В политдонесении отмечено, что по кораблям отряда торпедными катерами противника было произведено целых пять последовательных атак. Пять торпедных атак, выполненных двумя и даже тремя катерами! Но ведь это значит, что эсминцы в таком случае вели достаточно продолжительный бой: ведь хотя бы двум из трех катеров в данном случае надлежало выполнить по две атаки, а на это ушло бы определенное время. Что касается рапорта Г.П. Негоды, то он пишет только об одной атаке.
В целом в данном эпизоде наши эсминцы действовали довольно удачно. Во-первых, катера были обнаружены на достаточном удалении. Во-вторых, эсминцы совершили маневр уклонения от торпед торпедных катеров. Это был первый и последний за всю войну удачный маневр уклонения от торпед торпедных катеров. В-третьих, эсминцы сумели добиться артиллерийского попадания в немецкий катер. Пусть одного, но все же!
* * *
Тем временем лидер «Харьков» в 6 часов утра подошел к Ялте и с дистанции 70 кабельтовых обстрелял порт 104 осколочно-фугасными 130-мм снарядами. Здесь тоже есть один непонятный момент. Вспомним, что, согласно плану набеговой операции, стрельба наших кораблей по портам противника должна была корректироваться двумя самолетами – ДБ-3 и Пе-2 – под прикрытием четырех истребителей. Кроме этого еще 6 самолетов (4 – Ил-2 и 2 – Б-3) «должны были подавить передовые батареи противника в случае их противодействия». Но никаких наших самолетов над портами в момент подхода к ним кораблей не оказалось. По крайней мере, ни в одном документе нет о них ни малейшего упоминания. Почему? Ответа на этот вопрос я не нашел нигде. Погибли ли все эти самолеты, были повреждены или были попросту отогнаны неприятельской авиацией, а может, по какой-то причине они не высылались вообще? В последнем случае вся задуманная операция заранее превращалась в преступный фарс. Трудно ждать реальных результатов при ночной стрельбе по площадям затемненного порта без корректировки.
Наша сторона никогда официально не сообщает, насколько успешна была стрельба лидера. Немцы же, наоборот, не без злорадства пишут, что в результате стрельбы «Харькова» по Ялте там было разрушено несколько частных домов и убито несколько местных жителей. Это означает, что стрельба была абсолютно безрезультатной.
Просматривая в архиве ФСБ дело о потоплении лидера «Харьков», я наткнулся на подшитое донесение агентурной разведки из Ялты, в котором немецкие данные в целом были подтверждены.
Через 13 минут «Харьков» прекратил стрельбу, но тут же попал под ответный огонь 3-орудийной береговой батареи с мыса Айтодор. Снаряды этой батареи, однако, ложились с большими недолетами. В ответ «Харьков» выпустил 32 снаряда.
В 6 часов 35 минут «Харьков» был обстрелян 5-орудийной шестидюймовой батареей, расположенной южнее Алушты. И ее снаряды легли с большими недолетами. В обоих случаях лидер отвечал батареям из кормовых орудий, но на этот раз попадания отмечались в районе цели. Вскоре вражеская батарея замолчала то ли от нанесенных повреждений, то ли оттого, что лидер вышел из зоны ее огня.
Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «05 ч. 25 мин. Для прикрытия кораблей из Геленджика выслано звено самолетов «Киттихок», которые в 06 ч. 04 мин. обнаружили ЭМ «Беспощадный» и ЭМ «Способный». Началось непрерывное барражирование ИА над кораблями. 06 ч. 10 мин. ЭМЭМ прекратили выполнение задачи и начали отход курсом 240 градусов для сближения с ЛД «Харьков», который находился западнее ЭМЭМ». В графе «Примечание» написано: «Донесение к. 2 р. Негоды и показания экипажей, прикрывавших корабли».
На 07 ч. 05 мин. в журнале БД ОД штаба ЧФ имеются сразу две записи. Первая из них гласит: «В результате утреннего боя ЭМ «Способный» утопил ТКА противника. Корабли повреждений не имеют». Эта надпись стерта ластиком, но разобрать ее все же можно. Может, именно эта ошибочная запись и явилась отправной точкой в истории о потопленном катере? Сразу за стертой надписью идет другая: «07 ч. 05 мин. Над ЛД «Харьков», находящимся в квадрате 1571, появился самолет-разведчик противника. В это же время ЭМЭМ обстреляли 6 БДБ (?) противника, идущие из Ялты в Феодосию». В графе «Примечание» напротив этой записи значится: «Донесение к. 2 р. Негоды».
В 7 часов 10 минут на курсовом угле 10–15 градусов правого борта эсминца «Беспощадный» на дистанции 90 кабельтовых был обнаружен лидер «Харьков». В политдонесении отмечено, что встреча кораблей произошла в 7 часов 05 минут.
Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «07 ч. 30 мин. Наш самолет-разведчик наблюдал в порту Ялта и в западной части города несколько очагов пожаров. Порт был окутан дымом пожара. Это был результат обстрела порта ЛД «Харьков», выпустившим по порту 100 снарядов».
Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «07 ч. 30 мин. Место ЭМЭМ: Ш = 44 градуса 29 минут, Д = 35 градусов 05 минут, курс – 115 градусов, ход 24 узла». В «Примечании» записано: «Донесение Негоды».
Из допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля командира БЧ-1 эсминца «Беспощадный» Н.Я. Глазунова: «К месту обстрела подошли примерно в 5 часов утра с минутами. Там наши корабли были встречены активными атаками катеров, обстрелом береговых батарей и авиацией. Положение для кораблей сделалось критическим. Через несколько минут, отказавшись от выполнения задачи «Беспощадный» и «Способный» пошли в точку соединения с «Харьковым». Считаю необходимым отметить, что назначенное место соединения всех кораблей ставило их в чрезвычайно невыгодное положение по отношению к авиации противника. Прежде всего, это невыгодное состояние было в том, что точка соединения была в районе Алушты вблизи береговой черты, примерно в 10–18 милях, а в 7 часов 20 минут наступал уже полный рассвет».
Из допроса в качестве свидетеля дивизионного механика 1-го дивизиона эсминцев Г.А. Вицкого: «4 октября утром корабли пришли в Туапсе, где простояли 36 часов. Офицерский состав о задачах и характере операции узнал, когда корабли были уже в море. В соответствии с планом операции в 6 часов «Харьков» должен был подойти к Ялте. Сделали 100 выстрелов. Поставленную задачу «Харьков» выполнил. Со стороны противника никакого противодействия оказано не было. На отходе «Харьков» дополнительно сделал 30 выстрелов по Алуште, т. к. были обнаружены береговые батареи противника. По плану операции в 8 часов «Харьков» должен был следовать с «Беспощадным» и «Способным», что было выполнено. Все три корабля шли дальше вместе…»
* * *
Когда весь отряд был в сборе, Г.П. Негода, не теряя времени, приказал начать отход от крымских берегов. Корабли дали ход 24 узла и легли на курс 115 градусов. От форштевней отхлынула тугая волна. За кормой вспенились пенные буруны. Теперь нужно было быстрее уйти как можно дальше от берега, чтобы затеряться в морском безбрежии и избежать воздушной погони.
Из протокола допроса 21 декабря 1943 года командира эсминца «Беспощадный» В.А. Пархоменко: «Мои предположения (ранее на допросе В.А. Пархоменко показал, что он считал, что после обнаружения немцами кораблей на подходе к Крыму следовало сразу отказаться от продолжения операции. – В.Ш.) оказались верными, и когда мы начали подходить к Феодосии для обстрела порта, нас встретили торпедные катера и береговые батареи. Встретив столь серьезное сопротивление со стороны противника (нас помимо этого бомбили и самолеты противника), комдив Негода отказался от выполнения поставленной задачи и приказал идти в точку рандеву с «Харьковым». После встречи с «Харьковым» начали отход на базу. Уже с рассветом нас начала прикрывать наша авиация».
Из допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля командира БЧ-1 эсминца «Беспощадный» Н.Я. Глазунова: «Вопрос: Встреча с «Харьковым» состоялась в назначенном месте и в назначенное время?
Ответ: Да.
Вопрос: Какова была скорость кораблей на отходе от берега?
Ответ: После соединения на отходе корабли имели скорость 24 узла.
Вопрос: Могли больше?
Ответ: Могли отходить минимум 30 узлами.
Вопрос: Почему же не увеличили скорость?
Ответ: Я могу только предположить наличие благодушия, которое подкреплялось тем, что предшествующие операции проходили без проявления какой-либо активности противника».
Из протокола допроса 22 декабря 1943 года в качестве свидетеля бывшего командира БЧ-1 эсминца «Способный» (в допрашиваемое время командира БЧ-1 эсминца «Бодрый») старшего лейтенанта Л.Л. Костржевского: «Вопрос: Задачу, которую имели корабли, они выполнили?
Ответ: Нет. Эсминцы задачи не выполнили, обстрелять порт корабли не смогли, т. к. были атакованы авиацией противника и катерами. Корабли ограничились атакой последних.
Вопрос: Как было принято командованием дивизиона решение отказа от выполнения задачи, движение кораблей, какое имело направление?
Ответ: После того, как были отбиты атаки катеров противника, корабли имели движение мористее примерно миль 10–12. Откуда корабли уже имели движение в точку соединения с «Харьковым». Соединение с «Харьковым» произошло примерно во время, которое предусматривалось в ходе операции, и корабли легли на курс, который предусматривался ходом операции.
Вопрос: В каком районе корабли собрались?
Ответ: В районе Алушты в 7–8 милях от берега.
Вопрос: В какое время?
Ответ: Примерно в 7 часом 15 минут корабли легли на курс отхода.
Вопрос: Какую скорость имели корабли?
Ответ: Корабли имели скорость 30 узлов.
Вопрос: Это был их максимальный ход?
Ответ: Нет, этот ход не максимальный. Скорость эта предусматривалась расписанием операции».
* * *
Пока корабли на полном ходу уходят от берегов Крыма, выясним, как действовала в небе над Феодосией авиация Черноморского флота.
В 24 часа 00 минут 5 октября командир 1-й минно-торпедной авиационной дивизии отдал приказ о загрузке бомб в самолеты и их окончательном приготовлении к вылету. До летчиков были доведены маршруты полета, цели и время нанесения ударов. Ввиду того, что боевая задача была поставлена командованием ВВС буквально в последний момент, и времени для отработки всех необходимых документов уже не было, за основной документ была принята плановая таблица боевых действий, по которой в час ночи 6 октября и ставилась боевая задача командованию полков и самолетов.
В 3 часа 20 минут командиру дивизии поступило новое распоряжение – назначенные на подавление артиллерийских батарей в Феодосии бомбардировщики срочно перенацелить на подавление батарей на мысе Киик-Аталма. Корабли же прикрывать тремя сменами истребителей «киттихаук». По данным метеослужбы по маршруту и в районе цели ясная погода.
Первым в 4 часа 00 минут вылетел Ил-4 старшего лейтенанта Киценко (штурман старший лейтенант Копенко), имевший задачу разведки цели с применением осветительных авиабомб САБ и корректировки огня эсминцев по цели. В 4 часа 45 минут (т. е. за полчаса до начала стрельбы) летчики начали по связи вызывать корабли, но те не отвечали. Уже на подходе к цели обнаружилась неисправность передатчика. Неисправность удалось устранить к 5 часам 40 минутам. В 5 часов 10 минут Ил-4 вышел на цель и находился над ней до 6 часов 5 минут. Но и после исправления повреждения передатчика корабли на связь так и не вышли. В 5 часов 20 минут Ил-4 с высоты 2600 метров с целью освящения Феодосийского порта и рейда сбросил 10 САБ. При этом с самолета никаких плавсредств в порту и на рейде не наблюдали. В 5 часов 20 минут с самолета увидели разрывы от артиллерийской стрельбы эсминцев и ее прекращение к 6 часам утра. По свидетельству летчиков, разрывы снарядов были отмечены преимущественно в районе железнодорожных путей северо-западнее мола и вокзала. В 6 часов 50 минут самолет приземлился на аэродроме. По мнению командования, боевую задачу самолет выполнил не полностью.
Второй Ил-4 гвардии капитана Лобанова (штурман гвардии младший лейтенант Басалкевич), имевший задачу подавления береговых артбатарей на мысе Киик-Атлама и в Коктебеле, взлетел одновременно с первым самолетом в 4 часа. С 5 часов 30 минут до 5 часов 48 минут самолет двумя заходами с высоты 4000 метров произвел бомбоудар по немецкой артиллерийской батарее в Коктебеле, при этом на батарею было сброшено 6 бомб ФАБ-100. Летчики наблюдали разрывы бомб в расположении батареи. При этом батарея на мысе Киик-Атлама вела весьма слабый огонь. Что касается батареи в Коктебеле, то она, наоборот, вела весьма интенсивный огонь, причем после нанесения бомбового удара огня так и не прекратила. Отбомбившись, в 6 часов 45 минут самолет вернулся на аэродром.
Третий Ил-4 гвардии старшего лейтенанта Крагуна (штурман гвардии младший лейтенант Прокопчук) взлетел в 4 часа 02 минуты, имея такую же задачу, как и предыдущий самолет. С 5 часов 38 минут до 5 часов 52 минут самолет двумя заходами произвел бомбоудар по артбатарее на мысе Киик-Атлама с высоты 4000 метров, сбросив 5 бомб ФАБ-100. Разрывы бомб летчика наблюдали в расположении батареи. Во время второго захода на бомбардировку экипаж Ил-4 заметил, что находящаяся в Коктебеле батарея ведет интенсивный огонь по нашим кораблям. Поэтому по этой батарее было так же двумя заходами произведено бомбометание и сброшено еще 5 ФАБ-100. После второго захода батарея огонь прекратила. По бомбившим батареи самолетам стреляли зенитки с мыса Киик-Атлама и из Феодосии, а из порта самолеты пытались «нащупать» прожектором. Кроме этого летчики наблюдали и немецкий истребитель, который, однако, атак не производил. Нанося бомбовые удары, летчики установили, что установленная западнее мыса Киик-Атлама немецкая батарея имеет два орудия, а батарея в Коктебеле – четыре.
Два взлетевших в 4 часа 45 минут самолета Б-3 (ведущий капитан Илюшкин, штурман – младший лейтенант Галенко) имели задачу подавить батареи береговой артиллерии в районе Сарыголь-Киик-Атлама.
С 5 часов 30 минут до 6 часов 00 минут самолеты индивидуально наносили удары с высоты 3500 метров одиночными бомбами по береговым батареям Сарыголь и Киик-Атлама. Всего было сброшено 10 ФАБ-100. Летчики наблюдали разрывы бомб в районе береговых батарей. По самолетам велся огонь зенитной артиллерии, при этом снаряды рвались снизу слева в 120 метрах. Во время нанесения бомбового удара летчики видели вход в порт двух торпедных катеров.
По немецким данным, во время налета на Феодосию в 05.15 берлинского времени 8 Пе-2 был убит один и тяжело ранен один зенитчик из расчета счетверенного зенитного автомата, кроме того, наливной лихтер «Инга-18» получил осколочные повреждения надводной части. Во втором налете в 07.15 берлинского времени немцы силы нападавших определили тоже в 8 Пе-2. В результате осколочных повреждений один рыболовный катер затонул. По заявлениям летчиков, потоплена БДБ, поврежден склад боезапаса, взорван склад боезапаса, подавлен огонь зенитной батареи.
* * *
А вот мнение об описываемых выше событиях военно-морского историка капитана 1-го ранга А. Платонова: «Ровно в полночь 6 октября из своей базы в Двуякорной бухте вышли германские торпедные катера S-28, S-42 и S-45, занявшие позицию южнее идущего под берегом конвоя. В 02.10 командир группы капитан-лейтенант Симс получил оповещение от самолета-разведчика об обнаружении им двух эсминцев, идущих на запад с большой скоростью. Понимая, что перехватить до рассвета советские корабли не удастся, Симс приказал командирам торпедных катеров занять позицию ожидания, постепенно смещаясь на запад, к Феодосии. Самолет постоянно наблюдал за эсминцами и доносил их место, курс и скорость командиру германской группы.