Искренняя благодарность – это добро в ответ на добро. Воспрянувшая Наташа своим чувством благодарности заставляет воспрянуть и Пьера – так «работает» это чувство.
Работа с благодарностью в психотерапии
В психотерапии мы зачастую имеем дело с теми клиентами, у кого не сформирована способность чувствовать благодарность. Самый распространенный вид неблагодарности – упреки родителям, что недодали, дали не то или не так.
Американский психолог Абрахам Маслоу рассматривает благодарность как способность ценить и радоваться чуду жизни и считает ее прерогативой самоактуализирующихся людей:
«Самоактуализирующиеся люди умеют быть „благодарными“. Они всегда помнят о дарованных им жизнью благах. Для них чудо всегда остается чудом, даже если они сталкиваются с ним вновь и вновь. Именно эта способность непрестанно осознавать ниспосланную им удачу, именно эта благодарность судьбе за возможность наслаждаться благами жизни служит гарантией того, что жизнь для них никогда не утратит свою ценность, привлекательность и новизну»20.
Другой психолог, Берт Хеллингер, своими разрешающими фразами показывает, в каком направлении следует развивать работу над взращиванием чувства благодарности. Вот, например, одна из разрешающих фраз: «Дорогая мамочка, я принимаю все, что ты даешь мне, все целиком, без исключений»21.
Также Берт Хеллингер описывает благодарность в виде порядков «брать и давать», предписанных нам нашей совестью, которая регулирует равновесие и взаимообмен в отношениях:
«Как только мы берем или получаем что-то от кого-то, мы чувствуем себя обязанными дать ему что-то взамен и дать при этом нечто равноценное. Это значит: мы чувствуем себя в долгу перед ним, пока не отдадим ему нечто соответствующее и погасим тем самым долг. После мы чувствуем себя по отношению к нему вновь невиновными и свободными. Эта совесть не оставляет нас в покое, пока мы не установим равновесие. Все движения совести мы ощущаем как вину и невиновность, о какой бы области не шла речь»22.
12. Блаженство
Блаженство – в повседневном смысле состояние доброты и наслаждения, а в религиозном высшее состояние духовного и телесного бытия, достигаемое верующими на пути спасения. Одной из черт этого состояния является истинная радость.
Слово образовано от прилагательного блаженный, заимствованного из старославянского языка, где оно имело значение страдательного причастия глагола блажити «восхвалять, почитать». Этот глагол образован от старославянского существительного благо «добро, счастье». В буквальном смысле блаженство – состояние добра.
Синонимы: счастье; удовольствие; наслаждение; упоение; эйфория; нега; нирвана; услада. Фразеологизм: быть на верху блаженства.
В романе Льва Толстого «Война и мир» многие герои стремятся к блаженству, однако понимают его на разных уровнях: одни на духовном, другие на физическом.
«В обители вечного блаженства»
Для набожной княжны Марьи Болконской достичь блаженства можно, бродя по свету с котомкой.
«Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающею с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний, от угодников к угодникам, и в конце концов туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство» (Т. 2. Ч. 3. Гл. XXVI. С. 528).
Княжна Марья Болконская стремится к блаженству не только для себя, но и для близких. Озабоченная неверием брата Андрея, она беспокоится о спасении его души в случае смерти.
«Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. „Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?“ – думала она» (Т. 2. Ч. 1. Гл. VII. С. 352).
И князь Андрей, и княжна Марья обретут блаженство, но не на том свете, а на этом. Как это ни парадоксально, князь Андрей почувствует его, получив смертельную рану, и оно будет заключаться в одном лишь сознании жизни.
«После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня убаюкивая пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность» (Т. 3. Ч. 2. Гл. XXXVII. С. 225).
Княжна Марья останется верной своим идеалам, однако обретет блаженство в семейной жизни:
«– Никогда, никогда не поверила бы, – прошептала она сама с собой, – что можно быть так счастливой. – Лицо ее просияло улыбкой; но в то же самое время она вздохнула, и тихая грусть выразилась в ее глубоком взгляде. Как будто, кроме того счастья, которое она испытывала, было другое, недостижимое в этой жизни счастье, о котором она невольно вспомнила в эту минуту» (Эпилог. Ч. 1. Гл. IX. С. 580).
«Освежающий источник блаженства»
Красной нитью через роман проходит тема духовных поисков Пьера Безухова. Внутренний конфликт молодого человека в том, что он стремится быть хорошим, но склонен к плотским радостям. При вступлении в масонскую ложу ритор призывает Пьера отказаться от страстей и обратиться к внутреннему источнику блаженства.
«– Последний раз говорю вам: обратите все ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…» (Т. 2. Ч. 2. Гл. III. С. 392).
Пьеру кажется, что одним лишь намерением он уже достиг просветления, хотя его путь испытаний только начался.
«Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостию и умилением переполнявший его душу» (Т. 2. Ч. 2. Гл. III. С. 392).
Достижение блаженства для Пьера будет происходить через переживание лишений – французский плен и околосмертный опыт.
«Первобытное блаженство»
В более бытовом и приземленном смысле Лев Толстой называет блаженством праздную жизнь военных. Рассуждая о военном сословии (а писатель и сам был артиллеристом), он говорит, что именно в блаженстве праздности состоит привлекательность военной службы. Его герой Николай Ростов блаженствует, служа в Павлоградском полку командиром эскадрона.
«Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность – было условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие все тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором бы он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой-то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова» (Т. 2. Ч. 4. Гл. I. С. 529).
Однако блаженство военных весьма условно, потому что главное предназначение их профессии – умирать по приказу, если понадобится. И Ростов знает это не понаслышке, а на собственном боевом опыте.
«Никакие силы людские не помешают блаженству»
Наконец, под блаженством можно понимать удовлетворение страсти. Именно в этом значении употребляет слово отрицательный герой Анатоль Курагин в письме к Наташе Ростовой (продиктованном Долоховым).
«„Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода“, – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да, и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света» (Т. 2. Ч. 5. Гл. XIV. С. 621).
Анатолю неведомы другие пласты сознания, вершина его притязаний – блаженство одного момента.
«Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно, всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем так, как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отзываться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. <…>
Одно, что он любил, – это было веселье и женщины; и так как, по его понятиям, в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову» (Т. 2. Ч. 5. Гл. IX. С. 612).
Работа с блаженством в психотерапии
Если тема блаженства и поднимается в психотерапии, то как жалоба либо на его отсутствие, либо на его последствия. В этом смысле роман «Война и мир» – пособие по способам достижения героями блаженства, обнаруживающим как их положительные стороны, так и ограничения.
Как правило, незрелость человека сопровождается стремлением к примитивному блаженству – удовлетворению потребностей, лежащих на нижних ступенях пирамиды Маслоу. Дети и молодые люди при этом пользуются ресурсами своих родителей. Взрослея, человек сталкивается с необходимостью взять ответственность за свою жизнь, и на этом этапе блаженство сменяется протестом против трудностей жизни, которые не отменить. Некоторые взрослые люди отказываются расстаться с детством в любом возрасте.
Отрицательные герои Толстого как раз демонстрируют подобные стратегии. Так, Анатоль Курагин «на всю жизнь свою <…> смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто-то такой почему-то обязался устроить для него» (Т. 2. Ч. 3. Гл. III. С. 244).
Так же ведет себя беременная маленькая княгиня Лиза Болконская, перенесенная визитом Анатоля в другое время, «когда этого не было и ей все было легко и весело» (Т. 2. Ч. 3. Гл. V. С. 255).
Клиенты с установкой на вечное блаженство, «которое кто-то такой почему-то обязался устроить», обращаясь к психологу, бессознательно ожидают, что это сделает психолог. Поэтому работа с такими клиентами начинается с осознания их ответственности за собственную жизнь и ее качество.
13. Вдохновение
Вдохновение – творческое возбуждение, подъем духа, положительный настрой, божественное руководство. Многие творческие люди утверждают, что они как будто не сами творят, а кто-то помогает в этот момент или указывает им путь, а они служат только проводником. Это особое состояние человека, которое характеризуется, с одной стороны, высокой производительностью, с другой – огромным подъемом и концентрацией сил.
Слово заимствовано из старославянского языка, в которое попало из греческого, будучи образовано методом кальки с empnoia; первоначальная форма имела, видимо, значение «вдохнуть». В буквальном смысле слово вдохновение обозначает, что человек впустил в себя дух.
Синонимы: страсть; подъем; порыв; увлечение; энтузиазм; взлет; пафос; горение; воодушевление; одержимость; увлеченность; наитие; окрыление; озаренность.
«Так бы и полетела»
У Льва Толстого в романе «Война и мир» есть особенно поэтический эпизод, в котором Болконский, ночуя в доме Ростовых, нечаянно подслушивает вдохновенный ночной разговор Наташи и Сони. Как мы помним, Наташа обладала редким голосом и в этот раз она тоже пела под влиянием волшебной майской ночи.
Толстой не употребляет слова «вдохновение», но он описывает состояние вдохновения Наташи художественными средствами: через близкие вдохновению слова «дыхание» и «вздохи», через желание девушки взлететь, через ее возбуждение красотой, мимолетностью, неповторимостью ночи. Как всегда, картины природы у Толстого синхронны эмоциональному состоянию героев: лунный свет, который ворвался в комнату, предвосхищает также и состояние Андрея, в которое врывается «неожиданная путаница молодых мыслей и надежд».
«Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. <…>
Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то.
– Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она, видимо, совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Все затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что-то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки – туже, как можно туже, натужиться надо, – и полетела бы. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони:
– Ведь второй час.
– Ах, ты только все портишь мне. Ну, иди, иди. Опять все замолкло, но князь Андрей знал, что она все еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах, Боже мой! Боже мой! что же это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно» (Т. 2. Ч. 3. Гл. II. С. 458).
Вдохновение, как и другие чувства, передается от одного человека другому. Став невольным свидетелем ночного разговора, князь Андрей «заражается» состоянием Наташи, и с этого момента меняется вся его жизнь.
«И дела нет до моего существования!» – подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему-то ожидая и боясь, что она скажет что-нибудь про него. «И опять она! И как нарочно!» – думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул» (Т. 2. Ч. 3. Гл. II. С. 458).
«Страшная противоположность между великим и телесным»
Вдохновение – это впускание в себя чего-то высшего, того, что вне нас и больше нас; это ощущение духа в себе. Еще один эпизод, в котором вдохновение Наташи не оставляет равнодушным князя Андрея, посвящен визиту в дом Ростовых после бала. Услышав пение Наташи, князь неожиданно ощущает подступающие к горлу слезы от осознания себя частью бесконечного. Его сердце открывается любви, и в этом состоянии «узкий и телесный» человек, каким был князь Андрей (и даже Наташа), чувствует «великое и неопределимое».