– Я медбрат. Это наделяет меня магическими способностями. – Он выгибает бровь, подчеркивая свой авторитет, и возвращается к складыванию лебедя.
Я медлю, прежде чем сесть. Я долго откладывала этот разговор, но сейчас, похоже, идеальный момент. Это одна из причин, почему я пригласила на свадьбу Дайсона, а не кого-то другого из моих друзей-мужчин.
– У меня вопрос, – медленно начинаю я.
Он смеется.
– А у меня – ответы. Много. Например, ответ на вопрос: «Надо ли нам было одеться в лососевый?» Очевидно, да, черт возьми.
Я выдавливаю улыбку.
– Вопрос поважнее, – признаюсь я. – И ты должен пообещать быть со мной на сто процентов честным, ладно?
Смешинки в его глазах исчезают.
– Хорошо. Давай.
– Как думаешь… – Я делаю вдох… – Из меня вышла бы хорошая медсестра?
На секунду воцаряется молчание, и мне этого хватает, чтобы попятиться назад. Лихорадочно, будто я в байдарке, которая подплыла слишком близко к водопаду.
– Забудь, – выпаливаю я, снова взявшись за складывание. – Не отвечай. Это был тупой вопрос. Я не знаю, почему вообще задумалась…
Твердая ладонь сжимает мою руку, прерывая нервные движения.
– Тише, пупсик. Ты застала меня врасплох. Мне кажется, из тебя вышла бы великолепная медсестра.
Я закусываю губу и встречаюсь с ним взглядом.
– Правда?
– Абсолютно. А что? Ты хочешь поступить в медшколу?
Помедлив еще секунду, я вяло киваю.
– Я начала задумываться об этом после того, как Джейми весной оказался в больнице, – признаюсь я. – Я же говорила о медсестре, которая за ним ухаживала? О Берте? Я пару раз пила с ней кофе в больнице, когда была в Торонто, и она ввела меня в курс дела.
– Ого. То есть это не что-то случайное. Ты всерьез. – Дайсон отпускает мою ладонь и возвращается к складыванию салфеток. – Куда ты хочешь поступить? В Сан-Франциско?
Я качаю головой.
– Я изучаю все варианты. Ты не поверишь, как дорого сейчас выучиться на медсестру.
Он фыркает.
– О, я поверю. Думаешь, фея студенческих кредитов просто спустилась с денежного дерева и выплатила все мои долги? Подумай еще раз, пирожочек. Трудно выглядеть настолько хорошо, когда ты настолько на мели.
Я не могу сдержать смех. Дайсон один из самых стильных, самых увлеченных модой парней, которых я только знаю. Но я понятия не имела, что он до сих пор погребен под горой долгов.
У меня такая же ситуация, но я, по крайней мере, должна деньги не правительству. В обучение в колледже вложились родители. И они покрыли расходы моего провалившегося ювелирного бизнеса, заплатили за визитки нового предприятия по организации праздников. Крайнего срока, когда я должна им все вернуть, у меня нет, но каждый раз, когда я принимаю очередную подачку, это сильно бьет по моей независимости.
Не говоря уже о самооценке.
Блин. Неудивительно, что семья считает, что я – неудачница. Бакалаврская степень по истории искусств должна была меня освободить, но в итоге стала камнем на шее. Она не открыла передо мной двери, не дала ни единого предложения о работе. Должность в музее или академии требует больше, нужна степень магистра или доктора наук, а я не могу позволить себе вернуться к учебе на еще одну сотню лет.
К тому же в последнее время я стала сомневаться, в творческой ли сфере мое место. Я пробовала и проваливалась множество раз. Но уход за больными… Это кажется правильным, словно так и должно быть. Это ощущение пришло ко мне впервые в жизни.
– Ты рассматривала какую-нибудь канадскую школу? – спрашивает Дайсон.
– Нет, а что?
– Там дешевле. Я не знал об этом, когда поступал, но некоторые медсестры, с которыми я работаю, учились в Ванкувере, чтобы сэкономить.
Я делаю в уме заметку изучить этот вопрос.
– И слушай, – внезапно говорит он, – если ты серьезно, то я с превеликим удовольствием все тебе расскажу. Про хорошее, про плохое и про отвратительные судна.
Я хихикаю.
– Серьезно, детка, эта работа иногда может быть мерзкой. Но она и супер-пупер полезная. Это лучшее решение, которое я… О Господи Иисусе из Назарета, что это?
Моя голова поворачивается к противоположному концу шатра, и я тут же издаю сдавленный крик.
Вот черт.
Мы номер один. Или два
Блейк
Боже. Тусовка будет отличной. Мне нравится, что я вижу, пока несу две связки воздушных шаров по покатому газону. Столы для закусок выставлены в длинный ряд, что потом обеспечит хороший доступ к жратве. А какие-то чуваки в белых рубашках и черных жилетках выставляют то, что не может быть ничем иным, как щедрым баром.
– Смотрите, – говорю я бабушке Каннинг. – Они раскладывают танцпол прямо на газоне.
– Уверена, тебе нравится буги. – Она с трудом растягивает губы в улыбке. – Я приберегу танец для тебя, красавчик.
– Потрясающе. Подождите тут. – Я отвожу ее к красивому плетеному креслу, откуда можно наблюдать за всем, что происходит на лужайке. – Мне надо отнести этих деток.
– А мой багаж? – спрашивает она. – По-моему, я оставила его в машине. – Она прикрывает ладонью рот, чтобы спрятать легкую отрыжку.
– Я о нем позабочусь. Не переживайте.
– Спасибо, сладкий! – говорит она, когда я иду прочь.
Девчонки. Никогда от меня не отстают.
– БЛЕЙК РАЙЛИ!
Воздух прорезает визг – такой же высокий, как свисток для отпугивания собак.
– Привет, малышка Джей! Я привез шары и бабушку. Что дальше в списке?
Она шагает по газону своими длинными ногами, и ее мягкие волосы струятся по плечам с красивым загаром. Джессика Каннинг – воплощение сексуальности в платье без рукавов и с безупречными розовыми губами.
Почему-то ее лицо слегка покраснело. Но, слушайте, никто не идеален.
– Что это, черт побери, такое? – Она показывает в воздух.
Я смотрю вверх.
– Знаешь, теперь мне тоже кажется, что облако похоже на верблюда.
– Нет, это! – Она указывает пальцем ближе к моей голове.
– Шары, ясен пень. – Я их обожаю. – Те белые, которые ты заказала, вживую оказались совсем скучными. Ты бы их видела. Просто… белизна на белых лентах. Поэтому я их немного приукрасил. Так поспортивнее, понимаешь? Разве они не идеальны? – Я купил пятьдесят фольгированных шаров в форме больших пенопластовых пальцев, которые бывают на хоккейных матчах. – Это спортивная свадьба. Я видел те шоколадки в форме шайбы, которые ты заказала, и свадебный сайт с хоккейной тематикой. Так что эти шары отлично впишутся.
Они ярко-синие, и у них на самих пальцах написано «МЫ № 1».
– Н-ну уж нет, – бормочет она. – Ни за что, твою мать.
– Выражения, Джессика! – наставляет Синди Каннинг, приближаясь к нам с Джесс. – Что случилось, милая?
– Я заказывала другие шары. – Она обиженно выпятила розовую губу, и мне хочется ее укусить. Но сейчас не лучшее время.
– Ну, они же блестящие, – говорит Синди. – Они подойдут, милая. Давай не будем нервничать. – Женщина показывает на свекровь. – Спасибо, что забрал нашу бабулю из аэропорта, Блейк.
– Не стоит. Мы там немного перепугались, когда авиакомпания не смогла найти ее багаж, но я ее успокоил. Я в этом хорош. Да, баба Канн? – зову ее я через плечо.
– Все хорошо! – кричит бабушка. – Привет, Синди! Дай мне посмотреть на твое платье. Кружево, милая? Сразу видно, что ты мать жениха. – Она хохочет.
У Синди взлетают брови.
– Блейк, моя свекровь случайно не пила?
– Ну, она очень нервничала. Я купил пару стаканов пива, пока ребята из авиакомпании бегали и искали багаж.
– О боже, – ужасается Синди, направляясь к бабушке.
Мы с Джесс остаемся одни, и она смотрит на меня, словно хочет разорвать мою одежду. Или просто что-то порвать. Не уверен, что именно.
– Эти синие пальцы не подходят, – шипит она низко и грозно. – Где оставшиеся белые?
Я пожимаю плечами.
– Они стали ненужными, поэтому я отдал их мальчишке, который праздновал день рождения. Боже, он был в восторге. Сказал, что попробует ту штуку, когда ты их держишь все сразу и спрыгиваешь с крыши гаража.
– Ты отдал мои шары? – Джесс бледнеет.
Вот черт. У той Джесс, с которой я познакомился весной в Торонто, был озорной смех и искра в глазах. Я думал, что она посчитает эти шары смешными. Но бедная девочка просто не может оценить шутку, и это моя вина. Я должен был знать, что нельзя вмешиваться в составленную женщиной цветовую схему. Мои сестры кастрировали бы меня и за меньшее.
– Не сердись, Джесси. Я вернусь в магазин.
– Их можно купить только по предзаказу за 24 часа, – шепчет она, краснея все сильнее.
Я начинаю за нее беспокоиться. И, видимо, не я один, потому что стройный парень с волной идеально уложенных волос подбегает к нам и начинает обмахивать ее рукой.
– Дыши, пирожочек. Сделай для меня несколько глубоких вдохов, как в йоге. Обморок помнет платье, а мы не можем этого допустить.
– Если меня посадят в тюрьму за убийство, ты будешь меня навещать?
– Да, детка, – воркует парень, целуя ее в щеку. – Особенно если комбинезоны там будут лососевыми. – Парень протягивает мне руку, но смеется, когда понимает, что я не могу ее пожать, потому что держу где-то под сотню шаров.
– Блейк Райли, – представляюсь я.
– Дайсон Харт.
– «Дайсон» как пылесос?
– Точно. – Он искоса на меня смотрит. – Хочешь, покажу?
– Дайсон, – одергивает его Джесс. – О чем мы говорили?
Парень хмыкает.
– Блейк, это Дайсон. Мой парень.
Дайсон снова хмыкает, и она толкает его локтем. Он протягивает руку.
– Рад познакомиться, дорогой.
Джесс вздыхает.
– Итак, у нас в два раза меньше белых шаров, чем требуется. Придется обойтись этим.
– А что с этими синими малышами? – Я смотрю, как они сверкают на солнце.
– Их можно повесить… у туалетных кабинок, – ворчит она.
– Ладно. – Если это ее подбодрит, я только за. – Тогда жалко, что на некоторых из них не написано «Мы Номер Два».
Дайсон издает громкий хохот и поднимает ладонь, а я пытаюсь дать ему «пять». Но мы запутываемся в лентах шаров, и Джесс приходится нас освобождать. Она делает это, не переставая бубнить, что со мной очень сложно и она больше никогда не будет организовывать свадьбу до конца своей жизни.
Естественно, позже придется ее успокоить и пожалеть. Столько стресса никому не приносило пользы.
Джесс
– Итак, расскажи о Блейке, – требует Дайсон, облизывая губы. – Почему мы стараемся заставить его ревновать?
– Нет, не стараемся, – огрызаюсь я. – Ты просто моя пара.
– Ага, – говорит он, подмигивая. – Я бы стал парой для Блейка.
Я крепко сжимаю зубы, сдерживая желание во всем ему признаться. Но от катастрофы меня спасает появление жениха.
– Ого, вы только посмотрите.
Джейми так красив в костюме и галстуке, что мне приходится сдерживаться, чтобы не подбежать к нему и не взъерошить его волосы. На загорелом лице улыбка, и теперь я знаю, ради чего надрывала задницу все эти недели.
– Ты выглядишь потрясающе. – Я чувствую в горле комок. – Уэс – счастливчик. Надеюсь, он это знает.
Джейми ухмыляется.
– Знает. Привет, Дайсон. Как ты? – Брат протягивает руку Дайсону для рукопожатия.
Мой друг секунду медлит с обреченным взглядом. А потом заключает ошарашенного Джейми в крепкие объятия.
– Я так счастлив за тебя, – дрожащим голосом говорит он.
Джейми озадаченно смотрит на меня поверх головы Дайсона.
– Спасибо, чувак. Я очень благодарен.
Дайсон отпускает его с нервным вдохом.
– Я просто… пойду припудрю носик, – бормочет он и направляется к дому.
– С ним все в порядке? – спрашивает Джейми, показывая через плечо на моего сумасшедшего друга.
– Я подойду к нему через минуту. А пока… тебе что-то нужно? Гости начнут приезжать через час. Уэс здесь? Он одет? Надо проверить музыкантов.
Джейми кладет руки мне на плечи и смотрит прямо в глаза.
– Успокойся. Ты меня напрягаешь.
– Да?
Он снова широко улыбается.
– Ты проделала великолепную работу, Джесси. Праздник будет потрясающим. Меню шикарное.
У нас будет барбекю: грудинка и ребрышки, кукурузный салат, отдельно два вида капусты.
– А те шары у туалетов – это нечто.
Вздох.
– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
– Я счастлив. Поэтому перестань нервничать и выпей бокал вина или еще чего-то, ладно? Ты этого заслуживаешь. – Он еще раз обнимает меня и уходит, чтобы поздороваться с бабушкой. Ее как раз пересадили в тень и обеспечили чашкой крепкого кофе.
Точно, мне надо успокоиться. И я сделаю это, как только проверю музыкантов. Джейми прав: я так напряжена из-за свадьбы, что почти не узнаю себя. Я понимаю, что должна расслабиться, но, похоже, не в состоянии этого сделать. Слишком важно, чтобы семья думала, что я справилась не хуже любого другого. Они считают меня тяжелым случаем. Но сейчас наконец-то знаю, что должна делать со своей жизнью. И когда я расскажу им об этом после свадьбы, они все равно закатят глаза.
Девяносто минут спустя я все еще в полном раздрае, но это не моя вина. Пара сотен гостей, включая некоторых прославленных спортсменов НХЛ, сидят на деревянных стульях, выставленных в аккуратные ряды на лужайке. Мои старшие братья только что закончили усаживать бабулю и остальных братьев и сестер в первый ряд.
Сзади, в шатре, я стою с женихами и родителями. Музыканты играют первые нисходящие аккорды Канона Пахельбеля на электровиолончели и электрогитаре.
Пора выходить. Но остается одна проблема. Шафер Уэса исчез.
Это кошмарно и предсказуемо одновременно. В перерыве между кровожадными мыслями я сжимаю потными ладонями букет маргариток. Если Блейк сейчас все-таки появится, я швырну цветы ему в лицо. В голове, не переставая, крутится: «Ну где он? Ну где он? Ну где он?» и «Ну почему я?».
Джейми рядом поправляет воротник Уэса и берет жениха за подбородок.
– Ты выглядишь потрясающе. Ты же это знаешь, да?
Уэс застенчиво ему улыбается и делает глубокий вдох. Он явно нервничает, бедный малыш. Уэсу нравится всеобщее внимание, только когда у него в руке клюшка.
– Все хорошо, – отвечает он хрипло. – Жду не дождусь, когда женюсь на тебе.
– Завтра мы будем на пути к пляжу, – шепчет Джейми.
– И этого я тоже жду не дождусь, – соглашается Уэс.
– Наш малыш женится, – со вздохом говорит мать. – То есть мы официально стали старыми?
– Если и стали, не говори мне, – ворчит отец.
Я в сотый раз поворачиваю голову в поисках козла, который должен повести меня к алтарю. И, подумать только, он стоит всего в пятидесяти метрах от нас, разговаривая с женщиной средних лет в бежевом платье.
У меня подскакивает давление. Разве он не видит, что его ждут две сотни людей? Я уже готова стащить его вниз, когда он наконец-то начинает двигаться в нашу сторону.
Облегчение похоже на ощущение прохладного бриза на лице. Он выставляет руку, и женщина держится за нее. Они спускаются к тому месту, где мы стоим. Когда остается всего несколько шагов, я открываю рот, готовая накинуться на Блейка. Но Уэс оборачивается, замирает и говорит последнее, что я ожидала от него услышать:
– Мама!
Мы все целую секунду с изумлением смотрим на новоприбывшую. У нее с Уэсом один и тот же цветотип. Каштановые волосы и привлекательные черты. Но парень выглядит немного устрашающе, а эта женщина словно изготовлена из модных деталей. У нее элегантное платье, а шею обрамляет нить идеального жемчуга.
– Здравствуй, Райан, – тихо говорит она. – Надеюсь, ты не против, что я пришла. – У нее слегка блестят глаза, когда она смотрит на него. – Ты выглядишь утонченно, дорогой.
Он открывает рот и закрывает обратно. И открывает еще раз.
– Где ты оставила папу?
Она приподнимает подбородок, и это выглядит вызывающе.
– Он уехал на выходные в Уэст-Палм играть в гольф.
– А, – Уэс бледнеет, – ты не сказала, что приедешь сюда, так ведь?
Она медленно качает головой.
Уэс глубоко вдыхает.
– Хорошо. Ладно. Это Джейми… – Он кладет ладонь на руку моего брата. – Синди, Ричард и Джесс.
– Мы так рады, что вы смогли приехать, – восторгается моя мать. – Может, немного изменим нашу процессию? Не хотите повести сына к алтарю?
Оба Уэсли одновременно качают головой.
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я счастлива просто быть здесь.
Уэс прочищает горло.
– Мам, поговорим потом. Нам надо, эм, начинать, пока у Джесс не сдали нервы.
– Давай найдем тебе место, Энг, – говорит Блейк, подавая руку. Она берется за нее, и они медленно уходят прочь, пока мужчина не показывает на свободное место впереди и не подводит ее к нему.