Кроткий брызнул в участкового яростным взглядом, но посмотрел на меня и криво улыбнулся:
– Всегда ценил хороший юмор… Нет, я не сторонник насилия! Это лишь предметы для любования – не более. Я наслаждаюсь тишиной леса, прохладой туманного утра над заливом, хорошим вином…
– Довольно необычно слышать от владельца подобного места, что он не любит насилие, – удивилась напарница.
– Ах! Это просто бизнес, не более… Я оказываю услуги, в которых люди нуждаются – государство хочет утилизировать балласт, а мужчины жаждут развлечений. Все довольны, – Кроткий невесомо опустился в кресло.
– Андрей Сергеевич…
– Можно просто Андрей!
– Нет, я лучше по-старинке – по имени отчеству. Андрей Сергеевич, взгляните на фото потерпевшего? Вы узнаёте его?
Кроткий вгляделся во всплывшую над моим куном проекцию места преступления.
– Это Друм Кировор. Клиент. Помещик с Танцующего острова – есть такой метеорит в метеорном потоке Ксемида. Оплатил одну голову. Приехал на базу позавчера. На здоровье не жаловался.
– Знаю – мы считали его медкарту с пластины.
– А мы его обыскались! Где Вы его обнаружили? Он мёртв?
– Мёртв, да. Расскажите, при каких обстоятельствах пропал Ваш клиент.
– Охота началась, как обычно – в восемь утра. Охотники – Друм и ещё четверо рассредоточились по угодьям. Мясо развезли по ключевым точкам. В десять Кировор исчез с экранов радаров.
– Я хотел бы побеседовать с его инструктором, осмотреть его личные вещи и комнату, где он жил.
– К сожалению, инструктора не могут найти – будто испарился, – Кроткий картинно воздел костлявые пальцы к затянутому вишнёвым бархатом потолку. – А в комнату Друма попасть возможно, но к сожалению, ключ у пресловутого инструктора.
– Тогда, пока ведутся поиски, надеюсь, успешные, не могли бы просветить, как у вас здесь устроены дела? Нас интересуют все подробности.
– На счёт Вас судить не берусь, – Кроткий исказил рот в ухмылке. – А вот Вашу милую спутницу, по-моему, больше интересуют мои раритеты.
– И всё-таки…
– Что ж, извольте… – Кроткий потёр костяшки пальцев правой руки о ребро стола, но, не достигнув желаемого результата, с остервенением почесал руку о подошву сапога, которую покрывала металлическая щетина. – База «Стая» построена десять лет назад, на средства одного делового человека. Мы заключили…
– Минуточку! Имя делового человека можно произнести вслух?
– Вам его имя ничего не скажет, – уклонился от ответа Кроткий. – Я продолжу… Мы заключили договор с тюрьмами Земли и узничествами нескольких планет. Затем дали объявление в различных соцсетях, и вскоре нашлось немало желающих поохотиться на разумных существ. И вот уже десять лет наша база исправно исполняет свою миссию – перерабатывает приговорённых к высшей мере.
– Извините, Вам не кажется, что термин «переработка» здесь не очень уместен?
– Отнюдь. Именно переработка!
– Вы не считаете подобный способ исполнения приговора неэтичным?
– Неэтично уничтожать мусор за счёт добропорядочных граждан. И вообще, Ян, за эти годы я наслушался стольких моралистов, что меня от них уже слегка подташнивает. Обычно я ставлю их в тупик единственным вопросом – Вы хотите, чтобы эти ублюдки остались живы?
Кроткий вопросительно посмотрел мне в глаза, вынул из кармана перочинный нож и ожесточённо поскрёб остриём пальцы.
– Если Вы обращаетесь ко мне, то отвечу однозначно – нет!
– Тогда Вы должны понять суть нашего бизнеса.
– Не переживайте – читать Вам мораль я не намерен. Лучше посвятите нас в детали.
– Когда в подшефные Узничества поступает приговорённый к смерти – мясо, они информируют об этом нас. Мы высылаем транспорт и забираем товар. Привозим на базу и помещаем в коллектор. Мы не проводим охоты ежедневно. Копим материал и раз в месяц устраиваем пикник для наших клиентов.
– Смею предположить, что стоимость доставки приговорённых и поддержания их жизни ложится бременем на клиентов.
– Так точно!
– Стало быть, без расходов добропорядочных граждан всё равно не обойтись?
– Они не выбрасывают деньги на ветер – они покупают удовольствие.
– Весьма сомнительное…
– На вкус и цвет… – загадочно улыбнулся Кроткий и нечаянно располосовал ножом кожу на руке. Выступившие бордовые капельки он тщательно промокнул белоснежным, обшитым кружевом платком.
– Полагаю, удовольствие не из дешёвых.
– Стоит немало, – согласно кивнул хозяин базы.
– Ваши клиенты приезжают только на один день – день охоты? Или живут на базе несколько дней? Я видел коттеджи…
– Видите ли… Охота – это как зачатие дитя – может получиться сразу, а может и затянуться на неопределённый срок… Обычно охотник отбывает, после первого удачного выстрела.
– Бывает и по-другому?
– У нас есть весьма состоятельные любители… Однажды у нас жила особа, которая оплатила все восемь голов. Ей хватило три дня, чтобы управиться с ними. Другой охотник провёл целый месяц, прежде чем подстрелил приговорённого. И то – долгожданное событие произошло после некоторых усилий со стороны нашего инструктора.
– Инструкторы положены каждому?
– Нет, в этом нет нужды – достаточно разового инструктажа перед охотой, но с этим вполне справляется Павел. Если беспокоитесь о безопасности, то напрасно – жертва слишком слаба, чтобы причинить вред охотникам. К тому же за ходом охоты внимательно следят охранники на вышках – безопасность наша слабость.
– Поэт… – выдохнул в сторону участковый.
– Андрей Сергеевич, – в комнату без стука ввалился уже знакомый нам охранник. – Павел явился. Привести?
– Пошёл вон, олух, – проскрипел обескровленными от ярости губами Кроткий.
– Так привести или как? – растерялся Толик.
– Вон, – упало ледышкой на чёрный войлочный ковёр.
Охранник пожал плечами и ушёл.
– Идиот, – хозяин базы нарисовал извиняющуюся улыбку. – Учу его вежливости, учу… Вот выгнал его, а, ведь, сейчас явится с инструктором…
Кроткий не ошибся – дверь бесцеремонно распахнулась, и в кабинет вошёл непонятливый охранник.
– Андрей Сергеевич, вот – привёл.
На пороге, не решаясь войти, замер коренастый круглолицый мужчина. Его глаза светились жизнерадостностью, а на щеках полыхал румянец, и весь он походил не на инструктора для человекоубийц, а на расшалившегося мальчишку, только что принимавшего участие в стрельбе снежками.
– Павел, заходи! – разрешил Кроткий. – А ты, придурок, вон, было же сказано!
– Вы позволите задать Павлу пару вопросов? – спросил я у Кроткого.
– Хоть двадцать, – великодушно разрешил хозяин базы.
Я и участковый по очереди поговорили с инструктором. Павел был весьма сдержан в выражениях. Он сообщил, что был рядом с Кировором во время охоты. Тот послушно исполнял его наставления, как вдруг скакнул в кусты и бросился наутёк. Какое-то время инструктор бежал за ним, но быстро упустил его из виду, а вскоре Друм исчез с монитора навигатора.
Осмотрев комнату Друма, мы с Ником остались очень недовольны – дом был вычищен до отсутствия отпечатков.
– Андрей Сергеевич, как это понимать? Что за подозрительная чистота?
– Я несведущ в делах порядка.
– Но это Вы распорядились так тщательно убрать здесь?!
– Увы! Дома мы приводим в порядок только перед следующим приездом клиентов – это, знаете ли, оправдано экономически.
– Вы утверждаете, что здесь всё так, как оставил после себя Кировор, отправляясь на охоту?
– Точно так.
– Ну, что ж… Мне не остаётся ничего другого, как поверить Вам на слово.
Я попросил изъять запись с базового навигатора и досье клиентов. Кроткий обещал, что к утру всё будет готово.
К сожалению, поговорить ни с одним из подозреваемых не удалось – охотники находились в невменяемом состоянии.
Вся тёплая компания клиентов базы сгрудилась у стойки в ресторанчике, чтоб утопить в водке печаль по усопшему. Они были настолько пьяны, что о допросе не могло быть и речи.
– Андрей Сергеевич, к завтрашнему утру Ваши клиенты должны быть трезвы и адекватны. И, разумеется, никого с базы не выпускать.
Хозяин базы обещал проследить. Охранник, ни на минуту не закрывая рот, вывел нас за территорию «Стаи».
Покинув пределы базы, я испытал невероятное облегчение. Солнце слепило глаза, свежо пахло прелой листвой, над заливом скользили чайки, и посещение этого гиблого места уже казалось дурным сном, а существование базы – просто нелепым на фоне меланжа осеннего леса.
– Пойдём к потерпевшему? – спросила ответственная напарница.
– Ещё чего! Там дежурят мастусы, протокол мы составили. Суетиться у трупа нам нет никакого смысла. Идём в имение, пообедаем, отдохнём, а там и за Клодом пора. Ник, пойдёмте с нами.
– Нет, я зайду за вами утром. Часов в семь. А сейчас разрешить откланяться.
– Суро-овый, – задумчиво протянула Вэя.
– Сам себе на уме. И какие-то разногласия у него с Кротким… Хотел разговорить его за обедом… Значит, нужно искать к нему сложные пути…
*****
Я застал Бона на уютном диване с пиалой плющевого мёда, чашкой горячего чая и старинной книгой.
– Нашёл под чердачным окном! Так хорошо сохранилась, – похвастался друг. – Наверное, какой-то русский классик.
– Бон, ты мне не поможешь? – я вспомнил про миниатюрную книгу потерпевшего. – Вот, посмотри! Что это за книга? Судя по буквам, написана тем же языком, что твоя…
Друг нацепил на веки тонюсенькую полоску линз, чем сделал себя похожим на старинного робота, долго таращился в книжку, вертел её, как обезьяна пистолет, не зная с какого конца подступиться, и в итоге сдался.
– Ян, это русский, но я ни слова не понимаю по-русски… – виновато признался друг.
– То есть как? Ты пялишься целыми днями в книгу, хотя ни слова не понимаешь?
– Меня завораживают диковинные буквы – я могу рассматривать их часами.
– А откуда знаешь, что моя книжка на русском?
– Я, конечно, не владею русским, но знаю, что это русские буквы.
– Да уж, это круто меняет дело…
Раздосадованный я отправился к себе. Моя злость во всю раздувала щёки. Ещё бы! Собирался провести месяц спокойно, в нерабочей обстановке пообщаться с напарницей и вот на тебе – труп, участковый, странный хозяин базы, а вскоре к этой братии ещё и Клод присоединится… Клод!!! Я про него вовсе позабыл! Воровато оглядываясь на дверь комнаты Вэи – не хватало только, чтоб девушка увязалась за мной на прогулку по вечернему лесу – я проскакал на цыпочках обратно в гостиную к Бону.
– Бон, открой мне ворота!
– Ян, ты спятил? На дворе ночь! Куда ты собрался?
– Мне напарника нужно встретить!
– Напарника? Тебе мало напарницы? – хихикнул Бон.
– Бон, скорее! Я дико опаздываю!
– Как скажешь, сумасшедший… – хмыкнул друг и продиктовал код замка.
*****
Затопившие лес сумерки сонно мелели над заливом. Спотыкаясь об огромные, словно яйца ископаемого чудовища, голыши, я понёсся вдоль залива к остановке волобуса.
– Ян!
Сперва я принял этот зов за крик какого-то ночного зверя, и шаг не сбавил.
– Я-ян!
Вэя! Я замер.
– Ян, не ругай меня!
Я не видел лица Вэи, но ощущал хитрую улыбку, которую девушка пыталась превратить в виноватую.
– Дурочка! Да здесь лес полон маньяков!
– Ты говоришь точь-в-точь, как мой отец, – не сдержала смеха Вэя. – Только ему маньяки мерещились даже в школьном саду.
– Почему-то меня это не удивляет… Но, Вэя, в лесу может находиться убийца или ещё один труп!
– Кстати, о трупе…
– Господи, ещё один?!
– Нет, я проведала наш… Сидят себе мастусы вокруг него… Понурые какие-то… Поют что-то печальное…
– Ну, главное, что наш клиент в постельке. Будем считать, что мастусы ему поют колыбельную. И на здоровье. А вот с тобой-то что делать?
– Ну, не обратно же мне!
– Да уж конечно!
Я заметил, как легко одета Вэя – видно, бегом бежала, даже собраться не успела. Торопилась, пока ворота не закрылись.
– Набрось на себя! – я снял куртку и отдал напарнице.
– Но, Ян… а ты?
– Надевай, я сказал! И давай прибавим скорость, а то Клод нас чего доброго не дождётся и потащится в одиночку.
Я не ошибся. Уже возле самого горизонта пыхтел уплывающий волобус, а Клод дрожал на остановке от холода, вползающего под одежду, и воевал с подсветкой голограммы топографической карты.
– Клод, помощь нужна?
– Ян, Вэя! – парень подпрыгнул на месте от радости и помчался навстречу нам.
*****
Всю дорогу напарники слегка раздражали меня радостной болтовнёй. Как заноза пятку, меня периодически кололи слова Вэи в адрес Клода – «Я так рада тебя видеть», «Ты там не скучал?», «Я тебе сейчас покажу дом». Чтоб убавить звук и эмоции, я надумал выгулять парочку в лесу.
– Ян, мы пойдём через лес? – охнула Вэя.
– Так путь короче…
– Ян, мы же не очень спешим? Может, прогуляемся вдоль залива?
– Клод, ты что – боишься каких-то деревьев?
– Н-нет… Вам виднее, конечно…
Я добился желаемого – придавленные тяжкой мрачностью окружающей натуры напарники притихли, как нашкодившие дети, и не требовалось глаз на затылке, чтоб разглядеть, как ребята озираются по сторонам, втянув голову в плечи и стараясь ступать как можно тише. Мне даже жалко их стало.