В аудиторию.
А в голове мелькало, судорожное…
Он не глюк.
Он не глюк.
Этот тип настоящий!
Он не приснился!
Я сошла с ума…
Он хочет убить меня.
Он…
Что делать, чёрт возьми?!
Это реальный человек.
…которого никто не видит, кроме меня.
Что ЭТО такое?!
Я попала в кошмар? Или сошла с ума?
Что, вообще, происходит?!
Я заскочила в аудиторию, чуть не сбив с ног одногруппника, схватила вещи и рванула на выход.
В метро немного успокоилась. Здесь было много людей и никакого намёка на глюков.
Сидя в вагоне, я бесцельно пялилась в никуда и пыталась найти точку, когда же всё пошло по езде.
Кажется, это началось в вечер, когда мы с Сашкой пили шампанское у неё дома. Она ещё произнесла дурацкий тост о противоположностях.
В такие моменты паники мне всегда не хватает Ильи.
Он бы точно знал, что делать. И защитил бы.
Я вздохнула.
Пять лет…
Столько времени прошло, а чувство, что было вчера. Какой же я была эгоисткой! Глупой. Критичной. Не считающейся с чужими желаниями… Раньше, всё казалось естественным и неважным. Само собой прилагающимся. Говорят, любой человек хоть раз в жизни встречает своего человека. Так вот: это был тот самый мой человек… Которого теперь нет! Поэтому я не понимаю больные отношения. Такие, когда люди любят друг друга, но из-за гордости или дурацких принципов расходятся. Мне хочется взять обоих за шкирки, столкнуть лбами и втолковать: ребята, цените то, что имеете! Если один из вас умрёт, вы никогда не сможете больше обнять друг друга или вместе выпить кофе. Я очень хочу всего того же, что делаете вы. Даже ни разу голос не повышу и не выйду из себя…
Только я больше не смогу всего этого сделать.
Интересно, почему люди сами всё усложняют?
Я же… превратилась в живого мертвеца. Который ест, спит, ходит на учебу (а когда закончу учебу – пойду на работу). Ну а потом, я окочурюсь и из живого мертвеца превращусь в мёртвого.
Пугает ли это меня?
Беспокоит?
Я не думаю об этом, полагая, что до того времени ещё очень далеко. Но всё же… Мне не избежать этой участи. Илья ведь не избежал. А я… я хуже, Ильи!
Насколько же жестоко обошлась с ним судьба. Родители бросили. Он вырос в детдоме. Выгрыз себе место в мастерской. Работал на совесть. Был хорошим человеком. И погиб в 23. Он успел намного больше, чем некоторые, и не успел ничего. Я проклинаю тот день, когда согласилась с ним встречаться…
Если бы не я, Илья был бы сейчас жив… наверное.
В груди потяжелело. Стало понятно – ещё немного, и я разрыдаюсь в метро.
А что подумают люди?!
А люди ничего не подумают, потому что им пофиг на всё, что их не касается!
«И что мне делать? Как унять эту ужасную нестерпимую боль?» – спросила я у себя.
«Оставить прошлое, чтобы двигаться дальше…» – ответил внутренний голос.
Я вздохнула и подумала, что внутренним голосом быть очень легко. Даёшь невыполнимые советы, а сам как будто ни при чём.
Решено: в следующей жизни хочу быть «внутренним голосом». Советуешь, развлекаешься над гомосапиенсами, а с тебя, как с гуся вода. Очень хотелось бы… если, конечно, существует эта «ещё одна жизнь». Ну вот, например, существуют же глюки.
Они бывают: кратковременные и долговременные, затяжные и не очень, массовые и одиночные… ещё немного и я смогу написать целую курсовую работу на тему «глюки в жизни человека»… Хотя, с другой стороны… что мне о них известно вообще?! Вот уж точно: «Я знаю, что ничего не знаю!».
Я открыла дверь квартиры и зевнув сняла куртку и кроссовки. Прошла в комнату, протянула руку к стулу, чтобы положить на него сумку, но…
Подозрительный стрекот заставил насторожиться.
Опустив взгляд вниз, я с ужасом застыла на месте.
Прямо у левой ноги свернулась в кольцо змея.
Она как раз вытягивалась в стойку, расправляя капюшон.
Дыхание перехватило.
– Наконец-то. Мы уже заждались! – произнёс голос над ухом.
Я медленно повернула голову.
Глюк, он же псих, насмешливо скривился, мгновенно оказался у дивана и с удобством развалился на нём.
ГЛАВА: «ПАЛОЧКА К ПАЛОЧКЕ, СТРУЧЁЧЕК К СТРУЧЁЧКУ»
– Эсмеральда, иди к папочке! – похлопал он по дивану. Я хотела возмутиться, что за беспардонное отношение… но…
Внизу послышалось дремучее трескотание. Кобра сложила капюшон, вывалилась из кольца и медленно поползала к хозяину. Я смотрела, как её тело гибко извивается зигзагом. Змее не хватало пространства в загромождённой комнате. Хвост почти коснулся моей приросшей к полу конечности.
Я попробовала закатить глаза и потерять сознание, но ничего не вышло. Пришлось с леденящим ужасом наблюдать, как тварь заползает по покрывалу на диван (сразу вспомнился недавний сон, похоже, вещий). Кобра скользила по правой руке хозяина к уху. Затем хвост обвился вокруг её же туловища и змея трансформировалась, превратившись в бездвижную палку.
Я мысленно проматериться с десяток раз.
– Ну вот, так-то лучше. А то выкинула тебя эта психованная. Ты, бедненькая сколько пережила. Дворник банками швырял в мою прелесть. И правильно, что ты его до инфаркта довела… – приговаривал глюк, нежно поглаживая трость, а моё лицо, сменила маска брезгливости. – Твоя неразговорчивость начинает беспокоить, – покосился на меня псих.
«Девушка в светлом балахоне, приди, пожалуйста!» – попросила я, не зная, как ещё обратиться к непонятной субстанции.
– Ой, ну зачем сразу в крайности?! – закатил глаза парень.
Послышался звон колокольчиков. Яркая вспышка сбоку – и рядом со мной реализовался глюк намбер ту.
«Круто!» – обрадовалась я. Могу вызывать глюки.
Интересно, а умею ли их отсылать назад?!
– Опять ты здесь, – нахмурилась мой клон. – Проваливай! – посоветовала она неласково.
– Как невежливо. Это может быть приписка к прогреху. Ну-ка, попробуй зайти ещё раз, но на этот раз скажи что-нибудь приятное! – улыбнулся он.
– Ты специально оставил трость, чтобы сбить мои ауры с толку.
– Ну и зачем мне это надо? – огорчился он.
– Затем, чтобы я не знала, в какой момент ты появишься и не чувствовала беспокойства за Лену. Чтобы ты, мерзкая тёмная тварь, преспокойненько отнял её душу и свалил в свою грязную низину, – спокойно заявила она, а я одновременно позавидовала её выдержке и зауважала.
– «Самый добрый дядя!», откуда ты нахваталась таких слов? Тебе даже думать о таком нельзя! К тому же, ты не права. У меня довольно чисто. Не веришь?! Айда ко мне!
– Проваливай! И палку свою не забудь, – посоветовала она. – Не то сдам в хранилище.
– Ну, этого допустить не могу, – расстроился глюк и… беззвучно исчез.
Я похлопала глазами, в надежде, что глюк намбер ту тоже пропадёт, но она, видимо, не так сильно спешила, как первый.
– Э-э-э… – начала я, – извиняюсь, конечно… но, не могла бы ты объяснить, что тут вообще творится?
– Что именно? – удивилась мой клон, будто и так всё понятно.
– Кто ты? Кто он? И почему этот тип меня преследует. Я не очень-то понимаю ситуацию…
– Прошу прощения. Светлый Хранитель. Приставлена к тебе во время Пути, чтобы оберегать.
– Какого Пути? – обалдела я.
– На протяжении всей твоей жизни Хранитель должна тебя защищать, – пояснила она.
– А-а-а! – понятливо протянула я. – А он кто?
– Люсилиус? – переспросила Хранитель. – Он из падших. Делает грязную работёнку, прикидывается добреньким и собирает души. В общем, работы немного и его считают одним из самых-самых. На деле, он просто хорошо маскирует гнилую сущность. Жертва до последнего считает его добреньким. Недавно Тёмного повысили. Впрочем, как и меня скоро. Я расту на «Силу». Это боевые Хранители.
– Получается, что ты Хранитель и… э-э-э… боец в одном лице? – спросила я.
– Не совсем, – терпеливо ответила она. – Я стану Хранителем Силы только если смогу пройти ряд проверок.
– А у тебя имя есть? – поинтересовалась я.
– Сельвира.
– Сельвира, – боже, почему у них такие сложные имена? – скажи мне честно: я сильно чокнулась?
– В каком смысле чокнулась? – не поняла клон.
– Обычно люди не могут разговаривать с подобными вам и не видят их.
– Ты тоже не могла меня видеть. До некоторого времени, – пожала плечами Сельвира.
– А что изменилось?
Посох из белого золота неожиданно потемнел. Девушка покосилась на него и ответила, тяжело вздохнув:
– Извини, не могу сказать.
– Почему? – не поняла я.
– Как только Тёмный появится, зови меня, – наказала Сельвира и испарилась.
Я же… глубоко задумалась.
Ещё позавчера всё было отлично. Не было никаких Хранителей: ни тёмных, ни светлых. Никто не проникал в квартиру, не пугал до ужаса и не сидел на моей клавиатуре. Ещё позавчера я тихо страдала от постоянного безразличия ко всему. Сегодня же просто о нём мечтаю!
Я запустила адски дребезжащий комп. Пока он загружался, вибрируя и гудя, нетерпеливо постукивала ногтями по столешнице. Зашла в поисковик и набрала: «Хранители». Гугл выдал кучу сайтов с полнейшей белибердой. В основном – комиксы, не имеющие никакого отношения к моей проблеме.
Я по-прежнему не знала, с чем имею дело. Если судить по скудной информации, собранной за краткий период общения со странными существами, то…
Их никто не видит, кроме меня.
У каждого из Хранителей есть волшебная штуковина с неестественной силой. Например, трость Тёмного Хранителя может превращаться в змею и ползать. А ещё, обездвижить человека. У Светлой – это золотистый посох. Встряхнув, им можно позвенеть. Ну, или огреть трость, превратившуюся в кобру, и воплотить змею назад в кусок деревяшки.
Если верить словам Cветлой Хранительницы, то странный психопат, косит под безобидного, а когда я отвернусь, убьёт меня и заберёт душу.
А кто, вообще, такие Хранители?!
Ох… кажется, я вернулась к началу…
Запутавшись больше прежнего, я разозлилась и собралась выйти из интернета, как набрела на статью об индиго. О людях с паранормальными способностями.
Окей!
Предположим, что я резко стала человеком-индиго. Начинаю постигать смысл жизни (очень сомневаюсь в этом), а так же видеть иных существ.
Может кто-нибудь пошутил и подсыпал мне галлюциногенов?! Это вполне в Витькином духе.
Но в субботу он этого сделать не мог. Да и сегодня тоже.
Сашка? Лёха?!
Зачем им это?
Оставался ещё вариант: я попросту чокнулась.
Это правдоподобнее, нежели согласиться, что в реале разговариваю с паранормальными существами.
Я глянула на часы.
Ещё не поздно!
Значит можно сделать то, что никогда не делала:
Пойти в церковь.
Святой отец (мужик с жалко растущей бородкой лет тридцати, одетый в рясу, явно великоватую ему), изо всех сил старался сохранить серьёзный вид. Но в глазах проскальзывало недоверие. Он будто прикидывал: я прикалываюсь, сошла с ума, или эта мистическая фигня творится на самом деле.
Поразмыслив, батюшка ответил: раз ангелы выбрали меня, значит, у меня есть какая-то великая миссия на земле.
– Не ангелы, а хранители! Говорила же вам…
Мужчина в рясе завёл проповедь, мол, могу называть их, как хочу. В любом случае – это сущности, помогающие людям на жизненном пути. И демоны – сбивающие нас с этого пути…
От разглагольствования я притомилась. Не выдержав, поинтересовалась, видел ли мужчина ангелов, о которых уже десять минут талдычит. Батюшка сообщил вкрадчиво, что ангелы невидимы для глаза мирского и смертные могут их просто чувствовать в нужный момент…
– Окей, как бороться с падшими ангелами? – сдалась я.
– Молись. И да услышат тебя, – посоветовал батюшка.
– Кто? – не поняла я.
– Господь.
– И долго молиться?
– Пока Господь не ниспошлёт тебе знак…
Я поблагодарила за разговор, купила свечек. Поставила одну за здравие, одну за упокой, покосившись на зыркающего в мою сторону парнишку в рясе.
Не в церкви сказано: я начинала злиться, как любой нормальный человек, не получивший результат решения мгновенно.
Задача: Батюшка не видел ангелов, но утверждает, что они существуют. Я же видела Хранителей, но отрицаю их существование.
Вопрос: Кто из нас более чокнутый?!
Бестолковая беседа, зря потраченное время и тупиковая ситуация! Ох, ну что за дела?
Я потащилась на остановку, дабы вернуться домой. Мысли одолевали, ответы отсутствовали. Вероника, главная по феерическим глюкам, была вне зоны доступа.
Дома я поела.
Позвала Светлого Хранителя.
Никто не появился.
Непривычно!
Обычно хотя бы Вероныч отзывалась. А тут и её нет.
Слабо понимая, что делаю, я закрепила на полу свечи, кое-как прилепив их к казённому линолеуму по кругу.
Зайдя в круг, принялась зажигать свечи поочерёдно. Открыла только что купленный молитвенник и принялась громко читать «Отче наш».
Не знаю, чего желала получить конкретными действиями.
Но результат был.
– Романтический ужин при свечах? – поинтересовался уже знакомый голос.
– Зачем пришёл?
– Ты же не веришь в эти веды. Поэтому пришёл я, а не дух святый, – расхохотался Тёмный.
Он покосился на свечку и дунул. Свечи волной погасли одна за одной.
ГЛАВА: ОДИН + ОДИННАДЦАТЬ
Тёмный перешагнул затушенные свечи.
– Что читаем? – заглянул в книгу и поморщился. – Фу! У тебя нет вкуса! Свечи. Круг. Я надеялся на «Вия»!
– Убирайся, – голос трусливо дрогнул. Я нахмурилась, недовольная этим. Да и многим другим…
– Ну, признайся. Ты же рада меня видеть, – улыбнулся он.
– Ни капельки, – выдавила я.
Глаза против воли вытаращились. Тёмный приблизился, пристально заглядывая в лицо. Ощущение, будто залезает в мозг и…
– И это правда! Ты трепещешь от ужаса, не в силах понять мои намерения, – со спокойствием психопата заметил он. – Почему я пришёл? Ты сама меня позвала.
«Он что, читает мысли?!» – усомнилась я.
– Конечно, читаю. Так что ты хотела узнать?
Я нашла в себе силы и буркнула:
– Ничего.
– Женщины… такие сложные и интересные! – расплылся в коварной ухмылке Люськин ус. – Признайся: сгораешь же от любопытства. А я могу рассказать всё, что пожелаешь. Правда… за отдельную услугу.
– Никто и не сомневался, – пробубнила я. Байкер с плохими намерениями, наворачивая круг, рассмеялся.
– Никто и не говорил, что я буду заниматься благотворительностью.
«Ну и не надо. Не очень-то хотелось», – мысленно проворчала я.
– А как же Великое женское любопытство? – поинтересовался Люськин ус, останавливаясь и заглядывая мне в глаза.
Я их наконец смогла отвести и выдохнуть. Уставившись на кактус в углу, неестественно улыбнулась и ответила:
– Последую древнему совету: «Меньше знаешь, не снятся кошмары!». От любопытства ещё никто не умирал.
– Наоборот, крошка моя. Все гибнут только из-за любопытства: а что будет, если прибавить скорость? А что будет, если спрыгнуть? А что будет, если пырнуть этого урода ножом? Убийства, суициды, всевозможные опыты в той или иной степени опираются на любопытство. Так что, детка, из-за любопытства и нахождения истины людишки и страдают, – Люсилиус тяжело вздохнул и посмотрел на меня долгим взглядом.
– Чего? – смутилась я.
– Ничего, – Люсилиус повторно вздохнул и плюхнулся на диван.
– Душу я не отдам, – предупредила я.
– Да и не надо пока, – отмахнулся он.
– Тогда… зачем пришёл?
– Всё просто: ты позвала – я пришёл. У тебя есть вопросы – я могу на них ответить. Даю тебе информацию, ты выполняешь мою маленькую просьбу…
– Что за просьба?
– Сказал же: маленькая! – улыбнулся он, строя из себя скромнягу.
Я сурово буравила его взглядом, взвешивая «за» и «против», параллельно прикидывая, чем для меня обернётся подобная сделка. Тёмненький не мешал думать, ожидая, когда созрею.
– Ты можешь не спешить, – разрешил он, – у меня никаких проблем и забот, кроме тебя. Ну? У тебя же есть вопросы? Спрашивай! Обещаю: ты никак не пострадаешь.
Как и предупреждала Сельвира, он вёл себя ангельски прилежно, что вызывало ещё больше подозрения. Он не кидался, не приставал «отдай душу!», а улыбался и даже был согласен отвечать.
В чём подвох?!
«Он изменил стратегию!» – догадалась я.
«Совершенно верно», – ответил голос байкера-няши у меня в голове.
«Ты можешь мысленно отвечать?!» – вытаращилась я на него.