– Да что ты, бабушка! Тебе еще жить да жить! Не думай ты о ней, смерти этой! – лепетал Ян, обнимая добрую старушку. – Погоди! Вернусь, так еще и выпьем!
– Внучонок! – говорил дед Антон. – Ты смотри там аккуратнее будь. Не спорь ни с кем. Анна, ты за ним поглядывай! А то мало ли что!
– Не бойтесь мои хорошие, ― обнимала их Анна, ― все хорошо будет.
В самолете Ян дремал. Но эта дрема была не спокойной: его то и дело передергивало. Анна, сидевшая рядом, и чувствовавшая все его переживания, взяла его руку и прижала ее к своей груди. Ян не чувствовал этого, ему снились облака, поднимающиеся от моря и уходящие в небеса. И там, в этой небесной вышине, озаряемой Солнцем, свою навсегда ушедшую от него земную любовь, свою милую и незабываемую Стэллу.
― Крепкая зараза, – процедила сквозь зубы Анна и повторила удар.
Действие девятое
Глеб очнулся от шлепков по щекам.
– Что, что со мной? – еле проговорил он, приподнимаясь и садясь на землю.
– Да ничего особенного, ― ответил Иван Иванович, ― нервишки, правда, слегонца пошаливают, а так все в ажуре! Вот что, а пойдем-ка лучше домой. А то так можно тут и до утра проторчать.
Иван Иванович вытащил из воды садок с десятком крупных карасей, свернул удилище. Затем, затушив костер, произнес, подавая Глебу руку:
– Ну что? Пойдем! Ну вот и хорошо.
И они молча поплелись по пустынному берегу к дому.
– Ночь ведь, а все как бы видно, – проговорил Иван Иванович.
Это из-за горизонта появилась Луна, и освещала холодным светом им дорогу. Кругом звенели кузнечики. Ночной воздух наполнялся свежестью, чтобы к утру укутать землю туманом. Наконец показался дом. Самый обыкновенный деревенский домик, которых, вероятно, осталось так мало. Железобетон возводит свои многотонные плиты над планетой, погребая под собой живое прошлое и навязывая неживое настоящее, переходя в неведомое будущее, которое, вероятно, уже наступило.
***
― Привет, моя хорошая, ― Иван Иванович, кряхтя, снимал плащ, отдавая его жене.
– Ты чего так поздно? – принимая плащ спросила жена. – Я уже волноваться начала.
– Извини, моя хорошая, ― проговорил Иван Иванович, теперь уже снимая сапоги, ― гостя принимай. Вот с ним и разговорились. Так вот до ночи и просидели у костра.
– Здравствуйте, – произнес виновато Глеб. – Это, наверное, я виноват. Я о многом расспрашивал Ивана Ивановича. Получился очень интересный разговор. Вот за этим разговором и засиделись допоздна.
– Да уж можно сказать до утра, – жена Ивана Ивановича взглянула на молодого человека, ― что же, давайте знакомиться. Татьяна Сергеевна, а Вас как зовут?
– Глеб Александрович Фомичев. Частный сыск. Для Вас просто Глеб.
– И что же понадобилось частному сыщику от нас в такой поздний, а вернее, ранний час? – Татьяна Сергеевна улыбнулась. – Вот что, сыщики, снимайте верхнюю одежду и за стол. Поди согреться надо. А то вон, замерзли оба.
Самогон пошел хорошо. Соленый огурчик. Картошечка. А под самогон – яблочко! Татьяна Сергеевна пожарила пяток карасей.
– Танюша, а где мое любимое блюдо? – Иван Иванович смотрел на жену добро и ласково улыбаясь.
– А как Глеб? Может ему это покажется не очень здорово? – Татьяна Сергеевна взглянула на Глеба.
Тот пожал плечами:
– Да Вы кушайте, кушайте, ― произнес он, ― лишь бы на здоровье.
– Ну вот видишь, ― Иван Иванович взглянул на Глеба, ― человек за здоровый образ жизни, а значит и за здоровое питание. Неси мое любимое!
– Ну как скажете, здоровые вы мои, – иронично улыбнувшись Глебу, Татьяна Сергеевна пошла к холодильнику.
Минут через пять, на столе стояло любимое блюдо Ивана Ивановича.
– Что это? – выпучив глаза спросил Глеб.
– Это? – проговорил Иван Иванович, кладя в рот жаркое ― Жареные озерные лягушки. Мечта поэта, если разобраться.
В этот момент Татьяна Сергеевна поставила на стол еще блюдо. На нем дымилось то, что заставило Глеба еще более удивиться. На немой вопрос он получил вполне озвученный ответ:
– А это вообще деликатес! – не скрывая удовольствия, произнес Иван Иванович. – Милость просим! Обжаренный в постном масле мадагаскарский таракан с зофобасом! Вкуснотища!
После этих слов Иван Иванович захрустел отправленным в рот тараканом. «О, Вселенная! Куда я попал?» подумал про себя Глеб.
– Как это куда? – чуть не засмеялась Татьяна Сергеевна. – К нам в гости! Вот так мы и живем!
– Тараканов жуем! – смеясь добавил Иван Иванович. –Да ты кушай, не стесняйся!
Глеб был полностью растерян. «Не пойми чего жрут, так еще и мысли читают», думал он, пока Иван Иванович уминал «мечту поэта».
– Ну, а еще какими «мечтами» питаетесь? – не выдержав спросил он. – Уж не кузнечиков ли ловите?
– Их самых! – ответил Иван Иванович. – Ох, да чего вкусны! Попробуешь?
– О, нет! – произнес Глеб загораживаясь руками от деликатеса, поставленного на стол. – Я по большей части к традиционной пище склонен. Вон картошечка, огурчики, чесночок маринованный. Да и от тридцати грамм не откажусь.
– Вон колбаса есть, ― Татьяна Сергеевна пододвинула тарелку с нарезкой поближе к Глебу.
– Надеюсь она традиционная? – почесал Глеб затылок.
– Самая что ни на есть, ― ответил Иван Иванович, уминая лягушку, ― ну что, за здоровье? Именно за него!
После «опрокинутой» еще одной рюмашки, Глеб почуял, что ноги отказываются его слушаться. С аппетитом поглощая отварной картофель, он вдруг захотел попробовать лягушку.
– Вот-вот, ― заметил Иван Иванович, ― аппетит приходит после добавочки! А ну, хлопче, бери!
Глеб взял в руки лягушку. Посмотрел на нее и положил в рот. Иван Иванович наблюдал, как заходили челюсти молодого человека.
– Ууу! – потянул он, ― а вкусно! А ничего себе! А неплохо! А дай-ка таракашку попробовать!
И вот Глеб уже хрустел мадагаскарским тараканом! А за ним пошел и зофобас!
– Этак мы тебя к здоровой пище вмиг приучим! – проговорила Татьяна Сергеевна.
– Да я это… как ее…уже того, вот, ― далее Глеб умолк.
Самогон был крепок и чист как слеза. Кое-как Глеб разделся и улегся в постель. Ночь одарила его красочными сновидениями. Еще бы! Сколько впечатлений он пережил за один только вечер и начинающуюся холодным каскадом звезд темную мглу. И вот теперь ему снились ночные темные озера, полные рыбы. Снилась рябь воды, как будто наполнившая темную высь. Снились иммуноандроиды и люди будущего. Красивые, стройные. Они шли навстречу погрязшему в невежестве человечеству. Людям, которые может и позабыли уже о том, что они все-таки люди.
Действие десятое
― Эй! А ну подъем! Прилетели, давай просыпайся, – Анна разбудила Яна.
Ян потянулся. Самолет подъезжал к месту высадки пассажиров. Ян следовал за Анной, но постоянно ловил себя на мысли, что он уже чужой для их семьи. Кто он без Стэллы для них? Да в общем так, никто, во всяком случае без нее он для них уже не родня. Для Анны и Алексея. Зачем он едет к ним? Для чего? Он ловил себя на этих мыслях и чувствовал себя до ужаса неловко. Если бы у него был ребенок от Стэллы, тогда другое дело, а так, если разобраться – кто он?
– Ты чего такой растерянный? – спросила Анна, увидев его действительно растерянный вид. – Что случилось?
Что мог ответить Ян? Он только молча вздохнул:
– У меня ничего не осталось от Стэллы, ― тихо ответил он, ― ничего. Была и нет ее. Как такое может быть? Ответь мне, Анна.
– Но ведь любовь-то осталась? – Анна смотрела Яну в глаза. – Любовь-то не умерла?
– Да, я по-прежнему люблю, ― ответил Ян, ― и буду любить. Но Вам-то от этого не легче.
– Дурачок, – Анна обняла Яна. – Стэлла моя дочь. Мне тоже тяжело, но прошлое не делается будущим. А мы находимся в настоящем. Ты был с моей дочерью. Ее сейчас уже нет, а ты есть. Значит ты тоже наша семья. Мы не можем просто так отделить тебя от нас, пойми это.
Ян снова вздохнул и грустно взглянул на Анну.
– Спасибо тебе, ― тихо произнес он, ― спасибо.
Всю дорогу от аэропорта к дому Ян молчал. Анна прекрасно понимала его чувства. Лишь перед самым домом Ян пролепетал:
– О, нет! Что я скажу Степану? Я не уберег его сестру. Что я скажу ему? Какими глазами буду смотреть на него?
Малыша Степку Ян назвал как взрослого. Именно Степаном. Анне показалось, что Ян готов был произнести даже отчество малыша. Она обняла Яна:
– Все будет хорошо, ― произнесла она, ― поверь мне.
И вот дверь калитки была открыта. Тихо, спокойно поддалась она, пропустив Анну и Яна в сад. У Яна сильно забилось сердце, когда он увидел, что первым к ним вышел именно Степа. Ян не мог смотреть на брата Стэллы и опустил глаза. Анна молча наблюдала за происходящим. Степа подошел к Яну и взял его за руку:
– Дядя Ян, ― проговорили детские уста, ― не глусти.
Ян взял Степку на руки. Глаза их встретились. Это были газа двух людей, один из которых хоть и маленький, да стал не по годам взрослым.
– Степа, прости меня, ― проговорил Ян, ― прости, если это возможно.
– Дядя Ян, ты холосый, я знаю, ― Степа обнял Яна. – ты лассказы мне про Стэллу.
– Ах ты, мой милый! – Ян прижал к себе Степку.
Ян не знал что дальше говорить. Хотя Степа и сам догадывался, что со Стэллой случилась беда. Анне тоже было нелегко наблюдать такую картину. Чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, она сказала:
– Ай, Степка, а где Наденька? А почему нас не встречает?
В это время вышел Алексей с Надей на руках. Вид у него был уставшим.
– Ну а вот и Наденька, – тихо произнес он, подойдя к Яну и Анне. – Как говорится, природу не переспоришь. Она свое возьмет. Пойдемте в дом.
Обедали молча. Никому не верилось, что Стэллы больше нет. Так и чудилось, что вот внезапно откроется дверь и на пороге появится она, Стэлла. После обеда Ян принял душ и лег спать. Уставший, изнуренный ударами судьбы, он заснул почти сразу. Анна и Алексей долго лежали, обнявшись. Затем и их взял сон. Тихо посапывали Степка и Надя. Анна специально заварила чай из набора трав для успокоения от бабы Серафимы. Так пролетел вечер и почти вся ночь. А вот рано утром их разбудили петухи. Солнце только-только показывалось над горизонтом. Видна была лишь малая часть его огненного шара. Холодное утро сулило жаркий день. Белый костюм Яна после всего, что произошло, выглядел, мягко говоря, не очень миловидно. Яну дали одеть обычный тренировочный костюм. Да ему было все равно что надеть. Алексей взял удочки:
– Пойдем, ― проговорил он Яну, ― на рыбалку сходим. Погода хорошая. Солнце только-только всходит. Надо успеть. Надень телогрейку.
Ян оделся, и они пошли на реку, благо идти недалеко. И вот река. Ни обрывистых неприветливых берегов, ни темной неприглядной воды. Вода, конечно, была холодной, но смотрелась как-то по-теплому. Там и тут торчали из глубины кувшинки да лилии. У берега плавала ряска. Рос камыш. Чистое, песчаное дно предавало общей картине свой незабываемый колорит. У самого берега, на мелководье, можно было разглядеть небольшие стайки мальков и верхоплавок. Без лишней суеты зорко следили за ними мелкие окушки, тревожно «зависнув» в воде. Река была полна жизни.
– Ты смотри, ― произнес Алексей, ― окуни да щурята мелочь гоняют. Будет рыбалка. Ловить-то умеешь?
– Попробую, – ответил Ян. – Какую удочку настроить?
– Да бери любую, какая нравится. Впрочем, они все тут одинаковые. Обязательно с поводком. А то щуренок быстро дел наделает – крючок отгрызет.
Ян закинул удочку. И вот первая верхоплавка уже болталась на крючке.
– Отлично, ― произнес Алексей, ― а теперь за ноздрю ее и вон туда. Ближе к ряске и кувшинкам. Щука фактически у берега стоит. Вот поближе к берегу и закинь.
– Попробую, – проговорил Ян, и, навострив живца, забросил его буквально в двух метрах от берега.
Честно говоря, вкусы Яна и Алексея сошлись. Яну тоже приглянулось это место. Поплавок даже не успел «потанцевать» на воде, как оказался под водой. Какая-то сила резко потянула его перпендикулярно вниз.
– Тихо, погоди, не дергай, ― прошептал Алексей, ― дай ей заглотить.
Ян, в это время подтянул леску:
– А выдержит?
– Кто? – Алексей взглянул на Яна.
– Ну, леска? Не оборвется?
– Да ты чего! Эта красавица большие грузы выдерживает. Гэдээровская. Мощная леска.
– Теперь я думаю, что можно тянуть, – проговорил Ян.
– Точно! Давай! – скомандовал Алексей.
Это незабываемо! На малое время чувство реальности покидает человека. Удочка, изогнутая дугой, с натянутой как струна леской, пытается вытянуть из-под воды то, что стремится вырваться и уйти на глубину.
– Давай, давай! Тяни, тяни! – воскликнул Алексей, видя эту сказочную борьбу, и подскакивает к Яну, чтобы помочь.
И вот, здоровенная щука, вспенив воду у самого берега, теперь оказывается на траве.
– Ух! Твою ж дивизию! – проговорил Алексей, подбочинясь.
Яна сотрясала легкая дрожь. Не от холода, а от нервного возбуждения.
– Вот это да! – только и проговорил он, рассматривая это чудо, выловленное из речки. – Это у меня впервые!
– С почином тебя, дорогой! – весело произнес Алексей и добавил, ― это только начало. Уж поверь. Я серьезной рыбалке предпочитаю именно такую. На природе побыть ранним утром. А в рыбалке сам процесс интересен. Вон какую вытащил. Красота! Давай, помогу снять ее с крючка, да к своему удилищу пойду.
Через некоторое время Алексею тоже повезло. Пока Ян ловил верхоплавку, Алексей тянул к берегу свой улов. Затем и Яну речка подарила вторую зубастую хищницу. Нарыбачившись, они возвращались домой с неплохим уловом. Целых пять щук. Анна руками всплеснула:
– Ай-да рыбаки! Ай-да молодцы! Каких щук поймали! Давайте переодевайтесь и за стол! А этих красавиц оприходуем.
Картошка, огурцы, хлеб – что еще нужно для простого человека? Человека, не стремящегося ни к какой роскоши от мира сего. Мира, который не понимает истинного смысла человеческой жизни, ибо для него это безумие.
– Ян-то сегодня впервые щуку поймал, ― сказал Алексей, ― причем и меня опередил.
– Так это, с почином, что ли? – Анна подняла рюмку.
– Именно! Ну, давайте! Да чтобы далеко не последняя! – и Алексей опрокинул рюмку самогона себе в рот.
Налегли на еду. Анна поставила на стол миску квашеной капусты. Отварной картофель с капустой пошел на «ура».
– Сейчас перекусим, а потом щук приготовим, – произнесла Анна.
– Я помогу их почистить, – отозвался Ян.
– Не откажусь, там на столе нож.
Степка тоже был рядом и внимательно изучал процесс разделки щук, когда заплакала Надюшка. Анна бросила чистить рыбу и, поспешив к Наде, произнесла:
– Наденька расплакалась. Я к ней, а ты дочисти их, пожалуйста.
– Конечно сделаю.
– Предлагаю все это дело запечь, ― произнес подошедший Алексей, ― вкусная вещь получится. Как, не возражаешь?
– Не возражаю, – произнес Ян беря последнюю щуку.
– Ну вот и отлично. Запекать будем на углях. Где-то у меня решетка была? Куда я ее спрятал? Кажется, где-то в сарае. Пойду посмотрю.
И Алексей пошел за решеткой. Анна успокоила Наденьку. Вскоре щуки уже томились в закваске.
– Часок, другой поквасятся, а потом запекать, – произнес Алексей, глядя на щук.
– Сама закваска – пальчики оближешь! – проговорила Анна, пробуя ее на вкус.
Часа через два щуки пеклись от жара углей, издавая при этом изумительный аромат. И вот, щуки были поданы к столу.
– Ну щуки. Чистятся мгновенно. Единственное, это квасятся чуть дольше. А так, все достаточно быстро. И чего над ними «хороводы водить»? – почесал затылок Ян.
– Да ну, какие тут «хороводы», ― проговорила Анна, ― приготовили, вот и все.
– Но улов все-таки хороший, как ни крути! – Алексей наливал рюмку. – За твой улов, Ян!
– Спасибо! – Ян тоже опрокинул в рот свою рюмку.
Запеченной рыбой наслаждались молча. Анна аккуратно отделяла кусочки мяса от костей и кормила маленькую Надю. Степка ел сам, но тоже очень аккуратно. Ему очень нравилась пропеченная золотистая кожица щуки. Облизывая пальчики, он то и дело смотрел на Яна. Ян нет-нет, да подмигивал ему. Затем пошла вторая рюмка самогона. Лимон на закуску.
– А не спеть ли нам? – вдруг предложила Анна, видя, что Алексей и Ян расслаблены самогоном.
– А почему бы и нет? – ответил Алексей и запел, ― Черный ворон, что ж ты вьешься…
– Над моею головой… ― подхватил Ян.