Именно таким, полным ненависти взглядом, она посмотрела на Яна при этой случайной встрече. Но ведь ничего случайного в этом мире не бывает. Ян поначалу оторопел, глядя на это чудовище, а потом…
Если представить себе село, деревню, и момент из ее жизни не самый простой, когда режут скотину на мясо. Для сельчан это в порядке вещей, но они всегда хотят, чтобы этот процесс прошел быстрее. Без мучений для животного. Но то для животного, а не для того демона в женском обличии, который предстал перед Яном. Тем более его матери. Как ничтожно выглядело это существо, которое убило его ребенка! Ян понял все. Она жаждала от него такой же реакции, но сильно просчиталась. Во взгляде Яна она прочла горькую любовь к ней. Наверное, горше полыни. Она поняла, что побеждена. Побеждена навсегда.
Внутри нее что-то заклокотало, и казалось, что это клокотание идет от ее сердца. Оскалив свою пасть и тихо зарычав, она пошла прочь. Более Ян ее не видел.
***
Был ясный день, когда баба Серафима и дед Антон ушли в забытье. Дед Антон уже приличное время не занимался огородом, а потому начали подниматься сорняки. Пришлось Яну заниматься прополкой теперь уже всерьез. Поначалу ведь он только помогал деду, и вот пришло время, когда он самостоятельно принялся за это дело. Был самый разгар дня, когда притомившийся Ян сидел за столом и пил чай с листом смородины. Он понимал, что далее грустить по Стэлле – дело без пользы. Он и так чтит ее память. Хранит ее скрипку. Некоторые вещи. Но жизнь требует свое. Вдруг заговорила баба Серафима:
– Ну вота и хорошо. Таперя нам и уходить можна. Так дед говорю?
«Да уж не бредит ли она?» подумал Ян и, подойдя к старушке, дотронулся ладонью до ее лба. Температуры не было.
– Так, Серафимушка, так, – проговорил дед Антон. – Вот и пришел наш час. Таперя внучек один не останется.
Ян ничего не понял. Но потом успокоился: «Ну хотят они, чтобы у меня была женщина, вот и выдают желаемое за действительное. Бедные старики. Хотят, чтобы я не был одинок. Вот и снится им обоим что-то». Ян снова сел за стол. «Хотя странно», вновь подумал он, «Снится одно и то ж,е что ли? Но такого не бывает!». Ян глотнул из чашки, когда в дверь постучали. Ян сидел спиной к двери, когда та открылась и на пороге появилась…
Действие пятнадцатое
― А можете ли Вы нам сказать, Степан Алексеевич, что вообще происходит? – коллега не скрывал сарказма и иронии, ― Вы же среди нас самый умный! Вот и оповестите нас, дураков. Это же мы тут разной хренью занимаемся, а Вы, как это выясняется, науку двигаете! Мы, в отличии от Вас, прямо-таки бездари.
– Ну в чем Вы правы, коллега, так это в последнем, – так же с иронией в голосе ответил Степан Алексеевич. – Ибо наличие бумажки в кармане еще не свидетельствует о наличии серого вещества в черепной коробке. Скорее наоборот. Ибо черепная коробка славится именно наличием мозга, а не папье-маше. Ну это, собственно, Ваше сугубо интимное дело.
– Но ведь в таком случае и Вы обладаете этим папье-маше, уважаемый коллега, ― не унимался присутствующий, ― оно Вам-то не мешает?
– Как видите, не мешает. Не мешает прежде всего оставаться ученым и иметь возможность думать. Именно поэтому я здесь. И постараюсь ответить на все Ваши вопросы, – четко ответил Степан Алексеевич.
Вопросов было много. Больше всего ученых коллег задевал вопрос именно о названии робота. Почему именно иммуноандроид?
– Уважаемые коллеги, ― сдержанным голосом отвечал Степан Алексеевич, ― день, другой, и нам уже не скрыть от общественности этого названия. Да и вообще, кто стремиться засекретить это? Для чего? Это уж совсем непонятно. Во-первых, сегодня никого уже ничем не удивишь. Во-вторых, иммунологический андроид – это лишь производное глобальной цели. Цель-то другая. А именно не противоречить Системе. Тем более, что она вступила с нами в контакт. Она выходила на связь и в древние времена, но, скорее всего, человечество не отдавало себе отчета в этом. Рождались легенды, всякие байки и так далее. Я вспоминаю ушедшего от нас Альфреда Росса. Прекрасного человека и толкового ученого. Александра Павловича Нечаева, скончавшегося несколько лет тому назад. Им суждено было видеть Систему, вернее, как мне кажется, небольшую часть ее. Она, Система, не терпит шуток. Хочу заметить еще раз, что иммунологический андроид является посредником между прошлым и будущим человечества. Я прекрасно помню свою названную сестру, Стэллу. Она стала частью Системы. Она была достойна этого. Кстати, именно благодаря ей я жив. Вам, уважаемые коллеги, ну просто покою не дает название андроида нового поколения. Именно иммунологический! Постараюсь ответить на этот вопрос. Наука всегда хотела подчинить себе физиологию через изучение ее законов. И вот наконец вышли на понятие иммунной защиты. Все бы ничего, да вот только захотелось покопаться научным мозгам в этой защите. Вздумалось «поучить» организм тому, как «надо жить». И в результате до чего дошли? «Мойте руки перед едой! А то вирусы в Вас попасть могут!» Так и хочется добавить, типа – «Кокое все красивое! Кокое все зеленое! Кокое небо синее! Кокое Солнце желтое!»
Зал наполнился легким смехом, а Степан Алексеевич, сам улыбнувшись, продолжал:
– Так вот, уважаемые коллеги, все пришли вдруг к единому мнению о том, что, оказывается, существует пониженный иммунитет! Который необходимо ПОВЫСИТЬ! А то постоянно болеть будешь. Особенно простудами. Доказывать сумасшедшим это не представляется никакой возможности, поскольку их паника превосходит все нормы здравого смысла. В результате человек паникует по каждому поводу. Сопли из носа, чихание, кашель, да и так далее. А температура если поднимется, так это вообще караул! Быстрее уколы в мягкое место! Караул! Вирусы! Вирусы проникли! А то ведь додумаются для заболевшего донора соответствующего найти. Ну то есть взять донорские антитела и внедрить в больного! Такого абсурда еще не было! Допустим, что болезнь, в больших кавычках, отступала. Но здесь скорее речь идет о вакцинах против ядов. Ввели сыворотку и опасный яд нейтрализован. Но это уже о змеиных ядах и ядах насекомых. Ведь всякое могло быть. Укусила, скажем, гадюка. Все! Паника началась. А дело порой выеденного яйца не стоит. Яд-то ее далеко не смертелен, а вот наши, так сказать, познания по этому поводу действительно опасны. Не от яда, так с испугу помрет!
По залу снова прошелся легкий смешок. А Степан Алексеевич продолжал:
– Многие подумают, что, мол, как же тогда быть с абсцессом после такого поцелуя змеи? Абсцесс бывает только у тех, кто действительно залечен медикаментами. Иммунная система фактически в состоянии нокдауна. Тем абсцесс обеспечен. Так вот вопрос о том, смогут ли ввести в больного действительное требуемое количество антител? Ни на одно больше и ни на одно меньше? Ибо в противном случае, все, как говорится, «псу под хвост»! Конечно, не смогут. Тогда что имеется в виду? Ведь антибиотик при вирусных заболеваниях не применяют. Воздействие идет непосредственно на клетку организма при помощи интерферона. Своего рода активация иммунных способностей клетки. Вопрос навязывается сам по себе – почему иммунную систему необходимо активировать таким способом именно при вирусных заболеваниях? А может потому, что умные головушки медиков поначалу лечили простуды и сбивали температуру антибиотиком? То есть поначалу воздействовали на антиген с целью его уничтожения, совершенно при этом не заботясь о уже синтезированных антителах. А вот при инфекционных, вирусных заболеваниях заходят уже с тыла. Дескать, стимулировать то, что раньше вероятнее всего уже и отключили. Хотя отключенный иммунитет – это причина уже онкологии.
Вот теперь в зале было уже не до смеха. Многие, переглядываясь, шушукались меж собой. А Степан Алексеевич вздохнул и продолжил:
– Видите ли, уважаемые коллеги, я же не зря рассказал Вам про это. Иначе вы никогда бы не поняли, почему андроид назван именно иммунологическим. Он никогда, заметьте, никогда не допустит вмешательства чужеродной программы в Единое Иммунологическое Информационное Ядро! В противном случае эта программа будет просто уничтожена. И потом, любая программа требует обновления, а иммуник действует в соответствии с алгоритмами. Здесь он не просто выигрывает, а вообще выходит на новый уровень сознания и взаимодействия с окружающей его средой. То есть с искусственными ограничениями. Ничто не сможет повлиять на него. Он становится неуязвимым.
– Ну а как же в таком случае суррогаты? Ведь насколько нам известно, они все погибли. Некоторая информация, Вы уж извините, но до нас дошла. Так как быть в этом случае?
– Понимаю вас, ― ответил Степан Алексеевич, ― это были первые суррогаты. Остерн допустил ошибку. Самонадеянность его подвела. Вернее, сыграла с ним злую шутку. Но я думаю, что очеловечивание иммунологических андроидов в данный момент времени, оказалась нам на руку. Все мы живы и при этом вроде как здоровы.
– Да уж, хотелось бы, – послышался голос из зала, ― а то все несколько напуганы после Вашей лекции.
По залу прокатился не то легкий смешок, не то кряхтение меняющих поз на стульях. Или даже все вместе.
– Ну, дорогие коллеги, ― Степан Алексеевич улыбнулся, ― я ведь говорю уже об андроидах. А говорить все время о болезнях – это тоже своего рода болезнь. Давайте лучше говорить о здоровье. Андроиды оказались человечнее людей. Для нас это большой урок. Но дело далеко не в иммуноандроидах. Мы вступили в новую Эру соединения с Системой. Она ждать не станет. Ее время пришло. Не ровен час, когда мы все увидим Ее.
Степану Алексеевичу еще много задавали разных вопросов, на которые он постарался ответить.
После конференции стали разъезжаться по домам. Степан Алексеевич сел за руль. Вдруг в стекло его машины постучал тот самый коллега:
– Так что же мы выяснили, Степан Алексеевич? Что в итоге имеется в виду?
– Что нет худа без добра! – спокойно ответил Степан Алексеевич, – Это старинная народная мудрость.
– Ну а к нам-то какое отношение эта мудрость имеет? – не унимался коллега.
– К Вам уже, наверное, никакое, – выдохнул Степан Алексеевич и, немного подумав, добавил, ― Вам самое главное, чтобы от каждой сопли не уделаться. И меньше пользоваться туалетной бумагой, которой на Вас не напасешься. Для этого ванная существует. Чистоплотнее будете. Все, извините, мне пора.
Действие шестнадцатое
Ян оглянулся и буквально остолбенел от неожиданности. Уж кого не ожидал встретить, так это ее. На пороге стояла Нелли.
– Ну здравствуй, ― тихо проговорила она, ― к тебе можно или как?
– Н-нелли? – Ян некоторое время отходил от шока, а когда наконец пришел в себя окончательно, буквально вскочив с табурета пролепетал, путая смысловые выражения, – Да, это, конечно… очень… я… я… рат, это… рад, вернее. Спасибо, пожалуйста. Да что я такое говорю? Нелли! Это как? Как ты меня нашла? Проходи, проходи! Я рад.
– Эх, Ян, ― Нелли прошла в комнату, ― как я тебя нашла? И ты задаешь мне такой вот вопрос? Навела справки. Каким образом – не имеет значения. А вот у меня никогда из головы не выйдет тот момент, когда ты сбежал от нас. Отец и тот прослезился, не говоря уж обо мне.
– Ты плакала из-за меня? – Ян смотре на Нелли. – Прости, я сильно сожалею об этом. Я не стою того. А как твой отец? Как его зовут не вспомню…
– Северьян Яковлевич, как всегда, занимается изучением природы, ― ответила Нелли, ― кстати, он совершенно не возражал, когда я наводила справки о тебе. Вернее, о том, где ты живешь. Он видит в тебе настоящего ученого.
– Нелли, ― начал было Ян, ― понимаешь, я потерял…
– Тише, Ян, ― Нелли ласково прижала его губы своей ладонью, ― молчи, мне все известно.
Нелли с большой любовью смотрела на Яна. О, как нежно легла ее ладонь на его губы. Нежнее лепестка розы. Ян сделал вдох, втянув ноздрями запах этой ладони. Затем охватив эту ладонь своими руками начал нежно целовать ее.
– Помнишь, там, в саду, ты увидел меня обнаженной и начал ласкать, ― слегка прерывистым от накатывающей страсти голосом проговорила Нелли.
– Да, – ответил Ян, – я помню, что сравнил тебя с прекрасным нежным цветком.
– А я тебе ответила – «Который ты хочешь сорвать?» ― проговорила Нелли.
– Да, – снова ответил Ян, – А затем ты меня вернула в реальность.
– Это каким образом? – слегка задыхаясь спросила Нелли.
– Влепила мне пощечину, – ответил Ян.
– Ты обижаешься на меня? – Нелли смотрела на Яна страстным взглядом.
– Что ты! Что ты! Ты добрая, ты красивая. Как ты можешь так думать? – молвил Ян и прочел стихотворение:
Прости меня, девица Нелли,
За то, что вдруг поцеловал.
За то, что тело твое нежно,
В своих объятиях крепко сжал.
Прости меня, млада девица,
Что чувств своих не обуздал.
Во мне бушует кровь младая,
Прости, что с ней не совладал.
Твоя краса – сама невинность,
Прошу, не хмурь своих бровей.
Щека краснеет от удара,
Что нанесен рукой твоей.
Еще не время ласки грешной,
Что ж поделать, коль не в срок
Моей души цветок раскрылся,
И на уста твои возлег.
По жизни так всегда бывает,
Что первый поцелуй любви
На сердце раны оставляет,
От стрел Амура, что вблизи.
Неосторожны поцелуи
Подругам нежным дарены.
Пощечины, как знак внимания,
В ответ от них нанесены.
Проходят годы, но как прежде,
Воспоминаем мы порой,
Как счастие удар тот крепкий,
Уже с седою головой.
Ян опустил голову. Нелли провела ладонью по ее пышной шевелюре.
– Точно, с седою головою. Вот уже и седина пошла. А какой чудесный стих. Очень красиво звучит. Кто его написал?
– Это мой, – ответил Ян, – он пришел как-то спонтанно. Сам собой.
– Нет, – Нелли глядела в глаза Яну, – это твои переживания. И надо думать, каким прекрасным искусством они стали. Человеческое сердце, сколько оно терпит. Какие чувства в нем рождаются. Но оно может быть и злым. Добро и зло идут рядом. Но твое сердце доброе. Оно видит красоту. И я знаю, что нравлюсь тебе. Ах, как бы то ни было!
– Да, ты права Нелли, – ответил Ян, – я вижу вновь тебя нежным цветком, жаждущим любви.
– Тогда обними меня, – Нелли прижалась к Яну, а когда он обнял ее, то добавила. – А теперь сорви этот еще не распустившийся цветок. Пусть он станет красивым.
Девственное чрево действительно напоминает нежный цветок по сравнению с сильным красивым женским телом. Но ведь таковым оно и должно стать. Два встретившихся человека наслаждались телами друг друга, принимая душ.
Ян, отводя в свою комнату Нелли, не мог отвести глаза от ее прекрасной, нежной фигуры в платье нежно бирюзового цвета. «Неужели вот из таких нежностей получаются со временем сильные и красивые женщины?» думал он, глядя на нее. «Тогда действительно, женщины сильнее мужчин, ибо какие нагрузки ложатся на такие, казалось бы, слабые, вернее, нежные плечи!». Нелли, войдя в комнату и взглянув на Яна, подняла свои руки к декольте. Ян сглотнул слюну и закрыл дверь. Несколько пуговиц на декольте были расстегнуты. Нелли серьезно смотрела на Яна, а он в упор смотрел на нее. Нелли впервые сама, по собственному желанию раздевалась перед мужчиной.
Она покрылась легким румянцем. Сердце сильно билось в ее груди. Что до Яна, то он вообще еле держался на ногах от вожделения. Повернувшись в полуоборот к нему, Нелли слегка нагнулась и, взяв подол платья, медленно стала поднимать его кверху, обнажая сначала ноги, а потом нижнее белье, которое открылось взору Яна. Беленькие трусики скрывали ее нежные ягодицы и нежнейшее лоно. А вот белый бюстгалтер, наоборот, только акцентировал ее нежные девичьи груди. И вот, платье висело на спинке стула. Сбросив с себя верхнюю одежду, Ян подошел к полуобнаженной Нелли.