Пьесы
Сборник
Лев Голубев-Качура
© Лев Голубев-Качура, 2020
ISBN 978-5-4498-9521-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Премия
Драма в пяти действиях
Действие первое
Большой кабинет Генерального директора рудника. Справа от входа «французское окно» с видом на небольшой городской парк. Возле него столик для чая с двумя креслами. На столике газета и журнал. Прямо от входа стол с приставным к нему столом для совещаний. У левой стены дверь в комнату отдыха – она закрыта. От входной двери до стола тянется ковровая дорожка.
В кабинете находятся трое: сам Генеральный директор, он сидит в кресле за своим столом. Его заместитель стоит у окна и курит заграничную сигаретку, и начальник автопарка. Начальник автопарка возбуждённо ходит по кабинету, и говорит, говорит…
Г р о м о в (сердито). Ты можешь хоть на минуту перестать бегать по кабинету? У меня скоро в глазах будет рябить от твоего мельтешения.., чёрт тебя побери!
Начальник автопарка останавливается, поворачивается, смотрит на шефа, затем продолжает.
В о р о б ь ё в (частит). Так я ж, Виктор Сидорович, к чему веду разговор: у меня от этой гонки за премией все машины раньше срока выбегают свой ресурс. Ведь вы только посмотрите какие выкрутасы мои шофера устроили – ремонтники не успевают машины ремонтировать… Пришлось трёхсменку вводить. А если, не дай бог конечно, случись авария – кто в ответе? (Вопросительно смотрит на шефа.)
И н н о к е н т и й (показывает пальцем на Игоря Михайловича). Ты в ответе. Не я же начальник автопарка, а ты. Вот и следи за своими лихачами.
В о р о б ь ё в. Так как же… за ними уследишь… Не могу же я по всей трассе контролёров поставить … (Игорь Михайлович вопросительно смотрит на шефа.)
И н н о к е н т и й. Твои проблемы.
Иннокентий поворачивается к шефу.
И н н о к е н т и й (продолжает). Виктор Сидорович, в этом квартале объём вскрышных работ увеличился, и мы…
Г р о м о в (переводит взгляд на зама). На сколько?
И н н о к е н т и й. Ну-у …, точно не могу сказать.., но…
Громов нажимает на кнопку селектора.
Г р о м о в. Плановый? Вера Ивановна, кто у нас ведёт учёт вскрышных работ?
К у д р я в ц е в а (испуганно). Валюша, Виктор Сидорович.
Г р о м о в. Какой объём вскрышных работ за этот квартал?
К у д р я в ц е в а. Подождите секундочку… Я сейчас…
Слышится шуршание бумаг.
К у д р я в ц е в а (продолжает). Сто пятнадцать процентов, Виктор Сидорович.
Г р о м о в (смотрит на Иннокентия и Игоря Михайловича). Вы считаете.., что этого достаточно? Достаточно, да?
В о р о б ь ё в (опустив взгляд). Нет конечно.., но…
Г р о м о в. Никаких «но», крутись-выкручивайся, ночи не спи, а в этом месяце чтобы было не ниже чем сто двадцать пять! Понял? А ты, Иннокентий… (Он опять посмотрел на зама.) Проследи за бригадами экскаваторщиков и бульдозеристов!
И н н о к е н т и й (с жестокими нотками в голосе). Я прослежу..! Хотя… это епархия главного инженера.
Г р о м о в. Он в отпуске!
И н н о к е н т и й. Да, да, конечно…
Г р о м о в. Иннокентий, ты можешь идти. А ты… (Шеф тыкает пальцем в сторону Игоря Михайловича.) Задержись.
Иннокентий выходит. Когда за ним закрывается дверь, Виктор Сидорович поднимается из своего просторного кресла и нажимает на кнопку селектора…
Г р о м о в (повернув голову в сторону нач. автопарка) Тебе, Игорь, чаю или кофе? (Пауза.) А может рюмочку коньяка употребишь? (Смотрит на Воробьёва.)
В о р о б ь ё в. Лучше чаю, а то мои шофера сразу унюхают.
Г р о м о в. Люба, один чай…
В о р о б ь ё в (поспешно). С лимоном.
Г р о м о в. А мне, как всегда.
Громов показывает Игорю Михайловичу на кресло у журнального столика.
Г р о м о в. Ты присаживайся.
Воробьёв садится в кресло и, немного повозившись, устраивается.
В о р о б ь ё в (вздохнув, жалуется). Устал я. Старость, что ли?
Г р о м о в (с улыбкой). Какие твои годы, Игорь. Вот у меня годы…
В о р о б ь ё в (ворчливо). Шутишь? Но всё равно пятьдесят шесть, это тебе не двадцать шесть… (Он ещё раз вздохнул, но теперь протяжно). О-хо-хо… Моя Надежда, нет-нет, да и скажет: «Что-то ты, Игорёша, постарел. Чуть что, сразу и покряхтываешь».
Г р о м о в (бодро). Да будет тебе прибедняться. Ты ещё вон какой орёл.
В о р о б ь ё в. Ага – орёл с общипанными крыльями.
Входит миловидная, рыжеволосая девушка с небольшим разносом в руках, и ставит на столик чашки с чаем и кофе.
Л ю б а (мило улыбнувшись). Ещё что-нибудь Виктор Сидорович?
Г р о м о в. Нет, спасибо. Люба, полчаса меня ни для кого нет. Нам нужно с начальником автопарка кое-что перетереть.
Л ю б а. Хорошо. Поняла. (На щеках девушки появляются милые ямочки.)
Г р о м о в. Маме передавай привет. Хотя… я сам, если вырвусь, загляну.
Л ю б а. Обязательно передам. Она будет рада. Очень рада.
Г р о м о в. Ну, ступай.
Громов садится напротив Игоря Михайловича, пьёт кофе.
В о р о б ь ё в (пытливо). Виктор, что, она всё ещё убивается по мужу?
Г р о м о в. Даа. Жаль и её и Александра… Хороший был человек, и маркшейдер «от бога». Но, видишь как получилось… Видно на роду ему было так написано. На работе сгорел – сердце сдало… Судьба…
В о р о б ь ё в. Судьбаа… Не знаешь, где, и когда помрёшь. Так ты, Виктор, зачем меня задержал? У меня дел невпроворот, как-бы и, правда, авария не случилась.
Г р о м о в (подняв взгляд на нач. автопарка). А что? Так серьёзно? Или ты… подстраховываешься?
В о р о б ь ё в. Не знаю, нее знаю… Томит что-то меня… Вроде предчувствие что ли.
Г р о м о в. Расскажи. Должен же Генеральный директор знать, что творится у него на руднике.
Воробьёв встаёт из кресла, и подходит к окну.
В о р о б ь ё в. Понимаешь, в связи с объявленной премией… мои шофера как с ума посходили, особенно… Ну, в общем.., в третьей бригаде, на КАМАЗе, работает один молодой шофёр.., Хороший парнишка.., добросовестный.., Пашет как вол с утра до позднего вечера… Ну, естественно, производственные показатели у него на высоте. У него жена Настёна – не красавица, но миленькая…
Г р о м о в. Игорь, ты к чему всё это рассказываешь? У меня время дорого стоит.
В о р о б ь ё в. Так без этой преамбулы ты не сможешь понять «что» и «почему».
Г р о м о в. Ладно.
Громов допивает кофе и подходит к селектору.
Г р о м о в. Люба, принеси ещё чашечку кофе… (Поворачивает голову к Игорю Михайловичу.) Тебе ещё чаю?
В о р о б ь ё в (отрицательно качая головой). Нет, спасибо.
Г р о м о в. Люба, одно кофе, мне.
Люба приносит кофе, ставит на столик. Выжидательно смотрит на Виктора Сидоровича…
Г р о м о в Спасибо, Люба. Можешь идти.
Девушка уходит. Генеральный подходит к сидящему Игорю Михайловичу и, покачиваясь с пятки на носок, выжидательно смотрит.
Г р о м о в. Ну? Чего тянешь?
В о р о б ь ё в. Как я тебе уже сказал – его жену Настей зовут…
Г р о м о в (возмущаясь). Ты, что, прикажешь мне имена жён всех моих работников помнить?
В о р о б ь ё в. Не всех. Не всех. А только без этого имени рассказ не получится.
Г р о м о в. ануда ты неимоверный, Игорь. Как только тебя жена и дочь терпят?
В о р о б ь ё в (пожимает плечами). Не знаю. Вроде как, терпят. Мне они не говорили.
Г р о м о в (хохочет). Ха-ха, так они тебе и скажут. Ладно, проехали. Рассказывай.
Воробьёв тоже встаёт.
В о р о б ь ё в. Так вот, к ней стал «клеиться», тоже наш водитель. Как мне сказали, он ей проходу не даёт. Красавец парень – гроза всех местных девчонок и молодых жён, ноо сволочь препорядочная! И дружки у него под стать – такие же «отпетые». Не скажу, что бандиты, но хулиганьё настоящее, всё стаей, как шакалы рыщут. Как только их земля терпит? Но работник он классный, ничего не скажу. Таких бы работников к нам в карьер побольше.., и мы план выполняли бы и перевыполняли.
Г р о м о в. Игорь, повторю вопрос: «К чему ты мне всё это рассказываешь?».
В о р о б ь ё в (повысив голос). Да пойми же ты, на руднике назревает что-то нехорошее!
Г р о м о в. И что ты мне прикажешь делать? (Он пытливо взглянул на друга.) Приставить к этой.., этой…
Громов щёлкает пальцами.
Г р о м о в (продолжая). …к этой Настёне охрану, чтобы она своему благоверному в подоле подкидыша не принесла?
В о р о б ь ё в (обиженно). Фу-у, как грубо. Не ожидал я от тебя такой реакции.
Воробьёв возмущённо взмахивает рукой.
В о р о б ь ё в (продолжая). Эх, ты…
Г р о м о в (оправдываясь). Ну ладно, ладно, пошутил я.
Виктор Сидорович приобнимает друга за плечи.
Г р о м о в (продолжая). Ты уж прости меня, старика. Интересные вещи ты, Игорь, рассказываешь.
В о р о б ь ё в. Хочешь прямо?! (Осуждающе смотрит на директора.)
Г р о м о в (продолжая полуобнимать друга). Конечно. Выкладывай как на духу. Мы же друзья стародавние.
В о р о б ь ё в. Так вот. Я думаю, если Николай Крутояров узнает, что этот «красавец» ухлёстывает за его женой… – быть смертоубийству!
Виктор Сидорович хочет что-то возразить, но так ничего и не сказав, проходит к своему столу. Затем, полуоборачивается к другу.
Г р о м о в. Ты серьёзно полагаешь, что дело может дойти до убийства?! Но ты сам сказал, что Николай Крутояров спокойный, выдержанный человек! И вообще…
В о р о б ь ё в (переходя на официальный тон). Господин Генеральный директор, считаю своим долгом предупредить Вас, что если не будет отменена, в качестве награды, столь крупная премия, то за последствия я не ручаюсь!
Громов, начинает злиться.
Г р о м о в. Да чёрт побери! Причём здесь премия? Причём?
В о р о б ь ё в. Да притом Витя, что из-за неё устроили на техтрассе настоящие спортивные гонки! Не на жизнь, а насмерть! Основными конкурентами на эту чёртову премию и являются Крутояров и Владлен Солнцев!
Г р о м о в. Иии, чтоо..?
Генеральный директор не понимает, почему это состязание между двумя водителями так опасно.
В о р о б ь ё в (сдерживая гнев). Потому что при таком раскладе всего можно ожидать…. Даже убийства.
Г р о м о в (всё ещё не понимая ситуации). Господи, затуркал ты меня Игорь своими авариями и убийствами. Трындычишь одно и то же, как та Трындычиха: авария-убийство, авария-убийство… Ладно, ты иди, я подумаю…
Громов неожиданно прерывает Игоря Михайловича.
Г р о м о в (заинтересованно). Игорь, подожди. Что это мы всё о работе, да о работе. Есть же в жизни и другие ценности…
В о р о б ь ё в (удивлённо). Ты думаешь?
Г р о м о в. Конечно. Ккстати, как там твоя дочь.., Катя? Скоро институт закончит?
В о р о б ь ё в (с довольной улыбкой). Да, Виктор Сидорович, завтра провожаю в институт… Последний курс остался…
По селектору слышен голос Любы.
Л ю б а. Виктор Сидорович, вам звонит второй секретарь Райкома. Соединять?
Г р о м о в. Соединяй. (Воробьёву.) Извини.
Воробьёв идёт к двери.
Г р о м о в. Подожди… Не уходи.
Громов пальцем показывает на кресло у столика.
Г р о м о в (в половину голоса). Посиди. Я быстро. Мне ещё кое-что надо тебе сказать.
Воробьёв возвращается. Садится в кресло. Листает журнал. Громов поднимает трубку. Разговаривает.
Г р о м о в. Громов. Слушаю тебя, Николай Порфирьевич… Здравствуй… Да всё по старому… Нет, нет, не забыл… Я уже распорядился… Кто конкретно отвечает?.. Так мой заместитель и отвечает… Передам.., обязательно передам супруге. Всего хорошего.
Громов кладёт трубку. Подходит к Воробьёву. Воробьёв встаёт.
Г р о м о в (Воробьёву). Извини. Мы с тобой не закончили. Я вот что тебе хотел сказать… Передай Кате… чтобы хорошо училась. Получит диплом, возьму её к себе в Управление.
В о р о б ь ё в. Скажу. Обязательно скажу.
Начальник автопарка уходит. Виктор Сидорович провожает его взглядом. Затем проходит к своему столу, и нажимает кнопку селектора прямой связи с заместителем.
И н н о к е н т и й. Слушаю вас Виктор Сидорович.
Г р о м о в. Иннокентий, ты не очень занят?
И н н о к е н т и й (встревоженно). Что-то случилось, Виктор Сидорович?
Г р о м о в. Ничего серьёзного. Зайди ко мне.
Слышен стук в дверь. Затем, дверь приоткрывается, и заглядывает Звонцова.
З в о н ц о в а. Разрешите, Виктор Сидорович.
Г р о м о в. Входи, входи профсоюзный бог. З в о н ц о в а. Всё шутите, Виктор Сидорович? А я к вам с жалобой.
Г р о м о в. С жалобой? Интересно, на кого? Уж не на меня ли? Слушаю вас. Присаживайтесь.
Громов отодвигает стул от стола для заседаний. Ждёт пока Звонцова сядет.
Г р о м о в. Ну, рассказывайте, чем я могу помочь профсоюзу?
З в о н ц о в а. Вы обещали выделить автобус для делегации… А в диспетчерской автопарка девочки слыхом не слыхивали ни о каком автобусе.
Г р о м о в. Сейчас разберёмся.
Громов нажимает кнопку селектора. Ждёт.
В кабинете раздаётся голос Воробьёва.
В о р о б ь ё в. Слушаю вас, Виктор Сидорович.
Г р о м о в (недовольным голосом). Игорь Михайлович, Вчера, на пятиминутке, я дал вам указание – выделить автобус для профкома. Почему автобус не выделен!
В о р о б ь ё в. Кто вам это сказал?
Г р о м о в. Профсоюз жалуется.
В о р о б ь ё в. Виктор Сидорович, пожалуйста, напомните Звонцовой, что наряд на следующие сутки вывешивается на доске объявлений к пятнадцати часам. И, кстати, она могла бы зайти к моему заму и уточнить.
З в о н ц о в а (громко). Игорь Михайлович, так будет автобус?
В о р о б ь ё в. Конечно будет. У вас всё, Виктор Сидорович?
Г р о м о в (Воробьёву). Да. Занимайся своими делами. (Смотрит на Звонцову.) Вот видите, уже занарядили вам автобус.
З в о н ц о в а. Спасибо, Виктор Сидорович. Извините, что побеспокоила.
Звонцова уходит.
Занавес
Действие второе
Городской парк. От входных ворот идёт дорожка. С обеих сторон дорожку окаймляют ровно подстриженные кусты. По бокам дорожки, возле кустов, напротив друг друга, стоят скамьи. Дорожка ведёт прямо до павильона летнего кафе. За ажурной оградой видны столики, и приставленные к ним стулья. За одним из столиков сидят Алексей и Катя. Катя ест мороженое. За соседним… Владлен с двумя девушками пьют лимонад. Они весело о чём-то разговаривают. Часто с их стороны слышится женский, несколько ненатуральный смех.
Ранний вечер, но солнца, из-за деревьев в парке, не видно.
А л е к с е й (берёт Катю за руку, смотрит ей в глаза). Катя, что случилось? Почему ты не можешь встречаться со мной? Я же люблю тебя… (Тянется через столик, чтобы поцеловать.)
К а т я (отклоняется). Не надо. Люди смотрят.
Алексей садится.
А л е к с е й (хмуро). У тебя кто-то появился? Ты больше не любишь меня?
К а т я (доедает мороженое). Не говори глупостей… Почему обязательно «кто-то»? Ты только посмотри какой замечательный вечер, а ты своими дурацкими вопросами портишь хороший вечер. (Берёт за руку Алексея.) Пойдём потанцуем.
Алексей и Катя, взявшись за руки, идут к выходу. Сталкиваются с Гришанчиком.
Г р и ш а н ч и к (шутовски кланяясь). Миль пардон мадам! Миль пардон… (Пропуская, отступает в сторону.)
Алексей и Катя спускаются по ступенькам, и идут к ближайшей скамье.
А л е к с е й. Катя, подожди меня здесь, я куплю билеты. (Уходит.)
Катя смотрит вслед Алексею, затем, садится на скамью.
К а т я (задумавшись). Как банально всё то, что сейчас происходит: кафе.., танцплощадка…
Возвращается Алексей.
А л е к с е й. Катя, а может ну их, эти танцы-манцы. Давай… просто погуляем, или посидим здесь, в парке. Вечер же замечательный…
К а т я (целуя Алексея). Какой ты молодец,
Лёша!
А л е к с е й. Правда?
К а т я (шаловливо). Правда, правда. (Тянет Алексея.) Садись рядом.
Алексей, незаметно для Кати, рвёт, а затем выбрасывает билеты.
А л е к с е й. Так ты всё же завтра уезжаешь?
К а т я. Да. Скоро начнутся занятия в институте.
А л е к с е й (вздохнув). Опять несколько месяцев не увидимся…
К а т я (тоже вздыхая). Что поделаешь..? Но мне надо закончить институт… Всего один год осталось. К тому же.., я приеду после окончания первой сессии.., на Новый Год. (С тревогой смотрит на Алексея.) Надеюсь, ты м будешь меня ждать?
А л е к с е й (твёрдо). Клянусь! Как ты можешь во мне сомневаться, дурочка? Я же люблю тебя!
К а т я (прижавшись к Алексею. Шёпотом). Как Ромео Джульетту?
А л е к с ей (целуя). Сильней и верней!
Катя издаёт счастливый вздох.
К а т я. Я тебя, Лёша, тоже очень сильно люблю..! Очень! Очень!
Катя встаёт.
А л е к с е й (встревоженно). Ты чего, Кать?
К а т я (мягко). Идти мне надо, Лёшенька. Мне ж ещё собираться. Да и папа с мамой волноваться будут. (Немного подумав.) Нет, не могу остаться… Прости.
Алексей берёт Катю за руку, заглядывает в глаза.
А л е к с е й. Всё же… Может ещё немного погуляем, а?
К а т я (убирая руку, вздыхает). Нет Лёша. Надо идти.
А л е к с е й. Прижимает Катю к себе, и несколько раз целует.