– Любит тебя, – задумчиво сказала Йева. – А ты ее?
– Даже не знаю, как это назвать, – тоже погрузился в раздумья Уильям. – Она мне как сестра, как возлюбленная, и как лучший друг все вместе – и ни одно из перечисленного. Когда она рядом, то я спокоен, счастлив… кажется, будто все беды позади. Но когда ее нет поблизости, я хоть и тоскую, но понимаю, что у нее все хорошо, и на душе тотчас теплеет от этой мысли. Ты когда-нибудь чувствовала что-нибудь подобное?
– Возможно, – уклончиво ответила графская дочь. – Послушай, Уилл. Мне порой кажется, что она что-то сделала с тобой, отчего для тебя будет всегда существовать только она одна…
– Не знаю, Йева, – он продолжал поглаживать ее пальцы. – Она же не человек, а демоница.
– Я тоже не человек, – совсем тихонько шепнула девушка и вздрогнула.
Смутившись от этих слов, Уилл посмотрел на нее, на ее блестящие от слез глаза, но она тут же отвернулась и быстро убрала руку со спины Серебрушки под плащ.
– Йева, я тебя не понимаю…
– Да это не важно, уже, – она быстро заморгала, чтобы не разрыдаться у всех на виду. – Смотри, тебя зовет сэр Рэй!
И правда, рыцарь стоял с другой стороны лагеря, на ровной площадке, и махал мечом в воздухе, дабы привлечь внимание. Там же собрались и остальные, тренируясь друг с другом, пока повара готовили ужин.
Леонард стоял в центре площадки. Ветер трепал его рыжие волнистые пряди, которые придерживала черная повязка. В руке у него возлежал меч Рирсуинсорсиан, сверкающий в закатных лучах огромным рубином.
– Ну же, кто следующий? – весело спросил Лео.
Он оглядел куда более рослых гвардейцев, которые переминались с ноги на ногу и не решались вступить в поединок.
– А давайте я! – вышел вперед Мойрон, уверенный в своей победе – противник был ниже его на полголовы.
Толпа разомкнулась, чтобы сделать круг. В этот момент Йева и Уильям приблизились к остальным и встали рядом.
Подобно дикому коту, Леонард мягким шагом закружил вокруг Мойрона. Следя за ним, Мойрон резко подался вперед. Блеснуло острое лезвие в выпаде. Лео изящно увернулся, ударил от бедра, но гвардеец тоже был не дурак – успел парировать и, связав клинки, попытался выбить меч из рук противника. Не растерявшись, тот отскочил и приготовился к размашистому удару – а Мойрон не успевал защититься.
Леонард посмотрел на гвардейца, который отступил побежденным, и красивым жестом укрыл меч в расписных ножнах.
– А вы действительно хороши, – заметил сэр Рэй. – Быстры, ловки, хорошо противостоите даже противнику выше вас. Сразу видно, что над вашей техникой работал сам мастер Адд Фрауд.
– Да, сэр Рэй, у меня хорошие учителя! Но даже лучшие не научат ничему толковому безграмотного ученика, если у того нет задатков, – графский сын заметил свою сестру. Потом, увидев рядом с ней Уильяма, ядовито улыбнулся. – О, а вот и ваш соперник подоспел! Он уже умеет держать меч с правильной стороны?
– Немного, – капитан тоже расплылся в улыбке, но скорее сочувствующей. – Уважаемый Уильям, вы готовы?
– Относительно, – не соврал тот, выходя вперед и обнажая меч.
Филипп, который сидел на лежанке и вслушивался в бои вскользь, без интереса, вдруг подошел ближе. Перед ним в почтении расступились все прочие, склонив головы. От лица графа веяло холодом, но его синие глаза с любопытством и беспокойством следили за схваткой сэра Рэя и Уильяма. Последнему выдали нагрудник и защиту для рук и ног, в которую он нехотя облачился.
Встав на краю полянки, сэр Рэй с зазывающей улыбкой поглядел на Уильяма. Но Уильям нападать не собирался – его противник был много опытнее, хитрее. Понимая, что его удар мало того, что отобьют, так еще мгновенно и контратакуют, он выжидал. Он настороженно следил за рыцарем, который пошел сначала в левую сторону, потом в правую, раздумывая. Это был не тот бой за холмами, где Уильяму было не стыдно хлебать грязь – теперь десятки пар глаз смотрели на него в ожидании позора. Разгоняя сердце и мысли, он постарался обострить чувства, вспомнить те звериные ощущения, что пробудились в нем в лесу около Вардов во время погони.
Сэр Рэй шагнул вправо. И, быстро разорвав дистанцию, также быстро ударил. Уилл выставил клинок – удар был отражен. Но рыцарь оказался шустрее – он уже развернулся вполоборота, атаковал сбоку. Громко зазвенела сталь, а мечи скрестились, высекли искру. Уильям не знал, что делать дальше – и замер. Желая воспользоваться заминкой неопытного противника и закрепить инициативу за собой, сэр Рэй с ухмылкой тут же напал повторно – выписал в воздухе восьмерку мечом. Не понимая, что это уловка, Уильям силился защититься слева, но клинок нанес удар справа.
Рыбак запнулся и упал, перекувыркнувшись. Вокруг него засмеялись. Клинок был приставлен к его горлу, и Уильям, глубоко вздохнув и изобразив натянутую улыбку, поднял руки в поражении.
– Что же вы пропустили такой простейший финт? – рассмеялся капитан, а за ним и все остальные – Я же показывал его вам вчера!
Вперед вышел Филипп.
– Сэр Рэй, – обратился он негромко к рыцарю.
– Да, мой лорд, – капитан обернулся.
– Не окажете ли мне, старику, честь поединком?
Толпа замерла. Леонард и Йева в изумлении посмотрели на отца, который никогда ранее в поединках замечен не был. И даже сэр Адд Фрауд за все время обитания в замке так и не смог уговорить графа Тастемара скрестить мечи. От такой просьбы капитан гвардии слегка опешил, крепко задумался и, конечно же, не имея права отказаться, согласился.
Облачившись в доспех, Филипп подвязал свои седые длинные волосы в хвост, затем вышел на кромку поля, которое спешно покинул чумазый Уильям.
Граф обнажил клинок. Меч у него был незатейливым, без гравировок или драгоценностей в навершии, ибо его родовой меч Тастемара – «Рирсуинсорсиан», – сейчас покоился в ножнах Леонардо.
– Может наденете шлем? – засомневался капитан.
– Не переживайте за мою безопасность, сэр Рэй. Побеспокойтесь лучше о своей. Попробуете поддаться – накажу!
После этих слов граф внезапно скакнул в сторону рыцаря, который не ожидал столь резкой атаки. Последовал косой удар. Его судорожно отбили! Однако Филипп наскакивал уже с другого бока и, вынужденный сменить позицию, сэр Рэй отступил. Дабы не упасть в грязь лицом, он попытался сделать ответный выпад, но седой граф играючи парировал его и с улыбкой на лице уже заносил над головой капитана меч. Тот испуганно попятился, не поспевая. Но капитана не собирались отпускать. И вот граф прыгнул вперед и снова занес меч для удара, справа. Понимая, что это будет явный финт, капитан попытался защититься слева, но не успел – клинок тяжело опустился на его доспех, а сэр Рэй отлетел, как мешок с картошкой. Он перевернулся – и все-таки рухнул лицом прямо в грязь.
Этот бой оказался самым быстрым из всех.
– Что же вы, сэр Рэй, такой простейший финт пропустили, – лукаво сказал Филипп. Его синие глаза, обрамленные морщинами, смеялись и довольно блестели. – Уж вам ли, опытному фехтовальщику, не знать о нем?
– Я вас понял… господин, – Рэй поднялся на ноги, пошатываясь из-за сбившегося дыхания, и виновато обратился уже к Уильяму: – Прошу… извинить меня за издевки!
Тот лишь смущенно кивнул.
Толпа удивленно взирала на старого седоволосого графа, который только что играючи расправился с лучшим мечником Солрага. Сняв доспех, Филипп как ни в чем не бывало удалился, вновь устроился на лежанке и достал из седельной сумки книгу.
– Да чтоб меня! Как же так, – говорил ему вслед сэр Рэй. – Такая скорость, такая силища!
Тренировочные сражения продолжались, пока повара не известили уже порядком изголодавшихся воинов о готовности блюд. Впрочем, запахи сами заставили всех забыть обо всем на свете и прийти под наспех сооруженный навес. Люди сидели на лежанках и ели в темноте, ловко орудуя ложками, ну а сэр Рэй же тихонько охал и постоянно касался места, куда пришелся удар графа.
* * *
За пару часов до полуночи, когда все уже спали, Филипп взял ножны и бесшумно подошел к Уильяму, толкнул в бок. Тот намек понял, подскочил. Филипп двигался быстро, живо, словно молодой, и в восхищении перед такой кипучей энергией Уильям безо всякой опаски шел за ним хвостом.
Когда они отдалились на достаточное расстояние от лагеря, Уильям обратился к графу:
– Спасибо вам.
– Пожалуйста. Сэр Рэй не имел права укорять тебя, держащего меч второй-третий раз в жизни, в том, что ты пропустил финт, – пожал плечами граф. – Не сравнивай себя ни с ним, ни с моим сыном – у них у обоих с детства были лучшие учителя. Я лично привез для своего сына пожилого наставника – вампира из самого Вильхельма.
– Но разница между вами и сэром Рэем была, как между мной и сэром Рэем, – осторожно заметил Уильям.
– Да, но мы же не люди с тобой, Уильям… Не забывай, что мне почти пятьсот лет. Я и так сильно замедлял себя, чтобы не быть слишком быстрым для воинов, и бил слабее положенного.
– Невероятно!
– Все вероятно… Ты неопытен, поэтому и проигрываешь. Даже месяц практики с нормальным мастером, а не нашим сэром Рэем – и ты бы их всех с легкостью уделал, – улыбнулся граф. – Пойдем, пройдемся еще вон до того деревца и назад. Я хотя бы буду спокоен, что ничего не вылезет ночью из воды.
– Господин?..
– Да, Уильям.
– Быть может, если вам не трудно… Вы, кхм… можете преподать мне урок? – очень вежливо спросил Уильям.
– Хм, – задумался граф. – Почему бы и нет? Но до того деревца давай дойдем.
Меся грязь, они направились вдоль ручья к одинокой иве, что стояла согнутой на низеньком холме. Оттуда откроется вид на раскинувшиеся вокруг заболоченные луга, луга тихие, зыбкие и зловеще молчаливые.
– Интересно, посол уже добрался в Офуртгос к Райгару Хейм Вайру или еще в пути? – спросил негромко Уильям. – Как я понимаю, Райгар не очень жалует гостей…
– Да, но им ничего не угрожает. Райгара нет в Офурте, – улыбнулся Филипп.
– Как это?
– Он же, как и мы, отправился на твой суд, Уильям. Зная постоянные проблемы с мостом на Западном тракте, Райгар должен был отбыть из Офуртгоса перед началом сезона дождей.
– То есть выходит, что посол Ханри приедет в пустой замок, развернется и уедет?
– Да. Но за долгую дорогу Лейт Дорелгоф, командир моего эскадрона, добудет из людей посла всю нужную мне информацию, – ответил Филипп.
– Ого… Вы и впрямь всё продумали…
Наконец, они дошли до одинокого и скрюченного дерева, которое в лунном свете напоминало старуху с сухими руками, узловатыми пальцами и длинными редкими волосами. Оглядывая болота, два вампира силились узреть во мраке опасности, таящиеся в скрытых местах, среди кочек и трясины.
– Еще день пути, и будем в Тельях, – граф показал рукой направление, куда отряд собирался тронуться поутру. – Дальше несколько дней по окраине болот, по Маровскому лесу. За Маровским лесом осушим несколько заключенных в городке Орл, он очень приличный по размерам, а комендант тюрьмы там – вампир. Его предупреждали. Перейдем Мертвую Рулкию – и там уже по общему тракту к Йефасе.
– И много старейшин соберется в Йефасе?
– Хм… Ну, сезон сейчас нехороший, северянам тяжело добираться, так что думаю, что с десяток представителей ты увидишь.
– Скорее бы… – отозвался Уильям и вздохнул.
Филипп тоже глубоко вздохнул и не ответил, только тяжело посмотрел на отвернувшегося спутника – тот любовался лугами в свете луны, думая о чем-то своем. Отойдя от скрюченной ивы, граф достал меч из своих ножен.
– Ну что ж, давай поучу тебя, правда, давно я этим не занимался. Если понравится, то могу по ночам тренировать где-нибудь подальше от лагеря. – Филипп красиво прокрутил меч кистью, разминаясь. – Я, как и ты, не любитель шума и зрителей.
– Сэру Рэю сказать, что он может больше не тратить на меня время? – Уильям оголил клинок.
– Нет, пусть учит тебя как человек. Я попробую другой подход – как видишь, мы с тобой без доспехов.
Филипп действительно оказался очень опытным фехтовальщиком. Да, он не щадил, да, заставлял отбивать удары, уворачиваться, сбивая дыхание, и бороться за свою жизнь, как в реальном поединке. Но за весь бой острие его меча ни разу не коснулось Уильяма – клинок всегда останавливался вовремя, порой в опасной близости от шеи или груди.
Уильям же напротив изо всех сил старался, но так и не смог дотянуться до Филиппа. Разница между сэром Рэем и графом была разительна – меч в руках Филиппа походил на коготь хищника, неотъемлемое продолжение его руки, и с ним он передвигался молниеносно, подобно какому-нибудь демону из легенд.
Тем не менее, своего неуклюжего оппонента граф ни разу не укорил – он спокойно указывал на ошибки и показывал, как делать правильно в той или иной ситуации. Через час запыхавшийся, но довольный Уильям душевно поблагодарил Филиппа, и они вернулись к лагерю.
* * *
– Почему здесь так мало поселений? – спрашивал гвардеец Мойрон, которому хотелось по-человечески выспаться, не на земле. – Я слышал, что южнее Брасо-Дэнто городов, как чертей в амбаре, а нам за четыре дня пути встретилась лишь одна деревня.
– Места дурные, – ответил сэр Рэй.
– А что здесь дурного, капитан? – непонимающе уставился конник.
Но за сэра Рэя ответил граф, который ехал позади.
– Все, что ты слышал, касается юго-запада и юга Солрага, – сказал Филипп. – А здесь же низина – рядом болота, которые часто горят, от нескольких дней до пары лет. Никому не хочется жить рядом с горящей землей, в дыму и страхе. Тем более, восточнее обитают болотные гарпии, а если углубиться в Маровский лес, то там – вурмы. Нехорошее соседство: прожорливое и опасное.
Мойрон вздохнул, ловя себя на мысли, что граф, похоже, слышит вообще все. Смеркалось, очертания местности расплывались в наступающей беззвездной ночи. Когда все стали располагаться на месте будущего ночлега, Уильям спрыгнул с Серебрушки, взял ее под уздцы и повел к сэру Рэю – тот по-старчески тяжело сползал со своего рыжего Тарантона. Сделав пару шагов, капитан исказил лицо в гримасе страдания и схватился за грудину.
– А-а-а, Уильям, хорошо, что сами подошли. Вы помните свои обещания?
– Я все помню. Давайте сюда Тарантона, а потом уже проведем поединок, – предложил Уилл.
– По поводу поединка… – и рыцарь болезненно выдохнул. – Давайте сегодня пропустим, потому что, признаться, после удара нашего доблестного графа я не готов. Черт возьми, даже дышать тяжело… Я стреножу Тарантона, а вы почистите его, потом привяжите к коновязи, – сказал капитан. Когда он помог стреножить Тарантона, то заковылял с дорожными сумками и седлом к костру, чтобы погреться и отлежаться. – Что за удары, поверить не могу… Что бревном приложили!
* * *
Ведя двух лошадей за холмы, ближе к ручью, Уильяму то и дело приходилось уворачиваться от пытающихся укусить его зубов. За это он пытался корить Тарантона, но морда того, хитро-наглая, выражала только лишь счастье от своего свинячьего характера. Лагерь скрылся из поля зрения. У воды Уилл стреножил и свою Серебрушку, на что она ласково глядела своими бархатными глазками, и он принялся чистить сначала ее: работал щетками, отирал ее пучком травы, заботливо прочесывал ей гриву.
Закончив одно дело, Уильям со вздохом поглядел на Тарантона. Ну что же, очередной бой!
Стоило капитанскому коню почуять, что за него сейчас примутся, он тут же воинственно заржал и брыкнул. Его попытались обойти – но и тут он развернулся задом. Всем своим задиристым видом он прямо говорил, что, поди-ка, готов биться с неумелым рыбачком до изнеможения. Так и ходил вокруг да около Уильям, так и наблюдал лишь обращенный к нему конский круп с раздраженно машущим хвостом, пока не услышал знакомый всплеск. Из ручья показалась Вериатель. Бросив щетки на землю, он тогда подскочил к ней, радостный, и принялся расцеловывать.