– Куда мы едем? – испугалась она.
– Ко мне.
– Ты же обещал отвезти меня домой, – посмотрела она на него переполненными страхом глазами и даже не заметила, как перешла на «ты».
– Конечно отвезу, раз обещал. Я всегда держу свое слово! – он выглядел на удивление спокойным.
– Пожалуйста, поехали прямо сейчас, – взмолилась она.
– Ты ведь любишь музыку, а у меня есть потрясающие кассеты. Возможно, многие мелодии на них тебе уже знакомы, но давай послушаем немного вместе, потом доставлю тебя домой в целости и сохранности.
Для правдоподобности Панов купил наугад несколько кассет с классической музыкой и положил у себя на столе на видное место.
Вскоре просить развернуться стало бесполезно, так как он остановился около своего дома.
Глава 21
Когда подъехали, Ульяна от волнения никак не могла нашарить ручку. Игорю пришлось обойти машину и открыть ей дверь, чего он прежде никогда не делал. У нее в голове промелькнула мысль убежать, куда угодно, лишь бы подальше отсюда, а там уж сможет как-нибудь добраться до дома. Но ноги не слушались. Девушка передвигалась лишь благодаря тому, что он обхватил ее за талию правой рукой и все время подталкивал в сторону подъезда.
– Мне нужно домой, – сделала она последнюю отчаянную попытку и остановилась на одной из ступенек.
– Я же сказал, что отвезу тебя! – Игорь начинал терять терпение и держался из последних сил, чтобы силой не затащить ее в свою квартиру, но осознание того, что хотя бы внешне все должно выглядеть так, будто она сделала это добровольно, его останавливало. – Обещаю, что это совсем ненадолго!
Ульяна смирилась. Больше не сказав ни слова, она вошла внутрь, после чего по телу пробежала дрожь, бросало то в жар, то в холод от все нарастающей тревоги. Аккуратностью Игорь не отличался, но по такому случаю, вещи прибрал, насколько смог, а главное, удалил все следы присутствия здесь других женщин. Девушка всей кожей почувствовала, что попала в мужское логово, которое ничего, кроме страха, не вызывало.
– Проходи, чувствуй себя, как дома, – Панов сделал рукой жест гостеприимного хозяина.
– Спасибо! – из вежливости ответила она.
– Хочешь чай, сок или что-нибудь покрепче?
– Нет-нет, – она часто отрицательно помотала головой.
– У меня есть отличный коктейль, сейчас принесу, а ты пока располагайся! – он провел ее в комнату и усадил в кресло, а сам побежал на кухню и вернулся с двумя «отвертками», не пожалев на них водки. – Попробуй, это очень вкусно!
Игорь протянул Ульяне один из граненых стаканов с оранжевой жидкостью. Она взяла и некоторое время держала напиток в руке. Спросить, есть ли там алкоголь, не решалась, и не знала, как ей поступить.
– Пей, не бойся, он не отравленный! – пошутил парень и опустошил свой стакан.
Она робко улыбнулась и сделала глоток. Язык обожгло что-то горькое. Коктейль ей совсем не понравился, но она снова чуть улыбнулась, чтобы не показаться грубой и не выказать своего отвращения.
– Давай допивай, и я унесу стаканы, – велел он, и она послушалась.
После выпитого, стало жарко.
– Мы ведь хотели послушать музыку, – как бы между прочим вспомнил Панов, вернувшись из кухни.
Он подошел к столу, взял кассету и засунул ее в магнитофон. По невероятному совпадению, первым же произведением оказалась «Дьявольская трель» Джузеппе Тартини.
– Красиво звучит! – с восхищением произнес Игорь. – Правда, ведь?
Ульяна кивнула.
– У меня под классику всегда чувства обостряются, особенно если закрыть глаза, – он на пару секунд сомкнул веки. – Вот и сейчас все мои мысли только о тебе! Если бы я только мог передать все эмоции, что меня переполняют. Я так люблю тебя!
Он сел на подлокотник кресла, взял девушку за руку, поднес к губам и поцеловал. Она попыталась освободиться, но он только еще сильнее сжал запястье.
– Прошу тебя, не отвергай меня!
– Но я не могу… – ее глаза молили о том, чтобы он отпустил.
– Знаю-знаю, ты сказала, что любишь другого!
– Мне лучше уйти! – она попыталась подняться.
– Пожалуйста, побудь еще немного, – попросил он и потянул ее за руку, чтобы вернуть обратно.
Она мысленно ругала себя за уступчивость, но ничего не могла с собой поделать и снова села в кресло.
– Безответная любовь – это так больно! – восклицал Игорь. – До сегодняшнего дня у меня была надежда, но теперь и она умерла. Так зачем мне самому жить?
Он быстрыми шагами преодолел расстояние от кресла к окну, забрался на диван, потом на подоконник и открыл створки.
– Стой! Не делай этого! – закричала Ульяна, подбежала к нему и схватила за штанину джинсов.
– Все равно я тебе безразличен! – он сделал резкое движение вперед, демонстрируя готовность спрыгнуть.
– Не надо!
– Ты не хочешь моей смерти? – Панов сделал вид, что поколебался в своем решении.
– Конечно, нет!
– Значит, тебе на меня не плевать? – он спрыгнул с подоконника и оказался напротив нее.
– Нет.
– Я знал, что ты так скажешь! – улыбнулся он.
Он крепко обнял ее, потом стал целовать, страстно и неистово, как человек, который только что находился на грани жизни и смерти, но вдруг ему удалось спастись. Ульяна совсем растерялась, она побоялась его оттолкнуть, так как только что на ее глазах он чуть не прыгнул с высоты пятого этажа, но в то же время его прикосновения не только не вызвали в ней отклика, но были противны.
Когда ее целовал Матвей, то не возникало такого ощущения, что во рту появилось какое-то инородное тело, которое неприятно извивается и скользит. А сейчас все внутри протестовало против того ужаса, который с ней происходил. Но организм, не знавший до этого момента алкоголя, под воздействием спиртного стал вялым, голова закружилась. Будто это не она еще минуту назад бежала от кресла к окну. Вопреки внутренним ощущениям, девушка совсем не сопротивлялась. Мозг понимал, что творится, но тело ей не повиновалось, оно подчинялось ему.
Игорь раздел сначала Ульяну, стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть, потом снял свою одежду. Деликатность не была ему свойственна, но сейчас от него требовалось проявление именно этого качества, и Панов пытался действовать не спеша, хотя это давалось ему нелегко.
– Я люблю тебя! – шептал он между поцелуями, что еще такого нежного сказать ей он не знал.
Девушка послушно с его помощью легла на диван. На какое-то время ей даже показалось, что она сейчас потеряет сознание, но этого не произошло. Игорь раздвинул ее ноги и стал медленно входить. Ульяна застонала от пронизывающей боли. Она напряглась всем телом, каждой клеточкой, вытянулась и напоминала струну на своей скрипке. А Игорь, овладев хрупким инструментом, продолжал свою безжалостную мелодию.
Обычно, особенно со шлюхами, он использовал презерватив. С Анжелкой поначалу тоже, потом для полноты ощущений отказался от этого способа и давал ей деньги на таблетки. Теперь же он не предохранялся, так как пометить Ульяну нужно было железобетонно. Поэтому он старался проникнуть как можно глубже и сколько мог дольше оставался внутри.
Когда все закончилось, она не выдержала потрясения и заплакала. Игорь женских слез не выносил, успокаивать ее не собирался и не умел, поэтому просто встал, натянул джинсы и ушел на кухню, чтобы выпить водки. Несколько минут Ульяна пролежала обнаженная, свернувшись клубком под диванным покрывалом. Она не в силах была сделать ничего, кроме как плакать. Когда немного успокоилась, огляделась, нашла свои вещи и быстро оделась. Услышав, что рыдания прекратились, Панов вернулся в комнату.
Глава 22
Зайдя на кухню, Игорь сразу подошел к холодильнику, достал тарелку с бутербродами и бутылку водки. Он поставил все это на небольшой столик и развалился на стуле, вытянув ноги. Сначала наполнил стакан и опустошил его залпом, потом с жадностью засунул себе в рот хлеб с сыром и колбасой. Ел он с удовольствием. Закусив, выпил еще один стакан. Здесь он мог несколько минут побыть самим собой, так как роль пай-мальчика его утомила. Надменная усмешка искривила лицо. Он был доволен собой и предвкушал реакцию Коробова, когда тот узнает о случившемся. А уж он позаботится о том, чтобы поэффектнее его просветить.
Через несколько минут он прислушался, и убедился в том, что рыдания, наконец, поутихли. Он нехотя встал, натянул на лицо маску участия и пошел в комнату, где находилась Ульяна. Перед Игорем сидела девушка, которой он только что овладел. Несмотря на то, что она не сопротивлялась, он прекрасно понимал, что близости с ним ей не хотелось. Нужно было хотя бы ради приличия сказать ей что-нибудь, чтобы успокоить, но он не смог переступить через себя. Ничего, кроме презрения и раздражения, она в нем не вызывала, даже жалости он не испытывал, не говоря уже о раскаянии. Ее девственность не стала для него неожиданностью, но ничего примечательного, помимо пятна на диване, он в этом не увидел.
В голове вертелось что-то вроде: «Прости, я не смог сдержаться!» Но даже этих слов он не сумел выдавить из себя. Свой план на сегодня он выполнил и хотел поскорее выпроводить ее вон. Ехать куда-либо не было желания. Но для грубости время еще не настало, нужно сыграть роль влюбленного и обходительного поклонника до самого конца. Ведь ему предстояло еще закрепление достигнутого результата. Поэтому свое истинное лицо показывать еще рано.
Ульяна посмотрела на Игоря с немым укором. Она все еще продолжала немного всхлипывать. «Зачем ты это сделал? Почему так со мной поступил?» – читалось в ее глазах. Но Панов толковать женские взгляды не умел и не намеревался познавать эту бесполезную науку.
– Мне нужно домой, – вслух его упрекнуть она так и не посмела.
– Поехали.
Он ленивой походкой направился к входной двери, она последовала за ним.
Всю дорогу Ульяна думала о случившемся. Она заново переживала каждое мгновение и винила во всем не столько Игоря, сколько себя. Ведь было множество возможностей избежать этой чудовищной ошибки. Ей вообще не следовало садиться в его машину. Можно было убежать, когда они подъехали к его дому, как она и хотела поступить, но почему-то, как дура, осталась. В крайнем случае, надо было сопротивляться, как только он стал ее целовать. Но она не сделала ничего, чтобы его остановить. А лучше всего было бы вообще к нему не приближаться. Ну, почему она перепутала его с Матвеем?!
Мысль о любимом человеке обожгла чувством стыда перед ним. Она его предала, подло и незаслуженно! Обманывать его она не сможет, но как сказать правду?! Признаться в том, что она отдалась незнакомому мужчине в первый же день?.. Нет… Такое невозможно простить. Он ее возненавидит. Значит, они уже никогда не будут вместе. Она сама все разрушила. Больше не будет свиданий, разговоров, поцелуев… Все осталось в прошлом. Сердце протестовало, но девушка убеждала себя в том, что обратного пути нет.
Когда Игорь привез ее домой, было уже около полуночи. Свежий вечерний воздух его немного взбодрил, осознание, что он уверенно движется к поставленной цели, приносило чувство удовлетворения, даже раздражение по отношению к Ульяне почти прошло.
– Теперь все будет хорошо, – произнес он, припарковавшись. – Для меня все, что случилось, так же серьезно, как и для тебя. Я, правда, люблю тебя!
Панов наклонился и поцеловал ее. Ульяна, погруженная в свои мысли, не сразу заметила, что они приехали, его слова прозвучали, как в тумане, она даже не успела отстраниться от его прикосновений. А потом подумала, что теперь уже все равно, и, поддавшись чувству апатии, расслабилась. Если бы стояла, то непременно упала бы. За один вечер произошло столько всего, что сил совсем не осталось. Она была подавлена.
– Я пока не знаю, когда точно, но надеюсь, что в ближайшие дни приеду к тебе снова, – пообещал Игорь.
– Не надо, – покачала она головой.
– Скоро приеду, – повторил он и уехал.
Развернувшись, Панов подумал, что, после стольких усилий, ему не помешала бы женская ласка, так как в этот раз обхаживать пришлось ему. К Анжелке ехать не хотелось, на флирт и разговоры его уже не хватало, поэтому он вернулся домой, чтобы заказать проститутку.
Ульяна зашла в подъезд с тяжелым сердцем. Она представила реакцию мамы. Тут даже слезы покаяния не помогут, она будет в ярости. Скрыть ничего не получится. У нее наверняка все на лице написано. Проницательная мама уж точно поймет, что что-то случилось. Упрек за позднее возвращение – это еще цветочки по сравнению с тем, что ее ожидает, когда Лариса Анатольевна узнает, чем все это время была занята ее дочь.
Свинцовые ноги с трудом передвигались по ступенькам. Хотелось раствориться, чтобы уйти в небытие и не знать всего этого кошмара, но мысли помимо ее воли снова и снова возвращались в квартиру Игоря. Опять по щекам потекли слезы. Если бы можно было все вернуть назад…
Как бы мама сейчас ни злилась на нее и ни кричала, это лишь малая часть того, что она заслужила. Ульяна ускорила шаг. Появился порыв, потребность в том, чтобы претерпеть наказание за содеянное, может быть, тогда станет хоть немного легче. Пусть мама орет, обзывает, выскажет все, что думает. Она все это заслужила. Казалось, что хуже уже быть не может. Но то, что она узнала, войдя в квартиру, девушку просто убило.
В коридор вышел отец. Она была уверена, что Лариса Анатольевна уже давно дома, но следом за Иваном Петровичем она не вышла. Это странно, непривычно и вызвало тревогу. Недобрые предчувствия подтверждало удрученное выражение папиного лица.
– Что случилось? Где мама? – по телу пробежал холодок.
– А ты где ходишь? Ночь на дворе! – упрекнул ее отец. – С хахалем, что ли, со своим гуляла так долго?
Она настроилась на разговор с Ларисой Анатольевной, говорить что-либо папе было просто невозможно, у нее язык бы не повернулся. Она с трудом представляла себе, как маме-то обо всем сообщить, поэтому молчала и стояла в нерешительности.
– Ладно, это неважно, – он сделал небольшую паузу. – Мужайся дочка, мамы нашей больше нет.
– Как это? – девушка подумала, что ослышалась или не так поняла.
– Зарезал ее сегодня какой-то наркоман в подъезде, где она мыла пол.
Такого удара Ульяна не выдержала, ноги подкосились, и она сползла вниз по стенке. Сознание не потеряла, но у нее началась истерика.
– Это я виновата! Это я ее убила! – кричала она одно и то же и никак не могла остановиться.
– Уля, успокойся! – отец пытался до нее докричаться. – Я же сказал, что ее убил какой-то наркоман. Ты здесь совсем ни при чем.
– Нет! Нет! Я ее убила! – девушка продолжала рыдать.
Иван Петрович привык к тому, что жена вызывает поочередно то у него, то у дочери чувство вины, поэтому не придал особого значения словам Ульяны. Он посчитал это шоковой реакцией на дурную весть. А она еще долго продолжала биться в истерике и обличать себя, повторяя: «Это я ее убила!»
Глава 23
Лариса Анатольевна была не на шутку обеспокоена долгим отсутствием дочери. Даже если Ульяна задержалась на учебе, должна была уже вернуться. Разве что Матвей мог приехать. Тогда она скоро придет. Но на душе стало неспокойно. Мать ждала, сколько смогла, потом пошла дальше разносить почту. В этот вечер она передвигалась быстрее обычного, поэтому чувствовала себя уставшей, но физические ощущения ее в тот момент волновали меньше всего. Еще пару раз она выкроила время и забежала домой, но, удостоверившись, что дочь так и не появлялась, с все нарастающей тревогой возвращалась к работе.
Расправившись с почтой, снова помчалась в квартиру, но Ульяны все еще не было. Тут уже беспокойство сменилось страхом. Сильное подозрение в том, что с ней случилось что-то ужасное точило изнутри. Ей уже вовсе не хотелось ругаться, как это обычно бывало, когда девушка опаздывала, единственным желанием было, чтобы она нашлась живая и невредимая.
– Уля не приходила? – спросила Лариса Анатольевна у мужа, который уже вернулся с работы и сидел перед телевизором.
– Нет, с парнем со своим наверное гуляет, вот и забыла о времени, – предположил Иван Петрович.