Растёт ощущение чуда.
…Отроча младо, Превечный Бог!
Я стою у машины, смотрю, как настоящие звёзды появляются в тёмно-синей ночи, прямо надо мной.
Если это всё неправда, – почему они прилагают столько усилий для того, чтобы я всё забыла?
15 декабря 0000. Э. Т. 20:13
После того как я заканчиваю свою домашку по математике, я поднимаюсь наверх, в мою комнату, и ложусь на кровать. Только здесь я могу успокоиться и перестать обижаться на все свалившиеся на меня обстоятельства. Мои часы громко тикают.
Иметь часы – это гораздо лучше, чем иметь психотерапевта. По крайней мере, такого, как доктор Снид. Может быть, где-нибудь и есть хорошие психотерапевты, но мне больше нравятся мои часы: они не задают неудобные вопросы, не заставляют разговаривать. Они просто спокойно тикают. Они никогда не расстраиваются, как бабушка, и не хитрят, как мисс Линда.
Я думаю о том, что, если у меня когда-нибудь будет свой собственный дом, я повешу часы во всех комнатах, чтобы у меня всегда был приятный собеседник, куда бы я ни пошла. У меня будут большие полки, заполненные только моими любимыми книжками. И я буду приглашать в гости только Мими и бабушку. И ещё в моём доме можно будет произносить любые слова, всё, что тебе захочется, например «Рождество» или «Бог», и ничего плохого с тобой не случится.
А ещё там не будет математики.
16 декабря 0000. Э. Т. 3:47
– Хиллари! Проснись! Хилли-Билли! – Кто-то трясёт меня за плечо.
Кто-то, кто пахнет фланелью и одеколоном «Old Spice». Дедушка. Что случилось? Ещё темно. Я, кажется, что-то говорила, но сейчас не могу вспомнить, что именно.
– Ты опять разговариваешь во сне, – говорит дедушка, – ты опять разбудила бабушку!
– А сколько времени? – сонно спрашиваю я.