По восстановленным фрагментам памяти… Наверно я представлю эту картину в виде черно-белых тоннах немого кино. Да именно так, так будет вернее, и потом вы наверно уже устали от монотонности повествования, так что внесем иной оттенок. Ведь следить за историей неразделённой на главы, для простоты восприятия-трудно, но наша жизнь ведь не делятся на фрагменты она монотонна и неумолима во времени, но или это лишь у меня? Что же касается общего то… Наш мозг устроен совершенно алогично, не важно как хорошо он будет изучен, мы все мыслим уникально, наши синопсисы то, как рождается конкретно у вас мысль, как вы можете интерпретировать мир, окружающих, столь обширно и невероятно, что мы не в силах передать это, другому в том виде как мы это видели. Но именно по этой причине, зачастую рождаются величайшие фрагменты искусства. Именно этот кусочек я и хочу вам показать, ведь то как это произошло, была не интерпретация, именно так я видел мир!
Под звуки пианино, слегка ускоренной картинкой, так что походки людей казались комичными, словно в работах Чаплина. Я шёл по городу, все немногочисленные разговоры, что я слышал краем ухо, либо заменялись нотами фортепьяно, высокими и низкими в зависимости от сути, и значимости, а иные так и вовсе вырисовывались на стенах и тротуарах надписями, только видел их лишь мой взор. За эти дни меня чуть не сбило машина, водитель ругался на меня, но я слышал лишь тревожную тему и слова что были посланы мне отобразились, буквами на капоте его авто, все за исключением бранных. Другая мизансцена, ругающаяся пара, на алле в парке, но стоило первым каплям дождя упасть на них… Они укрылись под кроной векового дуба, и как вода смывает пыль так же их разногласия пропали. И вот они уже целуется, но картинка не выглядит романтично, все как-то коряво, или же я просто так вижу?! Подобных сцен еще около полусотни, в одних люди, в других животные: собака, идущая по своим делам, в глазах которой чувств больше чем в некоторых людях, кошка на дереве, голуби, что просто разрезают потоки воздухи у тебя над головой, и просто город, его звуки, сердцебиение, его запах. Кажется у этих картине нет ничего общего, но абсолютно на всех, на задворках, по краям, в самом дальнем углу, присутствует тень. Тень существа, что пристально следит за мной, уже очень долго. Может быть это паранойя, но нет, я свернул за угол потом еще и еще, описал круг, но таинственный наблюдатель все еще смотрит, значит это не игры разума, это реальность!
А если это реальность то и его образ, подлинен, и в эту секунду родился план. Еще поворот, затем еще и еще, он все идет и идет, людей на улицах становиться меньше мы приближаемся к месту, где будет только он и я, поворот. Я за углом, он на секунду потерял меня из виду, именно это было нужно. Мы около заброшенного завода, так что здесь полно досок, и одна оказалась как раз в моих руках. « Шаг, шаг, шаг, три, два, один, бей,» – высветилось слова на земле. Его образ появился из-за стены, удар пришёлся ему прямо в голову доска разлетелась в щепки, звуки пианино оборвались, тот рухнул на землю, наконец, явив свое лицо четко и ясно. Следом за этим мир стал вновь приобретать краски, и звуки.
И вот он, наконец, оказался в заброшенном помещение привязанный к стальной колоне. Я склонился над ним, тот все еще пребывал в бессознательном состоянии, открыв подол его кожаной кутки я вынул документы и телефон. На этом моменте «черно-белое немое кино», оставляет свои бразды, картинка приобретает цвет и следом за ней я возвращаюсь в реальность. Он потихоньку начинал приходить в сознания, и стоило ему открыть глаза как началось.
Я сел, напротив него пододвинув стул, так что его спинка была у моей груди, его металлические ножки прочертили по полу оставив две неглубокие бороздки, издавая при этом мерзкий едва описуемый звук. – Знаешь, – начал я. – Я еще никому этого не говорил истинную причину, того что я стал доктором, не то розовое нытье, а то самое зерно – почему. Ты хочешь знать? У него был скотч на рту, но по глазам я понял что да, хотя это не имело значение. – Химия друг мой, – ткнув его пальцев, висок произнес я, – как маленькая доза веществ, влияющая на то, что мы думаем, как действуем, что говорим. Ведь, по сути, мы простой набор элементов, жидкостей, что текут по нам, добавив одну мы смещаем баланс в организме и происходит, регресс болезни, надо просто знать что добавить. И вот в этом я хорош, хорош в химии, почему как ты думаешь, у тебя завязан рот и я не задаю вопросы, именно по этой причине, ты же будешь лгать, но вот стоит вести пару веществ и те доли мозга, что отвечают за вымысел будут недоступны и ты скажешь все. Но стоит ошибиться на сотую долю процента, и все, ты умрешь, станешь инвалидом или еще кем-то? Я улыбнулся и, постучав его по колену закончил, – как ты думаешь, я правильно все посчитал?!
– Но пока они не подействовали, я немного расскажу тебе о том, что со мной произошло за последнюю неделю, что бы ты понял что ответы, которые ты утаишь я в любом случае получу, но вот что от тебя останется и останется ли в этом вопрос и решать исключительно тебе! У тебя бывали такие моменты, когда ты вслух произносишь свой внутренний монолог? Убеждая себя в чем-то или же отговаривая, как врач я могу сказать, что это не совсем нормально, это свидетельствует о внутреннем диссонансе в личности, так сказать первый шаг к Шизофринии! Я улыбнулся на этой фразе и встав со стула продолжил, – но ведь все говорят сами с собой, некоторым очень нравиться звук своего собственного голоса, но почему-то считается что это признак начала болезни… Хотя с учетом того что со мной произошло за последние недели, это не так, так что ответь мне на вопросы, и может быть тогда перед тобой будет не психопат, а человек, понявший, что мир намного шире. В первом варианте мои действия будет непредсказуемы, и нелогичны, итак, – закончил я и подошёл к нему и сдёрнул пластырь, что залеплял ему рот.
Тот уставился на меня и произнес, – ты да же непредставляещь… – В этом и есть самая суть, я понятия не имею что происходит, что с миром не так, но я точно знаю, что, ты имеешь к этому отношение, так же как и мой отец, – перебил его я. Опережая твой вопрос, откуда, – достал я его телефон из своего внутреннего кармана куртки и пролистав до нужной фотографии продемонстрировал ему, – потому что я не верю в совпадения! – Это…, – промолвил тот. Я же молниеносно листанул дальше и дальше указывая на иные фото его с моим родственником, – и это и то! – Кто ты, кто я, кто он, что с миром, кто тот человек в морге, кем был мотоциклист, и самый главный ради чего все это? – ХАХАХАХА, – рассмеялся тот. – Я не знаю ответа даже на треть!
Это как с верой в бога, тебе не нужны доказательство, что бы верить. Нужен или страх или надежда, это два столпа. – И вы готовы умереть за это, – спросил я. – хмхмхмхмхмхм, все секты строится на том, что дают человеку цель, цель, смысл жизни, эдакое приобщение к чему-то глобальному, но здесь главное не перемудрить. – Да значит вы секта? – Скажи, а какая сейчас цель существовании в мире, каждый второй ни чувствует ничего, не своего места не вклада, и это пустота сжигает, – начал тот. Нет, так же как и они, мы знаем ради чего боремся, знаем, что это такое, а они знаю что защищают, хотя мы оба не знаем конкретно, что это! – Звучит как-то размыто! – Тысячи лет люди верили в чудо, в магию, хотя невидали чудес, но стоило им узреть, как они тут же обернули это наукой, даже то, что не смогли объяснить, знаешь почему? Потому что масса бояться. – Нет, это не так, – ответил я, вскочив со стула. – Да тогда скажи мне почему ты здесь, ты видел чудо, но вместо того что бы изучить его прикоснуться, ты со всех ног убежал от него. И та правда, что я говорю, все ее воспринимают в штыки, как и ты, так ответь, кто из нас лжет, на мой взгляд, пленник здесь только один и это не я! Эти слов взбесили меня я вернулся к нему взял его за отворот рубахи тот посмотрел на меня и ехидно промолвил, – так сколько времени! Я невольно посмотрел на свои часы и узрел… На часах было три семнадцать но день был…, с момента гибели воскрешения прошло семь дней. – Задайся простым вопросом, ты спрашиваешь, но хочешь ли знать ответ, лишь потому, что ты уже в курсе, – продолжил тот. Я провалился, словно был на глубиннее бассейна и никак не мог всплыть, но не захлебывался, а просто звуки были приглушены, а тот все не затыкался. – Хочешь знать кто он, кто я, что с миром, и еще тысячу, так вот… Я герой сказок, ты сын короля, а они антагонисты зло в этой истории, кощеи, ведьмы, лешие, вот кто, а с миром, все просто, он всегда был наполнен магией, просто сейчас это не так афишируется! А зачем война так все просто, они охраняют главную магию, от всех! Представь что возможно, излечить болезни, свести конфликты на нет все это, все эти рычаги есть у них, но они не делятся вот в чем причина вражды. Но твой отец решил положить эту конец, война началась и в ней мы, наконец, одержим победу, а ты решай?
Его слова было словно мантрой разученной, оточенной с паузами, с мимикой на лице. Он не просто верил в это, он жил в этом мире, словно иного не было. Но его нельзя было назвать безумцем, или фанатиком. Наиболее подходящее слово – солдат! – Скажи, сколько умрет, сколько людей не вовлечённых, какова цена, вашей веры, ведь, по сути, ты мне не сказал ничего, – произнес я, придя в себя. – Миллионы, – ответил тот. – Но это не важно так, ведь вы не будете в их числе!? Произнес я. – Скажи, – подался он вперед, его голос стал необычайно высок, – если бы тебя сказали что, пожертвовав собой, своей жизнью; мир, твои друзья, все люди попадут в место или хотя бы приблизятся к тому, что описано в писание; или представлялось тебе в воображение как нечто прекрасное; ты не поступишь так? Что же касается меня, то тут нет даже тени сомнения, это даже не вопрос! – Ты просто фанатик, – ответил я. – В том то и самая великая шутка, пройдет неделя и ты будешь думать так же, просто от того что не остановишься и найдешь ответы, но оратором буду не я! – Да, – спросил я, тот поднял свою голову и произнес, – да, – я сделал шаг к нему и тут раздался телефонный звонок, – это вас!
Внутри меня кипела ярость, все чувства были на пределе, они приплелись и закрутились в штопор, в огромный вихрь. Еще секунда и я бы выпустил их наружу, и лишь этот звонок, словно по времени остановил меня. И сработала эта пресловутая мышечная память, рука сама нырнула, а телефоном.
– Да, – промолвил я, ответив на звонок. Слова что полились с телефона, дальше принадлежали моему отцу, тон с которым он произносил, одновременно отрезвил меня и вел в ступор, настолько, что я не смог ответить. – Все еще бегаешь, она тут, ты нужен, ведь через полчаса она сорвётся, и тогда это уже будет на твоей совести, – произнес он и оборвал звонок. Это короткое сообщение, что длился меньше минуты разозлил меня, настолько, что я даже забыл о пленнике, и все мои мысли были направленны на то чтобы лично высказать все ему. Ирония том, что именно этого он и хотел, как выясниться дальше.
– Ну что ж, – повернувшись лицом к прикованному человеку продолжил я, – мне нужно отлучиться, так что не скучай, а пока подумай над тем, что сказать, дальше! Вернусь я не в самом лучшем расположении духа…, так что… Тот улыбнулся и ответил, – уверен так и будет!
Вы помните дорогу до роботы, хотя нет, не так вы помните каждый день как вы ходите на нее, или вам запоминаются лишь отдельные дни в которых было что-то не так! Я полагаю последнее, но поразительное то что я не запомнил дорогу, только чувства, это гнетущее предвещающее что-то, оно меня не оставляло, и увидев, наконец, дом я понял почему. Хотя нет не понял, просто увидел, узрел то что не понять и солгал самому себе что понимаю, лишь для того что бы… Хотя и сам не знаю за чем, наверно тогда я уже знал как поступлю, что выберу, как мы поменяемся местами, а был ли иной выбор?
Вам случалось оказываться в эпицентре, стихийного бедствия, в момент когда оно только зарождается, кажется в воздухе витает напряжение, ты это чувствуешь, где-то на уровне инстинктов, словно животное. Они это чувствуют и от того покидают эти места задолго, но… Мы видим сигналы этого, но наш глаз не цепляется за эти детали, мы попросту их игнорируем! Эту тишину, обусловленную отсутствием птиц, и животных, там нет никого кроме людей, кроме нас, венцов творения, вот насколько мы глупы, а все ведь очевидно! Все словно картинка, полотно экспрессиониста, на котором нет людей лишь обстановка. И там где другие видят лишь разрушения, ты видишь борьбу, эмоции, крик о помощи. Но вот ты там видишь эту диораму, ты ее участник и все что ты делаешь так это ничего и затем…
Все предметы, вся комната замирает, и она смотрит на вас и произносит, – End is near! А после проделав дыру в доме скрывается прочь! И все это кажется таким нереальным, словно фильм, но не как не реальность. А потом ты потихоньку начинаешь осознаваться весь этот ужас, все то, что ты видел. И наконец, краски становиться не такими ослепляющими, цвета потихоньку тускнеют до нормальных, и вот ты понимаешь; у тебя в голове, наконец, устаканивается реальность, что это все настоящее, что это не вымысел, а повернув голову ты видишь его!
Он начинает говорить. В его словах, там…, необычайная боль и ложь; переплетенная с правдой! Правда что показывала мне насколько я эгоистичен, и звучала она от него, ноя ее не слышу, а лишь… лишь…
Спускаюсь по лестнице, отец все еще продолжает вещать, там длинная бравада слов, но для меня это белый шум. Его слова не фиксировались в моей голове, слишком много была сказано ранее, слишком… В кокой-то момент он резко что-то прокричал, и да же остановился, он был за моей спиной в метрах трех стоял на лестнице, а впереди была дверь, вернее остатки. Я посмотрел на то, что было вокруг на все те разрушения, на комнаты что хорошо просматривались из моей точки, на весь тот хаос, что окружал меня. Кажется, все должно отразиться длинным трагическим монологом у меня в голове, но его не было, была лишь четкая мысль, что это не ее вина, и что я могу ей помочь, а все остальное просто пустое. И это был не вопрос, а указание к действиям, все заняло не более секунды. Шаг на выход, и новый путь!
Выйдя из разрушенного дома, заполненного всем от огромной мебели, до мизерной чайной ложки, всеми этими предметами, что стали жертвами этой ярости. Ярости необузданной, но все еще хоть как-то направляемой! По этим осколкам, буквально словно по тесту Роршаха, можно было составить психологический портрет, то состояние в котором она сейчас, и я его видел, отсюда и знал где она будет. Было лишь единственное место!
Место как бы я не пытался его описать, в итоге вы не увидите его! У каждого будет свой собственных холм, своя трава, что впивается в кожу, неважно кошеная она иле нет. Это небольшое возвышение, откуда видно озеро, что периодически то чистое, то снова поросло травой, словно чувствуя или, передавая дух времени? Она сидела там и говорила в слух, ее слова, были слышны но я не хотел в них вслушиваться, но все же уловил суть, обрывки звучали до того как я осмелился приблизиться.
Почему я позволила это сделать… зачем это делаете сейчас, … ведь так! Этот воздушный замок рухнул за пару секунд у меня в голове, а может именно этого вы и хотели!? На этих она затихла ее голова повернулось, я подумал, что она заметила или услышала мои шаги но нет, она просто задумалась над своим вопросом! И подавшись иллюзией того что нет него рядом она продолжила.
– … остановитесь, не надо! С такими друзьями и врагов не надо, с вашими благими намерениями, я или сама развалюсь на тысячи осколков так не смогу собраться, и никто из вас не соберёт, или же все станет так намного лучше. Все эти слова были переплетением настоящего прошлого и будившего, некоторые фразы я слышал раньше, причем на том же месте, но с иным оттенком чувств, вот что всплыло у меня в разуме, но она все продолжала. Я уничтожу все вокруг, потому что нечто, что внутри меня раз за разом останавливало, с каждым разом становиться слабее, а то, что рвется мне уже не хочется сдерживать. Но все еще по какой-то причине я держусь: дни, недели, годы, но быть может вы очередной раз «поможете», и в то же мгновения не узнаете меня. И отсюда вопрос…, – произнесла она и затихла… Наконец увидев меня в отдалении!
– Просто сейчас все так отчетливо видеться, – замолкла Саша на мгновения и, словно вкладывала каждый синопсис своего мозга в следующую фразу, – те моменты что вы…, якобы пытались помочь, но действовали лишь из своего эгоизма не более, и в итоге, вы меня уничтожали! – вы хотите, чтобы люди менялись, или что бы вам жилось легче или же для них самих? Она задала вопрос, ответна который я знал, чувствовал, но все же попытался с юлить – нет просто солгать, и от того ответил, – для тебя для них! Эту ложь, что отчетливо знал и я и она, вот только теперь она была честной и сказала что это неправда, но вот ирония я не могу даже в голове произнести эти слова она же…