– Добрый вечер, – учтиво приподнял Степан бейсболку мытищинского хоккейного клуба «Атлант», сгинувшего со спортивного небосклона в незапамятные времена. Росточком Степан едва доставал Мерзкому до пояса, поэтому был вынужден смотреть на него снизу вверх. Домового, однако это ни капельки не смущало.
– О, малой! – Обрадовался при виде моего маленького друга Мирон. – Все еще продолжаешь косить под пограничника?
– Будем знакомы – Степан, – домовой солидно протянул Мерзкому маленькую ладошку. – Не обращайте внимания на шутки этого необразованного гражданина. Он просто до сих пор не может простить себе, что должен мне по гроб жизни.
Мирон не стал отвечать, только что-то буркнул себе под нос и затянулся сигаретой. Потому что возразить нечего. Должен.
Мы оба должны этому маленькому герою за то, что он грудью встал на нашу защиту от одного из ковенов ведьм, которые мечтали порвать меня на мелкие кусочки.
Мирон даже пытался продемонстрировать свою благодарность, приперевшись однажды ко мне домой с огромным тортом для домового, но долго перемирие не продлилось. Степан начал ерничать, причем довольно обидно, Мирон возмутился, домовой опрокинул ему на голову пакет муки… В общем, расстались друзьями…
Мерзкий тем временем изумленно разглядывал малыша, видимо, не до конца веря, в то, что можно вот так запросто перекурить на балконе с самым настоящим домовым.
– Максим, – аккуратно пожал мой друг маленькую ладошку. – Приятно познакомиться. Интересно, а в моем доме такой же живет?
– Зависит от дома, – мгновенно отозвался Степан. – Нынче с домовыми напряженка. Дома растут, а кадры брать неоткуда. Да и престиж профессии подрастерялся. Большинство жадными стали, глотка молока для защитника жилища пожалеют. А некоторые кусок засохшей колбасы еще полгода вспоминать будут, как будто у них дорогущий деликатес исчез в неизвестном направлении.
Вот и мне на орехи досталось. И не кусок, а целая палка. Между прочим, кроме нее в холодильнике больше ничего не было, в результате из-за этого пакостника мне ночью пришлось тащиться в Макдак за пропитанием. И аргумент, что колбаса две недели валялась, здесь не действует, может быть это стратегический запас на черный день был. День наступил, а колбасы не оказалось… Обидно…
Мерзкий смотрел на Степана, широко открыв рот. Скорее всего, даже его, привычная ко всему, психика оказалась не готова к такому словоблудию от домового.
– Но мне кажется, что вы более адекватный молодой человек, чем два этих неотесанных мужлана, – разливался соловьем мелкий засранец, найдя благодарные уши, – и сумеете оказать на них положительное влияние. А я, со своей стороны, буду рад помочь вам по любому вопросу.
– Спасибо, – выдавил из себя Максим, а затем перевел ошалевший взгляд на меня. – Однако, весело у тебя, оказывается.
– Москва, в принципе, город веселый, – согласился с ним я. – Степан, ты по делу али как?
– По делу, – на глазах посерьезнел домовой. – Мне с тобой поговорить требуется, так сказать, наедине.
– Ой, ой, ой, какие мы таинственные, – рассмеялся Мирон и начал подталкивать Мерзкого в сторону коридора. – Общайтесь, мы же понятливые.
И уже закрывая дверь, добавил:
– Степан, я тебе фуражку подарю! Только не морщи так лоб больше!
И сам же рассмеялся над своей плоской шуткой.
Я посмотрел домового и поразился, насколько серьезным и испытывающим был его взгляд. Вроде только что стоял ерничал, а тут на тебе…
– Что-то случилось? – спросил я, стараясь смотреть прямо в глаза Степану.
– Андрей, мне нужна твоя помощь, – негромко ответил он и… неожиданно для меня шмыгнул носом.
– Степка, ты чего? – Присел я перед ним на корточки, все больше и больше обалдевая от происходящего.
– Мне кажется, – всхлипнул домовой, утыкаясь мордочкой мне в плечо, – от меня хотят избавиться.
Глава 3
– Чего-чего? – недоуменно спросил я, непроизвольно обнимая домового за плечи. – Кто от тебя хочет избавиться?
– Ведьма, – продолжая всхлипывать, пробубнил Степан мне куда-то в район подмышки.
– Какая ведьма? – То ли дело было в некотором количестве выпитого, то ли просто сама по себе ситуация казалась мне дикой, но я упорно не понимал происходящего. Как кто-то может пытаться избавиться от домового?
В этом мире есть много законов, которые никто не пытается исполнять практически с момента их подписания. Существуют законы, которые нарушать крайне чревато для собственной жизни и дальнейшего самочувствия. Но, правда, их всё равно нарушают. А еще есть ряд неписанных правил, которые не нарушает никто и никогда.
Неприкосновенность домовых была из этой оперы. Никто и никогда старался не обижать представителей этого племени, потому что все без исключения жители потустороннего мира знали, что без домовых мир рискует просто исчезнуть. Если не верите, то поезжайте куда-нибудь в провинцию и посмотрите на брошенные деревни. Именно так выглядит местность без домовых.
Бывает, приезжаешь в старое село. Из населения одни только старики да старухи, а всё равно, порядок кругом. Домовые и их родственники – банники, овинники – следят за домами хозяевам на радость, поэтому и колодцы остаются чистыми, и тропинки сорной травой не зарастают, и бревна гнилые на голову не падают… Да много всего по мелочи, но главное – жизнь продолжается.
Вот и в городе также. Стоят дома исключительно пока домовые за ними смотрят. А если уйдут они, то сначала беды начнутся, а затем и дома опустеют. И через какое-то время глядь – а дома-то и нет, просто куча мусора на его месте, да и та ветром по округе разносится…
Поэтому домовых трогать было не принято, а нарушивший это правило рисковал навлечь на себя гнев всех без исключения. Тем более, что и сами малыши, как правило, сохраняли нейтралитет.
Случай, когда Степан выступил против ведьм на моей стороне, был из ряда вон выходящим, но и то ведьмы, по сути, не имели к нему больших претензий. Вернее, может быть, жалобы какие-то у кого и нашлись, но в открытую высказываться никто не стали.
– Так, Степан, – легонько встряхнул я домового. – Хватит тут сопли распускать. Давай рассказывай! Коротко, четко и по делу!
Коротко, конечно, не получилось. Мой собеседник периодически запинался и срывался на тоненький писк, обозначавший горькие рыдания. Но кое-как, суть мне понять все-таки удалось.
Как оказалось, в нашем доме недавно поселилась самая настоящая ведьма. Личного знакомства Степан, понятное дело, с ней не сводил, у него к этому племени стойкое неприятие с незапамятных времен еще, но вот присутствие данной особы почувствовал практически сразу.
И, вроде бы, какие проблемы? Ну поселилась гражданка – да и ладно… Коммуналку платит вовремя? Соседей не заливает? По лестницам на метле не летает? Значит, все в порядке.
Но из всхлипываний Степана я понял, что основной проблемой было не присутствие ведьмы, а наличие у нее кота. Причем, со слов домового выходило, что он был не черный гладкошерстный, как я поначалу подумал, а белый и пушистый.
Вот этот родственник альбиносов и всполошил моего приятеля.
– Представляешь, я в подвале, как обычно, обход совершал… Ну, проверял, не текут ли трубы, нет ли еще какого беспорядка… И тут эта тварь появляется и шипеть на меня начинает… Я ему говорю, значит: «Кыш отсюда! Это мой дом!» А он меня без разговоров лапами… Вот, штаны порвал и ногу поцарапал…
И домовой снова залился горючими слезами, демонстрируя мне не особо то и большую царапину, которую к тому же в сумерках под слоем шерсти и разглядеть было проблематично.
– А потом он на чердаке дохлых мышей выложил, – я отодвинулся, переживая, что Светка может и не понять, почему вдруг моя футболка стала мокрой. – В виде сердечка! Это уже откровенный намек!
– На что? – не понял я логики. – Может быть это другой кот? Или этот извиниться решил таким способом?
– Да нет же! – закричал Степан, заламывая свои лапки. – Это знак, что он хочет вырвать мне сердце!
Как-то его сильно проняло… Рассказал бы кто другой, я бы и не поверил, что мой домовой может так сильно переживать из-за какого-то кота, пускай и ведьминого.
Может, это он вообще меня разыгрывает? С ковеном схлестнуться не побоялся, а тут животинка не особо крупная. Но ведь слезы натуральные, их не подделать. И в то же время, он буквально пять минут назад хохмить тут пытался.
Голова шла кругом. Если это шутка, то обещаю, Степан запомнит ее надолго. А если правда, то вопрос придется решать кардинально. Мне такие соседи ни к чему. Я ведьм и раньше не особо любил, а в последнее время так и вовсе не перевариваю. Тем более, если, едва поселившись, мадам сразу начала устраивать свои порядки.
– Андрей, помоги мне! – буквально взревел домовой, как маленький ребенок, которому не хотят давать соску. – Я не хочу уходить из этого дома.
– Степан, ну хватит, взрослый же уже! – принялся я уговаривать домового, попутно сообразив, что мой собеседник раза в два старше меня и надо бы заканчивать этот балаган.
– Всё! Прекрати! – прикрикнул я на Степана и, заранее матеря себя, пообещал ему. – Я решу этот вопрос, кот тебя больше доставать не будет. Где живет эта ведьма?
– Правда? – с надеждой посмотрел он на меня, моментально престав реветь в три ручья. – Обещаешь? Четвертый подъезд, двенадцатая квартира. Только будь осторожен, это белое чудовище наверняка может сделать какую-нибудь гадость.
Он всхлипнул, не отрывая от меня глаз, и совсем тихо повторил:
– Поможешь?
– Обещаю! – я встал и нервно отряхнул рубашку. Нет, я совсем не против помочь Степану, более того, я считаю, что обязан сделать это. Но вот состояние домового, когда он плачет и забрызгивает все вокруг слезами, меня откровенно выбило из колеи. Ну не ожидал я такого от вечно шутящего и прикалывающегося Степана.
В голову опять закрались мысли, что я стал участником какого-то розыгрыша, но я решил выкинуть их из головы. Схожу по адресу, а там посмотрим.
– А мы уж думали, что ты с соседом решил веселье продолжить! – Встретил меня в квартире веселый голос Мирона. Я понял, что мой друг подсказывает мне легенду для оправдания отлучки и махнул рукой, включаясь в игру.
– Да не, бормотуха у него не той системы. С работы опять уволился, спрашивал нет ли вариантов каких для него…
– Это Валера, что ли? – Светка достаточно быстро познакомилась почти со всеми жильцами моего подъезда, причем откуда-то знала такие подробности об их жизни, которые мне были абсолютно неизвестно. А я вообще-то в этой квартире на северо-востоке Москвы уже шесть лет проживаю.
– Не помогай ему, – продолжала тем временем моя невеста. – Он постоянно в запой уходит, и умудряется бухим на работу приходить. Поручишься за человека, потом тебе же стыдно будет.
– Кстати, да, – вскинулся Мерзкий, которому явно было очень хорошо. – Бухим в первый рабочий день приходить не следует. Ребята, всем большое спасибо, но я потихонечку поеду.
Эдик, в очередной раз, показал себя заботливым руководителем, поэтому Макс по приезде в Москву жил не в гостинице или офицерском общежитии, а сразу получил ордер на отдельную квартиру. И пусть, со слов Мерзкого, из мебели там были только унитаз, раковина и старый диван, могу сказать точно, что многие о таких условиях в Москве могут только мечтать.
– Ой, да куда ты поедешь, – тут же всполошилась Светка. – Ночь на дворе, а тебе пилить к черту на кулички. Оставайся, я тебе на кухне постелю, по-царски спать будешь.
– Не-не-не, – замотал головой Мерзкий. – Спать надо дома. Заодно как раз завтра с утречка займусь обследованием района и поиском всяких бытовых мелочей для комфортного существования.
– Мы тебя проводим, – тут же решил я. Рассказы Эдика и жалоба Степана основательно расшатали мое спокойствие, поэтому до метро Макса довести стоит. Меньше дергаться буду, все ли с ним хорошо, и не влип ли он в какую историю.
– Может быть, стоит вызвать такси? – предложила Наташа, уже полулежавшая на диване, но Мерзкий отказался и от этого предложения.
– Прогуляюсь, заодно и проветрюсь немного.
Как мне показалось, девчонки даже обрадовались нашему решению прогуляться. С нами они не пошли, а остались вдвоем сплетничать о чем-то сокровенном и жутко секретном. Это женщины, у них всегда найдется, о чем поговорить.
Мы вывалились из подъезда веселой троицей и зашагали в сторону метрополитена.
На улице уже давно стемнело, поэтому людей вокруг было мало. Откуда-то из глубины двора доносился смех и негромкий голос гитары. Шум машин глушился сквером, что раскинулся с обратной стороны дома, поэтому было довольно тихо. При желании, можно было даже четко расслышать, о чем говорят особо громкие телевизоры в открытых окнах.
В голове приятно шумело от выпитого коньяка. Эдик когда-то говорил мне, что по идее, алкоголь – это яд для оборотней, но практически сразу согласился, что для людей его тоже особо полезным не назовешь.
Тем более, что служить в погранвойсках и быть абсолютным трезвенником невозможно. Люди не поймут, а в какой-то момент могут просто обидеться. Я до сих пор с ужасом вспоминаю, как проставлялся за звездочки старшего лейтенанта. Нет, вы не подумайте, до дома я добрался без всяких приключений, и даже проснулся с утра во вполне адекватном состоянии, но вот как заделать глубокие царапины на полу соображал еще очень долго. Тем более, что найти внятное объяснений для хозяев квартиры, которую я тогда снимал у добрых людей, казалось мне абсолютно невозможным.
В итоге я пришел к выводу, что самое главное для меня – знать разумную норму, и стараться не выходить за нее. Раньше я употреблял горячительные напитки чрезмерно аккуратно, понимая, что под градусом буду абсолютно не в состоянии контролировать свою звериную сущность, но все течет, все изменяется. Во-первых, с годами у меня выработалось четкое понимание границы, переходить за которую мне абсолютно не следует, а во-вторых, сейчас я уже точно знаю, что в любом состоянии смогу оставаться человеком.
Мы прошли через двор, затем оставили за спиной скверик и, перейдя дорогу, снова углубились во дворы. Если честно, планировка района была странная. Ощущение, что дома раскиданы не по какому-то четкому плану, а наобум.
Обойдя один дом с торца, мы долго шли вдоль другого, почему-то стоявшего перпендикулярно первому, и найдя, наконец, проход, вывернули на небольшой пятачок перед круглосуточным магазином. Подобные стекляшки имеются в каждом спальном квартале. Двадцать-тридцать квадратов торгового пространства и товары на любой вкус – от хлеба и консервов до конфет и шампанского. В этом, насколько я помнил, еще можно было разжиться туалетной бумагой, стиральным порошком и прочей бытовой химией, что поднимало его востребованность на недосягаемую высоту.
Как обычно, на пятачке стояла пара машин с шашечками наверху и слонялся народ, жаждущий веселья. Лето, у многих отпуска, а отдыхать иначе, как с бутылкой, некоторые просто не умеют. Хотя стрелки часов и подползали к полуночи, вариантов разжиться горячительными напитками были всегда. Не уговоришь продавщицу в магазине, то всегда помогут ушлые таксисты. У них зачастую всё есть, главное уметь вызвать доверие.
– Э, стоять! – крик хлестнул по ушам, и я на автомате обернулся посмотреть, кто же там такой горластый. Мирон с Мерзким повторили мое движение, но как оказалось, столь бесцеремонное обращение адресовалось не нам.
Пятеро субъектов не старше тридцати лет окружили стройную девушку и не давали ей спокойно идти по своим делам. Внешний вид парней прямо указывал, что они относятся к той категории людей, которая не желает вкалывать ради своего же светлого будущего, а предпочитает проводить время в веселых компаниях, для которых главное поймать кайф, желательно прямо здесь, не сильно напрягаясь.