Эд же каким-то чудесным образом умудрился вывести в офшоры с их совместных счетов почти все заработанные деньги.
Сволочь!
…С тех пор прошло много лет… И уже вместе со Стасом они сумели сделать почти невозможное – не только восстановили свои утраченные перспективы, но даже достигли куда бульших высот.
Оказалось, позитивная злость творит чудеса! А они были очень злы. И неугомонно неутомимы.
И вот уже теперь их собственная, вновь созданная заново и уже целая корпорация охватывала своей деятельностью всю Россию, а не только Питер… А еще они имели свои филиалы и за границей.
Но бизнес – это всегда война. И в ней ничто не может быть позабыто. Особенно такие подставы.
Как говорится, всему свое время. Но как узнать, когда и настанет ли оно вовсе? Осталось только надеяться…
И если деловая жизнь у Максима наладилась, то вот личная…
«С меня хватит! Того, что я пережил, вполне достаточно! Одиночество – это такая удача! Только дурак будет спорить с этим!»
Однако, когда природа брала свое и когда ему хотелось «отвлечься», он пользовался услугами специального элитного агентства соответствующей направленности. Очень дорогого, но зато самого лучшего.
«Ни одна женщина больше не стоит моего внимания», – это решение было окончательным и обжалованию не подлежало.
Стас же, напротив, наслаждался веселыми загородными пирушками и спустя некоторое время назад женился. Причем как-то неожиданно быстро даже для себя самого. И тем не менее был вполне доволен своим браком. И искренне переживал за друга, который упорно предпочитал коротать бесконечные холостяцкие вечера один.
Но однажды…
Это произошло три года назад. На каком-то очередном деловом приеме.
Где Максим и встретил ЕЕ.
Она увлеченно разговаривала со своей спутницей. И даже после того, как он был лично представлен ей как владелец одной из самых известных торговых корпораций страны, было совершенно очевидно, что его общество для нее крайне скучно, хотя на ее губах и застыла предупредительно вежливая улыбка с таким легким налетом снисходительности – так взрослые улыбаются детям, когда хотят поощрить их своим одобрением за хорошее поведение.
На этом в тот вечер их общение и закончилось.
Невероятно! Но он не произвел на нее никакого впечатления!
Она была неприступна и холодна.
С ног до головы окутана восточной загадочностью… А еще – красива…
Домой Максим вернулся злым на весь свет, с ужасом понимая, что влюбился.
Разбив две хрустальные пепельницы и одну фарфоровую статуэтку, приобретенную недавно на антикварном аукционе, он так и не почувствовал себя лучше.
«Она даже не назвала своего имени!»
Всё таким же злым он направился спать.
Но заснуть так и не смог.
И уже было решил пригласить к себе очередную «ненавязчивую гостью», чтобы снять стресс…Но почти сразу понял, что просто секса ему теперь мало,– впервые за много лет ему хотелось отношений.
И, еле дождавшись самого раннего утра, он бесцеремонно разбудил свою секретаршу и дал ей срочное поручение…
На этот раз он хотел знать всё об этой ледяной незнакомке.
…И уже к вечеру на его столе лежало заветное досье…
…Ее звали Снежанной… Так необычно… Словно что-то очень легкое и прозрачное, словно ослепительное сияние горного хрусталя струилось вокруг этого имени, освещая своими холодными лучами дорогу в неизвестный и такой манящий мир своей неприступной хозяйки…
Ей тридцать семь… Работает в фирме…Ее деловая жизнь… Круг знакомых… Имеет дочь… В возрасте…
Максим достоверно хотел знать лишь одно: свободно ли ее сердце…
…Когда-то давно была замужем… С тех пор одна…
А вот это была удача! Такой необходимый ему реальный шанс на возможное более близкое знакомство.
Максим с облегчением закрыл глаза – вот уже почти сутки он просто бредил этой женщиной…
Внутри него постоянно рождались какие-то безумные фантазии, и он совершенно напрасно старался взять себя в руки – желание быть рядом с ней балансировало на грани безумия.
ОНА. Это – всё, о чём он мог теперь думать.
…И вот сегодня они снова встретятся… И проведут еще один прекрасный вечер в обществе друг друга…
Три года!
Прошло три года!
Таких чудесных и таких печальных… для него…
Конечно, они несколько сблизились за это время, но ровно настолько, насколько представлялось допустимым ей…
…Посещение театров, поездки за город, почти ежедневные ужины… Но никогда – завтраки …
Всё ограничивалось лишь долгими легкими рукопожатиями и долгими молчаливыми взглядами на прощанье, словно какая-то невидимая стена стояла между ними, которую не решалась разрушить именно она.
– Послушай, – очень редко, но всё же позволявший себе высказаться Стас, видевший, как его друг по-прежнему упрямо ждет неизвестно чего, – это всё как-то очень странно! И как тебе еще не надоела вся эта тягомотина? Мало, что ли, вокруг баб? Да, красивая… Да, независимая… Но в ней как-то всё… и очень, и слишком… А на выходе – ноль!
Максим терпеливо выслушивал эти тирады… И только почти братские отношения до сих пор не сделали их врагами.
Тем более что Макс понимал: Стас был прав на все 100%.
«И правда, – сам себя иногда спрашивал он, – какого хрена меня так заклинило?»
Он злился на нее в ее отсутствие… и таял, лишь только она появлялась возле.
Эта необъяснимая неприступность делала ее такой желанной!
Но почему она отвергала его? Столько лет! И ни его деньги, ни его статус… Да в конце концов, он и сам был недурен собою!
Регулярно появляясь на обложках известных мужских журналов, Максим недоумевал: «И чего ей только не хватает?»
Снежанне всё это было без разницы. Она на расстоянии и очень вежливо принимала его ухаживания. И не более.
А может быть, она хотела замуж? Да, он был согласен даже на это! И не даже… А очень хотел! Почти мечтал.
Но Снежка не соглашалась даже на поцелуй!
И если честно, Максим еще ни разу и не пытался. Так что Стас зря переживал. «Я тоже хорош – ни разу так и не попробовал прикоснуться!»
Они оба медленно плыли по течению – неизвестно куда.
«Похоже, у нее тоже было разбито сердце…»
Догадка Максима была верна.
…Но он и представить себе не мог насколько.
Они валялись на траве, утопая в золотой россыпи бархатных одуванчиков.
– Ты любишь меня?
В ответ она лишь звонко рассмеялась.
Он приподнялся на локте и заглянул в ее хитрые зеленые глаза:
– Так ты любишь меня?
– Это допрос? – не унималась Снежанна, пытаясь подавить очередной приступ неукротимого смеха.
Филипп сделал вид, что призадумался.
– …Пока еще нет, но лучше тебе сразу признаться в этом страшном грехе по-хорошему…
Шли уроки, а они совершенно бессовестно валялись на благоухающей свежей зеленью поляне, скрытые от чужих глаз высокой травой, и были абсолютно счастливы.
«Кошмар!» – так бы сказала завучиха.
Но сейчас это не имело значения.
Где-то неподалеку, деловито жужжа, пролетел шмель, не обратив на них никакого внимания: он был слишком занят для того, чтобы замечать подобные глупости, – по-видимому, не имея дурной привычки совать нос в чужие дела.
А вот мохнатые одуванчики, напротив, неодобрительно покачивали своими солнечными головками оттого, что эти двое так бесцеремонно осмелились нарушить царившие вокруг тишину и умиротворение.
– Я давно хотел тебя спросить. – Филя низко склонился над ее губами. – Почему у тебя такое странное имя?
Но Снежанна молчала; смотря в его огромные карие глаза, она чувствовала, как тонет в них. Широко распахнутые, они были как бездна, из которой не было возврата.
Голова кружилась, а горько-пряный аромат поляны, окружавший их, пьянил своей терпкостью…
А потом она почувствовала поцелуй – легкий, словно его и не было вовсе; словно в этом мире больше ничего не осталось, кроме этого мгновения…
Словно сама нежность коснулась ее губ…
Входная дверь с грохотом распахнулась, и к ногам Снежанны упал уже довольно потрепанный джинсовый рюкзак.
Затем появилась и его хозяйка.
– Мама! – радостно провозгласила Валерка, счастливо сверкая огромными голубыми глазищами. – Это просто потрясающе!
Но в ответ Снежанна лишь неодобрительно посмотрела на дочь: летающие по квартире рюкзаки – это уже слишком!
– …Потрясающе? – наконец, но совершенно невозмутимо переспросила она. – Это уж точно. Твой новый способ входить в дом весьма экстравагантен. – И Снежанна всё так же невозмутимо направилась в свою комнату.
– Ну, мам… – виновато протянула Валерка, следуя за ней по пятам. – Я больше не буду… Обещаю…
Сменив гнев на милость и усевшись в кресло, Снежанна уже ласково спросила:
– Что случилось?
Валерка снова радостно просияла и вытащила из заднего кармана джинсов конверт, в котором лежала небольшая, но очень изящная открытка.
– Вот. – И она протянула свое незатейливое сокровище матери. – Меня приглашают принять участие в конкурсе «Мисс Санкт-Петербург», а потом и «Мисс Россия», если повезет. Здорово, правда?
Снежанна оторопело уставилась на дочь, которая просто светилась от счастья.
– …А почему именно ты? И как к тебе попало это приглашение?
– Мне вручил его курьер. Прямо у школы.
– Так такое приглашение получила только ты?
– Да, – гордо ответила Валерка.
Снежанна пробежала глазами текст – похоже, эта открытка действительно была официальным документом.
Валерке предлагалось представлять одну очень известную корпорацию.
В приглашении были также указаны день и время, когда сам президент концерна намерен уделить ей немного своего драгоценного времени, чтобы познакомиться с ней лично и обсудить условия ее участия. Если она, конечно, даст свое согласие.
«Ничего себе! Не слишком ли много чести для такой соплячки?» – недоумевала Снежка, а вслух добавила:
– У тебя два месяца до выпускных. ЕГЭ – это не шутки! А вся эта затея – какая-то сомнительная авантюра. Я – против!
Валерка поверженно опустила голову.
– Я так и знала, – раздосадованно промямлила она.
Снежанне было жаль дочь – Валерка выглядела очень расстроенной, – однако здравый смысл подсказывал ей, что в этом лощеном конверте, скорее всего, кроется подвох. Но она не могла прямо сказать дочери об этом, хорошо понимая, что все ее доводы сейчас абсолютно бесполезны.
– Нельзя менять дело на безделье, – назидательно продолжила она. – Уж не думаешь ли ты отказаться от юридического?! Ради какого-то шоу?!
– Но участие в нём займет всего три дня! – На глазах девочки заблестели слёзы. – И потом мне заплатят хорошие деньги!
Услышав о деньгах, Снежанна разозлилась уже не на шутку:
– Ушам своим не верю! Разве тебе чего-то не хватает?! И вообще, вся эта затея отнимет у тебя массу времени и сил. Кроме того, ты уже достаточно взрослая и должна понимать, что нельзя стать впоследствии хорошим адвокатом с таким сомнительным прошлым, как участие в этом балагане! Эта профессия слишком ответственна!
«Тебя до конца дней будут считать шлюхой!» – чуть не сорвалось с ее губ. Но она сдержалась.
Господи, да ее дочь не понимала, чту собирается натворить!
Валерка же терпеливо выслушала мать и, ничего не ответив, ушла к себе.
«К чёрту, плевать я хотела! У юриста должны быть хорошие мозги! А чем я занимаюсь в свободное от работы время, никого не касается!»
Но что Валерка знала о настоящей жизни?
…Ей было всего семнадцать!
Весь оставшийся вечер мать и дочь не разговаривали.
Валерка деловито крутилась перед зеркалом, собираясь на свидание.
Снежанна пыталась читать книгу.
Но обе они думали друг о друге. Обеих тяготила случившаяся размолвка.
Карьера адвоката сулила отличное будущее, но вместе с этим Валерка совершенно не хотела прожить свою жизнь безлико и неинтересно, не совершив чего-нибудь эдакого.
Как и все девчонки ее возраста, она, естественно, мечтала блеснуть на голубых экранах и покрасоваться на обложках глянцевых журналов.
И, собственно, почему она должна отказаться от своего шанса на славу? Почему ее судьбой должны стать лишь работа и семья?
От всего этого веяло невыносимой скукой.
Стирка, уборка, магазины – и ты в конце концов станешь еще одной степенной, умудренной житейским опытом, сентиментальной занудой.
Такая перспектива никогда не вдохновляла ее юное, стремящееся к азартным приключениям воображение.
Валерка была хороша собой и отлично это знала.
Многие одноклассницы откровенно завидовали ей, а потому очень часто говорили всякие гадости.
Но Валерка не унывала и уже давным-давно перестала обращать внимание на грубые выпады в свой адрес. Ее вообще мало интересовало мнение окружающих – с самого раннего детства она была точно кошка, гуляющая сама по себе.
Еще раз придирчиво оглядев себя в зеркале, Валерка довольно улыбнулась своему отражению.
И последние легкие штрихи немногочисленных аксессуаров придали ее и без того идеальным формам абсолютное совершенство.
Ну что ж! Этот конкурс очень даже кстати! Пришло время заняться чем-нибудь серьезным и самостоятельно попробовать найти свой путь.
Лучшего начала и придумать было невозможно. Выйти на подиум… Что может быть заманчивей и драйвовей?
И сегодня днем, вскрыв конверт, Валерка точно попала в сказку. Как будто какой-то добрый волшебник вдруг прочел ее самые сокровенные мечты и исполнил одну из них. Причем самую смелую…
…Жаль только, мама не хотела даже слышать об этом.
Пока дочь прихорашивалась, Снежанна, уже отбросив книгу в сторону, нервно расхаживала по спальне, лихорадочно соображая, как же ей убедить свое неразумное чадо не принимать участие в этом чудовищном безобразии.
Неужели для нее так важно оказаться среди этих разукрашенных кукол?
И, когда за Валеркой захлопнулась входная дверь, Снежанна вдруг совершенно отчетливо осознала, что ей нужна помощь.
«Мне необходимо увидеть Максима – он наверняка посоветует, как быть дальше».
Сегодня, как никогда раньше, она почему-то была уверена, что он и только он в состоянии ей помочь.
И Снежанна позвонила ему, что делала крайне редко. А если честно, вообще еще никогда – ни разу…
Его сотовый ответил мгновенно.
Услышав ее встревоженный голос, Максим тут же вызвался приехать. Но она неожиданно предложила встретиться у него.
«Произошло что-то серьезное», – Максим просто терялся в догадках.
Желание увидеть его дом Снежанна высказала впервые – раньше она всегда вежливо отказывалась от его приглашений.
Что же это могло быть?
И действительно, она его удивила, оказавшись настолько расстроенной, что прежде, чем расспросить ее о чём-либо, Максим сначала приготовил для нее свой любимый мятный чай.
И почти силой заставил ее выпить целую чашку этого душистого напитка.
И лишь только после этого спросил:
– Что стряслось?
И тут глаза Снежки наполнились слезами.
Слёзы!
Они будто специально ждали удобного момента и словно по команде градом покатились по ее щекам, не давая сказать ни слова….
За все годы их знакомства Максим ни разу не видел ее в таком состоянии – всегда выдержанная и уравновешенная, сейчас Снежка была не похожа на саму себя.
– Что? Что? – опустившись перед ней на колени, снова и снова спрашивал он. Но она не могла произнести ни слова.
Словно вдруг вся невыплаканная печаль, накопившаяся внутри нее за долгие годы, внезапно вырвалась наружу, и она была не в силах совладать с этим огромным потоком эмоций – выходка дочери была последней каплей.
–…Это катастрофа… – наконец выдавила она из себя. – …Там… в сумке… – и ее голос снова сорвался на рыдания.
Тщательно изучив текст открытки, Максим нахмурился:
– И Валерка, конечно же, хочет участвовать?