Я часто летала во сне. Когда я была совсем крошкой, то просто бегала по дому и размахивала руками, как крыльями, пытаясь взлететь. Когда я немного повзрослела, я часами стояла на балконе и думала: если я очень сильно захочу полететь и спрыгну, то я наверняка полечу. Хорошо, что я кроме буйной фантазии обладала также здоровым инстинктом самосохранения. Это предотвратило поломанные ребра, а то и преждевременные похороны.
Теперь я повзрослела, но все еще частенько летала во сне. Моя вера в чудеса была немного приглушена разумом, но все еще жила в моем сердце и ожидала возможности проявиться. Возможно, моя детская вера в чудеса оказалась одной из причин, почему я оказалась такой легкой жертвой для секты.
Но не только вера в чудеса, но и мое глубокое ощущение неполноценности и желание измениться делали меня уязвимой для манипуляторов любого сорта. Кроме моих страданий, я в мои девятнадцать по эмоциональному развитию осталась, наверное, на уровне одиннадцатилетней девочки, которую в новой школе жестоко дразнили, а она не понимала за что. Бесконечное желание принадлежать к группе и не быть отвергнутой, желание, чтобы обо мне позаботились так, как тогда не смогли сделать родители, вело меня прямиком в лапы секты Руднева.
Но вернемся к йоге. Первое занятие далось мне нелегко. Я была очень скромной и закомплексованной и считала себя непривлекательной серой мышкой. А тут сразу же после поклона нужно было, о ужас, танцевать! Ирина объявила, что мы сейчас будем делать динамическую медитацию. Для этого нужно было расслабиться, отключить мысли (как будто это было так просто) и начать танцевать, входя в состояние животных, которых называла ведущая.
Первым животным был тигр. Все начали двигаться по-кошачьи, скрючив пальцы, как будто это были когти, и рычать. Мне было неудобно, но я просто повторяла за другими, пытаясь преодолеть стеснение. За тигром последовала лиса, за лисой – лев, кролик, павлин, змея и сова. Я старалась изо всех сил и постоянно думала про то, какое же впечатление я произвожу на красавца Владимира.
После динамической медитации мы сделали небольшую медитацию на шри-янтру, висящую над алтарем, после нее – несколько дыхательных упражнений из йоги, которые назывались пранаямой, и комплекс упражнений йоги «Приветствие солнцу». По окончании занятия мы снова сложили руки в жест намасте и снова пропели мантру школы.
Я была как на небесах. Моя душа обрела крылья, и эти крылья с нетерпением били по воздуху, готовые поднять меня в неизведанные высоты. Я думала, что что-то волшебное, магическое, хорошее и доброе входит в мою жизнь. Как же сильно я обманывалась! Но в тот момент мне казалось, что я вижу духовное сияние, которое излучает каждый человек, находящийся на занятии. Все это было чудом, которого я ждала всю жизнь. И ведущая Ирина, казалось, искренне интересовалась мной, прислушивалась ко мне, излучала любовь и теплоту.
Домой я летела как на крыльях. Придя в свою комнатушку в общаге, где я жила с Богданом, я увидела, что в маленьком горшочке с землей, стоящем на окошке, появился крохотный росточек. Мой «звенящий кедр» взошел! Этот кедр я посадила больше месяца назад по методике, описанной в книгах Мегре. Из этого росточка должен был вырасти «родовой кедр» с магическими свойствами. Я приняла появление ростка в этот день за знак высшей силы. Это было как благословение на мой духовный путь в Школе Шамбалы – ведь секция йоги, которую я в тот день в первый раз посетила, относилась к этой школе.
Только, к сожалению, кедровый росточек прожил не очень долго. Когда я поехала на первый выездной семинар, кедрик засох, но это меня уже не интересовало. Я была уже поймана сектой. Сектой, в которой не было места кедрикам и жизни в гармонии с природой. Сектой, в которой за фасадом просветления и саморазвития разрывались семьи, исчезали бесследно, сходили с ума, заболевали и даже гибли люди.
Втягивание в секту
Я стала регулярно посещать занятия «йогой». Это напоминало состояние влюбленности или легкого опьянения. В моей душе не было ни малейшей капли сомнения. Я нашла моих братьев и сестер, я нашла моего учителя, и я нашла мой путь, как мне наконец стать счастливой и уверенной в себе.
Я помню, как на одном из занятий у нас была практика творчества. Ирина нам часто рассказывала о том времени, которое она провела в преддверии Ашрама и о том, что они там целыми днями занимались «карма-йогой» и изготавливали магические амулеты для наставников, для продажи на семинарах. В тот день мы изготавливали «предметы силы», прямо как в Ашраме. Для меня это было что-то невероятное, мистическое. На самом деле мы просто делали поделки из старых тряпочек, коры дерева, лоскутков кожи, перьев и бусинок. Я с восторгом ребенка включилась в это занятие. Когда мой амулет, усыпанный голубыми бусинками, взяла в руки Ирина, она закрыла глаза, чтобы «настроиться» на энергию амулета. Мистическим голосом она изрекла:
– Через этот амулет я чувствую твою чистую энергию, Наталья, ты смогла стать проводником высших сил, и теперь с помощью этого амулета можно исцелять болезни.
Представляете, такой жирной похвалы я не получала никогда в жизни. Я зарыдала от счастья и долго не могла успокоиться. Моя измученная душа исцелялась, наконец-то я получала те признание и любовь, в которых так нуждалась.
Мой друг Богдан был слишком погружен в учебу, чтобы обращать внимание на мои изменения, к тому же он уже начал привыкать к моим странностям. Я все еще немного обижалась на него за то, что он не женился на мне, когда я хотела стать ярой христианкой. Меня разочаровывало и то, что он не хочет ходить на йогу, в то время как я просто горела новым увлечением.
Одно меня удивляло: почему так мало людей посещают «йогу»? Я стала приглашать своих знакомых и подруг на занятия. Но я никогда не обладала большой силой убеждения. Все мои подруги почему-то не желали «просветляться». Только одного парня мне все же удалось затащить в общину секты. Он походил не очень долго, наверное, с месяц. Узнав, как дорого стоит предстоящий семинар, он испарился.
Я же не только ходила на «йогу», но и оставалась после неё, общаясь с Ириной и помогая ей по дому. На одном из занятий Ирина объявила, что большое радостное событие ожидает нас. Через месяц в наш город приедут наставники Школы Шамбалы для проведения семинара. Она говорила о великом благословении и необычайных энергиях, проводниками которых являются наставники. Я была возбуждена и одновременно испугана. А что, если наставники с их сверхспособностями увидят, какая я на самом деле скромная и неактивная?
В этот день я осталась после занятия у Ирины с ночевкой. Вечером я помогала писать приглашения на семинар. Их нужно было разослать всем ученикам, живущим в области. Все адреса людей, когда-либо посещавших семинары, хранились у Ирины в списках. В то время цифровой век еще не набрал свою силу, и принтеры с компьютерами еще не поселились в каждом доме. Мы писали письма от руки. Ирина выдала мне образец и список адресов. Моим заданием было переписать текст, вставляя каждый раз новое имя из списка в приветствие. Задание было несложным, и я с удовольствием взялась за работу.
Во время работы Ирина объяснила мне, что тот, кто работает на учителя и на школу, автоматически становится проводником божественной силы:
– Представь, как люди будут получать эти письма. Они почувствуют ту благодать и силу, которые ты сейчас через себя проводишь. Они могут даже исцелиться от болезней, только получив такое письмо, ведь в этом письме учитель будет говорить с ними через тебя. Настройся на учителя и постарайся передать его благодать людям, – говорила мне Ирина.
Я слушала ее как в трансе. Слезы благодати бежали по моим щекам, я видела перед моим внутренним взором, как больная старушка получает письмо, прижимает его к своему сердцу – и исцеляется. Я очень хотела подарить всем этим людям благодать учителя. Я писала письма, плакала от счастья и находилась в состоянии блаженного экстаза. Я думаю, что это был один из самых счастливых моментов моего пребывания в секте.
Жаль, что это счастье длилось совсем недолго.
Расставание с Богданом
Богдан корпел день и ночь над чертежами, наконец-то он дошел до своего дипломного проекта. Он стремился как можно скорее окончить институт и не замечал, что меня затягивало все дальше и дальше в «йогу», что я все больше и больше времени проводила с моими новыми знакомыми и все меньше и меньше с ним.
Логический конец наших отношений произошел после одного из занятий секты. Логический для меня и абсолютно неожиданный для Богдана.
Я поднималась в последний раз в моей жизни по бесконечной лестнице на девятый этаж, к нашей комнатушке на двоих. По пути наверх я любовалась настенной живописью студентов. К сожалению, никто из художников не отличался особым талантом. На восьмом этаже, как всегда, интенсивно пахло мочой. Немного запыхавшись, я шла по темному коридору мимо туалетов.
Туалеты были такими ужасающе грязными, что я не решалась туда идти в тапочках, а всегда надевала уличную обувь, когда шла в эту «комнату страха». Я шла мимо умывалки и заглянула туда на прощание. Заржавевшие краны капали, одной раковины не хватало, а остальные были черно-коричневыми. Ничто не напоминало о том, что их создали белыми, как ванильное мороженое. В умывалке отсутствовали двери, но присутствовал душ, вернее, труба, торчащая из стены. Наши соседи завешивали дверные проемы одеялами, чтобы помыться, я не решалась последовать их примеру, поэтому мылась в тазике у нас в комнате. Напротив умывалки жила я с Богданом.
Я открыла дверь, Богдан стоял в так называемой кухне, размером в два квадратных метра. Это была, конечно же, никакая не кухня, просто Богдан когда-то отделил этот угол от остальной комнаты перегородкой из деревоплиты. Он был очень творческим человеком, охотно что-то мастерил и даже шил. Половина его вещей была сшита им самим. Кроме маленькой двухконфорочной плиты в кухонном уголке стоял вечно недовольно ворчавший холодильник, который был в любом случае старше, чем я.
Богдан радостно повернулся ко мне и хотел меня обнять. Я не разделяла его радости и вообще боялась посмотреть ему в лицо. Вместо этого я смотрела на голые ноги, которые жалобно торчали из его самодельных шортов. Ноги были очень худыми и покрыты трогательными рыжими волосками. Богдан был везде рыжим.
Его руки беспомощно опустились вниз, так как я не отреагировала на его радость.
– Привет, красавица, как ты? – спросил он.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Я приготовил твой любимый суп.
– Ирина предложила мне у нее поселиться, – продолжала я.
– И-и-и? – протянул он.
– Я ей ответила, что мне надо с тобой поговорить.
– Со мной поговорить? О чем? Ирина же знает, что ты живешь со мной!
– Я бы хотела жить у Ирины, – выдохнула я.
Богдан уставился на меня, как будто он видел меня в первый раз. Его голубые глаза потемнели.
– Ты что, от меня уйти решила?
– Ну, я бы это так не называла, – замялась я, мне не хотелось причинять ему боль. —Я думаю, что нам нужно сделать паузу в наших отношениях.
– Мне точно не нужна никакая пауза от тебя! – почти кричал он. – Проклятье, я с самого начала не доверял этой Ирине, а что, если это какая-нибудь секта?!
Я ни разу не видела его в таком состоянии. Осознав, что он себя не контролирует, Богдан выбежал из комнаты и так сильно хлопнул дверью, что часть штукатурки отвалилась и упала мне под ноги.
Я вытащила мою большую сумку из-под кровати и первым делом бросила на дно мои документы. Слезы капали и не хотели останавливаться. Расставание было тяжелым, ведь мы были уже два года вместе, но я была уверена, что это был правильный поступок. Богдан был частью прошлого, а меня ждало светлое будущее, меня ждало освобождение от комплексов и возможность помогать другим людям. Я пыталась помочь и Богдану, приглашая его на занятия и принося литературу из секты, но он не хотел спасаться. Теперь мне нужно было смотреть вперед, а Богдан оставался позади.
Я вытерла слезы, побросала оставшиеся свои вещи в сумку и вышла навстречу просветлению.
Тантра втроем
– Когда ты приедешь домой, Наташенька? – в который раз спрашивала меня моя мать по телефону.
С тех пор, как я жила в общине Школы Шамбалы, я почти перестала ездить к моим родителям. Из книги «Путь дурака» и от других сектантов я узнала, что мамка своими глупыми программками учит только ерунде, вроде установки «институт – семья – могила», обрекая нас этим на страдания. Общество эксплуатирует нас и заставляет «срабатываться до костей», а детей рожают вообще только свиноматки. В общем, секта Руднева внушала нам антисоциальные и антисемейные идеи. И это логично, ведь чтобы нами лучше управлять и выдаивать, как дойных коров, нас нужно было отделить от общества и семьи. Так все внешние воздействия постепенно отсекались, и мы оставались пленниками тоталитарной секты психопата Руднева.
Как и во всех тоталитарных сектах, у нас царил культ личности – Константина Руднева. Великий гуру Шри Джнан Аватар Муни, он же пришелец с Сириуса, он же воплощение Христа, он же проявление Бога на Земле, он же позже Богомудр Алтай Каган, великий белый Шаман Алтай Кам, он же Гуру Калки. Возможно, я забыла пару имен «великого просветленного», но это не меняет сути дела.
Как и в других тоталитарных сектах, личность лидера сильно отражалась на устоях секты. Согласно актам стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы, у Руднева была диагностирована психопатия, что означает – чувство эмпатии ему было незнакомо, наоборот, он наслаждался моральными и физическими страданиями адептов. Я не психолог, поэтому не буду вдаваться в подробности диагноза Руднева, а расскажу о моем опыте в созданном им детище – Школе Шамбалы, школе «Беловодье», Школе Инлиранги или академии «Альма». Неважно, как он еще назовет свое адское творение, суть останется та же.
Для нас нахождение в секте значило сверхусилия, голод, холод и унижения. Я сейчас пишу не о простых посещениях семинаров, а о рабском пребывании в так называемых преддвериях Ашрама, сейчас они называются творческими группами, а возможно ко времени выхода книги они уже будут называться медитационными лагерями или еще как-то.
Руднев был жаден – в секте экономили на всем, особенно на нас, учениках, а это означало скудное питание, огромные цены на семинары и ритуалы и попытку все, что только возможно, организовать на халяву, используя деньги и связи учеников.
Руднев был агрессивен, раздражителен и очень подозрителен – в секте было запрещено дружить. Мы находились в постоянном состоянии напряжения, должны были следить друг за другом, закладывать так называемые косяки других. От ближайших учениц Руднева я слышала, что он не переносил тишины, не мог терпеть, если кто-то задумается и сидит спокойно. Он начинал орать на учениц: «Что расслабились, рассвинились!» Он немедленно «ускорял» слишком задумчивых, не стесняясь рукоприкладства. И во всей секте нельзя было ни на секунду расслабиться и подумать, почти не было возможности побыть одному.
Руднев любил худых, активных черноволосых девушек с ярким макияжем, так как ему навсегда врезалась в память его детская любовь – цыганка, для которой он фарцевал и которая его бросила, как ненужную вещь, переехав в Америку. Эту потерю он так и не смог до конца принять, возможно, поэтому он решил для себя, что его теперь будут окружать сотни таких цыганок. Почти все девушки в секте красили волосы в черный цвет, недоедали и носили вызывающий макияж и наряды.