«Могу!» – вальяжно развалился он на диване с самодовольным видом.
«Круто!» – восхитилась я и тут же нахмурилась.
Значит… о чём бы я ни подумала, этот гад будет об этом знать.
«Совершенно верно!» – кивнул он.
«Прекрати!» – возмутилась я.
«Как скажешь», – согласился он, а я насупилась и поинтересовалась:
– С чего ты решил ответить на мои вопросы?
– С того хотя бы, что это не понравится твоей охраняшке… – скривился он при её упоминании и устроился поудобнее, махнув рукой. – Продолжай!
– Ты правда падший Хранитель? – с недоверием спросила я и плюхнулась на стул.
Ситуация напоминала приём у психотерапевта. Люськин ус закатил глаза:
– Можно было придумать вопрос пооригинальнее.
– Так ты и правда тёмный Хранитель?! – воскликнула я.
– Нет, конечно! Всё дело в том, что тыыы сошлааа с умаааа, – протянул противный глюк. – И, между прочим, разговариваешь сама с собой, – с укором заметил он.
– Получается, кроме меня, тебя больше никто не видит?
Глюк запрокинул руки за голову и угукнул.
– А почему?
Он повернулся и внимательно уставился на меня:
– Детка, я бы тоже очень хотел знать ответ на этот вопрос. Ты меня не только видишь, но ещё и разговариваешь со мной. Иногда даже умудряешься не пускать в мысли. У меня есть только одно объяснение этому…
– Какое?
– При переходе сознания в новую телесную оболочку старое сознание очищается, чтобы смертные не делали одних и тех же ошибок и не могли их исправить. В общем, вам дают чистый белый лист, и нате – творите… жизнь! Сознание стирается полностью, промашки у светленьких бывают редко. Это мы любим напортачить и не стереть чего-нибудь. Тогда такая получается умора! Но ты… совсем другое дело! Ты попала на землю из Светлого царства, а твоё сознание сумело сохранить предыдущие навыки.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Понятия не имею. Только то, что тебе не стёрли часть подсознательной памяти. Либо, ты каким-то образом сумела пронести её в эту жизнь. Очень любопытно… Не помнишь как?
– Огорчу: нет!
– Действительно: огорчительно! Ладно. Ещё вопросы?
– Расскажешь про Ваш мир?
Падший призадумался и ответил:
– Это долго. Мне лень, – улыбнулся смазливый байкер.
Я закатила глаза, а Люськин ус без слов швырнул книгу.
Благо, у меня хорошая реакция!
Я рефлекторно поймала любимый роман маменьки. Та подсунула книженцию в надежде, что прочитав, решу что-нибудь изменить. Например, найду себе парня.
Только она забыла об одной маааааленькой детали:
– Не люблю читать! – отложила книгу, глядя этому Лю… (как там его) прямо в глаза.
– Ну надо же, – усмехнулся он, – какое совпадение! Говорю же: твоё место с нами.
– Ты опять? – возмутилась я.
– Ну… это по привычке, – заразительно улыбнулся глюк.
Я открыла книгу. Чтение неожиданно увлекло. Будто нырнула в поток информации, а невероятно яркие картинки проносились в голове одна за одной. Страница за страницей. Буквы, предложения, сцены… Всё слилось в единую схему, поглотив разум и унеся из реальности в неведомый мир. Потому я подскочила, когда в комнату ворвалась Вероныч с воплем:
– Привет, что случилось?
– В смысле? – дёрнулась я, недовольно отрываясь от интересного места.
– Ты мне звонила. Сама недоступна. Что с телефоном?
– Разрядился, наверное…
– Всё нормально?
– Ну да! – кивнула я.
– А чего звонила?
– Не помню…
Вероника с недовольством вытаращилась на меня. Перевела взгляд на книгу.
– Ты читаешь? – удивилась она.
– Ну да! В первом классе научилась, – усмехнулась я.
– Заболела?! – заволновалась Вероныч моим необычным состоянием.
– Очень похоже! Надеялась, что не заметишь…
– Крэйзануться с тобой можно! – закатила глаза соседка. – Ладно, я на пять минут. Раз у тебя всё хорошо, то ок. Я убегаю и буду недоступна.
И ведь почти ушла рыжая бестия, как я взяла плюшевого зайца, сидящего рядом с монитором, и запустила в неуместно пошутившего Тёмного.
Вероныч обернулась. Приподняла бровь. Вернулась. Нависла, грозно рассматривая лицо.
– У тебя крышняк сорвало, да? – поинтересовалась соседка осторожно.
– Что? – моргнула я.
– Вот и я хочу знать: «что»? Что с тобой творится? Это квартира на тебя так влияет? Давай переедем, – предложила она.
– Ох, это так бесполезно, – протянул Люськин ус с дивана. Вероника на него внимания не обратила.
Значит, Хранителей и правда вижу лишь я.
– Слушай, как думаешь, в Небытие есть что-нибудь?
– Разумеется, нет, – нахмурилась Вероныч, – это же Небытие! – взяв из моих рук книгу, она прочла вслух: – …«Я, как кофе 3 в 1 – проста и талантлива во всем!"… Чё за фигня?!
– Действительно! Полная чушь, – согласилась я, потому что видела другой текст. Даже сейчас.
– Всё. Я ушла. Звони. Но не по пустякам.
– Окей, – помахала я, углубляясь назад в мир букв и информации. Тёмный Лю так же угукнул Веронике в ответ, читая одну из моих тетрадей. Он уже пересмотрел все фотоальбомы, перелистал конспекты, комментируя и высмеивая «глупую общественность». А сейчас сидел слишком тихо и был серьёзно чем-то озабочен.
– Эй, – позвала я, когда входная дверь за соседкой захлопнулась, – ты зря тратишь время. Я тебе правда душу не отдам.
– Не отдавай, – согласился он.
Задумчиво вздохнул и устремил взгляд на отошедшие от стены обои. Я с усмешкой наблюдала за ним. Сейчас у темноволосого красавчика точно не было плохих намерений. Серьёзный, без дурашливых замашек, он казался совсем другим человеком.
Ой, он же не человек, а странная паранормальная субматерия, у которой непонятные помыслы.
– Когда ты начала писать стихи?
– Чего?!!
ГЛАВА: ЧЁРТОВА ДЮЖИНА ИЛИ ТЫСЯЧА ЧЕРТЕЙ!
Я заглянула в потрёпанную тетрадь и удивилась:
– Это не я! То есть… ничего не понимаю.
– Так ты, или не ты?
– Почерк мой, но не помню, чтобы писала что-то подобное. Дай сюда, – отобрала я у него тетрадку.
– А-а! – осенило меня. – Но это же было во сне…
– Во сне? Ты страдаешь лунатизмом?! – удивился Люськин ус, что не осведомлён об этой части моей биографии. Впрочем, я тоже о ней узнала только сейчас.
– Мне приснилось, что сижу в слезах и при свете луны что-то пишу. Не уверена, что именно этот стих…
– Может и не этот. Тут на три сборника накидано. Достаточно неплохие, должен признать. Может, попробуешь издаться? Я даже приобрету один сборничек. Буду почитывать в Низшестве, когда взгрустнётся о тебе…
– Но это не я!!!
– Ну не ты – и ладно. Знаешь, сколько сейчас ворованных произведений публикуют… – пожал плечами беззаботный байкер.
– Да не писала я их!
– Помнится, ты год находилась в жесточайшей депрессии. Может тогда и проявился талант к рифмоплётству? – поинтересовался Тёмненький.
– Нет! – упрямо отрезала я.
– Чего злишься? Подумаешь, умер парнишка – с кем не бывает?! Все смертные умирают. Ну вот: опять злишься! Забудь! – поморщился Лю…. – Люсилиус, – подсказал он.
– Люсилиус! Некрасиво давить на больную мозоль, – раздражённо укорила я.
– Наоборот! Если давить на больную мозоль или сыпать соль на рану – она быстрее привыкнет и заживёт. Ну чего опять злишься? Это было давно!
– И что?! Есть вещи, которые невозможно забыть.
– Да пойми: парнишка умер, а ты нет. Он уже у нас, то есть у них – светленьких. А ты здесь. Пока что! Тебе не кажется глупым проводить отведённое время в ежедневном самобичевании? – поинтересовался он, поморщившись.
– Не твоё дело!
– Ты что, мазохистка?! Ждёшь мёртвого человека. Он никогда не воскреснет и не вернётся. Смысл, что ты отбываешь Путь? Отдашь душу – толку больше. Возместишь долг прародительницы.
– Ты обещал оставить эту тему в покое, – напомнила я.
– Так и оставлю. В покое: в Небытие… – тут Тёмный перевёл взгляд на меня и растерянно произнёс: – Это… она написала…
– Кто?
– Сельвира. Твоя Хранительница.
– Да ну?! – усомнилась я, что Сельвира шастала в наш мир пописывать стишки.
– Точно она! Тогда… – ответил он.
– Когда?
Он замялся, но ответил:
– Когда я убил её Хранителя…
Я опешила.
Хранителя? У неё был Хранитель?
Отец? Или ребёнок?
– Да не ребёнок! У Хранителей не бывает детей. Просто Хоры (два Хранителя, которых свело Предписание) дают часть своей энергии, и получается Наблюдатель – самый младший из Светлых. Наблюдатели – это, по-вашему, подростки. Они изучают, как работает система и созерцают людские Сознания. Просто существует. Бесконечно взрослеют и бесконечно переходят со ступени на ступень.
Ступень? И куда ведёт эта лестница?
– Да никуда она не ведёт. Бесконечная лестница! Все по ней идут, но до верха не доходят. Пару прогрехов – ты уже на ступеньке ниже. И опять стараешься-стараешься… Я тебе сейчас про систему Светлых рассказываю, если не поняла! Вон, твоя Охраняшка была Высшим главнокомандующим боевых Хранителей Силы. Руководила операциями. Потом скатилась в боевые. Отбивала души у наших, сопровождала в «карцер», где из душонок пытались вычистить гниль…
– Гниль?!
– Ну да. Если душа человека испорчена – она воняет и похожа на… подгнившую смердящую луковицу, кишащую опарышами.
– Фу! – скривилась я, чувствуя, как подкатывает тошнота.
– Ну да, я тоже раньше так реагировал. Потом привык. Даже собрал коллекцию. Теперь у меня в услужении двести смердящих мертвецки верных слуг. Кстати… один из них…
– Так а кто этот Хранитель?
– Какой Хранитель? А… этот? Так… Всего лишь жалкий Хранитешка, которого предписала охраняшке Судьба.
Люсилиус замолк. Я же не знала, что и ответить.
– Ну может уже пояснишь, наконец, – не выдержала я.
– Да что тут пояснять… Он накосячил, я его сдал. Сельвирка расстроилась. Теперь ненавидит меня и при возможности пакостит.
– Пакостит? Как?
– Ну ладно. Я ей пакощу… Но это же моя природа! Один из смыслов существования: испорти работу светленького, присвоив себе. Мы все так делаем. А светленькие отбирают у нас работу. Так и существуем…
– Почему она называет тебя падшим?
Люсилиус вздохнул и начал вкрадчивым голосом:
– Существует легенда, что когда-то очень давно все Хранители жили вместе…
– А люди жили вместе с ними… – усмехнулась я.
– Откуда ты знаешь? – удивился Люсилиус настолько искренне, что я поняла: сарказм не дошёл.
– Ну, это написано в Библии… и в Коране… вообще в очень многих религиях люди вначале жили с ангелами и Богом.
– Смертные… такие фантазёры! Ну да ладно… После очередной Владыческой пирушки часть Хранителей обнаружила себя в очень странном месте. Оказывается, на пирушке произошла дискуссия и один из моих дальних родственников высказался, что души с положительной энергией забираются в Царство, а с отрицательной – шатаются и зловонят. О чём там дискуссировали дальше – мало кто помнит. Но родственник и его товарищи обнаружили себя на утро лицом в грязной жиже, явно не царского происхождения. Кто-то из Светлых отжог шутку про «ребятки, вы низко пали». Ну и всё. С тех пор Падшие создали Своё пространство, а их потомки убирают за светленькими грязь, которую те не в состоянии выносить.
– Ты пропустил момент переселения людей из Райского сада.
– Что ещё за Райский сад? Что за белиберды ты начиталась? – нахмурился Люсилиус. – Это был обычный сад Царства. Потом, когда мы провозгласили себя Тёмным княжеством, светленькие обозначились Светлым Царством. Ну а мы взяли себе название Царство Тьмы. Потому что у нас темно и смердит…
Я вздохнула, а Люсилиус заадумался:
– Так, какой там был вопрос? А! Когда людей переселили в другое пространство, где они стали смертны?! Я думаю, это произошло из-за мандаринки…
– Из-за мандаринки? – переспросила я.
– Именно. Два разнополых человеческих существа не смогли поделить последнюю дольку. Так вышло, что у плода их было нечётное количество. Человеческие существа так громко шумели, выясняя, кто и почему должен её съесть, что мешали думать мимо проходящему Владыке Света. Тот взмахнул рукой и переместил их в иное измерение. В связи с этим, люди поменяли свои физически-энергетические свойства и заимели очень хрупкую материю. А так же стали вырабатывать иную энергию, которую сложно было использовать для Царства. (А вот мы научились её использовать). Владыка, конечно, понял, что погрячился. Но смертные к этому времени уже сильно размножились. Владыка прикинул, что он двух конфликтующих не вынес, а тут целая орда. Ну и оставил всё, как есть. А потом эта пирушка. Создание Царства Тьмы. Подколы Светленьких, насчёт низшества и падших… вот так всё и вышло…