Было что обсудить по возвращении: почему бомбоубежище не было предусмотрено при проектировании и строительстве завода, и насколько возможно обеспечение безопасности людей во время эвакуационных мероприятий. Ведь для того, чтобы собрать всех работников завода и довезти до спасительной цели, пока сверху летит нацеленная на них вражеская ракета, потребуется не один час. А при полном отсутствии на заводе пассажирского транспорта логичнее было строем следовать сразу на городское кладбище, которое располагалось от завода гораздо ближе бомбоубежища. Мы и не подозревали, что тренировки на быстроту освоения пассажирского транспорта нас ожидают уже в ближайшем будущем, а пока приступили к обучению.
Санитарки-инженеры научились быстро надевать противогазы и производить в них несложные процедуры, изучили основные приемы оказания первой медицинской помощи в различных ситуациях с помощью специалистов различных городских предприятий. Как взрослые здравомыслящие люди, они понимали, насколько условно и формально это обучение, и насколько эффективно использование таких медиков в экстремальных ситуациях. А назначение этого соревнования, хоть и организовывалось оно под другим девизом, было созвучно целям проведения конкурса художественной самодеятельности, поэтому и относились к нему соответственно.
С преподающими женщинами-медиками, монотонно надиктовывающими теорию оказания первой доврачебной помощи, было скучновато, но, когда на очередном уроке появился молодой практикующий травматолог, это вызвало всеобщее оживление. Инженерши использовали опыт врача по полной и устроили целое представление, с которого он удалился красным и распаренным. Самой сложной оказалась технология остановки кровотечения в паховой зоне, которую сначала врач преподал теоретически, но, услышав команду командира отработать изученное на практике, засидевшиеся дамы, оттеснив Любашу, наперегонки ринулись к травматологу-пациенту…
Инструктор из военкомата познакомил санитарок с основами психологии и обучил основным правилам поведения в чрезвычайных ситуациях во избежание особенно опасной в этих случаях паники. Если учесть, что критических ситуаций в жизни любого человека предостаточно, то рекомендации, согласно которым в таких случаях необходимо остановиться и для принятия спасительного решения задать себе несколько элементарных вопросов – кто я, где я и что делаю, актуальны всегда. Суметь бы ещё быстро сориентироваться и найти ответы на эти элементарные вопросы!
Соревнование проходило в лесной зоне и начиналось с построения и рапортов командиров городских команд, которые принимала делегация мужчин разных возрастов и званий в погонах и без, собравшихся поглазеть на зрелищное массовое мероприятие с участием женщин. Накануне дружина задержалась на заводе до темна, чтобы отшлифовать полученные навыки, освежить и укомплектовать набор медикаментов в санитарных сумках, изготовить свежие ватно-марлевые повязки, уложить в чехлы противогазы, а самое главное – закупить всё необходимое для «сухого пайка». А утром, одетые в постиранные и отглаженные зелёные комбинезоны, перепоясанные ремнями санитарных сумок и противогазов, максимально заправив волосы под белые косынки с красными крестами, мы отправились защищать честь родного предприятия.
Большую лесную поляну окружили построенные по росту городские команды в одинаковых камуфляжах. Люба, дождавшись своей очереди и на ходу заправляя под косынку белокурые локоны, побежала к крупному военному, чтобы подмигнуть ему и доложить о том, что её отряд тоже готов, после чего громыхнуло неразборчивое приветствие его членов. По всему лесу в различных позах отдыхали имитаторы пострадавших, как правило, учащиеся школ и профессиональных училищ с закреплёнными на телах записками. В них перечислялся набор симптомов повреждений, для большинства из которых самым объективным рецептом спасения в реальных условиях могла быть только кремация. После приветственной речи военкома, поднятия флага и жеребьёвки Люба отправила наше звено в кирпичную коробку какого-то недостроенного строения, где действительно был обнаружен пострадавший.
– Какой хорошенький! – возликовала Марина, присаживаясь у изголовья, и глубоко наклоняясь к лицу черноволосого паренька в спортивном костюме.
– Осторожнее, не задуши его окончательно своими бидонами, – прошипела Тамара.
– Читай задание, – переключилась она на меня, опережая реакцию Марины на своё замечание.
– Он не дышит, – констатировала Марина, укладываясь на груди пострадавшего, – нужно срочно сделать искусственное дыхание.
– Нееет! Только не это! – завопил, очнувшись, «раненый».
И пока Тамара, скривившись в презрительной усмешке, молча наблюдала за кривляньями Марины и спешно завязывала на затылке пострадавшего тесёмки ватно-марлевой повязки, извлечённой из своей санитарной сумки, я поторопилась включиться в процесс:
– Какое искусственное дыхание? У него рёбра сломаны. Видишь, гематомы и деформации на груди. Сделай ему обездоливающее.
– О, это она умеет, – очнулась от первого приступа ярости Тамара.
Мы наложили жгуты на места кровотечений, зафиксировали шинами поломанные конечности и осторожно переложили пацана на носилки.
– Хорошо хоть, местность не заражена, а то дышали бы сейчас прогнившей резиной в противогазах, – подбадривала всех Гуля, одна из членов звена, пока мы тащили изрядно нагруженные носилки на другой конец леса к санитарной машине.
Без противогазов не обошлось и, отчитавшись перед членами жюри о проделанной работе, мы помчались за новыми приключениями в «очаг химического заражения». А после подведения итогов, которые были предсказуемы и определялись статусом каждого конкретного предприятия, распределялись призовые места и вручались почетные грамоты. Первое место неизменно присваивалось основному нефтегазодобывающему предприятию города, но независимо от результатов нас тоже ждали скромные подарки в виде денежной премии и дополнительных входных.
Апрельское солнце палило совсем по-летнему, обещая в качестве первой награды за очередную заслуженную победу весёлое окончание боевых действий. Из застенок походной сумки под всеобщее ликование Люба извлекла аудио проигрыватель, огласивший окрестности попсовыми трелями, а следом за ним на расстеленную клеёнку посыпались бутылки и закуски. Натруженные тела освободились от тяжёлого обмундирования, под которые предусмотрительно были надеты купальники, и скоро над лесной поляной поднялось огромное облако из fusion разнообразных ароматов женского пота, парфюма и заслуженных, многократно опорожняемых, «ста граммов фронтовых».
И снова в бой
Отсчитывал последние годы бурный двадцатый век, и завод, как и многие другие, следуя требованиям времени, изменил свой государственный статус, преобразовавшись в акционерное общество со всеми вытекающими. После того, как абстрактное государство перестало распоряжаться доходами завода, которые теперь принадлежали конкретным людям, ситуация на нем кардинально изменилась. Главной целью производства по всем законам капиталистического развития стало теперь улучшение благосостояния основного его владельца, который начал свою деятельность на заводе с того, что постарался добиться этого в максимально сжатые сроки. Новоявленному капиталисту было совершенно безразлично, какими способами и средствами эти доходы обеспечиваются, и первостепенной задачей стало сокращение производственных расходов с целью получения максимальной прибыли. Продавалось всё, что имело хоть какую-то ценность, и завод из современного уникального быстро превратился в самый заурядный с минимумом технических средств, обеспечивающих выпуск лишь определенного набора продукции. И пока эта продукция пользовалась спросом, члены администрации неустанно трудились на обеспечение своей основной цели, окончательно забыв о праздниках и массовых мероприятиях.
Квалифицированные инженерные кадры готовились принять участие в одной из основных и первоочередных процедур реорганизации производства, касающейся сокращения кадров. Но сокращение штатов как средство экономии финансовых средств всегда имеет свои пределы, поэтому стали использоваться всевозможные поводы и возможности задерживать выплату зарплаты оставшемуся необходимому минимуму работников. Полученная прибыль пускалась в оборот, приумножалась, и только спустя месяцы выплачивалась обесцененная инфляцией зарплата, и то не вся, пока не вмешалась деноминация, погасившая оставшиеся долги, окончательно их обесценив. Когда очередной владелец выжимал из производства всё, что мог, и объявлял себя банкротом, процесс начинался сначала, так завод стал регулярно стал переходить от одного владельца к другому по отлаженной схеме.
Взаимоотношения между предприятиями быстро преображались, возвращаясь к первобытному натуральному обмену. Но, несмотря на проблемы, завод имел некоторые преимущества перед другими благодаря мощной котельной, снабжавшей теплоэнергией не только своё, но и все близлежащие предприятия, расплачивающиеся за неё продуктами питания. В заводскую столовую регулярно поступали хлебопекарные изделия и сырьё для его производства с хлебозавода, обширный ассортимент молочной продукции – с молочного комбината, куриное мясо и яйцо – с птицефабрики, овощи – из теплицы, рыба, консервы и другие продукты – с остальных предприятий-партнеров.
Весь этот набор, гарантирующий так называемый прожиточный минимум, можно было приобретать в счёт зарплаты, но по ценам, несколько превышающим официальные. И если хлеб и молоко можно было купить на ходу во время обеденного перерыва, то за всем остальным раз-два в месяц в заводской столовой выстраивались огромные очереди, а производство практически останавливалось. Справиться с решением этой задачи администрации оказалось не под силу, а разогнать толпу, угрожая санкциями, удавалось лишь ненадолго и, чтобы лишний раз не нарываться на скандал, трудовой коллектив по-своему решил эту проблему.
Определенные представители каждого отдела, участка, бригады занимали очередь сразу на несколько своих ближайших коллег, обеспечивая ей изначально вполне приличный вид, и по мере продвижения очереди к каждому депутату присоединялись остальные. Но поскольку границы заводских подразделений были очень условными, угадать, сколько человек в ближайшее время присоединится к очереди, было невозможно. Если ещё учесть, что у многих на заводе работали друзья и родственники, рискующие остаться обиженными, то в конечном итоге очередь превращалась в традиционную советскую, похожую на большую свалку, в разных частях которой периодически вспыхивали потасовки на тему «Ты здесь не стояла».
Несмотря на гарантированный продуктовый набор, все необходимые для человеческого существования товары приобрести по месту работы было невозможно, как и обходиться без наличных денег, хотя бы для оплаты услуг общественного транспорта. Но наступил момент, когда они исчезли даже в банках, и деньги, хранящиеся на сберегательных счетах, невозможно было получить, а если и возможно, то опять же изредка, выстрадав определённую лимитированную сумму в тех же огромных очередях.
Чтобы выручить хоть какую-то наличность, работники затоваривалась в заводской столовой чаще и объёмнее, чем это было необходимо им самим, чтобы после работы обежать своих родственников-пенсионеров с гарантированным денежным довольствием и обменять у них продукты на деньги. Почти каждый вечер, обвешанные сумками и пакетами с продуктами, они пыталась втиснуться в переполненный автобус, и так однажды брошенная на ходу фраза «Пропустите женщину с яйцами» стала на заводе крылатой.
Дефицит денег не способствовал росту трудового энтузиазма, а скорее наоборот – провоцировал безразличие к работе, потерявшей свой первозданный смысл. Прогулы и опоздания можно было теперь оправдывать тем, что кондукторы общественного транспорта отказывались принимать в качестве оплаты за проезд куриные яйца. Администрации завода пришлось потратиться, чтобы обеспечить своих работников бесплатным служебным транспортом, но как всегда, в подобных случаях, с минимальными затратами. Независимо от того, арендованными были автобусы или принадлежали заводу, объемы их всегда оказывались недостаточными для перевозки всех желающих. Если по пути на работу те, кто жил далеко от завода, имел преимущество доехать даже сидя, то, возвращаясь вечером, мог вообще не втиснуться в переполненный автобус.
Так труженики завода, не сговариваясь, но сообща разработали технологию обеспечения отдельных счастливцев бесплатным проездом по возвращении после работы домой, которая более успешно применялась работниками умственного труда. Объясняется это тем, что проходная завода располагалась в административном здании, и пока рабочие преодолевали пути к ней от своих участков и цехов по улице, инженерно-технические работники быстрее успевали достигнуть конечной цели. В административном здании работал лифт, который мог бы работать для инженеров на ускорение этого процесса, но встреча в нём с каким-нибудь начальником могла всё испортить, поэтому в конце рабочего дня им намеренно пренебрегали.
В семнадцать часов без пяти минут начинались подготовительные работы рискованной транспортной операции. Из всех кабинетов бесшумно и осторожно, чтобы не нарваться на руководителей, по одному выходили инженеры и, минуя лифт, который для передвижения по этажам всегда использовался вышестоящими, занимали позиции в укромных уголках лестничных площадок своих этажей. Убедившись, что подготовительный этап успешно пройден, и никто их не заметил, штурмовики осторожно спускались до первого этажа, где собирались в последнем ожидании под темной нишей подвала, как будто специально для этого предусмотренной.
Как только на электронных часах проходной цифры, обозначающие минуты, рядом с цифрами часа окончания рабочего дня округлялись в нули, вся собравшаяся толпа устремлялась к выходу, бросая в окошко вахтёра заранее приготовленные пропуска. Утяжелённая объёмной фуфайкой дама, уворачиваясь от обстрела, не успевала ловить их, и скоро весь её стол оказывался заваленным маленькими документами в пластиковых футлярчиках, звонко ударяющихся при ударе.
Всё последующее напоминало кадры старой кинохроники времен гражданской войны о попытках занять места в переполненных и редко курсирующих тогда пассажирских поездах. Я, более многих других претендентов спортивно подготовленная и натренированная, как правило оказывалась лидером гонки, но, быстрее всех достигнув желанной, но пока ещё закрытой двери, всегда оказывалась плотно прижатой к ней остальной увешанной авоськами с продуктами толпой. Вопль раненого зверя извещал о том, что толпа должна несколько отступить, чтобы я, удерживая тяжёлую поклажу одной рукой, другой могла нажать на рукоятку двери, открыть её и запрыгнуть внутрь. Когда это удавалось, пассажиры, невзирая на возраст и ранги, стараясь оттеснить других, из последних сил карабкались в автобус, чтобы занять в нём хотя бы стоячее место, спотыкаясь и разбивая колени о ступени. Желающих сэкономить на общественном транспорте было немало, и последние счастливцы, утрамбовывая массу предыдущих, лишали всех пассажиров возможности свободно дышать.