– Что?..
– Спокойно, – пальцы Игоря начали стучать по клавиатуре, взгляд бегал по монитору, – В твой мозг встроена система блокирования воспоминаний. Это стандартный протокол. Чтобы противник не получил доступ к секретной информации, в случае попадания члена отряда в плен. Как только ваш вертолет подбили, система активировалась. Но сейчас мы это исправим.
Я продолжал наблюдать за Игорем. Он наклонился и включил несколько тумблеров на торце металлического ящика. Тот загудел и завибрировал.
– Приготовься, – сказал Игорь, – Необычные ощущения.
Он нажал на какую-то кнопку, и меня пронзила боль. Чувство было такое, будто кто-то резко открыл все краны, и теперь моя голова вот-вот переполнится и лопнет. Информация вливалась в мой мозг, перед мысленным взором с гигантской скоростью менялись какие-то картинки, но я не успевал сфокусировать свое внимание ни на одной из них. И в тот момент, когда я подумал, что не выдержу, все прекратилось.
Я сел, часто дыша. Сердце колотилось.
Я все вспомнил.
– Игорь, – сказал я, – Черт побери.
– Макс, – произнес он и похлопал меня по плечу.
Затем Игорь отсоединил провод от гнезда за моим ухом. Это гнездо предназначалось для доступа к модулю, подключенному прямо к головному мозгу. У всех из нас был такой модуль. У всех членов отряда, прибывшего на планету Паралакс.
– Я не понял, что произошло, – сказал я, – Нас сбили. Мы вдруг начали падать. Усов и Федотов… Они погибли, да?
Игорь грустно кивнул.
– Но кто эти люди там в лесу? Откуда они здесь взялись? Ты же не хочешь сказать мне, что это местная цивилизация?
– Я не знаю, – сказал Игорь, – Это нам и предстоит выяснить.
Я снова лег на кушетку. Чувство ужаса от того, что в голове нет ни единого воспоминания о прошлом, улетучилось. Память вернулась. Все встало на свои места.
Меня зовут Максим Козин. Я член отряда специального назначения, направленного с Земли на планету Паралакс. Несколько дней назад из тюрьмы для особо опасных преступников «Грейстоун», оборудованной на Луне, сбежал человек. Впервые в истории.
Этот беглец – самый опасный преступник в истории человечества – Алесандр Прайс. Прайса посадили за то, что он ни много ни мало пытался уничтожить человечество, распылив отравляющий газ со спутников, запущенных его корпорацией «Прайс Коммуникейшн». Спутники он запустил якобы для того, чтобы предоставить всему населению Земли бесплатный интернет. Помню, что в прессе была большая шумиха. Прайса называли самым крупным меценатом в истории. Он давал интервью и ходил по ток-шоу. Он купался в лучах славы.
«Платный интернет – это пережиток прошлого. Мы живем в двадцать втором веке, и пора нам реализовать право на всеобщий бесплатный доступ к информации», – заявлял он.
Прайс втерся в доверие к лидерам большинства мировых держав. Получил необходимое финансирование для своего проекта. А когда спутники были запущены, он занялся настоящим шантажом планетарного масштаба. Оказалось, что спутники оборудованы специальной системой, позволяющей распылить в атмосфере токсичный газ, способный отравить все население планеты. За отказ от этой идеи Прайс потребовал три триллиона долларов.
Но его удалось остановить. Объединенная спецслужба ООН схватила Прайса и предотвратила катастрофу. Его приговорили к трем тысячам четырёмстам годам заключения в тюрьме «Грейстоун» на Луне. Но он сбежал. Он угнал шаттл и полетел сюда, на планету Паралакс, находящуюся в соседней солнечной системе. Шаттл попытались сбить, но безуспешно.
Что ему здесь нужно, мы не знаем. Эту планету открыли пятьдесят лет назад, и ничего, кроме леса, на ней не было. Вся ее поверхность была покрыта деревьями и кустарником. Конечно, в планах было ее колонизировать. Но шаги в этом направлении совершать никто не торопился. Дело в том, что некоторые ученые, довольно уважаемые, выдвигали предположения, что Паралакс не так прост, как кажется на первый взгляд. Якобы, на поверхности планеты наблюдались странные аномальные явления. В атмосфере фиксировались необъяснимые возмущения. На некоторых снимках со спутников наблюдались тени и объекты, которых на этих снимках быть не должно. Те немногие люди, которые здесь побывали, рассказывали о странных видениях, необъяснимых явлениях и прочей подобной чертовщине.
Ученые требовали у правительств стран вложить в исследование планеты больше средств. Их просьбы не удовлетворялись.
Но, возможно, в исследование планеты все-таки были вложены средства. Средства корпорации «Прайс Коммуникейшн». Иначе что сам Прайс здесь забыл?
Возможно, он просто решил здесь спрятаться, потому что объединенные спецслужбы ООН нашли бы его в любом уголке Земли. А может быть, у него была какая-то другая цель.
Но сейчас меня больше всего волновал другой вопрос – кто эти люди, в лагерь которых я попал? Откуда они взялись на необитаемой планете? Не может же это быть массовой галлюцинацией.
Все прибывающие на Паралакс корабли фиксировались и отслеживались. Например, мы отследили траекторию шаттла Прайса и нашли точное место его посадки. Само собой, самого Прайса внутри не было. Но проморгать целую группу кораблей, доставивших на Паралакс всех этих людей, строительные материалы для зданий, которые я видел в лагере, внедорожники и бог еще знает, что…
А если это какая-то местная цивилизация, то как их раньше не заметили ни на одном спутниковом снимке?… Ничего не понимаю.
Вдогонку Прайсу было послано двадцать четыре сотрудника космической службы правопорядка, в числе которых был и я. Конечно, в наши обязанности поимка беглых преступников на чужих планетах не входила. Мы занимались сопровождением правительственных судов и конвоированием преступников до места отбывания наказания – «Грейстоуна». Но, справедливости ради, подобного еще не случалось. Ситуация была нестандартная, и решение принималось в спешке. Приказ есть приказ…
По прибытии на планету мы разбили лагерь и начали проводить серию разведывательных полетов на привезенных с собой вертолетах. На одном из таких рейсов был я. Теперь я, конечно, понимаю, что мы совершенно не были готовы к миссии. На планете мы находились третий день. Мы потеряли один вертолет. Из двадцати четырех нас осталось шестеро, остальные погибли при штурме лагеря. Мы понятия не имели, где мог находиться Александр Прайс. И в довершении всего нам противостояла группа вооруженных враждебно настроенных людей, непонятно откуда взявшихся на чужой необитаемой планете.
– Вам удалось захватить их лагерь? – спросил я Игоря.
– К сожалению, нет. Мы потеряли шестнадцать бойцов, им удалось оттеснить нас, мы отступили. Честно говоря, вызволить тебя мы уже не надеялись.
– На связь с командованием выходил? Что они говорят насчет чужаков?
– Нет, передатчик не работает. Катя говорит, что в атмосфере какие-то завихрения или что-то такое, сигнал не проходит.
Я потер виски указательными пальцами.
– А что насчет Прайса? Удалось выйти на его след?
Игорь вздохнул.
– Нет, – ответил он, – Кроме самого шаттла мы ничего не нашли. Следы Прайса, конечно, уже замело снегом. Разведывательные полеты после падения вашего вертолета мы прекратили. Нужно разобраться с этими чужаками, понять, кто они, и устранить угрозу. Мы не знаем их боевого потенциала. Какое у них оружие? Чем именно они сбили вертолет?
Я покачал головой.
– Не знаю, не помню. В какой-то момент нас качнуло, и мы просто начали падать.
Игорь несколько раз молча кивнул головой, что-то прикидывая про себя.
– Понятно… Ладно, отдыхай, набирайся сил. Позже соберемся все вместе и обсудим ситуацию. Лихачев предлагает прервать миссию и улететь. И я, честно говоря, уже почти что с ним согласился. Здесь происходит какая-то чертовщина, Макс. Люди жалуются на головную боль. Стрелка компаса крутится как сумасшедшая. Оборудование дает сбои. Люди напуганы. Я и сам несколько раз видел… Ну скажем так, то, чего быть здесь не должно.
Я кивнул, вспомнив мужчину в очках с бородкой.
– В общем, вечером все обсудим, – сказал Игорь.
Он поднялся на ноги, надел куртку и двинулся к выходу из палатки.
– Игорь, – сказал я. Он остановился у самого выхода из палатки и обернулся, – А кто-нибудь до нас фиксировал такое резкое изменение климата на Паралаксе?
Игорь нахмурился, и по моей спине пробежал холодок.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, когда наш вертолет упал, было лето. И буквально за одну ночь температура упала градусов на пятьдесят, и выпал снег.
Игорь посмотрел на меня с нескрываемой тревогой.
– О чем ты, Макс? Здесь же вечная зима. Когда мы прилетели, все было точно так же, как и сейчас.
Теперь нахмурился я.
– Я точно помню, как проснулся и понял, что сильно замерзаю. Я нашел теплые вещи в багажнике машины…
– Возможно, твоя память еще не до конца восстановилась. Такое бывает. Нужно просто подождать, – спокойно сказал Игорь, хотя на его лице я видел сильную обеспокоенность, – Постарайся поспать.
Игорь вышел из палатки, и я остался один.
Глава 3
Вечером мы собрались на борту спускаемого модуля, чтобы обсудить план наших дальнейших действий. Все были уставшими и подавленными. Открыл наше собрание Игорь.
– Прежде всего, рад приветствовать Максима, которому удалось сбежать из плена.
Все кивнули. Все, кроме Андрея.
– Где тебя держали? – спросила Катя. Ее рыжие волосы торчали из-под меховой шапки.
– В каком-то полуподвальном помещении. Видимо, это отдельное специальное здание, в котором оборудованы камеры для заключения. Там я был не один. Со мной сидел какой-то старик, сказал, что его зовут Уистлер. И я слышал как минимум еще одного заключенного в соседней камере, когда уходил оттуда.
– Что тебе удалось выяснить об этих людях? – спросил Матвей, наш медик.
– В общем-то ничего, – сказал я, – В их лагере несколько зданий. Я был в двух из них. В одном меня держали в камере вместе с Уистлером, а в другом… Скажем так, допрашивали.
– В смысле – допрашивали? – спросил Матвей.
Я рассказал о комнате со «стоматологическим» креслом, старике в костюме на два размера больше, чем нужно и приборе, подключаемому к голове с помощью присосок.
– Хорошо, что они не нашли твой порт модуля блокировки воспоминаний. Черт их знает, какие у них технологии, может, им удалось бы его каким-то образом взломать, – сказал Игорь.
– Кто они такие? Откуда они здесь? – спросил Костя.
– Думаю, что это люди Прайса, – сказал Игорь, – Другого объяснения я не вижу. Как им удалось проникнуть на планету, оставшись незамеченными – уже другой вопрос. Но, скорее всего, они здесь ожидали прибытия Прайса. И он сейчас там, в этом лагере.
– Не знаю, не уверен, – сказал Матвей, – Ты говоришь, что в лагере было несколько зданий? В смысле из бетона или кирпича?
– Да, – подтвердил я, – Такие точно не построишь на скорую руку. Ко всему прочему, я бы не сказал, что здания производили впечатление новых. Они стоят там очень давно, может, не один десяток лет.
– Но откуда они взялись? – спросил Костя.
Раздался грохот. Это Андрей стукнул кулаком по приборной панели. Все посмотрели на него.
– Что мы вообще обсуждаем? – выпалил он, – Нужно валить отсюда как можно скорее. Там в лесу банда вооруженных головорезов. Да, одного нашего нам удалось спасти. Но какой ценой? Ценой жизни шестнадцати ребят. Нам нужна подмога. Нужно лететь на Землю и возвращаться с армией. Вшестером мы здесь точно погибнем.
Повисла тишина.
– Я согласна, – наконец сказала Катя, – Мы не знаем, сколько их. Даже если магнитные возмущения в атмосфере прекратятся, и нам удастся связаться с командованием и запросить подмогу, нет никакой гарантии того, что мы ее дождемся. Эти люди могут в любой момент на нас напасть.
Андрей активно затряс головой.
Игорь вздохнул.
– Хорошо, – сказал он, – Наш корабль на орбите. Над нами он будет через три часа с небольшим. Костя, ты сможешь вывести спускаемый модуль на орбиту и произвести стыковку… без Саши?
– Думаю, да, – кивнул Костя.
– Хорошо, оттуда мы свяжемся с командованием. И тогда примем решение. Мы либо дождемся подкрепления на борту корабля, а я не думаю, что чужаки смогут нас там достать, либо вернемся на Землю.
Все присутствующие согласно кивнули.
– Тогда давайте сворачивать лагерь, – сказал Игорь.
Все отправились демонтировать палатки и собирать вещи. Погода испортилась еще сильнее, темное свинцовое небо почти касалось макушек черных сосен. Пошел густой липкий снег.
Я занялся сворачиванием палатки, в которой еще несколько часов назад лежал под капельницей. Прежде всего я отсоединил печную трубу и вынес саму печку на улицу. Затем начал одно за другим убирать крепления, удерживающие палатку на земле. Вдруг поднялся ветер, и один край брезента взлетел вверх.
– Я помогу! – услышал я.
Ко мне подбежала Катя, и вместе мы сумели уложить брезент в плотный рулон. Ветер усилился. Катя поежилась.
– Скорее бы улететь отсюда. Я уже промерзла до костей.
– Да, – сказал я, укладывая свернутую палатку на другие, лежащие возле спускаемого модуля, – Я тоже.
Мне захотелось поговорить с ней о странном изменении погоды, который, видимо, наблюдал только я один, но я никак не мог решиться начать этот разговор.
– Боюсь даже представить, каково тебе было там, в плену. Ничего не помнишь, не понимаешь, кто ты. Было страшно? – ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать вой ветра.
– Да, очень, – честно признался я и, набрав побольше воздуха в грудь, спросил, – Скажи, а ты видела здесь что-нибудь необычное? Ну то, о чем все говорят?
Катя посмотрела мне в глаза сквозь пелену падающего снега, поток которого с каждой минутой становился все плотнее.
– Да, видела, – сказала она так тихо, что я еле различил ее слова, уносимые ветром, – Я видела отца.
Я осекся. Все знали, что отец Кати умер несколько лет назад.
– Я… Прости, – сказал я.
– Здесь все видят покойников, – сказала она, – Каких-то близких людей, которые умерли. Костя видел дедушку. Андрей – жену. Ее в прошлом году сбила машина.
– О боже, я не знал, – сказал я. Так вот почему Андрей так стремился улететь с этой планеты.
– А ты, Максим? Ты кого-нибудь видел?
– Да.
– Кого?
Я задумался. Даже после восстановления памяти мужчина с бородкой оставался для меня абсолютно незнакомым.
– Я не знаю, – сказал я, – Какого-то мужчину. До этого я никогда его не встречал.
– Странно, – сказала Катя.
В нас ударил особенно сильный порыв ветра, чуть не сбив с ног.
– Пошли отсюда, – сказал я, перекрикивая ветер.
Катя согласилась, я взвалил на плечо сверток брезента, и мы двинулись к спускаемому модулю. Платформа с палатками и прочим нашим имуществом медленно поднималась и заезжала в специальный отсек в корпусе модуля. Мы поднялись на борт. Вой ветра стих, превратившись в далекий гул. Внутри было тепло и сухо.
– Что за чертовщина? – сказала Катя, глядя на экраны на приборной панели, – Здесь абсолютно невозможно предсказать погоду. Откуда взялась эта буря?
– Думаешь, Костя сможет пилотировать модуль в такую метель?
– Очень сомневаюсь, – покачала головой Катя, – И палатки мы уже свернули. Придется переждать здесь. А где все остальные?
В посадочном отсеке действительно больше никого не было. Я поднялся на мостик, окинул взглядом помещение. Никого не было.
– Эй! Есть кто? – крикнул я. Тишина.
Катя взяла рацию и нажала на переключатель.
– Прием! Слышит меня кто-нибудь?
Помехи в ответ.
– Прием! Игорь! Костя! Андрей!
Снова помехи.
Мы переглянулись.
– Я схожу поищу их, – предложил я.
– Я с тобой.
– Не надо, оставайся на борту и грейся. Я быстро.
Я снова открыл шлюз и вышел на улицу. Снежная буря застилала все вокруг, силуэты черных сосен еле угадывались, хотя до них было не больше ста метров. Я, как мог быстро, побежал по направлению к месту, где раньше были разбиты другие палатки. Ни палаток, ни людей, их собиравших, там не оказалось. Я сложил руки в толстых перчатках в рупор и поднес ко рту.