– Ты понял это! Мои бабушка и дедушка рассказывают удивительные истории из прошлого.
– Я бы хотел с ними познакомится, если можно? – и тут я понял, что моя жизнь уже никогда не станет прежней. Да мне и не хотелось. Я думал о Зули и о том, как бы нам рассказать другим о прекрасном мире прошлого, в котором мы побывали.
Заблудшие души.
Мария проснулась в своей кровати от непонятного звука. Она включила ночник и огляделась. Комната была пуста, как и всегда. Тумбочка, напольная вешалка, кровать и стул. Весь пустынный декор украшала лишь коротенькая тюль на маленьком окошке. Да лампочка под потолком с синей бабочкой, приклеенной на скотч к проводу. Марию часто мучали головные боли, но сейчас её разбудило что-то иное, как будто голос в голове. Девушка прислушалась и тряхнула головой. Тишина. Может сон? Она выключила ночник и крепче закуталась в тоненькое одеялко.
– Мариииия – донеслось из темноты. Девушка подскочила на кровати. Теперь она отчётливо слышала, как кто-то позвал её по имени. Серая темнота, лишь полная луна начала заглядывать в окошко. Сердце бешено колотилось, в глазах мелькали синие пятна. В комнате никого не было, Мария была в этом уверена, но откуда тогда этот голос? И что странное, он был женским. Девушка встала и приоткрыла окно. Ветра не было, воздух был полностью неподвижен, кругом темнота и тишина.
– Марииия! – голос шёл со всех сторон одновременно.
– Кто здесь?
– Мария, ты слышишь нас? – спросил другой женский голос. Девушка вдруг вспомнила, как она читала книги о неупокоеных душах, застрявших между мирами. И как они связывались с живыми, прося о помощи. Но одно дело читать страшилки, а другое столкнуться с этим наяву. А может она всё ещё спит. И Мария сильно ущипнула себя за руку. Больно! Но ничего не изменилось. Подойдя к двери и приложив ухо к старым обшарпанным доскам, она тоже ничего не услышала. А луна, двигаясь по небосклону всё больше освещала маленькую серую комнатку.
Марии было двадцать семь лет и боятся некоторых вещей ей было непозволительно стыдно, поэтому спустя несколько минут она спросила:
– Здесь есть кто-нибудь?
Половицы скрипнули и по полу покатилось серебряное колечко. От неожиданности девушка запрыгнула на кровать, не отрывая глаз от угла комнаты из которого появилось украшение. Даже в темноте она поняла, что это то самое кольцо, которое досталось ей от покойной матери и которое потерялось много лет назад. Подождав ещё несколько минут, девушка слезла с кровати и подняла кольцо. Да, это оно, сомнений быть не может. Но кто его вернул?
– Кто вы? – тихо спросила Мария.
– Мы друзья. Войди в лунный свет. – полная луна заливала почти всю комнату и пылинки кружились в медленно вальсе молочного света. Было очень страшно, но кто сказал, что страх сковывает? Иногда он толкает к самым нестандартным решениям. Мария шагнула в свет увидела совсем не то, что ожидала. Комната вдруг изменилась, стала шире и выше. Огромные картины на стенах, вдоль которых стояла красивая и изящная мебель. Свет не горел, но при луне всё было отчётливо видно. На полу с зажжённой свечой сидели две девушки. На плечи каждой были накинуты шали, а волосы подвязаны лоскуточками. Когда они увидели Марию, то вскрикнули, а одна чуть не убежала, но потом снова села и со страхом и интересом посмотрела на гостью.
– Ты, Мария? – спросила одна из девушек.
– Да. А вы кто?
– Это Анна, а я Вета.
Внезапно весь страх, который терзал до этого Марию, исчез как по волшебству. Она села на пол напротив девушек и стала с интересом их разглядывать.
– Мою маму звали Анна.
– Мария, ты умерла в этом доме? – спросила Вета.
– Что? – Мария так опешила, что раскрыла рот. – Нет, я не умерла. Я жива! А вот вы судя по всему заблудшие души.
Реакция девушек была странной – они начали смеяться.
– Сегодня третья ночь полнолуния, и лишь сегодня можно открыть дверь в потусторонний мир. Это мы вызвали тебя. Понимаешь?
Странные мысли пронеслись в голове Марии.
– Но я не чувствую себя мёртвой!
– Мы нашли твоё кольцо под половицами. Оно же твоё? Там гравировка с твоим именем.
– Да, мне рассказывали, что оно досталось от прабабки, которую тоже звали Мария. Спасибо, что вернули, оно мне очень дорого. Ведь у меня кроме него ничего и не осталось от родных.
В памяти всплыли рассказы тётки, о том, как мать в неполных шестнадцать лет умерла при родах, а у отца уже тогда была другая семья. Такой вот банальный позор семьи. И как тётка Лиза издевалась над ней и всячески угнетала. Да что там говорить, всё это до сих пор продолжается. В свои двадцать семь лет, Мария была на улице только в детстве. Сейчас же тётка держит её под домашним арестом, боясь, что племяшка пойдёт по стопам матери и снова опозорит семью. Ограждённая от всего мира Мария была рада пообщаться с кем угодно, даже с призраками.
– Так, ты не помнишь, как умерла? – не отставала Вета.
– Могу вас уверить, что я совершенно жива. А вот, что с вами? Судя по одежде, вы жили немного раньше моего времени.
На девушках были ночные рубашки, а на Марии льняные штаны и старая шёлковая блузка. Анна сидела, не отрывая глаз от Марии и сладко улыбалась.
– Ты такая красивая! – сказала она. – Если у меня родится дочь, я назову её в честь тебя.
Вета резко обернулась и дёрнула сестру за волосы.
– Не неси чушь! Дети – это бремя! Да в твои-то годы! – Анна покорно опустила голову, но в отблеске свечи было видно, что она улыбается.
– Мария, так получается, что ты живёшь в нашем доме?
– Возможно. Моя комнатка находиться на чердаке, там очень низкий потолок и…
– Маленькое круглое окошко. – закончила за неё Анна.
– Да.
– Так и есть. Это наш дом! – подтвердила Вета – там ещё за дальней стеной есть потайная лестница, мы её нашли случайно, когда играли в прятки.
Мария встала.
– Ты куда?
– Проверить лестницу!
– Подожди! – попросила Анна – как только луна исчезнет, «дверь» закроется. Посиди с нами ещё несколько минут. – Мария снова села у свечи.
– Пожалуйста, расскажи о себе? – с мольбой в голосе прошептала Анна.
– Ну, моя жизнь не очень похожа на сказку, родителей я не знала, друзей у меня нет, почти всё своё время я провожу на своём чердаке, с тем лишь редким случаем, когда тётя зовёт отобедать с ней по праздникам. Но мне очень нравится читать книги, здесь их огромное множество.
– Да. У нас отличная библиотека.
– А ещё, я часто мечтаю, о том, как попаду в большой мир и смогу обрести счастье.
– Тсс. Кто-то идёт! – прошипела Вета. И действительно в коридоре послышались тяжёлые шаги.
– Это отец! – девушки задули свечу и на цыпочках побежали к кроватям. Луна почти исчезла, и Мария видела всё, как в дымке. И последнее, что она увидела это открывающуюся дверь и как возникший силуэт грозно воскликнул:
– Анна, Елизавета! Почему не спим?
Мария стояла посреди своей комнатки с широко открытыми глазами от ужаса. Елизавета – Вета. С низу донеслось ворчание тётки и шаркающий звук тапочек. Девушка бросилась к дальней стене проверяя пальцами стыки досок, не обращая внимания на занозы и ссадины. И вот наконец руки нащупали нужную. Раздался треск, и потайная дверца поддалась. Мария почувствовала запах гнилья и сырости, а ещё сладкий запах свободы.
– Спасибо, мама! Прощай, тётя! – крикнула напоследок Мария и исчезла во мраке.
Проклятие
Лес был полностью скрыт темнотой, тишина стояла такая, что начинало звенеть в ушах. Даже ночные птицы в эту ночь не решались покинуть свое укрытие для охоты. Полная луна начинала появляться из-за тёмных облаков. Я протяжно завыла от боли и страха и начала меняться. Это было моё первое превращение, и я совсем не понимала, чего мне ожидать. Свернувшись клубком я почувствовала, как моя шкура начала слазить, обжигая голое мясо, сухожилия трещали, а кости ломались с адской болью. Из глотки снова вырвался вой. Совсем рядом до меня донёсся похожий, а затем ещё два таких же. Нас было много.
Спустя час, я поняла, что всё закончилось. Моё голое гладкое тело лежало на холодной земле и дрожало. Лапы вытянулись, а морда стала плоской, как у кошачьих. Из всей оставшейся шерсти были лишь клочки на макушке, свисавшие, как мох, растущий на деревьях в болотах. Я встала и пыталась пойти, но лапы не слушались, как будто не предназначенные для ходьбы на четвереньках. Я зарычала. Звук получился неестественный. Кто я? Вдруг ветер донёс до меня запахи моих сородичей и неловко перебирая лапами я направилась к своим.
Поляна посреди леса была ярко освещена полной луной, в свет которой медленно выходили странные существа. Их запах был мне знаком. Неужели я выгляжу так же? Некоторые прятались за деревьями, но я их чувствовала. А в центр начали выходить старейшины. Те, для кого превращение было не впервой. Они-то и рассказывали молодым о проклятии волков. О том, что каждые семь лет мы должны принимать чужой облик на три полные луны, чтобы выжить, и тем самым доказать своё место в стае.
Один из старейших волков дал сигнал воем, чтобы все вышли на поляну. Я медленно приблизилась и села. Очень сильно чесалось за ухом, но задняя лапа никак не могла до него дотянуться. Попробовала передней. Вроде вышло, даже удобней и приятней. Несмотря на холод, мне было ужасно любопытно. Я ждала, когда мы сможет отправиться в город луны. Нам всем предстояло провести в этом городе три луны, это знали все, но вот увидеть его в живую мне не доводилось. Вожак хрипло залаял, и мы поняли, что измениться удалось не всем. 14 из 32 погибли. Это была горькая новость. Стая протяжно завыла. Вожак рыкнул, и мы медленно двинулись на север, к городу.
Кто построил этот город и когда, нам было неизвестно. Но мы твёрдо знали, что именно он является ключевым местом для прохождения проклятья. Мы всегда обходили его стороной, несмотря на то, что он расположен на окраине леса. И вот, я и моя стая (точнее то, что от неё осталось) прошли мимо огромных валунов и попали в место странных пещер. Пещеры были расположены близко к друг другу и имели помимо главного входа, ещё несколько маленьких по бокам. Нам теперь предстояло жить по одиночке и быть каждый сам за себя. Это конечно было страшно и непривычно, но это ведь всего на три луны.
Я шла мимо пещер и принюхивалась. Запахи были совсем незнакомые. Я выбрала самую маленькую пещерку и вошла в неё. В свете луны я увидела, что в ней находились странные предметы. Высокие и низкие, длинные и маленькие. В углу лежало, что-то мягкое и пахло молоком. От усталости и пережитого я просто свалилась в эту кучу и уснула, часто вздрагивая и просыпаясь.
Утро меня застало внезапно. Новые запахи манили на волю. Я, всё так же неловко на четвереньках вышла из пещеры. Многие из стаи тоже проснулись и при ярком свете разглядывали друг друга. Я заметила, что между самцами и самками были различия не только в запахе, но и внешне мы отличались. И эти отличия были неприятны мне. Я фыркнула и уселась греться на солнышке. Хотелось есть, но охота была запрещена. Да и как охотиться если нет когтей, клыков, да и бегать толком не получится. Многие последовали примеру старейшин и просто ничего не делали, ожидая конца проклятия.
Эти три луны были тяжёлым испытание для всех. Но ожидая последнего рассвета всем не терпелось скорее вернуться в родную тёплую шкурку. Я помню, как засыпала с надеждой снова оказаться в стае и снова стать свободной. Но на утро следующего дня я поняла, что обратного превращения не было. Дикий ужас сковал мои длинные кривые лапы, сердце бешено колотилось. Что пошло не так? Я вскочила и как могла выбежала из пещеры. В городе луны царила тишина и пустота. Я начала метаться из стороны в сторону, пытаясь заглушить страх. И тут я вспомнила, что бывали случаи, когда волки оставались проклятыми до конца своих дней. Я завыла и принялась драть когтями ближайшее дерево. И лишь спустя несколько минут остановилась, глядя на окровавленные лапы. Мне не выжить!
Ещё три луны я провела в пещере. Воя и рыча на свою несчастную судьбу и зализывая раны. Но голод выгнал меня из укрытия. Я долго бродила в поисках пищи, не понимая даже, как охотиться, пока не заметила ещё одного проклятого. Он стоял на задних лапах, а передними пытался что-то достать с дерева. Его запах был мне знаком, он был с моей стаи, молодой самец моего возраста. Я тихо подошла и прорычала. Сначала увидев меня, он испугался и отскочил, но узнав, подошёл и протянул в передней лапе, что-то круглое цвета свежего мяса. Я вгрызлась зубами и сладкий сок потёк по моей морде и телу. Это было конечно не мясо, но тоже вполне съедобно.
Мой новый друг показал мне, как становиться на задние лапы и ходить на них. Это было крайне удобно, чтобы доставать круглую еду с дерева. А через несколько лун, я даже могла бегать на задних лапах, получая то же удовольствие и свободу, как и до проклятия. Мы понимали, что оставаться в этом городе было бессмысленно и повинуясь новым инстинктам двинулись на юг, стараясь обойти бывшую стаю. Нам было больно, что мы больше не часть чего-то большого и целого, но вместе чувствовали себя под защитой друг друга. Дорога предстояла долгая, эти земли больше не были нашим домом. Жажда жизни толкала нас к новому миру, к местам, где таким, как мы будет хорошо и уютно. А также инстинкт подсказывал о потомстве и надёжном укрытии для него. И кто бы мог подумать, что проклятие в будущем обернётся для нас полной, счастливой и насыщенной жизнью.
Одиночество.
Это был очень маленький городок в богом забытом месте. Всего пять улиц начинающихся с главной площади и заканчивающихся пустырём, сцепившим городок в свои объятия. Жители этого местечка вели тихую и размеренную жизнь, изредка устраивая гуляния на площади в честь какого-либо большого праздника. Городок был зелёным и безмятежным. Здесь жила Эльза двадцати пяти лет, любившая печь торты и гулять под луной. Её соседкой была Сьюзи, мать с двумя мальчишками-близнецами Тодом и Томом. Её муж работал в бакалейной лавке и любил попить пиво в субботу вечером. И ещё человек восемьдесят таких же скучных и неприметных горожан. А на самой крайней улице, в самом крайнем доме жила старуха по имени Глория. Дети соседних домов её почему-то не любили и часто кричали под окном:
– Эй, старая Гло-Гло, выходи!
У Глории были рыжие, торчащие во все стороны волосы, крючковатый нос и тонкие кривые пальцы рук. Она была слишком худой, потому что питалась не очень хорошо. Каждое утро Глория вставала, умывалась (не чистя зубов), заплетала рыжие косы (из которых волосы всё равно вылазили) и, заварив чашечку чая с мятой, выходила в свой сад. Сад представлял, из себя всего шестнадцать квадратных метров, густо заросших сорняками. Но Глории, очень нравилось наблюдать, с какой скоростью они разрастаются. Чай давно остыл, а Глория всё смотрела на вьюнок, победно ползущий по ветхому забору.
– Эх, был бы Ричард жив, он бы в миг, привёл в порядок эту развалину. – проговорила старуха, оглядывая дом. Ей было уже восемьдесят два года, шестьдесят из которых она провела в этом доме. Кряхтя, она встала со стула и поплелась к дому.
– Эй, ведьма Гло-Гло, наколдуй дождик, а то жарко слишком! – Глория вздрогнула от неожиданности. А трое сорванцов спрятавшись за забором, продолжали кричать:
– Ууу, старая Гло-Гло, мы тебя не боимся! Ха-ха-ха!
А старушка, опираясь на клюку, еле волоча ноги, направилась дальше. Горькая слеза пробежала по сухой морщинистой щеке.
– Ричард, как же мне без тебя одиноко. – Она прошла в кухню и поставила на стол чашку с недопитым чаем. В кухне всё скрипело и сыпалось. Стол и шкафы давно облезли, и уже никто не скажет, в какой цвет они были выкрашены на самом деле. На стене над столом висел портрет Ричарда Уэлли. Его портреты были по всему дому, начиная с прихожей и заканчивая чердаком. Глория считала, что таким образом муж никогда её не покинет. Она села на табурет и посмотрела на Ричарда.