– Хорошо, если так, – матери хотелось бы верить в эту версию, но ее грызи сомнения. – Я – убирать.
– Ага, – отозвался муж.
Женщина пошла мыть подъезды. Начинала, конечно же, с верхних этажей. От девятого было два небольших лестничных пролета вверх, которые вели на чердак. Там часто ошивались подозрительные личности, чаще всего, наркоманы, но в основном они толпились в темное время суток на первом этаже. На этот раз внизу никого не было, и Лариса Анатольевна спокойно поднялась наверх. Лифт шел только до восьмого, дальше пришлось идти пешком. У люка на чердак послышалось какое-то шебуршанье.
– Кто там? – строго спросила женщина.
Ей никто не ответил. Сделав несколько шагов, она увидела перед собой рыжего парня. Несмотря на холод, одет он был в спортивный костюм, но по одному взгляду на него очевидно, что он не является сторонником здорового образа жизни. Выглядел неопрятно, будто неделю не мылся, а одежду не стирал и того дольше. Карие глаза какие-то мутные, смотрели то на нее, то сквозь, куда-то вдаль, хотя, кроме стены и крошечного темного окошка, за ее спиной ничего не видно.
– Тебе чего надо, тетка? – спросил парень.
– Я-то полы мыть пришла, а ты что здесь сидишь? – Лариса Анатольевна продолжала сохранять спокойствие и говорила прежним тоном.
– Не твое дело! Мой давай и проваливай!
Тут женщина увидела на полу использованный шприц.
– Все подъезды загадили, наркоманы проклятые! – махнула она тряпкой и шприц упал вниз. – Убирайся отсюда!
– Ах, ты кошелка старая! – пробурчал парень, достал из кармана складной нож и пырнул ее в грудь.
Смерть наступила почти мгновенно. «Хоть Улю оставляю в надежных руках», – успело промелькнуть в голове у женщины прежде, чем она упала замертво. Что бы ни случилось с Ульяной, Матвей сумеет помочь и не даст ее никому в обиду.
Вскоре один из жителей девятого этажа ее обнаружил. Он слышал голоса, но выйти побоялся, сделал это лишь, когда все стихло. Он-то и вызвал милицию.
Ульяна долго не могла прийти в себя после страшного известия. А день похорон и вовсе еле пережила, слезы текли из глаз, не переставая. Она была уверена в том, что, если бы не поехала домой к Игорю, то мама осталась бы жива. Именно ее непослушание спровоцировало трагедию.
Девушку мучили ночные кошмары, она снова и снова переживала тот ужасный вечер, испытывала боль и унижение в очередной раз. Но иногда сознание пробивалось сквозь пелену сна, и она представляла, что оттолкнула наглеца, едва он попытался к ней прикоснуться. Она смогла дать ему отпор и убежала. Тогда становилось легче на душе, но наступало пробуждение, а вместе с ним чудовищная реальность.
Днем голова тоже не отдыхала. Мысли о случившемся терзали нещадно. Она пыталась вообразить, что ничего этого не было, она смогла устоять, но это не помогало. Совесть грызла, и появилось такое ощущение, что она обречена расплачиваться за свою ошибку до конца своих дней, а вину перед мамой уже ничто не поможет загладить. Как жить с мыслью о том, что ты стал причиной ухода самого близкого человека? Девушка была разбита.
– Как мы теперь будем без нашей мамы? – вопрошал отец.
– Не знаю, папа, – дочь зарыдала в ответ.
Иван Петрович пребывал в состоянии растерянности. Со смертью жены он словно утратил жизненный ориентир. Сколько бы он ни обижался за ее бескомпромиссность, беспочвенные обвинения и домашний гнет, но она умела поддержать порядок во всем, а сейчас везде царил хаос. Что делать дальше? За что браться?
На похоронах людей было немного: кое-кто из соседей и пара работников почты.
– Соболезнуем! Крепитесь! Держитесь! – все говорили примерно одно и то же.
Со стороны отца Ульяна поддержки не чувствовала. Он и сам не знал, куда себя деть, выглядел потерянным. Ей стало чуть легче только после слов Жени.
– Я, как и ты, потеряла маму и знаю, как тебе сейчас тяжело, но нужно найти в себе силы и жить дальше. Будет трудно, но жизнь наладится. Держись! – подбадривала ее подруга.
– Спасибо, Женя! – девушка с благодарностью на нее посмотрела.
– Лариса Анатольевна была хорошим человеком. Кому-то она могла показаться резкой, но она была честной, справедливой и очень сильно тебя любила. Это бросалось в глаза.
Отвага обняла Ульяну, и обе заплакали. Слова поддержки помогли, но в то же время снова указали на то, какая же она неблагодарная дочь. Пока слушалась, мама была жива. Между ними всегда держалась прочная связь, и Лариса Анатольевна ощущала все изменения, происходящие с дочерью, даже когда та находилась далеко. Наверное, она и на этот раз все поняла и не смогла перенести такого удара.
Но больше она такую ошибку не совершит. Игорь сказал, что приедет снова. Девушка надеялась, что он передумает, но если нет, в память о маме, она больше не позволит ему к себе прикоснуться, скажет, чтобы больше не появлялся. Матвей вряд ли ее простит, но и быть с нелюбимым человеком она тоже не хочет. Сделанного не исправишь. Оправданий себе Ульяна не находила. Нельзя внутренней робостью и нерешительностью объяснить то, что она натворила. Но она может не повторять своих ошибок. Когда Игорь приедет, она все ему скажет, и самое страшное окажется позади. Больнее всего, что там же останется и любовь. Не будет больше прежних встреч, взглядов, разговоров, поцелуев. Что ж, видно, не судьба… Не заслужила она счастье.
Пока девушка размышляла, шло прощание во дворе дома. Взглянув на маму, она утвердилась в своем намерении, но тут она глазами встретилась с Матвеем, и снова захлестнуло чувство вины.
Глава 24
Матвею последние дни никак не получалось вырваться с работы. Когда, наконец, освободился, то, переполненный радостью от предстоящей встречи, помчался сразу к дому, где жила Уля. Однако, подойдя, увидел страшную картину: у подъезда, где жила девушка, стоял гроб, а вокруг него толпились люди. На них он не смотрел, хотел сначала разглядеть лицо покойника. В нем, вернее, в ней, мужчина узнал Ларису Анатольевну, маму любимой девушки. Тогда он поднял глаза и увидел Ульяну всю в слезах.
Матвей быстро к ней подошел и крепко обнял. Говорить слова сочувствия он не очень умел, да и все они не смогли бы передать то, что хотелось. А этот жест выразил и желание поддержать, и готовность помочь, защитить, сделать все, чтобы хоть немного облегчить ее страдания.
Девушка обхватила его за шею и зарыдала еще сильнее. Говорить она не могла. Выяснять отношения не время и не место, да и не в том состоянии она для этого. Ульяна не знала, сможет ли вообще когда-нибудь сказать ему правду. Но в тот момент она просто была не в себе. Появление Матвея даже в такой трагический день обрадовало, но в то же время снова напомнило о случившемся.
– Прости, что долго не приезжал! – произнес он шепотом.
Ульяна продолжала всхлипывать и молчала, лишь сильнее прижалась щекой к его плечу. И это простое объятие сделало невыполнимое, дало успокоение сердцу, и все тревожные мысли отступили. Они не только бередили душу, но мешали скорбеть, все время отвлекали от происходящего вокруг. А ведь она видит маму в последний раз.
На кладбище поехали единицы. Тяжелее всего пришлось Ульяне. Горе вытекало вместе со слезами, но присутствие Матвея придавало силы. «Мамочка, мне будет очень тебя не хватать! – мысленно произносила она слова. – До сих пор не могу поверить, что тебя больше нет. Все кажется, что ты где-то рядом, сейчас подойдешь, пожуришь или обнимешь, что-нибудь скажешь, и все опять встанет на свои места. Неужели больше никто не встретит меня дома после консерватории? Как мне жить дальше без твоих советов? Сейчас ты нужна мне, как никогда прежде! Если бы только можно было тебя вернуть, я бы все для этого сделала…»
Когда закапывали гроб, казалось, что внутри образовалась такая же черная пустота, как та, в которую его опускали. Вернулись в квартиру – там было то же ощущение. Матвей все время находился рядом, держал за руку, поддерживая таким образом жизненные силы. А когда он вечером ушел, она почувствовала, что заряд начинает слабеть.
– Я не могу точно обещать, но очень постараюсь приехать завтра, – сказал он.
– Хорошо.
– Ты пойдешь на учебу.
– Нет, только послезавтра.
– Тогда я приеду сразу к тебе домой.
Сегодня можно было обойтись без объяснений, а что делать завтра? Сказать ему правду язык не повернется. Сделать вид, будто ничего не произошло, и встречаться дальше она тоже не сможет. Придумать правдоподобную причину для расставания не удавалось, да и не получится ее озвучить, так как обманывать она не умеет. Что предпринять девушка так и не решила, промучившись почти всю ночь бессонницей.
Утром отец ушел на работу. Ульяна попыталась сделать что-нибудь на обед, чтобы осталось и на ужин, и папа, придя с работы, мог поесть, но все ее мысли были заняты предстоящим разговором с Матвеем. Готовкой всегда занималась мама, девушка практически этого не делала, поэтому не стала браться за сложное блюдо, просто почистила и пожарила картошку.
Матвей приехал после обеда.
– Привет! Проходи, – улыбнулась Ульяна.
Несмотря на тревожное состояние, она была рада его видеть. Возможно, это их последняя встреча, и пока дело не дошло до объяснений, ей хотелось продлить ощущение, которое она испытывала во время свиданий до знакомства с Игорем.
– Ты голоден?
– Не особо.
– А я тут картошку пожарила.
– Такой случай упускать нельзя, с удовольствием отведаю твое творение.
– Если честно, то я в готовке не сильна, я как художник от слова «худо», так что на кулинарный шедевр не рассчитывай.
– Какие твои годы, научишься.
Пообедав, говорили на разные темы. Матвей старался отвлечь девушку от грустных мыслей, зная, как она переживает уход мамы. Ульяна, сколько могла, оттягивала тяжелый разговор, долго не могла решиться, и только когда он собрался уходить, уже вечером, робко сказала о том, что им нужно расстаться.
– Что? – мужчина переспросил, подумав, что ослышался.
– Мы больше не сможем встречаться.
– Что ты такое говоришь, Уля? Что или кто посмеет нам помешать? – она молчала, видя, как тяжело ей даются слова, он стал строить предположения. – Я понимаю, смерть мамы стала для тебя настоящим ударом судьбы, но это не значит, что ты не имеешь права быть счастливой. Уверен, что Лариса Анатольевна очень бы хотела, чтобы у тебя все было хорошо. Если тебе нужно время, чтобы прийти в себя, я готов ждать, сколько нужно, буду рядом или приеду, когда скажешь.
Девушка отрицательно покачала головой.
– Я знаю, что ты – девушка скромная, и ни с чем не стану тебя торопить. Понимаешь, о чем я? – его осенила очередная догадка по поводу возможной причины, которая натолкнула ее на мысль о расставании. – Я люблю тебя, Уля! Разговор о свадьбе сейчас неуместен, ты только вчера похоронила маму, но мое отношение к тебе серьезное, я хочу, чтобы ты это знала. Мы поженимся, когда ты будешь к этому готова.
Он обхватил ее кисти рук своими и почувствовал, как сильно она дрожит. Матвей попытался посмотреть ей в глаза, чтобы увидеть ответную реакцию, но она отводила взгляд, и это не было похоже на робость, скорей, напоминало желание что-то скрыть, но это было так не свойственно девушке. Она же боялась, что он все сразу поймет по ее глазам. А когда он заговорил о свадьбе, Ульяна почувствовала, как все внутри прожигает чувство вины перед любимым человеком, которого она предала. Открыть ему истинную причину девушка не в силах. Но так же ей не хотелось, чтобы после расставания он плохо думал о ней, пусть хоть останутся светлые воспоминания.
– Этого не будет никогда, – тихо произнесла она.
– Может, ты обещала маме, что никогда не выйдешь замуж? – он уже не знал, на что подумать.
– Нет.
– Ты полюбила другого человека? – спросил он после некоторой паузы.
Он высказал то, что первое пришло в голову, как только Ульяна заговорила о расставании. Но озвучивать этот вопрос не хотелось, так как он не верил, что причина в этом, но теперь усомнился.
– Нет.
– Тогда что, я не понимаю, что может нас разлучить?
– Пожалуйста, не спрашивай меня об этом, я не могу сказать.
– А я не могу просто так уйти. Я должен знать, чтобы понять, как устранить препятствие.
– С этим уже ничего невозможно поделать.
– Ты говоришь загадками. Скажи, как есть, прямо.
– Не могу… Не могу… – зарыдала она. – Просто уходи!
Он поднялся и молча вышел, а когда приехал через неделю, чтобы поговорить и снова попытаться объясниться, то застал Ульяну в еще более подавленном состоянии, чем во время похорон Ларисы Анатольевны. Его приход будто даже испугал ее, она почти ничего не сказала, на все его попытки поговорить не реагировала, замкнувшись в себе. Матвей не знал, что предпринять. Если будет настаивать, она может совсем закрыться, возможно, ей нужно побыть какое-то время одной?..
Глава 25
Игорь появился через неделю после их знакомства. Ульяна боялась этого и пыталась морально подготовиться, но все равно его приезд застал ее врасплох. На этот раз он ждал ее у входа в консерваторию, чтобы не упустить, понимая, что на этот раз рассчитывать на то, что она снова перепутает его с Коробовым не стоит, она может попросту тихонько прошмыгнуть, чтобы избежать встречи.
На пешеходный переход девушка давно перестала смотреть. Не за чем: Матвея там нет, а Игорь безвозвратно опорочил это место. Увидев его у крыльца, она замедлила шаг, от страха по всему телу пробежался холод. А он подошел быстрым и уверенным шагом и поцеловал.
– Привет! – он взял ее за руку и повел к машине.
Кое-кто из однокурсников это увидел и подивился тому, что у тихони, оказывается, завелся такой привлекательный внешне ухажер на крутой тачке. Они с завистью посмотрели им вслед.
Как ни настраивала себя Ульяна на то, что сразу же даст отпор Игорю, но молча пошла за ним. Она почувствовала, что, как бы ни пыталась, не в силах ему противостоять. Ее словно парализовало, девушка не могла ни сказать, ни сделать ничего, чтобы помешать ему посадить ее в машину. Однако там она опомнилась.
– Отвези меня домой, – попросила Ульяна.
– Непременно, только позже.
Если в первый раз она до конца не осознавала, чем закончится поездка, то сейчас прекрасно понимала, что означает это «позже».
– Пожалуйста!..
– Сказал же, потом, – резко оборвал он.
– Я не хочу ехать к тебе! – она взялась за дверную ручку. – Останови, или я сейчас выпрыгну!
– Валяй, если жить надоело, – он прибавил газу.
– Отпусти меня, прошу тебя!
– Неужели ты совсем по мне не соскучилась? – оскалился парень и погладил ее рукой по колену.
Она рефлекторно дернула ногой. Девушка не заметила, что, когда садилась, полы пальто распахнулись. Под ним были теплые колготки и прямая шерстяная юбка серого цвета длиной ниже колена.
– Идем, – он вышел из машины и открыл дверь с ее стороны.
Ульяна отрицательно покачала головой.
– Можем и тут пошалить, – он близко к ней наклонился, как бы желая поцеловать.
Она выпрыгнула из автомобиля.
– Так-то лучше! – усмехнулся Игорь, взял ее под руку и повел в подъезд.
Он держался напористо, но тащить внутрь ее не пришлось. Парень умудрялся заставлять ее делать то, что хочет, не применяя активной физической силы, лишь подталкивая к действию. Рядом с ним она чувствовала себя слабой, беззащитной и совершенно безвольной. Что бы она сама себе ни обещала, но одно его присутствие сковывало все робкие попытки возразить. Она шла, мысленно ругала себя и презирала за это, но шла.
– Тебе нужно расслабиться, – сказал Игорь, усадив девушку на уже знакомый диван.
Он пошел на кухню и сделал коктейль «Кровавая Мэри», не пожалев, как и прошлый раз, алкоголя, потом вернулся в комнату.
– На, выпей, станет легче, – протянул он стакан.
Сопротивляться получалось только молча, язык одеревенел и не слушался. Мысленно она ругалась, кричала, а сказать ничего не могла. Вот и сейчас сидела, не шевелясь, даже не взглянув в его сторону. Постояв пару секунд с протянутой рукой, он засунул стакан в ее кисть. Видя, что она по-прежнему неподвижна, поднял ее руку, поднес коктейль к губам и залил внутрь. Туда попало не все, кое-что красными струйками потекло, извиваясь, по шее и испачкало вязаную кофточку молочного цвета. Горло обожгло. Ульяне на доли секунд показалось даже, что она не может дышать, и девушка закашляла, хватая воздух ртом.