Смута начала века настолько сильно потрясла русское общество и государство, что оказывалось невозможным вернуться к первоначальному состоянию. И хотя в политическом плане поляки были изгнаны, польское влияние в культуре оказалось сильным на протяжении всего века. Такого рода вестернизация проявлялось как в богословии через книжников Киево-Могилянской академии, так и в бытовой культуре (польская мода, мебель в польском стиле, вплоть до обыкновения писать русские слова латинскими буквами).
Все это можно назвать проявлениями кризиса системы, из которого видны были два выхода: дальнейшая стагнация, хаос и распад государства на отдельные части или проведение коренных реформ, замена старой общественной системы на новую.
Сознание неблагополучия в стране, усиление внешнего давления с Юга и Запада, побуждали власть к действиям, которые, однако, не выходили за рамки существовавшей системы. Налоговые и административные реформы (введение подворного обложения в 1679 г., уничтожение местничества в 1682 г., дальнейшая централизация аппарата управления) или создание первого высшего общеобразовательного учебного заведения в 1680 г. Славяно-греко-латинской академии не могли ликвидировать нараставшее отставание России от передовых стран.
Дальше в осмыслении задач развития России пошел князь В.В. Голицын (1643–1714 гг.). Видный государственный деятель и «ближний друг» царевны Софьи Алексеевны был по духу европейцем. Его план «о поправлении всех дел, яже надлежит обще народу» основывался на опыте западноевропейских держав, прежде всего Англии, Голландии и Франции. Принципиальное отличие голицынского плана от намерений его предшественников состояло в том, что предлагались уже не отдельные реформы внутри системы, а реформа самой системы.
Насколько известно, Голицын предлагал начать с освобождения крестьян от крепостной зависимости, предоставив им обрабатываемые ими участки земли. На дворянах оставалась обязательная и наследственная военная служба. Предполагалось ввести широкие начала просвещения, в том числе регулярное направление дворянства за границу для обучения военному делу и наукам. Намечалась административная и экономическая реформы, создание обстановки веротерпимости, открытие границ страны, проведение перемен в судопроизводстве. Все это должно было привести к изменению социального строя и духовной жизни общества, т. е. поднять его на качественно новый уровень, сопоставимый с уровнем Англии и Франции.
Реально же реформатор успел немногое. Отменено местничество, выросла торговля, развивались ремесла, был наведен некоторый порядок в отправлении правосудия, появилось обучение наукам и иностранным языкам; в деревянной Москве за семь лет было построено более трех тысяч каменных домов; в страну приехало несколько тысяч иностранных офицеров, солдат, мастеровых, лекарей. Появились богатые торговцы и заводчики, рос мелкотоварный уклад. Но некоторые уступки горожанам и крестьянам вызвали сильное недовольство дворянства, что привело к устранению царевны и ее фаворита от власти.
«Сознание экономической несостоятельности, ведшее необходимо к повороту в истории, – писал С.М. Соловьев, – было тесно соединено с сознанием нравственной несостоятельности. Русский народ не мог оставаться в китайском созерцании собственных совершенств, в китайской уверенности, что он выше всех народов на свете, уже по самому географическому положению своей страны: океаны не отделяли его от западных европейских народов». Более того, «стало очевидно, что во сколько восточные соседи слабее России, во столько западные сильнее». Обозначенный историком психологический фактор имел и другую сторону. Когда Борис Годунов предложил призвать из-за границы учителей, то консервативное духовенство возразило, что это «нельзя, опасно для веры»; когда же иностранцы приезжали на Русь, то их селили в специальных поселениях, отдельно от местных жителей (Немецкая слобода в Москве). Таким образом, к концу XVII в. была осознана объективная потребность в преобразованиях, были проведены некоторые частичные реформы, но в правящих и господствующих слоях общества сохранялось относительное равновесие между сторонниками и противниками коренных перемен.
В 1700 г. (по современным оценкам) уровень экономического развития России приближался к европейским показателям: Голландия: численность населения – 1,9 млн чел., объем ВВП на душу населения – 2105 долларов; Англия: 8,6 и 1513; Швеция: 1,3 и 1340; Россия: 15 и 750; Османская империя: 14,1 и 700.
«Продолжительный застой, отсталость, – писал С.М. Соловьев о том времени, – не могли дать русскому человеку силы, способности спокойно и твердо встретиться с цивилизациею и овладеть ею; застой, отсталость условливали духовную слабость, которая обнаруживалась в двух видах: или человек со страшным упорством отвращал взоры от чужого, нового… или вполне подчинялся чужому, новому…» Однако, «общество, видимо, тронулось; начались колебания, тряска, которые не позволяли пребывать в покое. Тяжелое чувство собственных недостатков, сознание, что отстали, что у других лучше и надобно перенимать это лучшее, учиться, не покидали лучших русских людей…». То было начало переходного времени. Основное значение допетровской эпохи состояло в том, что возникли понимание несовершенства тогдашнего уклада жизни и готовность выйти из изоляции, начать перемену русской жизни по образцу и подобию Европы, а главное – началась постепенная замена отдельных элементов старой жизни новыми.
Реформы царя Петра: цели и результаты
Петр I приступил сразу ко второму этапу реформ, ибо первый был уже пройден. Военная слабость государства и экономическая отсталость страны побудили его к проведению отдельных преобразований качественного характера в сферах военной, экономической и образовательной. Обращает на себя внимание бешено-неукротимая энергия государя, яростно стремившегося преодолеть все препятствия и достичь видимых ему целей. Круто и решительно началось проведение реформ внутри системы. Это отвечало созревшим нуждам страны, но лишь отчасти.
Видимые успехи царя очевидны: 1. Созданы современная армия и флот, в которых офицеры и солдаты являются профессионалами, имеющими знания и опыт для ведения боевых действий. Рекрутская система пополнения армии просуществовала более полутора столетий. Появились специальные военные учебные заведения (Навигацкая, Инженерная, Артиллерийская школы, Морская академия и др.). Создана отечественная военная промышленность на высоком мировом уровне. Сама по себе военная победа над сильной мировой державой Швецией в ходе Северной войны 1703–1710 гг. была результатом преобразований Петра, показателем возросшей силы государства.
2. В национальном хозяйстве появились современные отрасли промышленности, достигшие европейского уровня: металлургия, сукноделие, кораблестроение и др. Большое развитие получило горное дело. Всего было создано больше 200 мануфактур и горных предприятий. Было развернуто строительство каналов. Введен покровительственный тариф, ограждавший новые отрасли отечественной промышленности от иностранной конкуренции. По производству чугуна и железа Россия вышла на первое место в мире и вывозила металл на Запад.
В то же время царская власть, с одной стороны, раздавала льготы и привилегии русским мануфактористам и торговцам, а с другой – ужесточала фискальную политику (немало «прибыльщиков» специально занимались придумыванием новых налогов, которых стало так много, что не все поддавались учету). Иначе говоря, «народнохозяйственная реформа превратилась в финансовую, и успех, ею достигнутый, был собственно финансовый, а не народнохозяйственный». Крепло Российское государство, но не российский капитал.
Уральская металлургическая промышленность, этот «исторический уникум», по выражению А. Спундэ, сочетала новые производительные силы со старыми общественными отношениями: на рудниках и заводах преимущественно использовался труд крепостных, которых приписывали к заводам. Это прямо сдерживало формирование рынка рабочей силы. «Промышленность на Западе толкала феодализм к могиле. Крепостная промышленность Петра усиливала его, – делает вывод А. Спундэ, заключая: – Зародышу будущего Петр придает реакционную феодальную форму». Решающая роль государства, а не частной инициативы вела русских промышленников к постоянной оглядке на государство и надежде на помощь государства, следствием этого стало возникновение монополий, отсутствие конкуренции, и все это сдерживало свободное развитие национальной промышленности. В 1724 г. была введена подушная подать (не взимаемая с дворянства и духовенства) и сумма налогов выросла в 2 раза.
3. На основе Руси, Московского царства была создана Российская империя. Само принятие наименования империя подразумевало не только величину ее территории, но также выход за пределы национального государства, разнообразие населявших ее народов и новую роль в мировой системе, которую осознало Российское государство. Российское стало синонимом понятия имперское и относилось более к сфере государственности, в то время как русское – к сфере культуры, духовной жизни и быта.
Была проведена административная перестройка всего государства в соответствии с европейскими нормами, как на уровне центрального аппарата, так и местной власти: создание Сената в 1711 г., коллегий в 1717 г., Святейшего Синода в 1721 г.; губернские реформы 1708–1710 гг. привели к разделению страны на 8 губерний; в 1722 г. был принят Табель о рангах, ослабивший сословный строй общества. Но в те же годы были созданы Тайная канцелярия, институт тайных доносчиков (фискалов), получавших долю доходов от разоблаченного (подлинного или мнимого) преступника, что явно сдерживало создание правового государства.
4. В церковной жизни, в сфере управления вместо реформ происходила вестернизация, т. е. вытеснение старого новым, национального – западным. Уничтожение патриаршества и создание в 1721 г. «коллегиального управления» Церковью – Святейшего Синода, вопреки православным канонам, означали не просто усиление контроля государства над церковными делами. Петр целенаправленно использовал Церковь для усиления контроля государства над народом, заодно умаляя авторитет Церкви путем проведения явно антицерковных мероприятий (от гонений на монастыри и монашество до создания пародийного «Всешутейшего собора»). Этот открытый разрыв с традицией, с важной частью цивилизационного наследия, и породил в народе, прежде всего у «старообрядцев», представление о Петре как антихристе, вызывал неприятие благих намерений и действий власти.
В своем создании современного государства Петр пошел на издание указа о веротерпимости, разрешение иностранцам свободного совершения богослужения, строительство католических храмов и школ в России. Петр лично был религиозным человеком, говорил, что «кто не верует в Бога, тот либо сумасшедший, либо с природы безумный. Зрячий Творца по творениям познать должен». Сочетание старого и нового принимало подчас причудливые формы.
Показательно, что митрополит Стефан (Яворский, 1658–1722) отправляет еретиков на сожжение и переписывается с немецким философом-идеалистом Г. Лейбницем. Однако написанную митрополитом книгу «Камень веры», содержавшую обличения лютеранской и кальвинистской ереси, Петр не разрешил издавать. В ту эпоху русская богословская мысль, проложившая путь русской философии, опиралась и на греческое богословие ради сохранения самоидентичности России, и вступала в контакт с западным – ради «разрешения новых, поставленных Новым временем проблем».
5. В сфере культуры российское общество открылось западноевропейской культуре, но – не по своей воле. У части общества – дворянских верхов – произошло вытеснение старых бытовых, социальных, культурных ценностей новыми, что еще более отчуждало их от масс народа.
Народ – крестьян, духовенство и купцов – не тронули, а служилый слой дворянства царь перелицевал на иноземный фасон. Например, по высочайшему указу 1701 г. мужчинам надлежало носить верхнее платье французского и саксонского фасона, а исподнее – немецкого; женщинам – шапки, юбки и башмаки – также немецкого. Бородачей и носителей ставшего нелегальным привычного костюма штрафовали, а самое платье резали и брали. Купцам за торг русским платьем – кнут, конфискация и каторга. Дворян, явившихся на государев смотр с невыбритыми усами и бородой, нещадно били батогами.
Но в то же время, как бы то ни было, произошел качественный скачок в развитии отечественного образования и профессиональной подготовки: были созданы десятки общеобразовательных и профессиональных школ и училищ. Начала развиваться наука: в 1724 г. создана Петербургская академия наук, в 1725 г. – академический университет в Петербурге, позднее, в 1755 г., – Московский университет. С 1702 г. в России начала выходить первая газета. При личном участии Петра был выработан новый, гражданский алфавит. С 1700 г. введена европейская система летоисчисления. Русская литература и изобразительное искусство получили возможность развиваться не только в традиционных, но и в современных (западных) формах.
6. В сфере внешних отношений уже не Русь, а Россия прочно встала в ряд ведущих европейских держав, включившись в качестве активного субъекта в системы мировой политики и мирового хозяйства. Петр разорвал путы изоляционизма, заставив европейские державы признать Россию в новом имперском качестве, нравится это европейцам или нет. Правда, проблемы нового статуса России и новой безопасности государства Петр решал преимущественно путем силы. Так были присоединены Лифляндия и Эстляндия, никогда не бывшие в составе России, в Швеции и Польше Россия жестко преследовала свои интересы. Иначе быть не могло. Россия по своему местоположению в Европе и Азии, по своим размерам, по восприимчивости своей культуры и сложной многонациональности населения была обречена быть империей.
Заметим, что сам царь-реформатор решал вполне конкретные задачи. Г.В. Плеханов отмечал, что «люди делают свою историю вовсе не затем, чтобы шествовать по заранее начертанному пути прогресса, и не потому, что должны повиноваться законам какой-то отвлеченной… эволюции. Они делают ее, стремясь удовлетворить свои нужды…». Так Петр начал модернизацию и вестернизацию России, исходя не только из своего видения нужд и задач государства, но и из своего крайне упрощенного понимания законов общественного развития. Он видел в Западной Европе, говоря словами В.О. Ключевского, «магазин надобных России изделий», а первой целью преобразований считал «выучиться самим делать, что прежде покупали». В то же время реформы Петра соответствовали насущным нуждам государства и народа, а образ царя-реформатора воспринимался в народе и обществе возвышенно и недосягаемо.
(М.В. Ломоносов. Похвальные надписи к статуе Петра Великого. 1747 г.)
Петр вовсе не был западником в последующем понимании этого слова. По изустному преданию он как-то сказал: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом». Таким образом, сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью, заключал В.О. Ключевский.