Три столетия реформ и революций в России - Яковлев Александр

Александр Иванович Яковлев

Три столетия реформ и революций в России

Введение

Уважаемый читатель, в книге, которую вы взяли в руки, повествуется об истории России, но не в привычном школьном понимании последовательного изложения войн, восстаний, роста ВВП, смены царей, императоров и президентов. Речь пойдет о нескольких периодах в истории нашей страны, когда социально-экономическое развитие в ней небывало ускорялось и вся жизнь приобретала новое качество. Этот скачок в развитии в книге называется модернизацией.

Модернизация не есть особенность нашего Отечества, ее можно увидеть в истории многих стран и Запада, и Востока. Когда перед нами в истории нескольких стран вырисовываются важные изменения, приводящие к сходным результатам, необходимо разглядеть, каковы были в прошлом параметры и процесс изменений, приводившие к явлениям того же порядка на нашей земле.

История России есть часть всемирной истории, но в нашем отечестве, призванном к имперской судьбе, с его громадной территорией и трагической историей, многие явления общественной жизни протекали иначе, чем в Европе и в Азии. Современный мир возникал у нас позднее и сложнее, чем в европейских странах, общих нам по христианской вере и европейской культуре, и та модель современного общества, которая сформировалась в России в ХХ в., во многом отличается от западной (европейской) модели. Почему это произошло? Почему реформы и революции в России привели к иному результату, чем в странах Западной Европы, послуживших нормативными образцами для нашего развития?

В поисках ответов на эти вопросы возникло две точки зрения: Россия не способна к полноценной модернизации и навечно обречена оставаться полусовременной страной, и другая – Россия в силу своих цивилизационных особенностей развивается по иной модели, подобно иным незападным странам – Японии, Китаю, Индии. В книге предложено развернутое объяснение второй точки зрения в совокупности природно-географических условий, исторических особенностей, менталитета многонационального населения России, личностных характеристик правителей и положения страны в мировом сообществе.

Из тысячелетней истории России в книге рассматриваются три столетия, наиболее близкие к нам, – тогда началось формирование нашего современного мира, той русской идеи, тех систем ценностей, того уклада жизни и государственности, которые давно являются привычными для нескольких поколений русских людей.

Ранее автору довелось написать немало научных книг и статей о модернизации, реформах и революциях в странах Востока и Запада, некоторые мои работы посвящены и нашей истории XIX–XX вв. И когда в издательстве мне предложили сделать отдельную книгу о реформах и революциях в России, я удивился, как это мне самому не пришло в голову. Так возникла идея этой книги. В ней я отчасти использовал материалы предыдущих своих публикаций и лекций, которые два десятилетия читаю студентам, но многое было написано заново с учетом десятков новых и интересных работ отечественных и иностранных историков, а также публикаций архивных материалов.

В книгу включены выдержки из поэтических произведений нескольких русских поэтов. Полагаю, что такой живой, непосредственный отклик современника на события модернизации поможет читателю полнее ощутить дух тех далеких лет.

Итак, в трех столетиях истории России, Российской империи и Российского государства, сохранившего характер империи, – XVIII, XIX и XX – рассматриваются периоды особого напряжения всех сил власти и народа. Поэтому книга разделена на главы не по хронологическому принципу, а по этапам длительного процесса модернизации, в котором чередовались друг с другом революции и реформы. Каждой главе предпослано Вступление, в котором предложена краткая характеристика определенного этапа модернизации, а всему изложению – Вступление общее, содержащее теоретическое объяснение процесса модернизации, его отдельных структур и свойств. Впрочем, любители исторической фактуры, интересующие ответом на вопрос «что было?», могут пропустить эти страницы. Тем, кто хочет узнать мой ответ на вопрос «почему так было?», стоит их прочитать.

С искренней признательностью выражаю благодарность моим друзьям, поддержавшим работу над книгой и высказавшим полезные советы и критические замечания.

Вступление общее

Модернизация – не просто эволюционное развитие общества, но развитие ускоренное, целенаправленное, начинаемое по воле власти в условиях кризиса национального масштаба для совершения качественного скачка во всем состоянии общества и сокращения разрыва с более развитыми странами. Все страны когда-нибудь переживали эти непростые периоды, но происходил переход от старого к новому по-разному – в виде революции или в виде реформы.

Революция политическая – это насильственный переворот в общественно-политической жизни, совершаемый определенной политической силой для утверждения своего господства в обществе, создания нового общественного строя, вслед за чем происходят изменения в экономической, социальной и культурной жизни общества.

Напротив, реформа – это переворот в жизни общества, совершаемый законной властью (которая может использовать и насильственные методы) для выхода из кризиса национального масштаба путем проведения коренных социально-экономических реформ по образцу тех стран, где уже возник новый строй и достигнут более высокий уровень экономической и социальной жизни.

Объектом рассмотрения в книге является не вообще модернизация, а процесс формирования современного (капиталистического, индустриального, буржуазного) общества, который протекал в Европе с XVII–XVIII вв., а в XVIII–XIX вв. разворачивался в России.

Почему при этом нельзя обойтись без революций и реформ, а просто жить себе и жить? Частный человек как раз и стремится тихо и спокойно прожить свои 70–80 лет. Но общество, общественно-производственный организм – это более масштабная, протяженная в пространстве и времени структура, у нее свои сроки существования в досовременном и современном состоянии.

Для более полного понимания такого рода явлений стоит рассматривать общество в двух измерениях: цивилизационном и формационном. Цивилизация – это сочетание устойчивых природно-географических, демографических и социально-культурных структур, включая религию, системы ценностей и идеалов, нормы поведения и морали, возникших в ходе длительного исторического развития и передающихся от поколения к поколению. Формация – это особый, ограниченный во временном плане исторический этап развития общества, сочетающий совокупность уровней хозяйственного, социального, политического и культурного развития.

В каждом конкретном обществе в силу его географического положения, цивилизационных качеств и исторического наследия формируются национальное хозяйство, социальные и государственные структуры, духовная и бытовая культура. Но как в человеческой жизни период детства переходит в период отрочества, а потом – юношества, молодости и зрелости, так постепенно меняется органическое состояние общественного организма. По мере исчерпания имеющегося потенциала и в силу постепенного формирования в нем отдельных элементов и структур нового потенциала общество обретает новое качество. Переход в это новое качество собственно и есть модернизация.

Переход этот не означает для общества разрыва с цивилизационными основами, которые сохраняются, придавая специфические черты новой формации (как и дети наследуют черты своих родителей). В то же время великие революции, такие как французская 1789 г. и русская 1917 г., стали попыткой разрыва не только со старой формацией, но и с традиционными основами цивилизации, системой ценностей и нормами морали. Французский философ А. де Токвиль писал о Великой французской революции как о «чудовище»: «Разрушив политические учреждения, революция упраздняет гражданские институты, вслед за законами меняет нравы, обычаи и даже язык; разрушив механизм управления, она сдвигает с места основы общества и, кажется, в конце концов хочет приняться за самого Господа Бога», порождая «страсть безбожия». В своих размышлениях о двух великих революциях А.И. Солженицын отмечал черты их сходства: «Обе они проявились как революции идеологические… обе они имели столетнюю подготовку в просвещении, философии, публицистике. В обоих случаях у трона не было никакой развитой политической доктрины и еще меньше – способности активно распространять в народе свои убеждения». Наконец, «по взрывчатости идей, по широте взятых задач – обе революции с самого начала являются феноменом международным: «освободить человечество», преобразовать не только свою страну, но весь мир».

«Революция, – писал П.А. Сорокин, – это прежде всего определенное изменение поведения членов общества… их психики и идеологии, убеждений и верований, морали и оценок…» Такого рода «революционное помрачение умов» в России пришлось пережить в 1917 г. и в 1991 г. Между тем к событиям нашей давней и недавней истории на удивление применима описанная де Токвилем в 1856 г. «морфология революции», ведь после французской и русская революция обрела «этот вид религиозной революции, который так ужасал современников; или, скорее, сама стала своего рода новой религией, правда, религией несовершенной, без Бога, без культа и без иной жизни, но которая, тем не менее, подобно исламу, наводнила всю землю своими воителями, апостолами и мучениками».

«Явления революции чрезвычайно эффектны, экзотичны и романтичны», – отмечал П.А. Сорокин. В отличие от них эволюционный процесс формационного перехода прозаичен, а также труден и сложен потому, что общество не едино, в нем велика сила инерции, немалая часть его страшится потерять уже обретенные привилегии или просто приличные условия существования. Ремонт в квартире мы подчас оттягиваем до последнего, а что уж говорить о «капитальном ремонте» в масштабах страны? Именно поэтому появляется партия, активная часть общества, решительно желающая перемен и готовая их проводить – путем политической революции.

Так, великие революции в Англии и Франции, а также в Нидерландах и Северной Америке создали к XVIII в. модель нового общества – капиталистического, индустриального, буржуазного, современного, а в последующем завершали его построение путем реформ. Очевидными показателями этого общества стали в экономике – господство промышленного производства, в социальных отношениях – равенство возможностей помимо социального происхождения, в политической сфере – принципы демократизма, свободы слова и совести, разделение ветвей власти, в духовной сфере – господство принципов рационализма, утилитаризма и маргинализация религиозной жизни.

Но Россия, в Европе – Германия, Италия или в Азии – Япония к тому времени уже изживали потенциал досовременного общества, а ростки нового были слабы. Кризис в хозяйственной жизни, волнения в социальной жизни, конфликты в политике нарастали, перерастая в кризис национального масштаба, охватывающий все сферы жизни общества. Неразумные и недальновидные правители силой подавляли несогласных, стремясь во всем сохранить существующий порядок. Это удавалось до поры до времени, но заканчивалось революцией. А разумные и дальновидные правители, зная о достижениях стран «первого эшелона» капиталистического развития, в целях самосохранения решались в XVIII–XIX вв. на качественные преобразования, имея в виду модель европейских стран. Это можно назвать догоняющей модернизацией, проводимой путем комплексных реформ всей системы общества.

Итак, субъектом процесса реформ является власть, использующая возможности государства, иначе говоря, реформы всегда легитимны. Как правило, реформы проводит авторитарная власть, ибо сила нужна для подавления противников реформ и для концентрации ресурсов на главных направлениях преобразований. Однако элемент насилия в реформах минимален, в отличие от революции, для которой насилие остается главным инструментом.

Объектом реформ является все общество, в каждой части которого рано или поздно, так или иначе, более или менее (путем синтеза или симбиоза старых и новых начал) происходит усвоение нового порядка и норм жизни (или их отторжение), а в случае революции – насильственное насаждение новых норм и правил.

Важную роль при этом играет внешний фактор – Запад. Его роль не ограничивается демонстрацией модели нового строя. В рамках мировой системы Запад стремился к своему развитию за счет более отсталых стран, пытаясь их подчинить или поставить в зависимое положение, такая мировая иерархия было определена И. Валлерстайном как мировая система центр-периферия. На этот вызов приходилось отвечать.

В России коренные реформы начинались Петром I и Александром II после военных поражений от более развитых европейских стран, Швеции и Англии с Францией, ведь армия – всегда слепок с общества и поражение армии есть поражение всего общества, оказавшегося слабым. Так война оказывалась ускорителем реформ, технического и социально-экономического развития.

В России реформы, как правило, оказывались запаздывающими, власть санкционировала те новации, которые уже входили в жизнь общества или к которым общество было готово, в то время как на Западе власть проводила реформы упреждающие.

Выбирая между реформами охранительными, сохраняющими основы традиционной культуры, и преобразующими, решительно заменяющими традиционные основы на заимствованные новые в сфере экономики, художественной и бытовой культуры, царская власть действовала по-разному, немалую роль играла личность реформатора: Петр ломал, решительно преобразовывал старый уклад жизни, но его наследники проводили уже охранительные перемены, сохраняя элементы и структуры старой системы.

Цели реформ менялись и уточнялись властью в ходе проведения преобразований. Это нам сейчас просто указать на главное и не главное, важное и не важное, а для самих реформаторов такой ясности быть не могло. Ведь все мы живем и действуем исходя из конкретной ситуации, необходимости решения первоочередных вопросов, какими мы их видим сейчас. Так вот и великие реформаторы, императоры Петр I и Александр II, первой своей задачей ставили создание сильной армии (реформу внутри системы), а в процессе подготовки военной реформы оказалось необходимым провести и иные, более масштабные перемены (реформу системы), на что Петр, в отличие от своего потомка, не решился. Таким образом, субъективные цели реформатора и объективные результаты его деятельности могут различаться.

В случае с революцией расхождение еще большее, отмечал в 1923 г. П.А. Сорокин, поскольку революции – «плохой метод улучшения материального и духовного благосостояния масс. Обещая на словах множество великих ценностей, на деле, фактически, они приводят к противоположным результатам. Не социализируют, а биологизируют людей, не увеличивают, а уменьшают сумму свобод, не улучшают, а ухудшают материальное и духовное состояние трудовых и низших масс населения, не раскрепощают, а закрепощают их…». Напротив, реформы не насилуют человеческую природу, считаются с реальными условиями жизни и уровнем сознания населения, создавая условия и возможности для улучшения материального и духовного благосостояния широких народных масс.