Но Светлов ждать не любил. Да и дело, как заявил клиент, не терпело отлагательства. Клиент? Вот тут было над чем подумать. Договора они не заключали. И в принципе он был свободен от каких-либо обязательств. Он мог просто наплевать и продолжить жить прежней жизнью. Даже если убийцы попытаются наведаться к нему, он справится. Но что-то внутри него уже решило разобраться во всём, да и покойник вызвал в нём симпатию, а значит, его можно с полным правом назвать клиентом.
Нужно выяснить подробности дела этим же вечером, пусть даже ночью, потому что завтра все ниточки будут обрублены той или другой стороной, а полиция приберёт к рукам то, что останется и в довершении затопчет следы так, что и сорная трава не вырастит несколько лет.
Проще всего пройтись по гостиницам и меблирашкам, пока те ещё не заполнил до отказа приезжающий на ярмарку народ. Капитан наверняка так и поступит. Будет трясти метрдотелей, хозяев, пока не соберёт информацию обо всех иностранцах. Затем перейдет к ночлежкам, трактирам и прочим заведениям низшего сорта. У Светлова есть более существенная зацепка – акцент жертвы и возможно его происхождение, что резко сокращало круг поисков. Вряд ли сейчас в Нижнем много гостей с Дальнего Востока. Во всяком случае, найти того, кто не вернулся вечером в номер было бы проще простого.
Но Светлов по гостиницам не пошёл. Он не хотел давать полиции повод для подозрения и задержания. Капитан слыл ушлым малым и вполне мог приставить к основному свидетелю топтунов. Или Светлов мог случайно наткнуться на полицейскую агентуру в гостиницах. А препятствование следствию или частное расследование без лицензии и уведомления полицейского департамента – серьезное правонарушение. На каторгу, понятно, не тянет, даже на тюрьму, но временный арест схлопотать можно запросто. Алтуфьев если вцепится, то сразу не отстанет. Сломать матёрого контрабандиста кишка у него тонка, но пару дней жизни испортить вполне во власти капитана. А пара дней в нынешней ситуации решает многое.
Единственное его преимущество – информация о покупке оружия.
Большая партия оружия не могла не оставить следов. Три сотни снайперских винтовок не купишь запросто в магазине, а любые сделки такого рода обязательно попадают в поле зрения Тайной полиции. В Европе полыхают революции, монархи помогают друг другу в поимке бунтовщиков. Следовательно, даже если клиент и не связан был с подпольем, чего Светлов до конца не отбрасывал, несмотря на заверения, операция должна была проходить через кого-то из коллег по нелегальному бизнесу.
Винтовки, тем паче снайперские, производят только казённые заводы. И поставки осуществляются только с согласия правительства и только аккредитованными экспортёрами. Нелегальная партия могла пройти через несколько лиц и вернее всего через Айдара, который долгое время работал на казну и лишь на старости лет занялся подпольным бизнесом.
***
Несмотря на пустоту Ярмарки в межсезонье, ночи не случалось, чтобы здесь не возникала перестрелка или поножовщина, и не случалось утра, чтобы из Обводного канала или Мещерского озера не вылавливали очередной труп. После Ярмарки человеческие останки во множестве находили при чистке подземной галерее, куда сливались нечистоты из общественных нужников.
Но сегодня и завтра пугающие обывателей трущобы были не опасней чем плац перед казармами кремлевского гарнизона.
Ещё через несколько дней здесь воцарится столпотворение и начнется лихая работа. По жележневой дороге уже прибывают гастролеры из Суздаля и Тобольска, по Волге – из Ярославля и Казани, по Оке – из Москвы и Рязани. Местный криминал встречает каждого. Каждый должен будет отдать с доходов долю в общак за гостеприимство, за безопасность. Непокорные отправятся домой порезанными или пополнят статистику насильственных смертей полицейского департамента.
Пока же криминальный мир постился в ожидании скорого разговения.
***
На Обводном канале Светлов проверил, нет ли за ним хвоста (на пешеходных мостиках легко было заметить слежку), а затем быстро прошёл через лабиринт мелких лавок, обогнул мечеть и углубился в дебри павильонов, балаганов и складов, принадлежащих татарской общине.
Он постучал в неприметную дверь одного из длинных и приземистых кирпичных складов и простоял несколько минут, прежде чем ему открыли.
– Зайчем пиришёл? – нахмурился Айдар, сразу узнав позднего гостя.
Светлов никогда не появлялся у татарина посреди ночи. Их дела не требовали спешки. Тем не менее, Айдар посторонился и впустил гостя в некое подобие прихожей, где стояли рядком с дюжину пар разной обуви и переметные сумки. Но дальше внутрь не пригласил. Лишь когда сквозняк распахнул занавеску. что служила здесь вместо двери, гость смог увидеть на миг просторную комнату, отгороженную от складских помещений перегородкой. В комнате на полу сидело человек шесть татар. От казана, висящего над очагом, исходил пар с ароматом конины и чеснока. Дым и пар поднимались к крыше и уходили через дыру. Татары тихо говорили и не обратили на Светлого никакого внимания. Разумеется и к «столу» хозяин его не пригласил.
– Винтовки, – коротко сказал Светлов.
Татарин молча шевельнул ладонью, призывая следовать за собой и провёл его в небольшую комнатку, расположенную справа от прихожей.
Там стоял стол, конторка и нормальные табуретки. Светлов присел на одну из них, хозяин остался стоять.
– Тебе нужины винтовики? – спросил он. – Сиколько?
– Нет, Айдар. Мне не нужны винтовки. Я ищу того, кто купил их у тебя. Триста штук винтовок дальнего боя.
– Зайчем пиришёл? – повторил татарин и нахмурился ещё больше.
Оно понятно. Сдавать покупателей в их кругу было не принято.
– Моего клиента сегодня убили, – Светлов, сам не понимая почему, решил поднять статус жертвы до клиента. – Понимаешь, Айдар? Его убили, а я не знаю, где он свалил мой груз.
Татарин некоторое время размышлял, стоит ли продолжать разговор. Трижды погладил бороду и почесал нос.
– Силушай. Посиледний виремя никто не бираль винитовок. Шимугель не бираль.
Шимугелями Айдар называл контрабандистов. Вроде самого Светлова. И скорее всего татарин не врал. Если бы решил скрыть правду, то попросту промолчал бы и выпроводил бы гостя за порог. Но когда честь не требовала молчать, он предпочитал говорить правду. Во всяком случае людям, с которыми вёл дела. А им ещё возможно не раз придется сотрудничать. Так зачем темнить, если со лжи нет корысти, а с правды урона?
– А что до легальных партий? – спросил Светлов.
Ему вдруг пришло в голову, что контрабандист мог понадобиться заказчикам только на последнем этапе, а до того, они вполне могли приобрести оружие легально. Под прикрытием какого-нибудь спортивного клуба или охотничьего общества. Хотя такая схема и выглядела слишком сложной, но не исключалась вовсе.
Тем временем Айдар всё ещё раздумывал, прикрыв глаза для лучшего сосредоточения и даже покачивался взад вперед, точно дерево на ветру. Видимо разнообразных партий через него прошло изрядно. Но не рассказывать же обо всех?
– Таких было миного, – наконец сказал татарин. – Чито за винитовки?
– Дальнего боя. С телескопами. Большая партия.
– С опитикой не быль, потряс он головой. – Неть! Сюда не быль. Только эксипорт.
– Куда?
– Болишие паритии. Рьязань. Тиверь. Лиетува миного не бирал.
Ниточка оборвалась. Рязань и Тверь не имели интереса ни в Америке, ни на Дальнем Востоке. Теоретически Рязань могла сцепиться с Китаем в киргизских степях. Но доставить оружие туда поселенцам коммерсанты могли вполне легально. Рязанские законы об оружии были самыми либеральные среди государств Европы. Большую часть территории княжества заселяли казаки, для которых винтовка являлась жизненной необходимостью.
– Спасибо, Айдар.
– Сочитёмися!
Глава третья. Оружие
Он вновь вдохнул пока ещё свежий воздух Ярмарки (когда на полную мощность заработают общественные сортиры, даже современные вытяжки и регулярные прокачки воды не помогут избежать естественных запахов от сотен тысяч посетителей). Затем он подумал, что возможно стоило бы проверить легальные сделки. Иногда ими прикрывали контрабанду.
Вопрос, который возник после спада первого часа активности, когда кровь бежала по жилам подгоняемая недавними впечатлениями, заключался в том, стоит ли ему соваться дальше в это дело? Его ли это дело вообще? Он объявил покойника клиентом лишь самому себе, никто этого не слышал, а значит и не осудит, если Светлов решит соскочить. Тем более, что по большому счёту и сказку про краснокожих, жаждущих освобождения, он сочинил сам, а контрагент только поддакивал, позволяя ему составить убедительную легенду. Не исключено, что винтовки предназначались кому-то ещё.
Быть может, как раз в этом всё дело? Не мог он бросить загадку на половине дороги. Алтуфьев хоть и не глуп, но наверняка завалит дело, корни которого тянутся далеко на восток, что земли там называются уже дальним западом.
К тому же всё равно до дома далеко, как и до утра, а продолжить следствие можно просто пересмотрев газеты и журналы. Библиотеки, понятно, уже закрылись (да и располагались они в Нагорной части города, куда среди ночи добраться непросто), зато трактиров и чайных-читален, где газетные подшивки выдавали всякому желающему, работало круглую ночь сколько угодно.
Трактир показался Светлову заведением для раздумий слишком шумным, а вот чайная в самый раз. К одной из них, что располагалась среди постоялых дворов у Баранцева озера, он и направился.
***
Хозяева чайных, разумеется, тоже приторговывали спиртным из-под полы, маскируя его чаем или травяным отваром, но они по крайней мере старались соблюсти приличия, чтобы не лишиться лицензии. Любые свары могли привлечь ненужное внимание фискалов. Поэтому хоть народу здесь обитало много, но народу не буйного. Крестьяне, лодочники, возчики. Все те, кому завтра предстояло рано вставать, а утром иметь свежую голову. Правда запахи стояли здесь даже хуже, чем в пивной. Большей частью люди пришли с дороги, немытыми. Многие сушили у печки носки, рубахи, порты, которые не столько постирали, сколько слегка прополоскали в реке.
Запахи, однако, делу не помеха. В его работе к ним было не привыкать. Иногда Светлову приходилось ночевать в таких местах, что это в сравнении с ними можно принять за дворец английского короля Джона, известного своей чистоплотностью, пусть и жил он в средние века.
За четвертак (монета в 25 копеек) Светлов получил особый столик для гостей со средствами. Его поставили в чистом углу, подальше от сквозняка и покрыли белой скатертью. Здесь стоял букетик цветов в стакане и небольшой самовар, а половой тотчас принес фарфоровый чайник с заваркой лучшего черного байхового чая, розетку с колотым сахаром и блюдце с лимоном. Затем перед Светловым появились подшивки «Нижегородского вестника» и «Монитора».
Он смутно представлял, что именно ищет. Айдар выложил всё что знал, но никакой конкретной зацепки в его словах не было. Поэтому пришлось листать и просматривать всё подряд. Начиная с марта газеты только и писали, что о предстоящей конференции по сибирскому транзиту. Позже к ним добавилась аналитика по видам на ярмарочные торги, возможным ценам на пшеницу. Казенные указы, криминальная хроника. Про войну идущую или грядущую не писали. Про поставки оружия тоже.
Наконец, в номере «Монитора» за май он наткнулся на интересную заметку. В ней уведомлялось, что нижегородский торговец Пётр Семёнович Гладышев снарядил шхуну в Гилян. Главный груз – пятьдесят ящиков с оружием и боеприпасами для тамошних казаков, в том числе и с винтовками дальнего боя. До порта назначения шхуна не дошла. Она утонула в Каспийском море во время «норда» – свирепого ветра, на который удобно списывать многие беды. Торговец и вся команда счастливо спаслись, а поскольку груз оказался не застрахован, то и тщательного следствия не проводилось, несмотря на явную гнилость рангоута и ветхость оснастки судна. Гладышев согласился возместить потери из собственного кармана и доставить требуемую партию в Гилян к концу года.
Заметка стоила затраченного четвертака и Светлов вырвал её из газеты. С библиотечными подшивками он так не поступил бы, не позволило бы воспитание. Но в чайных газеты долго не живут, их быстро разбирают на самокрутки и прочие надобности бедноты.
***
Шагать пришлось недалеко, благо на Ярмарке всё рядом. Склады Гладышева располагались ближе к Кунавино и жележневой станции, недалеко от ипподрома и Армянской церкви. А поскольку открытие торгов ожидалось со дня на день, то и хозяин торчал на складах безвылазно.
Гладышев ничуть не удивился появлению Светлова, мало того, увидев его, он даже вздохнул облегчённо.
– А где Мохнатый? – спросил купец, сперва выглянув наружу, а потом заперев дверь на несколько засовов и замков.
– Я не знаю никакого Мохнатого, – отрезал он.
– Он отправился на встречу… Я так понял, что с вами.
Пётр Семёнович заметно нервничал. А ведь Светлов знал его некогда, как цепкого мироеда, поедающего конкурентов на завтрак, обед и ужин. Что могло так напугать паука? Если верить газетам, он ещё в мае провернул красивую аферу со старой шхуной. И склады его забиты первосортным товаром (а другой выксунские заводы и не выпускают). Не бедствует. На приказчиков работу не перекладывает. То есть купец находится, что называется, в хороших кондициях, о спокойной старости не помышляет.
– В таком случае вы больше не встретитесь, – сказал Светлов после паузы. – Твой товарищ приказал долго жить.
Светлов перешел на «ты» намеренно. Не от презрения, а чтобы поставить купчишку в подчиненное положение, подавить психологически, а потом выудить побольше информации. Обычный трюк. Можно ещё загнать голым в болотце или застать за чем-нибудь постыдным. Можно в ухо ударить без предисловий. Клиент всегда охотнее говорит, когда признает в тебе превосходство.
– Умер? – тихо переспросил Гладышев.
– Можно и так сказать. Но если быть точным его убили. И убили из-за партии оружия, как я понимаю.
– Вот, чёрт! – купец совсем скис. – Как чувствовал, что не стоит связываться с этим делом, как чувствовал.
Не то чтобы купеческое сословие вызывало у Светлова презрение, но определённое неприятие он к мироедам всегда испытывал. Есть среди них и приличные люди, готовые рисковать ради прибыли собственной головой, есть и те, кто готов потратить на общественные нужды. Но типы вроде Гладышева предпочитают грести жар чужими руками, оставляя себе лишь подсчет барышей.
– Хорошо, что ты заговорил о деле, – сурово заговорил Светлов. – Я готов избавить тебя от товара, если расскажешь мне всё. Кто стоял за этим Мохнатым? Зачем им нужно оружие, и главное – кому его нужно поставить?
– Я мало что знаю, господин Светлов, – запричитал Гладышев. – Адресочек отдал бы, да нет его, есть только имечко.
Купец порылся в шкатулке и протянул Светлову картонку явно оторванную от какой-то коробки.
«Савл. Парусный мастер» значилось на картонке.
– Не густо, ну да ладно. Расскажи, как он на тебя вышел?
– Мохнатый? – переспросил Гладышев. – Нашёл меня в ресторации у Биньона Жюниора. Сказал что из Америки. Предложил хорошие деньги. Готов был заплатить большую часть вперёд. А у меня как раз сделка с рязанцами, ну я и провернул. Дельце-то выгодное.
– Целую шхуну с товаром потопил ради трёх сотен винтовок?