в них смотреть, если бы он не отвлёк её:
– Ладно, если ты так хочешь знать, то моё незаконное нахождение у Каролины было связано с тем, что я пытался сбежать отсюда. Это было не так уж и давно. А у неё в кабинете я пытался найти ключи от дверей, потому что у охранника украсть сложнее, а я знаю, что у неё всегда есть дубликаты. Ну, и когда искал, мельком увидел в одном из ящиков карту Джейсона. Меня ещё тогда насторожило, почему его карта лежит в отдельном от всех пациентов ящике, но я не придал этому особого значения. Сейчас, я всё больше и больше об этом думаю, – Кэтрин пожала плечами и спросила, уже зная ответ:
– Так понимаю, сбежать не удалось? – Алекс кивнул и продолжил говорить:
– Как ты видишь, да. Я не смог найти ключ от входной двери. Оказывается, связку ключей Каролина всегда носит с собой. Но, меня-то это не остановило. Я соорудил импровизированную отмычку из гвоздя. Но, я очень нелепо попался на глаза одному из пациентов…, – Кэтрин не стала долго ждать и спросила:
– И кому же? – Алекс снова провёл рукой по своим волосам, сказав:
– Помнишь того здоровяка, который прикалывался над Джейсоном? Тогда, перед прогулкой, – Кэтрин ахнула и спросила, почти восклицая:
– Так ты его знаешь?! – Алекс отвёл взгляд со словами:
– Не скажу, что мы друзья. Это давняя история. И берёт она начало с того времени, когда ни он, ни я не были ещё здесь. Это было очень давно. Мне исполнилось тогда семнадцать лет. Короче, тогда мне негде было жить, и он, скажем так, приютил меня, но после, выяснилось, что он подсел на тяжёлые психотропные вещества. Хуже, чем Джейсон. И, когда ему не хватало денег на их покупку, он начинал продавать вещи из нашего, на тот момент, дома. Он выносил всё: от телевизора до посуды на кухне. Но, однажды, он совсем сошёл с ума. Он стал требовать, чтобы я доставал ему деньги на эти колёса. Да, я платил какую-то сумму ему за квартиру, но я работал грузчиком, а там много денег, знаешь, не заработаешь. Короче, его желание получить деньги на то, чтобы накачаться этими веществами, стало настолько сильное, что в один день он чуть не зарезал меня ножом. Клянусь, если бы я вовремя не перехватил его руку, мы бы сейчас с тобой так не разговаривали. И, после этого происшествия, я лично позвонил в скорую, и его сразу же увезли, как позже выяснилось, сюда. Не знаю, зачем он решил мне помогать тогда, может, просто хотел получить больше денег. Короче, после этого случая он меня возненавидел и сказал, что будет мстить мне до гроба. Именно ему я попался на глаза в ту ночь, и именно он меня заложил. Видимо, его ненависть распространяется ещё и на моих друзей…, – Кэтрин всё это время сидела молча, но сейчас, сказала, почувствовав сильную усталость и желая хоть на ночь забыть все эти тайны и загадки: