Лида протянула бутылку. Я отказался.
– Потом стало ещё страшнее. В голову пришло, будто с отцом что-то случилось. Что лодка перевернулась, и он утонул. Но больше всего меня пугала другая мысль… Что на самом деле с отцом всё в порядке. Просто он меня бросил. Так же, как мать.
Лида провела пальцем по моей ладони. Тихо произнесла:
– Но ведь это не так.
– Да… Он вернулся. Но тогда я об этом не знал.
– Знал, мой хороший. В глубине души ты всегда знал. И Алиса знает, что ты к ней вернёшься.
Задумавшись на миг, жена улыбнулась.
– Тем более, наша дочь совсем не одна. С ней друг.
Я кивнул. Прикрыл глаза. Вспомнил ливень, барабанящий по чёрным зонтам. Лакированное дерево. Уснувшую Алису, а на её груди, среди цветов, мокрого Зайца в рубашке.
– Наша дочь – смелая, – сказала Лида. – Думаю, гораздо смелее, чем мы. И сейчас ей скорее весело без нашего присмотра, чем страшно. Она – хозяйка страны чудес. Не переживай, кот, Алиса ждёт нас без страха. Просто поверь мне. Я не стану обманывать.
– Верю…
– Но?
– Но откуда ты можешь знать точно?
Лида не ответила. Вместо этого она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Её губы были горячие и сухие, а от волос пахло хвоёй и дымом.
Мы долго смотрели друг другу в глаза. Продолжали разговор, только уже без слов. В конце Лида опустила ресницы, а я кивнул. Вздохнув, мы вновь повернулись к костру.
– Что с картошкой?
– Думаю, готова, – ответил я, вороша палочкой угли. – Тебе хлеб пожарить нормально?
– Лучше дай выпить.
Я протянул жене бутылку, а сам разложил на пакете горячие и перепачканные в золе картофелины. Разрезал их пополам ножом. Посыпал солью. Рядом положил зеленый лук и остатки помидоров.
– Красота, – улыбнулась Лида, оценив наш походный ужин. – Меня, кстати, никто в детстве на рыбалку не брал. Может, поэтому я за тебя замуж и вышла. Ты же деревенский мальчик, а я всегда тянулась к природе.
– Хочешь, порыбачим завтра?
– Хочу.
– Значит, раздобуду удочки. И лодку, – я замолчал на секунду, вспомнив недавний разговор. – Хотя…
– Что «хотя»?
– Думаю, обойдёмся без лодки. Порыбачим с берега.
Лида опустила глаза, догадавшись, почему я изменил решение.
– Не переживай, кот, я не свалюсь за борт. И не напугаюсь отражения.
– И всё-таки…
– Как скажешь, – не стала спорить Лида. – С берега, так с берега. Где достанешь удочки?
– Спрошу у местных. Думаю, это не проблема.
– А ещё мы сходим за грибами. Сегодня этого так и не сделали, а я, между прочим, безумно хочу походить по лесу.
– Это в тебе кавказские корни проснулись.
– Что?
– Походить по лесу с ножом. Пару белых подрезать. Красота…
– Андрей, ты идиот, – засмеялась Лида и толкнула меня в плечо. – Ходячий мешок с предрассудками.
– Ну, во-первых, не мешок. А во-вторых, я деревенский мальчик. Забыла? Все деревенские мальчики полны предрассудков.
– Это тоже предрассудок.
– О чём и речь.
Лида улыбнулась, покачала головой и осторожно взяла картофелину. Подула на неё. Откусила.
– Вкусно?
– Шамая хушная хартошка у мыре.
– Ты не прожевала или это уже осетинский?
Лида снова засмеялась, прикрыв рот рукой. Затем посмотрела на меня. Её подбородок и губы были черны от золы.
Я улыбнулся.
– Какая ты у меня красавица. Хоть и ведьма.
– Ты тоже ничего, – сказала Лида, вытирая рот. – Хоть и мент.
– Эй, – в шутку обиделся я. – Никогда не был ментом. Вообще-то ты должна знать разницу.
Лида небрежно отмахнулась.
– Мент – это состояние души, а не цвет погон, – сказала она. – Всегда ментом был и останешься. Тебя хлебом не корми – дай покопаться в какой-нибудь грязи. На твоё счастье, я – городская девочка, у меня нет предрассудков, будто все вы – продажные сволочи. В конце концов, я ведь прожила с тобой двенадцать лет.
– А если б я брал?
– Тогда мы бы здесь не сидели, – улыбнулась Лида.
– Согласен… Возможно, мы бы сидели где-нибудь на берегу моря. В собственной вилле.
– Или в тюрьме.
– Или в тюрьме, – кивнул я.
Затем подумал и всё же сделал ещё глоток из бутылки. Поморщился. Достал очередную сигарету и прикурил. Лида придвинулась ближе и положила голову мне на плечо.
Мы молча смотрели, как прогорают дрова в костре – они светились угольками, белели и рассыпались в пепел. Пламя ослабло, и уже почти не освещало поляну. Ветер усилился. В воздухе пахло грозой. Я потерял счёт времени, а затем Лида вдруг приподнялась и будто к чему-то прислушалась.
– Что такое? – спросил я.
Она ответила не сразу. Покачала головой и села обратно к костру.
– Полночь наступила.
Я глянул на часы. Стрелки застыли вертикально, указывая на двенадцать.
– Чёрт. Как у тебя это получается?
– Привычка, – ответила Лида. – Ты тоже так можешь, – Она вдруг глянула на меня, словно что-то задумав. – А хочешь, поколдуем вместе?
– Это как?
– Развернись спиной.
– Зачем?
– Просто развернись.
Я сделал, как она просила, и наклонил шею чуть вперёд. Почувствовал, как волосы Лиды коснулись кожи. Горячее дыхание… Шепот:
– Закрой глаза. Слушай внимательно.
Дыхание. Ветер…
Треск костра.
– Что я должен услышать?
– Тшш… Молчи и слушай.
Я глубоко вдохнул и попытался сосредоточиться. Пусть не сразу, но всё же мне удалось отбросить крутившиеся на языке вопросы. Сидя с закрытыми глазами, весь обратился в слух.
Дыхание. Стрекот кузнечиков…
Кваканье лягушки. Всплеск воды.
Шелест листвы над головой. Шёпот Лиды:
– Почувствуй, как течёт время. Мгновение за мгновением… Прошлое перетекает в будущее. Незаметно… неотвратимо. Оно похоже на растущее дерево – корни уходят под землю, ветви тянутся к небу. Но на самом деле – всё едино. На самом деле никакого времени нет. Тонкая линия скользит, закручиваясь в кольцо. Перетекает сама в себя… Время – это змей, пожирающий собственный хвост. Прислушайся…
На секунду показалось, будто ветер приподнимает меня над землёй. Несёт к небу. Миг за мигом я растворялся в воздухе, терял вес, превращался в дым….
Костёр щёлкнул и выстрелил искрами. Мираж исчез. Мысленно выругавшись, я сосредоточился вновь.
Дыхание. Стрекот кузнечиков. Шум травы…
Руки Лиды на моих плечах. Запах её кожи. Аромат хвои от волос.
Мысли ушли не туда.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросила Лида.
– Да.
– Что?
– Эрекцию.
Секунда молчания. А затем смех Лиды – громкий, на всю поляну.
– Боже, кот! С тобой невозможно говорить серьёзно.
– А что я могу сделать, если ты дышишь прямо в ухо? – начал оправдываться. – Если это и есть колдовство, которое ты хотела показать, то знай: я могу и сам. Без таинственных ритуалов.
Лида засмеялась снова. Толкнула в спину.
– Ну тебя к чёрту!
– Эй-эй, погоди! А с этим что делать?
– Расколдовывай обратно. Придётся потерпеть до дома.
– А может, прямо здесь? На траве под луной? Помнишь, как тогда? Здесь ведь особенное место.
– Кот, нам не по двадцать лет. Если сделаем это сейчас, то, во-первых, вряд ли потом выберемся из леса, а во-вторых, ты застудишь почки.