– Конечно, братишка, как скажешь, – я сбросила вызов. Затем обратилась к Андрею, – Я все поняла. Никаких проблем. Возьму с собой гитару, хорошо? Вон она, на газоне лежит.
Поза переговорщика стала менее напряженной, на лице отразилось облегченье. Я сделала несколько шагов под перекрестьем злобных взглядов, наклонилась и осторожно подняла гитару за гриф.
– Чуть не забрала себе твой телефон, извини, – я с виноватым видом повернулась к Андрею. Тот расслабился и даже выдавил улыбку в ответ. Тем приятнее было с силой швырнуть тяжелый смартфон ему в лицо! Может, трусливая скотина Стас был и не против похищения сестры, но последнее слово в этом вопросе оставалось за мной!
Я знала, что поступаю глупо, но мной овладело какое-то веселое и отчаянное бешенство. А потому, пробормотав: «Помирать, так с музыкой», я крепче сжала гриф и с разворота ударила «московского консультанта» по голове…
Глава 2.
Дальше было не так весело. Я успела лягнуть переговорщика по колену и еще разок отмахнуться грустно тренькнувшей гитарой, прежде чем меня повалили на землю. От удара я на какое-то время выпала из реальности, и в себя начала приходить только на заднем сиденье внедорожника. Руки были стянуты за спиной чем-то вроде скотча. Тело болело, как от тренировки после долгого перерыва, на лбу и щеках зверски саднила содранная кожа. А сердце колотилось так громко, что, казалось, заглушало гудение автомобильного движка. Андрей вел машину, положив правую руку на руль и глядя прямо перед собой. В зеркале отражался его профиль, далеко не такой гладенький, как на дне рожденье у подружки меньше часа назад. На соседнем сиденье ворочался бородач с окровавленной губой, искавший, судя по тихой ругани, пачку салфеток. Веселое бешенство давным-давно покинуло меня, уступив место страху. С трудом подавив стон, я посмотрела вниз. На коленке расплылось круглое красное пятно. За ним – еще одно. Похоже, у меня пошла носом кровь. Я громко шмыгнула и попыталась вытереть нос о плечо, но из-за связанных рук ничего не получилось. Пришлось наклониться вперед, чтобы кровь не текла в носоглотку, и ждать, пока она успокоится сама собой, перед этим перепачкав обивку сиденья и мои светло-синие джинсы.
Пропетляв по Нижне-Волчанску, машина свернула на загородное шоссе, где заметно ускорилась. Дальше мы ехали по прямой, никуда не сворачивая, не меньше двух часов. Я молчала, похитители обменивались нейтральными фразами. Андрей изредка посматривал в зеркало заднего вида, каждый раз натыкаясь на полный злобы ответный взгляд. Иногда к злости примешивалась малая толика торжества: в зеркало было отлично видно, как вокруг карих глаз наливаются густо-фиолетовые синяки.
Первую половину пути я пялилась в окно, пытаясь запомнить дорогу, но запоминать было особо нечего: черный частокол леса, всполохи фар редких встречных машин. Утомившись из-за однообразия пейзажа, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Мне было страшно, и я тратила последние силы на то, чтобы зачем-то скрыть этот очевидный факт.
Спокойно. Паника бесполезна. Прежде всего, нападавшие не хотели моей смерти. Если бы хотели, давно бы убили. Мы за два часа проехали столько лесов и полей, что хватило бы на похороны целого студгородка. Да и дрались мужики вполсилы, только благодаря их нерешительности мне удалось продержаться так долго. Я вспомнила подслушанный в детском садике разговор, странное поведение Стаса за завтраком. Похоже, один из претендентов на завод решил заручиться поддержкой судьи, выбрав меня в качестве гаранта сделки. А Стасик взял и согласился. Ну и козлина ты, брат…
Но зачем было устраивать шоу с погоней? Почему не передать меня с рук на руки еще утром, возле подъезда? А потому, ответила я сама себе, что Стас знал: добровольно я никуда не поеду. Буду орать, кусаться и звать на помощь. Прибежит дворник, высунуться из окна какие-нибудь школьники с телефонами, и замять передачу заложницы станет значительно сложней. А может, вопрос был решен только вечером, когда Андрей беседовал с кем-то по телефону. Ему приказали найти сестру помощника судьи, а эта сестра с ним за одним столом сидит, салатик кушает. Вот он и заговорил про совпадения…
Машина сбросила скорость, перевалила через кювет и свернула на проселочную дорогу. Я открыла глаза. Какое-то время мы углублялись в лес, резво подскакивая на рытвинах и буграх, пока впереди не показались ворота КПП, как на территории какой-нибудь военной части. А может, это она и была, черт его знает. Подъезжать пришлось зигзагом, из-за разложенных в шахматном порядке бетонных блоков. От будки отделился темный силуэт, в лицо ударил слепящий луч света. Я зажмурилась и отвернулась.
– Порядок, проезжай!
Мы миновали высокий, не меньше трех метров забор, поверху которого была намотана кругами колючая проволока. Еще я успела заметить две камеры видеонаблюдения, и то, что у охранника на груди висел автомат. За забором снова началась ровная дорога, к которой с обеих сторон почти вплотную подступал сосновый бор.
Я изо всех сил вглядывалась в темноту, пытаясь понять, где нахожусь. Какой-нибудь загородный клуб или частный поселок посреди тайги? Минут через десять лес закончился, впереди показалось поле, а еще дальше – крутой обрыв, за которым поблескивала черная лента реки. На самом краю обрыва прилепился, выставив над водой террасу, двухэтажный коттедж. Открывшийся вид был хорош: усыпанное звездами небо, медленно ползущая в никуда река. Окна одинокого дома светились желтым, добавляя в пейзаж ноту спокойствия и теплоты. Увы, я не могла насладиться открывшейся картиной: мне было страшно, а еще к горлу подступила тошнота, то ли от волнения, то ли от долгой поездки в неудобной позе.
Машина подъехала к самому дому и остановилась на небольшой стоянке, обсаженной по периметру кустарником. Бородач выбрался первым, распахнул заднюю дверцу.
– Приехали!
Я неловко вылезла наружу и подставила лицо прохладному ветру, пахнущему водой. Тошнота немного отступила, зато вернулась слабость в коленях. Вокруг царила тишина, только шелестел оставшийся позади лес. Андрей, из-за синяков вокруг глаз похожий на отощавшую панду, достал из чехла на ремне нож. Поймал блик от фонаря закругленным на конце лезвием, дал хорошенько рассмотреть, после чего переместился ко мне за спину и разрезал впившийся в кожу скотч. Я помахала затекшими запястьями, восстанавливая кровообращение. Затем задрала подол клетчатой рубашки и попыталась оттереть спекшуюся под носом кровь. Заглянула в боковое зеркало. Видок у меня был так себе: растрепанные волосы, затравленный взгляд, ссадины на лице. Прям как во времена активного батиного воспитания… Я привычным движением натянула капюшон куртки и сразу почувствовала себя уверенней.
Кажется, «московского консультанта» мой облик тоже не порадовал: в карих глазах мелькнуло беспокойство. Он открыл багажник, достал какое-то мятое тряпье и смочил его водой из канистры.
– Вытри лицо.
– Лучше полей, – я протянула сложенные ковшиком ладони. Андрей помедлил, но все же отвинтил крышку канистры и принялся лить нагревшуюся в багажнике воду тонкой струей. Я ополоснула лицо, оттерла багровую корку на подбородке, смочила шею. Последней порцией прополоскала рот и сплюнула отдающую химией жидкость в кусты.
– Следуй за нами. И больше не вздумай глупить.
Мы обогнули дом, ступая по выложенной плиткой извилистой дорожке, прошли через сад и оказались на открытой террасе над рекой. С одной стороны на нее выходил ряд одинаковых дверей, разделенных окнами от пола до потолка. С другой, возле перил, стоял обеденный стол с пузырящейся на ветру белоснежной скатертью. Растянутая поверху гирлянда фонариков освещала тонконогие бокалы, горлышки винных бутылок, яркие пятна зелени и фруктов. За столом сидело три человека, чьи лица были обращены в нашу сторону.
Первому, развернувшему плетеный стул вполоборота, чтобы вытянуть ноги, можно было дать не больше тридцати. До тех пор, пока он не поднимал на тебя стылые, прозрачно-голубые глаза, странно выделявшиеся на смуглом заостренном лице. Похоже, в незнакомце перемешалось немало кровей: вытянутые к вискам глаза азиата соседствовали с тонким прямым носом усредненного европейца. Высокий лоб и светлые до белизны волосы, собранные на макушке в пучок, и вовсе напоминали о каких-нибудь сагах про викингов и древних королей.
Второй незнакомец выглядел постарше, лет так на тридцать пять. Наверняка он и был здесь главным. И дело не в возрасте, а в ощущении силы, волнами исходившей от массивной широкоплечей фигуры. Если честно, фото незнакомца можно было печатать в энциклопедии рядом со статьей «Квинтэссенция мужика отборного», если бы кому-то пришло в голову озадачиться и написать подобный материал.
Главарь остановил на мне внимательный взгляд. Должно быть, обычно в этом взгляде сквозило ледяное безразличие, заставлявшее собеседника торопливо припоминать все свои грехи. Но в этот раз оно быстро сменилось удивлением. И я догадывалась, почему. Похоже, главарь прикидывал, не упустили ли его бойцы настоящую жертву, взамен подманив из подвала какого-то неудачливого беспризорника. Я ухмыльнулась и склонила голову так, чтобы тень от капюшона полностью скрывала лицо. Мы продолжили изучать друг друга.
Левую половину лица мужчины пересекал шрам, начинавшийся на лбу и спускавшийся вниз, через угрюмо нахмуренную бровь, мимо приспущенного уголка рта к твердо очерченному подбородку. Нижний конец неровной полосы терялся в короткой бороде. Темные густые волосы, отросшие сзади до плеч, были откинуты назад, несколько коротких прядей свесилось надо лбом. Возле носа и между сведенных к переносице бровей пролегли резкие диагональные складки. В уголке рта мужчина сжимал толстую сигару, чей густой аромат перебивал даже свежий запах реки.
– Почему так долго? – с ленивым раздражением поинтересовался он у Андрея, не вынимая сигары изо рта. – И что у вас с рожами? Здравствуй, Саша. Меня зовут Глеб Игнатьев. Стас рассказал тебе условия нашего маленького договора?
Третий персонаж компании, симпатичная брюнетка чуть старше меня, захихикала, услышав про рожи. Вместо ответа я подняла руку и оттопырила средний палец. Хихиканье оборвалось. Стоявший рядом со мной бородач, все это время ожидавший подобной выходки, повернулся и отвесил мне увесистую пощечину. Точнее, попытался отвесить: я слегка отклонила корпус, уйдя от замаха, тут же скользнула вперед и влепила ответный апперкот, целя в больное место на подбородке. Эффект, как говорится, превзошел ожидания: бородач схватился за повторно ушибленное лицо, предоставив возможность от души пнуть себя между ног. А еще я успела крутануться и выхватить у Андрея, неосторожно повернувшегося нужным боком, из-за пояса нож…
Выставив руку с ножом, я забилась в угол террасы. Меня потряхивало, в ушах стучала кровь, я проклинала себя за глупую несдержанность, но продолжала сжимать рукоять, поворачиваясь то к одному, то к другому врагу. Бросила короткий взгляд через перила: внизу чернела ребристая поверхность реки, глубину не разглядеть. Прыжок мог закончиться на камнях, только прикрытых водой.
– Саша, не надо! Не дури!
Андрей выглядел на самом деле взволнованным. Но я не спешила относить испуг на свой счет: «московский консультант», облажавшийся на виду у хозяина, беспокоился за свою, а не за мою судьбу.
Я рывком поднесла лезвие к шее и слегка надавила на кожу, чтобы показалась кровь:
– Если меня покалечат или изнасилуют, я проткну себе шею, и сделке конец. Замучаетесь потом доказывать, что не вы меня порешили.
Это был блеф. Во-первых, я бы никогда так не поступила. А во-вторых, сильно сомневалась, что трусливый Стас пойдет на попятную, даже если меня подкинут к нему под дверь, предварительно расфасовав в десять пакетов… Скорее наоборот, перепугается насмерть и сделает все, что ему прикажут. Но мне хотелось получить хотя бы мизерный гарант личной неприкосновенности.
Главарь поднялся из-за стола, сделал несколько неторопливых шагов (подоспевшая охрана расступилась в стороны, продолжая держать меня на прицеле) и протянул руку. Немного поколебавшись, я развернула нож рукоятью вперед и вложила его в большую шероховатую ладонь. Моя кисть заметно тряслась. Убрав нож за пазуху, Глеб все так же медленно откинул с моей головы капюшон. Шуршащая ткань упала на плечи. Я успела почувствовать, что пальцы, скользнувшие вдоль располосованной щеки, пахнут табаком.
– Девочка, никто не причинит тебе вреда, – голос мужчины был под стать внешности, низкий и хрипловатый. – Ты – моя гостья. Больше никто тебя и пальцем не тронет. Ты мне веришь?
Я кивнула, вовсе не убежденная в искренности этих слов.
– Андрей.
Напряженный и побледневший похититель шагнул вперед.
– Повтори дословно, какой приказ ты получил?
– Доставить Емельянову Александру на базу, не прибегая к физическому воздействию.
– И какое из этих слов было непонятным? – вопрос был задан спокойным, почти равнодушным тоном, но я не хуже «московского консультанта» почувствовала, как под его подошвами заполыхала земля.
Главарь встал напротив вытянувшегося по струнке Андрея. Облажавшийся похититель не сводил с хозяина застывшего взгляда. На острых скулах проступили розовые пятна. Подрагивающие желваки и глянцевый блеск пота на лбу выдавали страх.
Глеб выдохнул сизый дым в окоченевшее лицо и вытянул руку в сторону. Один из охранников, уловив безмолвный приказ, вложил в нее пистолет. Проверив оружие коротким взглядом, главарь щелкнул рычажком предохранителя и приставил дуло к покрытому испариной лбу. Зрачки Андрея увеличились в диаметре, почти целиком заполнив коричневую радужку, ноздри раздулись, губы сжались в черту. На дне расширенных, окруженных синяками глаз всколыхнулся ужас. Но он не пошевелился и не предпринял ни единой попытки выбить оружие, приставленное к его голове. Я поняла, что сейчас произойдет. В это невозможно было поверить, но при этом я точно знала, что через секунду голова молодого «консультанта» резко дернется, а из затылка брызнет багровый фонтан. Это было неправильно, страшно и неправильно. Я притронулась к локтю опасного человека, переключив его внимание на себя. В горле пересохло, голос казался хриплым и чужим:
– Он не виноват. Твои люди сделали все, чтобы не причинить вреда, но я не оставила им выбора.
Несколько томительных секунд Глеб удерживал на мне тяжелый взгляд. Затем едва заметно улыбнулся, с силой вдавил дуло Андрею в лоб, так, что тому пришлось отшатнуться, и опустил пистолет. «Консультант» обмяк и прикрыл глаза. У меня у самой едва не подкосились колени, хотя убивать собирались совершенно постороннего человека, да еще, будем честны, не лучшего из людей. Но почему-то мне показалось, что допустить эту казнь будет несправедливо.
– Где я буду жить? – я с силой обхватила себя за плечи, чтобы унять дрожь.
Главарь, затянувшись дымом, качнул ладонью на одну из выходивших на террасу дверей.
– Вот здесь, комната готова к твоему приезду. Можешь переодеться и присоединиться к нам. Любишь итальянскую кухню?
– И во что я, по-твоему, должна переодеться? – буркнула я, перейдя от испуга к вызову. Пережитый стресс активно искал выхода и, кажется, нашел его в рискованной грубости.
Главарь на секунду задумался, затем обратился к притихшей девушке за столом:
– Настя, принеси что-нибудь из своей одежды.