Племянница окончательно приуныла. Аделия представила, как Васька одернула занавеску на кухне, откуда хорошо видно автобусную остановку и мнущуюся на морозе родственницу, как понуро прислонилась к откосу окна и закусила губу.
– Ну вот. Зря сказала.
Подъехала маршрутка, Аделия забралась в салон, плюхнулась на переднее сиденье и достала из кармана банковскую карту.
– Не зря. Если бы ушла без разрешения, то получила бы по шее и осталась без мороженого… И подарка к Новому году.
Василиса сопела:
– Так нечестно… Ладно, не задерживайся.
«Не задерживайся» – это оказалось очень верное замечание. Аделия должна в девять ноль-ноль с честным лицом прибыть к двери налогового инспектора. Девушка покосилась на часы – явно опаздывала. А на одиннадцать у нее уже первый клиент – гороскопы и натальные карты стали модным подарком в этом году. Аделия, правда, их еще и оформляла роскошно: школьная подруга занялась скрапбукингом, и они договорились объединиться. Одна делала оформление, другая – заполняла данными: карточками, таблицами, схемами. Сине-золотое чудо в бархатной обложке так и просилось в подарок. Несмотря на стоимость. Почти астрономическую.
«Надо было инспектору сделать небольшой подарок», – подумала она. Книжку-раскладушку получилось бы смастерить быстро и ненакладно. Но теперь уже поздно.
В довершение всего Аделия попала в пробку.
Сокрушенно покачав головой, набрала инспектора.
– Татьяна Иванна, ну в пробке стою. Не успеваю к девяти. – Сердце сжалось в надежде, что завтра Татьяна Ивановна на выходном, а потом и вовсе начнутся каникулы до одиннадцатого.
Инспектор пошелестела блокнотом, вздохнула:
– Тогда жду вас после праздников. С наступающим…
Аделия подавилась радостным «йо-хо-хо».
– С наступающим, счастья в Новом году, здоровья, настроения хорошего!
Аделия чувствовала, как день налаживается, как звезды выстраиваются и улыбчиво подмигивают ей. Сейчас в салоне тишина, даже Таисии еще нет, помощница придет к десяти. И в этой единоличной тишине можно будет не спеша пить кофе, смотреть в окно на падающий мелкий приветливый снег, греть озябшие пальцы о толстое стекло.
Выскочив на остановке, девушка побрела к салону, поглядывая на праздничные витрины магазинов. Прикидывала, что подарить Ваське с Тёмом. Василиса давно просит новый чехол на мобильник. Можно заказать классный, с натальной картой. Темке – обложку на электронную читалку. Два заказа у одного мастера, приправленные давним знакомством, – вполне реальная штука даже накануне Нового года.
Она полезла в карман за сотовым, нашла в инстаграме нужный аккаунт, набила в директ сообщение. Адресат не онлайн – понятно, пашет, денежки зарабатывает. Но как только освободится, сразу отпишется, так у них заведено. А она пока найдет гороскопы, которые начала делать для племянников.
Девушка забежала в супермаркет за свежими ватрушками – баловать себя так баловать.
Когда выходила, столкнулась с молодым мужчиной в укороченном пальто. Поднятый воротник и объемный шарф прятали нижнюю часть лица. Глаза из-под темной вязаной шапки смотрели насмешливо и внимательно. Аделия обратила внимание на необычный цвет – темно-синие с изумрудно-зеленым, будто воды Марианской впадины.
– Простите, – пробормотала, извиняясь.
Обошла мужчину и торопливо спустилась по лестнице. Не покидало ощущение неловкости – будто незнакомец пялился на нее.
Пробежав пару десятков метров до угла, девушка все-таки оглянулась… и обнаружила, что мужчина в укороченном пальто неспешно следует за ней.
«Наверно, живет где-то неподалеку», – решила Аделия, но шаг ускорила.
Прижав бумажный пакет с горячими ватрушками к груди, торопливо открыла салон и нырнула в теплое нутро приемной. Захлопывая за собой дверь, обнаружила, что незнакомец замер у ее крыльца. Отвернувшись, достал из кармана сигарету и закурил. Аделия могла видеть его прямую, напряженную спину, широкие плечи. Мужчина ежился на ветру, но не торопился идти туда, куда собирался.
«А куда он собирался?» – озадачилась девушка и, подумав, заперла дверь изнутри, а табличку с надписью «открыто» отвернула от стекла.
Выбросив из головы все странности этого эпизода, заварила себе кофе. Она не стала включать свет, музыку и тем более телевизор в приемной. Она слушала тишину. Замерев у окна и обхватив горячую кружку, улыбалась. И кажется, даже улавливала шелест, с которым снежинки укладывались на подоконник.
Впереди – самое любимое время. Время чудес и исполнения желаний.
Аделия давно не загадывала желаний, давно не чертила себе гороскопы и тем более – не гадала на судьбу. Не верила.
Ее жизнь устоялась. Никого нового. Да и откуда ему взяться на маршруте работа-дом-работа? Клиентки – пожилые дамы, подруги почти все замужем. Школьные друзья… ну, они всегда такие дураки были. И сейчас ничего не изменилось – те же глупые шутки. Казалось, бывшие одноклассники замерли в развитии. Или она просто не воспринимала их всерьез. Наверное, второе: для нее они всегда будут Борька-помидор, Карась и Торпеда.
Да, хотелось семью. Еще больше – ребенка. Ей двадцать восемь. Два высших образования: филологическое и психологическое. Своя практика. Клиентская база и легенда. Это все, что у нее было. И этим приходилось дорожить.
Ей самой нравилось, что, переступив порог салона, она превращалась в Аделию Мило́. Девушка прятала светлые волосы под темный шелковый платок, завязанный на затылке, чернила глаза и говорила певуче, будто с акцентом. Не намеренно, так происходило само собой, настолько сильно Аделия вживалась в роль потомственной ясновидящей.
Она подошла к окну.
За ним расцветал белесый, укутанный снежной взвесью день. Прохожие торопились, бежали гуськом по протоптанным тропинкам. Вдоль забора до угла, там – на остановку или к метро. Один маршрут на всех. Витрины щурились новогодней иллюминацией, блестели мишурой и обещанием праздника. Обещание праздника – важнее самого праздника.
Взгляд зацепился за темную фигуру в стороне от проторенного десятками ног маршрута. Укороченное пальто, темный шарф, скрывающий нижнюю половину лица, шапка, еще плотнее натянутая на брови. Одни сине-зеленые темные колкие глаза сверкают. Сердце от неожиданности ухнуло в пятки и тревожно забилось.
Что ему надо? Почему не уходит?
По тропинке пробежала, сутулясь, Таисия. Щелкнул замок входной двери, мелодично тренькнул колокольчик.
– Я на месте! – крикнула девушка, унюхав аромат свежемолотого кофе и догадавшись, что начальница уже на работе.
Топот ног в приемной (это Таисия сбрасывает с сапог мокрый снег), приближающиеся торопливые шаги.
– Аделия. – Помощница заглянула в кабинет. – У вас все нормально? Погода такая, что ух… У меня давление упало ниже плинтуса, еле выдернула себя из постели.
Аделия улыбнулась, поставила чашку на поднос, потянулась за платком, повязала на голову и расправила длинные концы по плечам.
– Все нормально. Просто сегодня раньше приехала.
Таисия подхватила поднос с кружкой, напомнила:
– Скоро клиентка придет, за альбомом. И хотела с вами переговорить.
Аделия кивнула и с тревогой посмотрела вокно: на месте ли загадочный мужчина в укороченном пальто. С облегчением выдохнула: ушел.
Тренькнула входная дверь, смахнув Таисию с порога кабинета.
Аделия с удивлением услышала мужской голос:
– Аделия Мило здесь принимает?
– Да, это салон практической магии «Луноликая», – пропела Таисия.
– Луноликая… Хм… Так она на месте?
Шум в приемной и торопливый, испуганный голос помощницы:
– Нет, туда нельзя!
Дернулась ручка. И тут же дверь с шумом распахнулась. Аделия, как была, замерла у окна: на пороге стоял тот самый незнакомец. Выглядел он почти так же, только длинные концы шарфа размотались, оголив небритую шею, а шапка торчала из накладного кармана пальто. На плечах поблескивали тающие в тепле снежинки.
– Это вы луноликая? – поинтересовался мужчина. На вид ему было чуть за тридцать, хоть бородка и добавляла солидности, но вся серьезность сводилась на нет насмешливым взглядом и нагловатой мальчишеской ухмылкой.
Он замер у входа, придерживая дверь одной рукой и Таисию – другой.
– Я Аделия Мило, если вы об этом… Но вам придется записаться на прием, чтобы я могла уделить вам время…
Мужчина задумчиво почесал щеку, потом решительно выставил помощницу за дверь и захлопнул ее перед носом растерянной девушки.
– Это мы еще посмотрим… – Передвинул рычажок внутреннего замка.
Аделия выпрямилась. Вот в такие моменты она очень сожалела, что не умеет испепелять взглядом и насылать на голову проклятия. Хотя у нее есть и другие приемы.
Она прошла к столу, набрала приемную.
– Таисия, вызови полицию, пожалуйста.
Она холодно посмотрела на непрошеного гостя.
Тот улыбнулся еще шире, бесцеремонно выхватил трубку из рук.
– Отбой. Полиция уже здесь.
Темно-изумрудный взгляд топил на глубине Марианской впадины. Рука незнакомца нырнула во внутренний карман пальто, достала бордовую корочку с золотым двуглавым орлом. Пальцы привычно и ловко раскрыли ее, продемонстрировав скупые сведения о звании и принадлежности к внутренним органам.
– Капитан Александров, – успела прочитать девушка. Скрестила руки на груди. – Ну что ж, у вас десять минут до прихода моего клиента… Чем могу быть полезна?
Она величественно опустилась за стол, небрежно кивнула гостю на неудобный стул напротив.
Мужчина порывисто развернул его спинкой вперед и оседлал. Поставил локти на спинку… и будто сдулся. Запал закончился вместе с нагловатой усмешкой. Аделия ждала, чувствуя, как медленно, капля за каплей, инициатива переходит в ее руки.
– Вы говорить будете, капитан Александров? Или просто так зашли, погреться?
Глава 3
Госпожа Аделия
Выходные выдались нервные.
Макс на свою голову приехал к родителям, хотя после разговора с матерью и ее пристального внимания к его личной жизни надо было взять паузу. Но дома из продуктов остались только пельмени, готовить себе Макс не любил – яичница и омлет надоели до чертиков, идти в кафе… до зарплаты далековато, а мать нахваливала свой борщ.
Так он в тот субботний полдень опрометчиво попал в ее руки.
Она ворковала вокруг, пересказывала новости и подливала борщ. Отец хмурился и помалкивал.
«Надо было убегать именно тогда. Когда отец в очередной раз отвел взгляд», – думал потом Макс.
Но то ли борщ сыграл свое черное дело, доведя до сытого благодушия, то ли предпраздничная суета отвлекла, то ли в принципе он потерял бдительность. За что и поплатился.
Ровно в шесть позвонили в дверь.
Суета и голоса в прихожей. Слишком возбужденные и нарочито радостные. Максим насторожился, но выходить к гостям не торопился.
– Ой, Макс, смотри, кто к нам пожаловал! – позвала, наконец, мать.
Он неторопливо вышел из комнаты, прислонился плечом к наличнику. В дверях замерла Ольга Морозова, дочь материной коллеги по работе.
– Здоро́во, – кивнул. – Как Пашка?
Пашка – ее сын. В процессе поисков парня они и познакомились с Ольгой ближе. По аккуратным локонам и терпкому аромату духов Макс понял: женщина сегодня появилась здесь неспроста. Мать поймала его осуждающий взгляд, отвернулась, вспыхнув.
Максу оставалось стоять и улыбаться.
– Помоги Оле раздеться! – скомандовала мать.
Макс протянул гостье руку.
– Давай пальто повешу.
Мать, конечно, рассчитывала на пресловутый телесный контакт. Но как ей объяснить, что так не делается. Не возникает ни желание, ни влечение по щелчку, по требованию. Оно либо есть, либо нет. Ольга для него – дочь материной подруги. Он ее сто раз видел. Помнит нескладным подростком со скобками на зубах и тощими косичками. Помнит фото со свадьбы, где она, счастливая, под руку с мужем, спускается по широкой лестнице ЗАГСа. Помнит затюканную, зареванную, с опухшим от слез лицом, когда она потеряла Пашку. Помнит, как рванула на вокзал, где оперативники задержали ее мужа с ребенком.
После такого по щелчку влечение не возникает, сколько не помогай снять с плеч пальто.
Макс покосился на мать – та поджала губы, явно не желая замечать своей бестактности.
Ольга повернулась к нему лицом, неловко застыла и отвела взгляд. «Она-то не виновата», – шевельнулось под сердцем. Макс понимающе улыбнулся.
– Чего Пашку с собой не взяла?
– Да так, – та отмахнулась, покосилась на хозяйку и решительно убрала волосы в хвост.
Молодой мужчина вздохнул, снова посмотрел на мать.
– Пошли ужинать, что ли, – позвал он гостью.
Ольга кивнула.
Он усадил ее рядом. Не для того чтобы сделать матери приятное или ухаживать всерьез – чтобы защитить от неловких намеков. Подкладывал салат, чтобы ей было куда опустить взгляд и что ковырять вилкой, подливал вино в пузатый бокал и шутил.
– Чего не ешь ничего? – спросила мать.
Макс усмехнулся, но не ответил. Отодвинул от себя пустую тарелку.
Ольга все чаще опускала глаза, дольше молчала, все сильнее тяготясь вечером.
– Пойдем, я тебя до дома, что ли, провожу, – предложил он тихо.
И Ольга впервые за вечер улыбнулась.
Кажется, она даже вздохнула свободнее, оказавшись за дверью.
Макс на ходу накрутил вокруг шеи шарф, потянулся в карман за сигаретой.
– Прости, – проговорил, выйдя на крыльцо.
Чиркнула зажигалка, на мгновение осветив их лица. Женщина кивнула, плотнее закутавшись в воротник.
– Идиотская затея, – пробормотала. – Не понимаю, почему они от меня не отстанут…
Ольга медленно шагнула с крыльца. Морозный ветер подхватил ее дыхание, завертел тонким паром и опустил инеем на ворсинки пушистого шарфа.
– Сложно отказать себе в удовольствии не причинять добро, – отозвался Макс.
Ольга посмотрела на него исподлобья, задумчиво улыбнулась.
– Не причиняйте мне добра Своей неискренней заботой. Смертельно душит, как гарро́той, Насквозь фальшивая игра… Это стихи Евгения Меркулова.
– Правильные стихи, – вздохнул Макс, понуро опустив голову. Затянулся. – Пашку от тети Гали забирать надо?
– Нет, я его с соседкой оставила… Ты поезжай домой, Макс. Я сама доберусь.
– Не, пошли, пройдемся. Ты там же, на Люблинской, квартиру снимаешь?
Ольга кивнула.
– А чего к матери не переедешь? – спросил он, щурясь от ветра.
Спросил, хотя и сам понимал почему. Шумно шмыгнул носом. Мелкие, колкие снежинки, будто крохотные пули, били по лицу. Макс поежился, торопливо потушил сигарету и сунул руки в карманы.
– Да нам вдвоем с Пашкой проще…
– От Морозова что-нибудь слышно? Алименты хоть на Пашку платит?
Ольга снова кивнула. Медленно, будто через силу. Макс понял: боль все еще свежа.
Что бы там между ними не произошло, он не лез. Не его дело. ХотяОльгу жалко, конечно. Красивая, но потухшая, будто выключили ее тогда. Да и Морозов не лучше.
«Да, наделали дело́в», – подумал Макс с тоской.
Но промолчал.
Они молча ехали в метро, молча шли от станции до Ольгиного дома. И было в этом что-то не тягостное, а свойское, будто нелепость, что с ними произошла в этот вечер, сделала их заговорщиками.
У своего подъезда женщина достала из сумочки ключи, оглянулась на Макса.
– Зайдешь погреться? – спросила из вежливости.
Макс чувствовал, как она торопится домой, уже мысленно обнимает сонного Пашку, прижимает к груди. Не нужен он ей, чужой мужик. Ни сейчас, ни потом.
Покачал головой и помог открыть дверь.
Попрощавшись, неторопливо поплелся к автобусной остановке.
Достал сотовый из кармана, активировал мессенджер. Подумав, набил матери: «Оля дома, доставил в целостности и сохранности» – и убрал телефон в карман.
Не прошло и минуты, как тот завибрировал.
– Макс, в чем дело? Вы поругались?
– А должны были? – Молодой человек прищурился, отворачиваясь от ветра, шагнул под козырек остановки.
– Макс! Ты просто отвел Ольгу домой?! Не пригласил погулять? Ну, о встрече-то хоть договорился?! – Мать готова была засыпать его вопросами.