Интересно, на что это похоже? Любить другого человека так сильно, что он становится частью тебя. Я думала, что влюблялась раньше, но иногда, когда я смотрю на брата с Уэсом, то ставлю под сомнение все, что когда-либо чувствовала в прошлом.
Вздыхая, я заползаю под одеяло и отбрасываю все мысли. Надо немного поспать. Завтра будет сложный день.
Как только я закрываю глаза, тишину в квартире разрывает громкий удар.
Проходит секунда, прежде чем я понимаю, что кто-то стучит в дверь. Подскакиваю в кровати и включаю лампу на журнальном столике. Время почти час ночи.
– Малышка Джей! Эй! Открой!
Какого черта у меня за дверью стоит Блейк?
Я откидываю одеяло и бегу в прихожую. Ей-богу, если он пришел сказать мне, что Джейми и Уэса арестовали из-за чего-то, случившегося на мальчишнике, то я его убью.
Раздается еще один удар в дверь.
– Ну же, Джесс! Я устал. Если не получу нужную мне дозу прекрасного сна, я…
Он замолкает, когда я распахиваю дверь. Его рот растягивается в счастливой улыбке, но она превращается в усмешку, когда он замечает мою пижаму.
– Вот блин, это охрененно мило. Обожаю бананы – я говорил тебе, что это мой любимый фрукт? И абрикосы. Абрикосы мне тоже нравятся.
Я буквально в секундах от того, чтобы его задушить. Да, мои неоново-розовые пижамные штаны и топ покрыты желтыми мультяшными бананами. Но сейчас час ночи, он явно пьян, судя по блеску в его зеленых глазах, и он стоит у моей двери, болтая о фруктах?
– Что. Ты. Тут. Делаешь? – Каждое слово отделено хлопком моей ладони по косяку двери.
Блейк еще ближе подходит со спортивной сумкой, перекинутой через плечо.
– Твоя мама тебе не сказала? Я сегодня перекантуюсь здесь.
У меня отвисает челюсть.
– О нет.
– О да. – Он с грохотом опускает сумку на крыльцо. – Мой братан Синди сказала, что все с тобой обговорила.
– Моя мать – не братан, – выдавливаю я.
Он машет большой ладонью.
– Оборот речи. «Мой товарищ Синди» – как тебе такое? Он сказала, что написала тебе.
Я колеблюсь. Ладно, вообще-то это возможно. После ужина на телефоне было около двух десятков сообщений, в основном от повара и некоторых гостей, задающих вопросы в последнюю минуту. Я не просмотрела их все, поэтому, наверно, могла пропустить сообщение от мамы.
И все же.
– Уэс сказал, что ты остановился в гостинице с товарищами по команде, – с подозрением замечаю я.
Блейк проводит рукой по своим потрепанным темным волосам.
– Так и было. Но мне пришлось отдать свой номер.
– Для кого? – спрашиваю я.
– Мне кажется, правильнее «кому».
Он серьезно исправляет грамматические ошибки?
– И номер я отдал своей спутнице.
Не могу объяснить, почему при этих словах у меня в груди все сжалось, но я точно уверена: это не ревность. Я уже знала, что Блейк придет на свадьбу с кем-то, в его приглашении стояло «плюс один». К тому же я тоже буду со спутником. Я специально об этом позаботилась, потому что не хотела терпеть раздражающие комментарии Блейка.
– Она не хочет делить с тобой номер? Что, ждет заключения брака? – Я не утруждаю себя тем, чтобы скрыть сарказм.
Блейк пожимает плечами.
– Она уже замужем.
Простите?
Я не знаю, возмущаться мне или… ну, возмущаться. Он приводит замужнюю женщину на свадьбу моего младшего брата?
– У тебя поехала крыша?
Он задумывается над вопросом.
– Я вроде пьяный, но далек от этого. Для этого нужно больше скотча. У тебя есть?
– Нет! – визжу я, и давление подскакивает до красной зоны. Время – час ночи, и прямо сейчас я должна спать.
Поэтому я делаю то, чему научилась, живя с пятью братьями и сестрами, чтобы сдержать порыв к убийству. Я считаю про себя. Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи…
После довольно большого количества глубоких, очищающих вдохов я делаю то, что необходимо.
– Заходи уже. – Я отступаю в сторону, и Блейк марширует внутрь. – Спишь на диване.
– Он раскладывается?
– Ответ отрицательный. Но ты переживешь.
На его лице отражается сомнение, но у меня нет времени, чтобы этим озаботиться. Я спешу к буфету и вытаскиваю стопку постельного белья. Сейчас в Калифорнии лето – ничего, кроме этого, ему не понадобится.
Я сую ему эту кучу.
– Хороших снов.
Он смотрит на белье в руках, а потом обратно на меня.
– Стой, не уходи, – говорит он, когда я поворачиваюсь к двери. – Ты меня не уложишь?
– Ты большой мальчик.
Его ухмылка становится озорной.
– Это точно. Я ведь незабываем, могу прямо сейчас повторить. – Он роняет постельное белье на диван и тянется к ширинке.
Для меня это намек, что надо выметаться отсюда. Я врываюсь в спальню и хлопаю дверью.
Мне снятся странные, изматывающие сны про организацию праздников. Будто свадебный торт не привозят и мать решает в последнюю минуту его испечь. Мы начинаем спорить, подойдет ли крупа из семи злаков (моя мать знаменита своей полезной выпечкой, которая имеет переменный успех). В другом сне идет дождь, и арендованный шатер распадается на белые хлопья, как промокшая туалетная бумага.
Потом все становится совсем странным. Мне снится, что в кровати гризли, и я даже не возражаю. А потом видение становится эротическим. Туловище медведя теплое и твердое, его претенциозная эрекция упирается мне в зад, и он прикасается к моим соскам…
Я распахиваю глаза. В кровати правда гризли. Он прижался к моей спине, обхватив толстой мускулистой рукой за талию и накрыв ладонью правую грудь.
Матерь Божья. Блейк Райли обнимает меня, не спросив разрешения. И, кажется, мне это нравится.
Нет!
Нет, мне это не нравится.
Тихо вздохнув, я пытаюсь придумать план. Он крепко спит, храп в моем ухе – отличная подсказка. Я медленно сдвигаю стопу к краю кровати, а потом полностью выскальзываю из его хватки в маневре, которым гордился бы мой тренер по йоге.
Когда я встаю на ноги сбоку у кровати, мужчина спокойно храпит: его незаслуженно красивое лицо разглажено во сне, а непослушные каштановые волосы разметались в разные стороны на подушке.
Я на цыпочках иду в ванную и закрываю дверь так осторожно, что даже не слышно щелчка. Застыв на секунду, пытаюсь собраться с мыслями. Сегодня свадьба брата, которую полностью организовала я, вплоть до приглашений, списка гостей, торта и кофе после десерта. Все должно пройти безукоризненно. Моя семья только и ждет, чтобы я провалилась.
А мне только что привиделся сон о безумно привлекательном мужчине, спящем у меня в кровати.
Душ ведь поможет, да? Я поворачиваю кран, сбрасываю с себя пижаму с бананами и запрыгиваю под воду. Мою волосы и использую лучший кондиционер, потому что не хочу, чтобы на фотографиях я потом была с непослушными кудрями. Чувствуя себя лучше, я выключаю воду и оборачиваю полотенце вокруг тела.
Стараясь быть абсолютно бесшумной, я медленно открываю дверь ванной…
И визжу, когда вижу по другую сторону Блейка. В чем мать родила.
– А-а-а! – реагирует он, накрывая своими большими лапами уши. – Моя голова.
Хочу дать остроумный ответ. Типа: «Мои глаза!» Но ничего не получается, потому что язык внезапно становится на три размера больше, когда я смотрю на все великолепие обнаженного Райли. Его плечи – как мускулистые горы, грудные мышцы – идеальные дюны. Хочу изучить их своим языком, но, вообще-то, я уверена, что уже это делала.
– Мне надо воспользоваться ванной, милая. Может, поднимешь челюсть с пола и дашь пройти?
Эта реплика приводит меня в сознание.
– Ты когда-нибудь слышал об одежде?
– Ты все это уже увидела. – Он кладет ладонь мне на плечо и отодвигает в сторону. – Серьезно, милая, я знаю, что ты наслаждаешься видом, но мне надо опорожнить мочевой пузырь.
Однако глаза мне больше не подчиняются, потому что взгляд спускается по его руке к тому месту, где он обхватил огромный…
Блин!
Устремившись в спальню, я сдергиваю с крючка купальный халат и торопливо завязываю пояс. На двойной узел. На всякий случай.
– Почему ты лежал на моей кровати? – ворчу я в сторону двери ванной.
– Диван был слишком маленький.
– Это не дает тебе права прыгать в мою постель!
– Ты разрешила поспать здесь, когда я вошел и спросил, – возражает он. – И ты любишь обниматься, малышка Джей. Я как будто спал с осьминогом.
Эх. Предана своим подсознанием.
Схватив расческу, я начинаю возиться с волосами. Мне надо их высушить и уложить. Затем накраситься, одеться, встретиться с поставщиками еды, посмотреть на торт. И сделать еще сотню других вещей.
Я беру фен как раз в тот момент, когда теплое твердое тело подкрадывается ко мне сзади.
– Знаешь, – произносит мужчина низким голосом, пока теплая ладонь сжимает мое плечо. – Мы успеем покормить кошечку, прежде чем оденемся к празднику.
Он так близко, что часть меня покрывается мурашками, несмотря на злость.
– Блейк, – почти шепчу я.
– Да? – выдыхает он у меня возле уха.
– У меня нет кошки.
Он сексуально урчит и проводит большим пальцем вниз по моей руке. И вот тогда я понимаю, что означает «покормить кошечку»…
– Мы не будем кормить кошечку, или прятать салями, или как еще взбредет тебе в голову это назвать. В эти выходные ничего не повторится.
Он зарывается рукой в мои мокрые волосы и накрывает затылок, проводя длинными пальцами по коже головы. Тело предательски реагирует.
– Никогда не говори «никогда», малышка Джей.
Я не могу контролировать дрожь, которая возникает, когда он убирает руки.
– Разве тебе не надо идти к своей спутнице? – напоминаю я нам обоим.
– Заберу ее перед церемонией. Я хотел сначала помочь тебе с делами.
– Серьезно?
Его слова привлекли мое внимание. Я оборачиваюсь, потому что должна понять, шутит он или нет. Мне нужна любая помощь, которую я только могу получить.
– Конечно. Я взял напрокат машину и уже достаточно протрезвел, чтобы сесть за руль. Нам придется заскочить в бар, у которого я вчера ее оставил. У тебя куча дел, которые надо уладить в последнюю минуту, да?
Всего лишь миллион. Я прокручиваю в голове список.
– Шарики, – быстро отзываюсь я. – Я заказала четыре дюжины на одиннадцать часов, чтобы они не сдулись до конца вечера. – Блейку надо будет только сунуть их в машину и увезти. Облажаться негде. – И надо забрать бабушку из аэропорта.
Его губы растягиваются в улыбке.
– Видишь? Тебе нужна моя помощь.
– Ты прав, нужна. – Хотя признавать это больно. – Но… ты просто оставишь спутницу на несколько часов? Она не обидится?
– Ни капли – наверное, даже обрадуется.
Я подавляю желание это прокомментировать.
– Почему бы тебе не совершить набег на холодильник, пока я сушу волосы, а потом я отвезу тебя к машине?
– Вот это я понимаю! – Он делает большой шаг в сторону кухни, напрягая мышцы на своей прекрасной…
– Блейк?
– Малышка Джей?
– Надень хоть что-то.
Он вздыхает.
– Если ты настаиваешь.
Все выглядит потрясающе
Джесс
Церемония и банкет проходят на лужайке у прекрасного дома, принадлежащего друзьям моих родителей. Изначально мы собирались арендовать какой-нибудь банкетный зал. Однако несколько месяцев назад мама обедала с Тоддами. Когда она упомянула, что Джейми женится, пара предложила воспользоваться их домом.
И они отказались брать деньги. Вероятно, мистер Тодд – хоккейный фанат. Он даже пытался заплатить нам за привилегию принимать у себя Райана Уэсли и больше половины членов клуба Торонто.
Свадьба в частном доме позволяет остаться незамеченными. Публичное событие, вне всякого сомнения, просочилось бы в прессу, которая преследует Уэса и Джейми с момента обнародования их отношений. А так у них обоих будет немного личного пространства, пока они будут провозглашать бессмертную любовь друг к другу.
Вот только все утро нахожусь на грани нервного срыва. Я решила стать организатором праздников, потому что хотела делать что-то творческое. Но все сложилось по-другому. Я, скорее, сержант-инструктор. Это изнурительно.
Это я и говорю Дайсону, пока мы сидим под огромным шатром, расставленным на газоне Тоддов. Мы складываем салфетки цвета слоновой кости у одного из столиков, пока все носятся в суматохе, перетаскивая стулья, цветы и украшения.
– Ну не знаю, – задумчиво отвечает он. – Мне весело.
– Ты пробыл тут всего час, складывая из салфеток лебедей. А я с рассвета разбираюсь с миллионом крошечных мелочей. Поверь, это невесело.
Дайсон пожимает плечами.
– Ты проделала шикарную работу, пупсик. Без шуток. – Он обводит рукой внутреннее оформление шатра. – Все выглядит потрясающе.
Это и правда помогает. Во мне трепещет облегчение, пока я оглядываюсь. Украшения для столов и букеты получились элегантными. Похоже, тридцать два часа, которые я потратила на консультации с флористом, себя окупили.
– Спасибо, – с благодарностью говорю я, принимаясь за очередную салфетку. – И спасибо еще раз, что пришел пораньше. Не представляешь, как сильно я это ценю.
– Нет проблем. – Собеседник усмехается. – Хоть ты и позвала меня, чтобы заставить кого-то ревновать.
У меня отвисает челюсть.
– Нет! Я же говорила: мне просто нужен кто-то в пару.
– Кто-то в пару, разжигатель ревности – какая разница? Скорее бы увидеть, кто это. Не говори мне, хочу сам догадаться. – Он смахивает ворсинки от салфеток с галстука. – Слушай, как тебе этот цвет? Я выбирал между ним и цветом лосося. Это правильный выбор?
Дайсон приподнимает конец фиолетово-серебряного полосатого галстука. Он идеально сочетается с колокольчиком на лацкане темно-серого костюма. Я переживала, что он может появиться в пастельных цветах.
– Точно правильный выбор, – заверяю его.
– Как бы я ни обожал яркие цвета, они бы не сочетались с платьем. – Он показывает на мою сиреневую одежду. И хмурится. – Я все еще считаю, что мы могли бы произвести больший фурор, если бы надели лососевый.
– Пожалуйста, можешь называть его розовым? И давай начистоту, Дайс: в нем ты выглядишь ужасно. Он вымывает весь цвет с твоего лица.
Прежде чем он успевает возразить, у входа в шатер слышится измотанный голос:
– Джесс! Мама спрашивает о бабуле. – К нашему столу подбегает Тамми. – Кто заберет ее из аэропорта?
– Шафер, – отвечаю я. – Он написал десять минут назад, что рейс немного задержали. Но она приземлится с минуты на минуту.
Сестра расслабляется.
– Ладно. Мама начинала волноваться. Привет, Дайсон, когда ты тут появился?
– Недавно, – рассеянно отвечает он, рассматривая лицо Тамми. – У тебя все в порядке, дорогая? Выглядишь уставшей.
– Я родила четырнадцать недель назад. Конечно, я уставшая.
Почему-то Дайсона это не успокаивает. Он кладет салфетку и вскакивает на ноги. Тамми испуганно отступает на шаг назад.
– Ты бледная. – Он сжимает ее ладони. – Руки ледяные. Ногти немного ломкие. Детка, ты заботишься о себе? Возможно, у тебя легкая анемия. В питании достаточно железа?
– В каком еще питании? – Тамми вздыхает. – Тай повсюду бродит, а Лилак ночами визжит от колик, как банши. Я дышать еле успеваю, не то что есть.
Я тоже вскакиваю на ноги. Для меня не было секретом, что Тамми вымотана, но сестра всегда ведет себя будто супергерой. «У меня все под контролем», – всегда говорит она нам.
– Почему ты не сказала? – встревоженно спрашиваю я. – Ты же знаешь, что мы бы в мгновение ока приехали помочь.
Тамми медленно высвобождает ладони из хватки Дайсона.
– Все хорошо, – настаивает она. – Я мама двоих детей – конечно, жизнь будет изматывающей. – Она глядит на Дайсона. – Но я запишусь к врачу и сдам анализ крови, если тебе от этого станет легче.
Он закатывает глаза, но мягко говорит:
– Речь не о том, чтобы стало легче мне, дорогая. Речь о том, чтобы убедиться, что ты сильная и здоровая, ради тебя и детей.
– Я запишусь, – бормочет она, и в ее глазах проскальзывает чувство вины. Она устремляется прочь, и подол ее светло-желтого платья закручивается вокруг ног.
– Поверить не могу, что ты только что убедил ее сходить к врачу. – Я с изумлением смотрю на Дайсона. – Тамми никогда не признает, что что-то не так.