Но прежде, чем девочка успевает хоть что-то предпринять, над темным закоулком вспыхивает ослепительный свет. Маленькая, неимоверно яркая звездочка висит на высоте десятка метров, освещая и тесную улицу с развернувшейся на ней битвой, и ближайшие окрестности грязных трущоб.
На мгновение все опешили: Ханс и Анжела замерли от удивления, троглодиты орали благим матом: магический свет обжигал демонических тварей.
А потом откуда-то сверху рухнул целый пласт огня, выжигая содержимое улицы напрочь. Анжела поморщилась, глядя на высвободившуюся мощь; Ханс недовольно скривился, досадуя несвоевременному вмешательству. Огонь схлынул, оставляя после себя раскаленные камни. От стаи троглодитов не сохранилось даже пепла: пламя слизнуло все начисто, проведя полнейшую дезинфекцию.
Девочка опустила руки, ледяное оружие рассыпалось на кусочки. Краузе посмотрел на юную чародейку, та разочарованно покачала головой.
– Это не я! – как будто оправдываясь произнесла Анжела.
– Да уж вижу… – вздохнул дознаватель.
По раскаленным камням мостовой шла величественная женщина в длинном обтягивающем платье. Рыжие волосы трепетали, глаза сверкали яростью, в ладонях искрились молнии. Высокие каблуки выбивали отчетливую дробь, грудь вздымалась от частого дыхания, бедра покачивались в такт ходьбе.
Магистр Клаудия Сенна, во всей ее красоте и мощи, преисполненная праведным материнским гневом!
Позади показался силуэт волка, но не успел сделать и шага. Заклинательница не глядя взмахнула ладонью – оборотня снесло волной силы. Тяжеленный зверь улетел, как пушинка, завершив падение среди развалин какого-то сарая.
Из тени выступил Стрелок с пулевиками в руках, Клаудия лишь щелкнула пальцами. Яна скрутило и бросило прочь, покореженное оружие упало на землю.
Ханс тяжело вздохнул, поднимая вверх руки. Дознаватель постарался придать лицу приветливое выражение, насколько это было возможно в данной ситуации.
Старшая Сенна подошла вплотную, обжигающий взгляд смерил Краузе с ног до головы. Девочке достался не менее грозный взор и ощутимый подзатыльник.
– Ханс Краузе! – с неприкрытой злостью прошипела Клаудия, – И почему я не удивлена! Кому же еще могла прийти в голову мысль привлечь к операции спецгвардии ребенка!?
Дознаватель медленно опустил руки, заговорил тщательно подбирая слова.
– Клаудия, вы заблуждаетесь. Никакая это не операция. Анжела просто помогала нам решить… э-э-э… некий вопрос… с помощью своих несомненных магических способностей.
– Хватит! – выкрикнула женщина, – Ты в своем уме, Краузе?! Это же ребенок! Ей всего десять лет! Ты натравил демонов на маленькую девочку! Неужели ничего не дрогнуло в душе? Ничего святого не осталось!
– Ей уже десять, – мягко отвечал дознаватель, – В этом возрасте вы победили болотного тролля, а я…
– И слышать не хочу! – рявкнула заклинательница, – Это мой ребенок! И я решаю, где и что она будет делать! Девочка не должна подвергаться никакой опасности!
Ханс вовремя прикусил язык, чуть было не ляпнув, что опасности и не было, пока не появилась разъяренная мамаша. Мужчина разочарованно пожал плечами.
– Мама… – захныкала Анжела, – Я не ребенок!
– Помолчи! – отрезала женщина, – Поговорим дома! А тебе… – она ткнула пальцем в грудь Краузе, – … предстоит объясниться перед отцом девочки!
Ухватив дочь за плечи, Клаудия быстрым шагом направилась прочь. Анжела едва поспевала, все порываясь оглянуться, но строгая мать не дала ей такого шанса.
Вздохнув, Ханс потер лицо руками. Его вовсе не пугала перспектива оправдываться перед графом Оперрманом – тот слыл не особо страшным субъектом. Вот интересно, что бы сказал обо всей этой истории настоящий отец девочки…
Дознаватель разочарованно оглядывал поле недавнего боя. Завершение операции прошло совсем не так, как задумал Ханс, оставалось лишь надеяться, что девочка не будет сильно переживать по этому поводу. Юная чародейка успела показать и силу, и умение. А что до способности убивать… Что ж, время не стоит на месте. Сто лет назад десятилетние шли на войну, пятьдесят лет назад – выходили замуж. В детстве Краузе не принято было нянчиться со «взрослыми» ребятишками. Ну а сейчас… Возможно, это и к лучшему. Цивилизация торжествует, добро, как ни крути, побеждает. Быть может, Анжеле и впрямь рановато разить наповал, даже если жертвы – демонское отродье.
Со сдержанным ворчанием подошел Вольф, уже в человеческом обличье. Неподалеку остановился Ян, держась рукой за ушибленную поясницу.
– Ну и чего ты возишься с этой соплячкой? – недовольно пробурчал оборотень, – Мы могли бы уничтожить троглодитов в три раза быстрее без всякой магии…
– В команде нужен маг, – пожал плечами Ханс, – К тому же она сама напросилась.
– Ты что, чем-то ей обязан?
Краузе фыркнул, поражаясь догадливости Вольфа. Он действительно ощущал определенную вину перед девочкой… За то, что они когда-то сотворили с ее родителем.
– А ты сам-то разве против? – усмехнувшись спросил Ханс, – Кажется, девочка тебе нравится…
– Она ребенок! – мужчина смущенно отвел взгляд.
– Чужие дети взрослеют очень быстро, – Краузе веселился от души, – А оборотни, я слышал, вовсе не стареют…
Вольф махнул рукой и пошел прочь, дознаватель проводил могучую фигуру грустной улыбкой.
Глава №4
Воздушный порт Берлина поражал воображение размерами и чистотой. Здесь, под одной большой крышей, хватило места для всего: череда касс, залы прилета и вылета, многочисленные стойки регистрации, залы ожидания с разным уровнем комфортности. Вперемежку между ними примостились несколько заведений общепита, начиная от простого кафетерия и вплоть до полноценного ресторана с широчайшим выбором блюд и напитков.
Пассажиры в порту никуда не спешили, передвигались чинно и с достоинством. Носильщики помогали довезти багаж, услужливые стюарды вежливо помогали найти нужный рейс, громкий приятный голос из громкоговорителя то и дело объявлял приземление или старт очередного дирижабля.
На стойку кафетерия небрежно облокотились две красотки, в которых любой без труда распознал бы мать и дочь, настолько они походили друг на друга. Клаудия Сенна, одетая в дорожную блузку, длинную юбку и летние сапожки, походила на отдыхающую модель. Анжела, облачившись в тесные джинсы, белую майку и расстегнутую косуху, с легкостью сошла бы за воинственную бунтарку, если бы только малый рост, тонкий стан и детские черты лица не выдавали в девочке юный возраст. Тем не менее, красотой она явно пошла в мать, даже неискушенному взгляду заметно, что спустя каких-нибудь пару лет из милой девчушки вырастет прекрасная девушка.
Женщина бросила на дочь строгий взгляд. Они продолжили разговор, начатый, по-видимому, довольно давно.
– Еще раз тебе говорю: не водись с этой кодлой! – грозно проговорила Клаудия, – Ты должна бы уже понять – все спецслужбы одинаковы! И спецгвардия с обходительным мистером Краузе во главе – не исключение.
– Ханс хороший! – упрямо насупилась девочка.
– Потому что ему выгодно таким казаться! – чародейка всплеснула руками, устав в который раз повторять прописные истины, – Поверь, как только обстоятельства изменятся, он отвернется от тебя с пугающей легкостью. Все они одного поля ягоды – врут, предают, убивают. Причем, желательно, чужими руками.
– Они вообще-то людей спасают!
– Ага, как же! А скольких при этом отправляют на тот свет? Ты видишь лишь верхушку айсберга, то, что тебе позволили заметить. А копни чуть глубже – узнаешь, что у каждого там руки по локоть в крови.
– Они просто крутые! И делают, что захотят!
– Они подлецы! Ну как же ты этого не поймешь? Краузе манипулирует людьми, используя чужие слабости. Сталкивает своих врагов лбами, чтобы избавиться от них подчистую. Ему наплевать на тебя, на меня, на всех!
– Неправда! Это тебе наплевать!
Мать покачала головой, раздраженно глядя на юную собеседницу. Как и всегда, достучаться до разума девочки не удалось, а потому – придется действовать силой.
– Анжи, прошу, займись делом, – вкрадчиво проговорила Клаудия, – Изучай магию, учись, работай… Только выбрось из головы эту чертову вундертим!
– Ты ничего не понимаешь! Работать там – это и есть моя мечта!
– Это не мечта, а полнейший бред! – громогласно отрезала женщина.
Анжела отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезинки. Сейчас она чувствовала себя как никогда далеко от матери, будто они вовсе чужие люди с абсолютно различными взглядами на жизнь.
– Сядь здесь, закажи еще чая, – скомандовала Клаудия, шагая в сторону, – Я куплю нам билеты. Пара месяцев в гостях у бабули выбьет из тебя лишнюю дурь. Что может быть прекраснее отпуска на пляжах Кенигсберга, не правда ли?
Кивнув сама себе, женщина царственно удалилась прочь из кафетерия, размеренно цокая каблучками легких сапог. Юбка развевалась, при каждом шаге шальным образом обнажая стройные ноги; миниатюрная сумочка бултыхалась на едва видимой тесемке; рыжие волосы покачивались в такт волнующей походке. Клаудия неторопливо прошлась вдоль рядов регистрационных стоек, и, повернув за угол, двинулась в сторону ближайшей билетной кассы.
Проводив мать испепеляющим взглядом, Анжела отвернулась прочь, на глазах девочки засверкали слезы. Самая торопливая капля не удержалась и сбежала по щеке, оставляя мокрую дорожку. Раздраженно фыркнув, юная чародейка тряхнула головой, сжатые кулачки уперлись в глазницы, размазывая быстро высыхающую влагу.
«Не хватало еще только тут разреветься! – со злостью решила Анжела, – Ну уж нет, такого удовольствия я мамуле не доставлю!»
В кафетерии прибавилось посетителей: по всей видимости, посетители подходили, ожидая следующий рейс. Кто-то брал черный кофе с круассанами, иные – пиво со снэками. Вокруг кипела обычная жизнь воздушного порта: люди брели из зала в зал, носильщики везли тележки с вещами, невидимый диктор вещал о прибывающем дирижабле из Гамбурга. Казалось, никто не обращал друг на друга абсолютно никакого внимания. Что уж говорить о маленькой заплаканной девочке? Анжела вдруг почувствовала себя невидимкой.
На душе у молодой чародейки скреблись кошки. Отношения с матерью летели в тартарары, впрочем, они и раньше не отличались особой близостью. Вот отец понимает ее гораздо лучше! Если бы Артур сейчас был здесь, он бы заступился за девочку, точно бы встал на ее сторону!
Не меньше Анжелу тревожила та ненависть, с какой Клаудия отзывается о вундертим, спецгвардии и ее начальнике. Девочка никак не могла взять в толк, в чем тут дело? Может быть, между этими двумя когда-то что-то было? Ну… шуры-муры… А потом они расстались? Анжела поморщилась, с неохотой отбрасывая излишне романтическую версию. И все же… Ханса и Клаудию связывает какая-то мрачная тайна! И эта тайна касается и ее тоже…
Девочка всхлипнула, ощущая, как рыдания опять подступают к горлу. Она почувствовала себя ужасно одинокой, растерянной, никому не нужной. Неужели никто-никто во всем мире ее не понимает и не поддерживает? Анжела с тоской огляделась, часто шмыгая носом.
Нергал спустился по трапу, оказавшись на плоской взлетной площадке. Пассажиров поджидал вместительный омнибус, за пару минут домчавший прилетевших до здания порта. Людской поток втянулся в широкие двери, кто-то немедленно побежал к стоянке такси, кто-то за багажом. Рихтер спокойно прошел мимо, удивляясь царящей вокруг суете.
Он никуда не торопился настолько, чтобы бежать, а из багажа у мужчины имелась лишь давешняя, наполовину пустая торба, что он нес в руках. Рихтер пробрался сквозь толпу, как ледокол между льдин, аккуратно отстраняя препятствующих в стороны.
Выбравшись из столпотворения, мужчина ненадолго остановился, переводя дух. Перед ним раскинулся громадный холл, где беспорядочно сновали обыватели. Справа гудели очереди у регистрационных стоек, слева дразнил запахами уютный кафетерий. Нергал вздохнул, предаваясь навалившимся воспоминаниям.
«Десять лет! – мелькнуло в голове, – Десять долгих лет я не был в столице. Ну, здравствуй, Берлин!»
Сколько всего он пережил в этом городе! И хорошего, и плохого, и такого, что и не поймешь, куда отнести. Он любил и сражался, убивал и дружил, тосковал и радовался. И все это где-то здесь – на улицах уютного родного мегаполиса.
Повинуясь неожиданно нахлынувшим эмоциям, кровь ударила в голову. Рихтер пошатнулся, стараясь унять временную слабость. Вот уж не ожидал, что так расчувствуется… Пришлось даже облокотиться на колонну, чтобы устоять на ватных расслабившихся ногах…
Анжела обводила жидкую толпу невидящим взглядом, пока глаза не зацепились за странного господина. Высокий, статный мужчина со смуглой кожей, в слегка старомодном наряде. Девочка не могла бы сказать, что привлекло ее внимание, но этот тип явно выделялся среди других прохожих.
В нем была некоторая хищность, угрожающая плавность движений. И в то же время чувствовалась грозная сила, скрытая под тщательно подогнанным костюмом. В руках незнакомец держал нелепую торбу, на лице не высветилось ни тени эмоций, глаза смотрели куда-то в даль.
Мужчина остановился возле кафетерия, задумчиво прищурился и вдруг пошатнулся. Смуглое лицо побледнело, рука ухватилась за каменную колонну, ища дополнительную точку опоры.
Юная чародейка подскочила на стуле. Сделалось неуютно и страшно, но девочка пересилила себя. Как никогда вовремя вспомнились слова Ханса: «Мы противостоим Тьме! Несмотря ни на что!»
А этому господину явно требовалась помощь! И кто же среди равнодушной толпы может ее оказать? Только она – внештатная заклинательница вундертим, Анжела Сенна!
Машинально растирая ладошки, девочка шагнула к незнакомцу.
Рихтер всерьез подумывал, не присесть ли ему на пол, когда на запястье, заставив вздрогнуть, опустилась холодная детская ладошка. Магическая энергия влилась в тело мощным потоком, прогоняя усталость и внезапную слабость. Взор разом просветлел, в голове прояснилось, ноги выпрямились, приходя в тонус. Мужчина ощутил пробуждающуюся бодрость и готовность к действиям.
– Благодарю! – мягко проговорил он, – Я в порядке…
– А что с вами случилось?
Нергал посмотрел на нежданного целителя: перед ним, растерянно и доверчиво щурясь, застыла маленькая девочка. Несколько растрепанная и заплаканная, но явно из богатой семьи.
– Слишком много воспоминаний для одного момента, – ответил Рихтер, сам не осознавая, зачем это говорит, – Впрочем, ты и сама не выглядишь образцом спокойствия…
Неуловимым движением рука мужчины оказалась у девичьей щеки, грубые пальцы осторожно вытерли след от слезинки.
Анжела вздрогнула. Незнакомец вызывал у нее страх, но и странным образом притягивал. Было что-то, незаметное глазу… Какая-то общность душ. Суровые черты лица и прожигающий насквозь взгляд… Мужчина выглядел настоящей каменной стеной, но именно поэтому он вызывал доверие. В ветреном изменчивом мире это был человек, на которого можно положиться, чье обещание – закон, а действия никогда не расходятся со словами.
– Я… поругалась с мамой, – прошептала Анжела, сразу же коря себя за излишнюю откровенность.
– Родители и дети… Они никогда не могут найти общий язык.
Девочка вскинулась, ожидая увидеть насмешку, но незнакомец говорил абсолютно серьезно и спокойно, просто констатируя общеизвестный факт.
– Она не понимает! – вспылила малышка, – И никогда не поймет!
– Обычно родители хотят лишь добра…