Ветер уносил ее все дальше, уводя меня вперед по старинной улице, прочь от магнолии, в таинственный лабиринт старых домов с неприветливыми темными стенами.
На перекрестке я остановилась, потому что фигурку занесло в чей-то неряшливый сад. Она скользнула поверх забора, за ограду, и растворилась в зеленом сумраке акаций.
Я осторожно прошла вдоль забора, пытаясь рассмотреть сад. Он выглядел заброшенным и неухоженным: здесь буйно разрослись кипарисы, сосны, рододендроны и магнолии, сотни горных цветов и трав. Среди них я заметила каменные фонарики и часовенки для духов. В глубине сада спрятался дом – обветшалый, но довольно уютный с виду. В этом месте не было и намека на гармонию, сплошной хаос.
Я толкнула калитку. Она поддалась с легким скрипом, и я шагнула в прохладный, спокойный сумрак леса, напоенный ароматами цветов и свежей земли. Стрекотали сверчки и цикады, напоминая о времени, когда летом я ездила на каникулы в Крым.
А теперь я, как Тихиро, шагнула в мир духов и сгинула навсегда.
Я подошла к дому по усыпанной мелкими камушками тропе. Он выглядел необитаемым. У входа стоял каменный фонарь с замшелой крышей. Внутри, несмотря на ранний час, горела свеча.
На деревянной веранде при входе лежала бумажная фигурка. Я коснулась ее, и она рассыпалась пылью.
Я достала зеркало и посмотрела в него, надеясь вновь увидеть призрачную девушку. Но в этот раз подсказок от Мокуси я не дождалась.
Что ж, видимо, я правильно разгадала задачку и очутилась в этом месте не случайно. Нужно разобраться с табличкой, об остальном я собиралась подумать позже. Происходящее казалось безумным, но я с легкостью приняла правила игры.
Кем бы ни были загадочные «они», пославшие призрачную проводницу, их явно интересовала моя персона.
Если девушка действовала в соответствии с Протоколом по работе с персоналом, то логично, что я имела дело с некой таинственной организацией.
Кто же они? Японские волшебники, которые могли создавать из цветов одушевленные бумажные фигурки и призывать существ из мира духов себе на службу? Наверняка их возможности на этом не заканчивались!
Мне ужасно захотелось разгадать тайну Мокуси. Пройти квест до конца и встретиться с таинственными «работодателями».
Насколько сильными, оказывается, могли быть эмоции! Пару часов назад мне казалось, что мои эмоции были стерты начисто. Но теперь они возвращались. Я снова становилась собой.
Набор предметов в ванной оказался неслучайным, я так и знала. Теперь меня волновала эма. На подобных табличках обычно записывали желания и оставляли в синтоистских храмах. А еще вырезали имена мертвецов.
Поверье гласит, что, если стереть имя умершего, его дух превратится в ками. Я нахмурилась. Это знание было очень важным, но пазл пока не складывался.
Я сняла ботинки, поставила их у входа в дом и ступила на деревянную веранду. Отодвинув одну из раздвижных стен – амадо, я зашла внутрь помещения. Потом вернула амадо на место.
Один угол просторного зала занимала «кухня». Здесь находилась электрическая плитка, микроволновая печь, маленькая раковина и холодильник. В самом дальнем, наиболее уютном углу хозяин дома устроил себе гнездо. На полу лежал одинокий татами, ноутбук, колонки, куча книг, кофейные чашки, блокноты. Маленький островок хаоса в океане пустынности и лаконичности.
Я бы разместилась точно так же.
На противоположной стороне дома стена была отодвинута, открывая проход в сад.
Я достала из рюкзака табличку. На ней выступили слова, начертанные иероглифами. «Хаяcи Инари», дословно – «Инари Из Леса».
Очень интересно.
Я подошла к холодильнику и бесцеремонно его открыла. Мне хотелось пить. Внутри обнаружилось пиво «Асахи», и я мысленно поблагодарила хозяина, кем бы он ни был. Открыв бутылку, я отправилась на веранду и уселась на пол.
Я медленно пила пиво, позволяя мысли принять очертания, кристаллизоваться в моем сознании. Я физически ощущала этот процесс – голова болела, и воспоминания возвращались на свое место. Когда-то давно мы с братом собирали трехмерный пазл, ужасную Hello Kitty из прозрачного розового пластика. Это оказалось сложной задачкой, приносящей странное, мазохистское удовольствие. Я чувствовала, как работает мой мозг, как лихорадочно ищет ответы и подбирает комбинации. Наверное, мозг мог бы гудеть словно старый, запылившийся системный блок.
Сидя на веранде, я испытывала похожее ощущение.
Теперь мое имя звучало как Хаяси Инари. Отличное имя для героини аниме. Лет в восемнадцать я могла бы придумать себе подобный никнейм. Я положила табличку перед собой, сделала несколько глотков.
На меня вдруг обрушилось осознание того, что произошло полчаса назад. Я увидела в зеркале призрака, потом цветок магнолии превратился в cикигами, волшебную бумажную фигурку. И я почти не удивилась. Я восприняла все как данность, вполне нормальный, привычный порядок вещей.
Я выпила еще немного пива, взяла табличку и повертела ее в руках. Нужно бы пройтись по веранде и осмотреть сад на предмет наличия… Чего? Я должна была найти еще что-то. Исследовать все локации и предметы.
Я поднялась и медленно пошла по веранде, всматриваясь в заросли растений. Я крепко вцепилась в эма, уверенная в том, что разгадка уже близка.
Через некоторое время мне попалась на глаза могилка, сложенная из камней, украшенная табличкой с именем.
Я спустилась к могилке под раскидистой акацией. «Хаяcи Инари», гласила надгробная надпись.
Как мило.
Я принялась разбирать могилку по камням, осторожно откладывая их в сторону. Потом я разрыла мягкую, податливую землю и обнаружила белый пластиковый контейнер.
Дрожащими пальцами открыла его.
Внутри лежал мой смартфон.
Прижав контейнер к груди, я помчалась обратно в дом. Быстро помыла руки, и выхватила смартфон из коробки. Он работал, заряда осталось совсем немного.
Внезапно включилась видеосвязь, и появилось лицо незнакомого мне мужчины.
– Хаяcи Инари-сан, вы успешно прошли первый этап тестирования в соответствии с Протоколом по работе с персоналом. Ожидайте прибытия сотрудника Агентства Реставрации, приятного вам дня! Теперь вы можете получить доступ к вашим заархивированным воспоминаниям.
– Что за…
Я не успела закончить мысль, голову мою пронзило острой болью и я, вскрикнув, рухнула на пол, больно ударившись копчиком.
Наблюдение 8: Эти воспоминания сложно назвать приятными.
Синтоистское святилище с непроизносимым названием Камишикимикумано находилось неподалеку от города Такамори, в префектуре Кумамото. Андрей хотел отснять материал об этом живописном месте, добавить в фильм атмосферности. Мы оставили машину неподалеку и отправились в лес.
Святилище затерялось в глубине леса, в самой чаще; к нему вела тропинка, над которой высились ворота – тории. Мы ступили под своды леса, словно в готический храм. Среди высоких корабельных сосен разливался прохладный сумрак; туман клубился по подлеску – нити призрачной паутины. Между стволов прятались каменные фонарики, покрытые изумрудно-зеленым мхом.
Лес был полон звуков: шорохов, стрекотания, пения птиц и шелеста ветвей в сумрачной вышине.
Мы с Андреем медленно поднимались вверх по тропе. Андрей снимал на простую камеру: хотел сделать репортаж более живым, жизненным, старался добавить эффект присутствия. Мне было зябко; я куталась в свое худи и нервно озиралась по сторонам. Лес казался таким страшным и угнетающим…
И все же в глубине души я умирала от предвкушения. Здесь должно было случиться что-то, нечто сказочное и таинственное, под стать этому месту. В подобном лесу наверняка обитали духи и волшебные создания! Просто не могли не обитать!
Мое воображение населяло лес мистическими существами; среди деревьев я высматривала загадочные тени. Вдруг сказка оживет, легенды и мифы вдруг станут реальностью, и я увижу…
В мое последнее лето в Крыму мы с подругой всерьез тронулись рассудком: наше увлечение мистикой дошло до критической точки, и нам повсюду мерещилось что-нибудь страшное, таинственное и ужасно увлекательное. Мы смотрели японский «Звонок», а потом бежали на улицу, в ночь, в поисках приключений, в поисках адреналина, делавшего нашу обычную жизнь яркой и необыкновенной. Нам было семнадцать, ох, как же это было давно.
Я стала старше и опытнее, но в глубине души я по-прежнему верила в чудо.
Именно поэтому лес Камишикимикумано воспринимался удивительно остро; окружающая обстановка возвращала меня в то далекое лето, когда мы с подругой тряслись перед экраном телевизора, ожидая появления девочки из колодца.
С того момента прошла будто бы целая жизнь.
Мы поднялись к деревянным постройкам святилища. Утром, в будний день, здесь кроме нас никого не было. Пока Андрей снимал нужный материал, я шаталась поблизости, словно привидение, широко раскрытыми глазами вглядываясь в зеленый сумрак леса.
Я искала чудо.
Я искала знаний.
Эта жажда сжигала меня изнутри, я не находила себе места, испытывая странное возбуждение пополам со страхом. Лес сводил меня с ума, вытаскивал из моего подсознания самые странные и невероятные фантазии. Я искала тропу, знак, символ, да что угодно – нечто, способное привести меня к источнику магии.
Андрей окликнул меня: надо было возвращаться.
– Подожди, тут еще одна тропа, может проверим?
Андрей подошел ко мне, обнял за плечи. Я указала вперед, на почти незаметную тропку, которая терялась среди сосен. К дереву была прибита предостерегающая табличка: «Территория заповедника. Осторожно! Конец туристического маршрута».
– Выглядит жутко… Ты уверена?
Я кивнула.
Мы с Андреем ступили на тропу и зашагали вверх, прочь от основного святилища. Тишина сгущалась, сумрак – тоже.
– Ты слышишь? – Андрей вдруг удивленно уставился на меня, – барабаны играют?
– Ничего не слышу, – разочарованно отозвалась я, – или…
Я прислушалась, и вдруг тоже отчетливо различила звук барабанов. К нему присоединилась пронзительная трель флейты и медитативное ритмичное пение бивы.
По спине побежали мурашки; холодок начал растекаться от основания шеи, сползая вниз по позвоночнику.
– Идем! – не осознавая, что делаю, я схватила Андрея за руку.
Мы бежали через лес, очарованные звуком потусторонней мелодии. Вот оно, мое чудо, неужели, неужели я его все-таки нашла?!
Музыка околдовала нас. Мы не чувствовали, как ветки хлестали нас по щекам, как сгущался мрак и падала температура.
Мы выскочили на небольшую поляну. Вокруг клубился туман. Пар вырывался изо рта при дыхании. Холод был жуткий, но я не ощущала его – лицо мое горело.
На поляне, вокруг костра, танцевали огромные существа. Их тела покрывали черные перья, а крылья волочились по земле при каждом движении. У них были острые вороньи клювы; глаза мерцали всеми оттенками пламени.
Мы столкнулись с карасу тэнгу – вороньими тэнгу, которые спустились с гор и устроили в лесу свои пляски.
Нас с Андреем втянули в круг, мы стали танцевать, почти потеряв себя. Мелодия поглотила нас, мы плясали, околдованные ею, унесенные призраками, попавшие во власть вороньих тэнгу. Их перья касались нас, и с каждым касанием я словно забывала, кто я, и зачем я здесь.
Потом Андрей вдруг вцепился в мой рукав и потащил прочь из круга. Мы прислонились к дереву; Андрей включил камеру.
Он хотел запечатлеть момент, сохранить его для себя. Это доказательство: мы не безумны, чудеса существуют прямо в нашем мире и…
Кто-то резко ударил меня под колени, выбил камеру из рук Андрея.
Я упала, уткнувшись носом в покрытую росой траву.
Музыка смолкла, где-то рядом громко выругался Андрей. Я зажмурилась, потом снова открыла глаза. Тэнгу исчезли; в тот же момент Андрей испуганно вскрикнул.
Я подняла голову и увидела, что он на коленях. Позади него стояла угрюмая девочка лет тринадцати, в желтом дождевике и резиновых сапожках; белые колготки были заляпаны грязью. Она прижимала к горлу Андрея тонкий и ужасно острый на вид нож.
Рядом с девочкой появились еще двое: невзрачный, похожий на среднестатистического менеджера, мужчина в строгом костюме и странное существо в белом кимоно, с длинными волосами, закрывающими лицо сплошной завесой. Лица я не видела, но подозревала, что оно окажется не совсем человеческим.
Мужчина резко поднял меня с земли, заломил руки за спину.
– Вы совершили несанкционированное проникновение на участок КТК-3, – сурово сообщил он. Создание в белом кимоно мелкими шажками приблизилось к Андрею. Глаза моего парня потемнели от страха. Существо сменило девочку на посту, перехватило нож тонкими морщинистыми пальцами.
– Вести съемку объектов строжайше запрещено, – продолжил мужчина, – ваши материалы будут изъяты, а память стерта.
– Какого черта, кто вы такие?! Вы не имеете права нам угрожать, вы явно не из полиции! – голос у Андрея слегка дрожал, когда он пытался по-английски достучаться до загадочных людей. – Инари, прошу тебя, переведи им!
Заплетающимся языком я перевела. Даже заявила о наших правах, понимая, что это не сработает. «Менеджер» и его команда явно находились вне полицейской системы Японии.
Услышав мои сбивчивые объяснения, девочка в желтом дождевике противно рассмеялась. Потом сняла рюкзак в виде анимешного котика, поставила его на траву, и достала оттуда две таблички. На одной было написано «Андрей Алексеевич Куликовский». А на второй – мое собственное имя. Девочка сунула таблички в карман.
– Правила одинаковы для всех, – тоном занудной отличницы поведала она, – вход на территорию КТК-3 строго запрещен. Вы видели предупреждающий знак, но все равно прошли через барьер. Доступ к информации о тэнгу засекречен, как и о прочих представителях мира духов, – прибавила девочка. Потом подняла с земли камеру и постучала по ней пальцем. Тотчас камера осыпалась песком в ее пальцах. Девочка отряхнула руки и хмуро взглянула на Андрея.
– Память или имя? – спросила она.
– Что? – растерянно отозвался Андрей, – я не понимаю…
– С чем вам легче расстаться – с именем или памятью об увиденном?
– Да вы сумасшедшие!
Существо в кимоно сильнее надавило ему на горло; на коже выступила кровь. Кажется, до Андрея вдруг дошло, что девочка не шутит.
– И все-таки, что вы выбираете? – настаивала девочка.
Голова шла кругом; вся сцена казалась мне гротескной, невероятной, я не могла принять факт, что все происходит в реальности.
– Память, – выдохнул Андрей, – если уж вам так нужен ответ!
– Воля ваша, – кивнула девочка.
Существо в кимоно убрало нож, откинуло волосы со лба. У него было мертвецки-бледное лицо, маленькие черные глазки и огромный рот, полный мелких, острых зубов.
Тварь склонилась, словно желая поцеловать Андрея в шею; ее бледные губы коснулись кожи; иссиня-черные космы волос упали Андрею на плечи.
– Нет, нет, нет, отпустите его! – закричала я, пытаясь вырваться из захвата «менеджера», – это я проигнорировала предупреждение, я попросила, я…
– А вам что дорого, память или имя? – внезапно обратилась ко мне девочка в желтом дождевике.
Она подошла совсем близко, коснулась пальцами моей щеки. Я могла рассмотреть ее глаза – ярко-голубые, с перламутровым отливом, – от чего сможете отказаться?
Я замерла, нервно облизнула губы.
Тварь в кимоно отпустила Андрея, и он рухнул на траву, как подкошенный. Видимо, потерял сознание. Теперь внимание троицы было обращено ко мне.
От меня ждали ответа. Я подумала об Андрее. О доме. Моих родителях, брате, моей обычной и скучной жизни. О том, как много лет я плыла по течению, просто принимая происходящие со мной события. Я хотела произнести «память», но с губ сорвалось совсем другое слово.