Примерно в шесть часов он сперва услышал свежие аккорды, а потом и увидел трио девушек – ритм, соло и барабанщицу. Лена пела и играла на гитаре. Паше понравилось. Лена понимала, о чем поет, чистый голос разлетался по переходу. Паша прорвался в первые ряды, Лена сразу его узнала, кивнула, как старому знакомому. Паша отбил все ладошки, подпевал знакомые песни, с удовольствием слушал никогда не слышанные мелодии, кидал деньги в раскрытый футляр. Концерт длился полтора часа. Вокруг харизматично-сексуальных девушек собралась толпа поклонников.
Паша по-доброму завидовал молодости и таланту уличных музыкантов. Почему у него так не сложилось? Ведь он же играл на гитаре, увлекался поэзией и театром. Его привлекала атмосфера дружности, сплоченности. Ведь это здорово, когда ты молод, и у тебя все получается. Когда все еще впереди и все возможно. Паша поймал себя на мысли, что рассуждает как старик. Ему всего лишь тридцать лет. Неужели он постарел, и у него все предначертано? Почему он последние десять лет строит успешную карьеру в коммерческой фирме, и зарабатывает на порядок больше этих юных гитаристов, но завидует их молодости и безбашенности? Что с ним случилось? Если хочешь играть на гитаре, иди учись, играй. В чем проблема? Ходи на Арбат, играй в переходах, создавай свою команду, прорывайся на музыкальный Олимп.
Паша смотрел на Лену, и понимал, что перед ним стоит практически незнакомая ему девушка. Она – неизведанный космос и цельная натура. Она делает то, что любит. И скорее всего по этой же причине все у нее в жизни будет хорошо. Она находится в полной гармонии с собой и окружающим миром. Она талантлива, амбициозна, ее ждут с распростертыми объятиями продюсеры России и мира. У нее есть хорошие друзья, наверняка есть парень. Они вчера стыдливо обходили эту тему. Зачем ей нужен Паша? Что он может ей дать? И сам себе отвечал, что скорее всего в музыкальном и творческом плане, он полный ноль. Наверное, эта симпатичная девочка останется его красивой мечтой.
С каждой минутой концерта росла виртуальная пропасть между Пашей и Леной. Восторг сменился апатией, Паша сел на корточки и прислонился к стене. Неужели он когда-то свернул не на ту дорожку? Мог бы он реализоваться, как творческая личность? Что для этого надо сделать? Получилось бы у него? Ведь творческий путь сладок своими горизонтами, но труден в воплощении. Надо уметь попадать своими стихами, песнями, картинами, фильмами в сокровенные струны души. У Лены этот талант был, он слышал и верил в каждое слово, в каждую ноту. У Паши есть талант? Достоин он этой девушки?
Лена пела:
– Одинокая птица, ты летишь высоко,
В антрацитовом небе бескрайних ночей…
«Напридумывал себе глупостей каких-то», – поймал себя на мысли Паша. Встал, неловко махнул рукой Лене. Та удивленно подняла брови. Паша развернулся и пошел сквозь толпу прочь. Музыка и пение прервалась на полуслове. Лена сняла гитару, кинулась за Пашей.
– Ты куда? – дернула она его за рукав.
– Привет, ты чудесно поешь, – сказал Паша.
– Спасибо, конечно, но ты куда? – повторила свой вопрос Лена.
– Знаешь, мне показалось, что всё это глупости. Я из другого мира. Я не музыкант, не певец, я тебе ничем не смогу помочь в жизни. У тебя своя жизнь, возможно есть парень. Мне надо ехать домой в Москву.
– Ты серьезно?
– Да, ты останешься красивой и несбыточной мечтой в моей жизни. Когда я увижу тебя на экране телевизора или на обложке модного журнала, буду гордится, что ехал с тобой на соседних креслах в поезде Москва-Питер.
– Паша, с чего ты так решил? Стой здесь, я сейчас.
Лена сбегала назад к друзьям музыкантам. Что-то быстро им объяснила и вернулась к Паше.
– Пойдем, угостишь меня чем-нибудь, – Лена взяла Пашу под локоть, и они вышли на Невский проспект.
Парочка зашла в первую попавшуюся Блинную, раскрашенную в ярко-оранжевые цвета. Они сели за столик в углу заведения.
– Здорово, что пришел, – начала Лена.
– Вы молодцы, людям нравятся ваши песни, – кивнул Паша.
– Спасибо, – ответила Лена.
– Я закончил дела в Питере. Переговоры прошли успешно, мне пора ехать домой, – сообщил Паша.
– Ты билеты уже купил? – спросила Лена.
– Еще нет, но сейчас пойду и куплю на ближайший поезд. Уеду в ночь, на этот раз. Завтра с утра буду дома.
– Что-то случилось?
– Я подумал, что мы слишком разные, чтобы у нас было какое-то общее будущее. Я – офисный планктон, ты – яркая творческая личность.
– Стой, стой, стой! Ну, что ты несешь всякую чушь? – Лена положила свою руку на ладонь Паши, – мы разные, это правда. Я не собираюсь за тебя замуж. Мне с тобой хорошо рядом. Это все. Мне не хочется, чтобы ты сейчас ушел. Если у тебя поезд через час, то давай я тебя провожу.
– Извини, я, наверное, себе многое нафантазировал. Смешно со стороны? – Паша поднял печальные и полные тоски глаза на Лену.
– Наоборот, ты добрый, искренний, милый. В тебе нет фальши, это мне импонирует. В моем музыкальном мире, как ты говоришь, полно негодяев. Не идеализируй мое окружение. Парня у меня сейчас нет. Обязательств у меня нет. У тебя есть девушка?
– Нет.
– Когда ты едешь в Москву?
– Планировал завтра, – ответил Паша.
– Давай я тебе покажу свой Питер. А завтра ты уедешь, и, может быть, мы не увидимся больше никогда, – Лена грустно улыбнулась.
– Я согласен. Можно я буду держать тебя за руку? – спросил Паша.
– Можно, – кивнула Лена, – пошли?
– Пошли.
Взявшись за руки, Лена и Паша поехали на станцию «Василеостровскую». Там подруга Лены снимала однокомнатную квартиру вместе с двумя однокурсницами. По деньгам выходило очень выгодно. Была такая мини-общага. Подругу звали Даша, она училась в Институте Культуры на актрису. В квартире царил творческий беспорядок, после концерта собрались друзья и отмечали выступление. В маленькую комнату набилось человек двадцать народу. В основном это были парни и девушки не старше двадцати лет. В кожанках, с дикими прическами, с пирсингом и в наколках. Собравшиеся болтали без умолку, пили пиво и курили сигареты.
Лена представила Пашу своей подруге, та кинула:
– Привет, проходи.
– Спасибо, – ответил Паша.
– Чувствуй себя как дома…
Паша присел на край дивана, взял в руки банку пива, чувствуя, что объедает и опивает небогатых студентов. Надо бы, зайти в магазин и купить что-нибудь к общему столу, пронеслась мысль. Какая-то пара кожанно-волосатых молодых людей целовалась посреди комнаты и, одновременно, танцевала медленный танец. На Пашу никто не обращал внимания, гости были заняты каждый своим делом. Лена ушла на кухню помогать Даше. Паша медленно потягивал пиво, изучил складки на портьерах, выучил рисунок на паркете. Он незаметно вышел из квартиры, и сходил в соседний магазинчик, купил там пару бутылок водки, колбасы, консервированных овощей и чипсов.
Дверь ему открыла расстроенная Лена.
– Я подумала, что ты сбежал.
– Я сходил в магазин. Подумал, что надо угостить питерских студентов, – передавая пакеты с продуктами, сообщил Паша, – налетайте.
Появление пакетов с едой и выпивкой оживило собравшихся ребят. Вечно голодные студенты налетели, разобрали, разложили покупки на столе. Подняли тост за московского гостя. Обстановка в квартире повеселела, парни и девчонки теперь подмигивали и кивали Паше.
– Спасибо, ты – король нашей вечеринки, – сообщила Лена.
– Ты обещала мне показать Питер, – вопросительно посмотрел Паша.
– Пошли, – Лена взяла Пашу за руку и потащила за собой.
Они вышли на лестничную клетку. Паша думал, что Лена поведет его вниз на улицу, но она потянула его наверх. Они поднялись на пыльный чердак. Пригибаясь и собирая многолетнюю паутину, ребята вышли через люк на крышу дома. От необычного вида захватило дух. Кругом были крыши, крыши, крыши. Красно-коричневого цвета. Паша узнал силуэт Исаакиевского собора, шпиль Петропавловской крепости.
– Здорово, – сказал завороженный Паша, – спасибо тебе за это.
Лена достала заготовленную подстилку, положила ее рядом с коньком крыши.
– Садись, смотри, – пригласила Лена.
На крышах домов они были не одни. Паша видел, что на соседних крышах попадались парочки или целые компании людей. Любители крыш что-то кричали, махали руками, но их не было слышно. Балтийский ветер срывал слова с губ и уносил ненужные слова в неизвестном направлении.
– Нравится? – спросила Лена.
– Да, очень, – ответил Паша.
– Когда я приезжаю в Питер, могу здесь сидеть часами, – сообщила Лена, – это и есть мой Питер. Я пыталась залезть на московские крыши, но там все совсем другое. И простор вроде есть, и ветер, и бескрайнее небо. Может морского воздуха не хватает?
– Часто бываешь в Питере? – поинтересовался Паша.
– Не так часто, как хотелось бы. Я учусь в Пединституте. Сюда приезжаю на крупные праздники: Новый год, майские, и на каникулы. Хочу перевестись в Питер учиться, но пока мама не пускает. Говорит, что тогда меня совсем не увидит.
– Она права?
– Думаю, да. Я бы в Москву вообще не ездила. Питер – по-настоящему мой город.
– Мне тоже нравится Питер: архитектура, люди, каналы, – согласился Паша, – но навсегда переезжать никогда не думал.
– Парадокс в том, что многие питерцы стремятся уехать из своего города. Они считают, что Питер ущербный и неполноценный. Многие люди считают, что все деньги в Москве, и потому надо ехать жить в патриархальную столицу и зарабатывать.
– Это правда, – согласился Паша.
– Не всё продается за деньги, – возразила Лена.
– Да, – кивнул Паша, – и это тоже правда.
Он прислонился спиной к вентиляционной трубе, глаза сомкнулись. Сказалась бессонная ночь, и Паша предательски заснул рядом с понравившейся девушкой. Ему снилось, что он летит на воздушном шаре. В большой корзине три на три метра. В начале он там был один. Паша схватил подзорную трубу, и принялся изучать округу. Справа по курсу проплывали поля, засеянные пшеницей. Желтое поле колыхалось под порывами ветра, как морская гладь.
Слева Паша увидел разукрашенные, как на картинке домики. На лужайках играли дети, взрослые жарили шашлыки и поливали газон. Кто-то играл в бадминтон. Кто-то просто лежал в шезлонгах и загорал. Красота, да и только.
– Нравится? – прозвучал голос сзади.
Паша от неожиданности дернулся.
– Н-Нравится, – заикаясь ответил Паша и медленно развернулся.
На борту корзины воздушного шара сидел Купидон с луком и стрелами. Ангелок, размером с ребенка-переростка десяти лет, был абсолютно голый и слишком толстый. За спиной виднелись небольшие рудиментарные крылышки.
– Влюбился? – спросил Купидон.
– П-похоже, да, – ответил Паша.
– Не благодари, – улыбнулся Купидон.
– Ну, почему же, спасибо тебе, – улыбнулся в ответ Паша, – это все подстроил ты?
– Специально для тебя. Идеальное совпадение характеров, вкусов, судьбы, генотипа. Вы еще сексом не занимались, а там вообще космос. Самому приятно после хорошо сделанной работы.
– Правда? – Паша заметил, что на месте половых органов у Купидона ровная белая кожа.
– Ты думаешь мы стреляем направо и налево бездумно? Ошибаешься, брателло. Целыми днями сидим в многотомных библиотеках. Изучаем возможных кандидатов на совместимость.
– Чего ж так много разводов и несчастных семей?
– В нашей канцелярии, как и у вас на земле, много халтурщиков. Во-первых, бывает предоставляют в базу данных неправильные сведения. Например, был такой случай у меня. Беру анкету, читаю: девушка, любит Есенина и розовый цвет. Спускаюсь, смотрю, а там рыжий бородатый мужик в розовом халатике красит губы. Канцелярская ошибка, и вся судьба у человека коту под хвост. Раньше, лет двести назад, людей на планете было меньше. Было меньше ошибок. Женились по любви один раз в жизни. Не было ни лесбиянства, ни пидерастии. А сейчас представляешь, народу много, штат не увеличивают, компьютеры не покупают, работаем по старинке – ручка, бумага, карандаш. Бардак, в общем. Результаты порою печальные, разводятся часто, девушки любят девушек, парни влюбляются в парней. Но в твоем случае, все по-другому. Я как увидел ваши анкеты: все, говорю, это правильный выбор.
– Не может быть, – возразил Паша.
– Еще как может. Я срочно организовывал тебе поездку в Питер. Устроил вас на соседние кресла в поезде. Бах! – стрелу ей под сердце. Бах! – тебе под ребра. Все, работа сделана. Сам рад, – Купидон потянулся, крылышки затрепетали, – а ты живи и радуйся.
– Спасибо, – кивнул Паша, – могу я чем-нибудь отблагодарить тебя?
– Ха-ха-ха, – звонким детским смехом залился Купидон, – порой смотрю я на людей, и думаю, что вы бесконечно испорчены, а порою, жалко вас как малых людей. «Могу я чем-нибудь отблагодарить тебя?» – кривляясь передразнил Купидон, – конечно, можешь!
– Каким образом? – спросил Паша.
– Ты заметил, что у меня нет половых признаков? – Купидон широко расставил ноги, демонстрируя голое причинное место.
– Да, – слегка кивнул Паша.
– Могу тебе сказать, что это не все отличия нашей природы от вашей. Но есть и много общего, – Купидон посерьезнел, развернулся, уперся обеими руками в поручни корзины, – понимаешь ли, я – алкоголик.
Купидон смачно сплюнул вниз. Паша смотрел на ангелочка удивленными глазами, не понимая, что происходит.
– Раз в год нам разрешается вселяясь в тела людей, с их разрешения, конечно, – продолжил Купидон, – бывать на земле. Мы изучаем нравы и обычаи людей. Когда мы подбираем пары, то лучше понимаем психологию и мотивы поведения. Так считается в нашей канцелярии.
– Не может быть, – выронил Паша.
– Может, может. Я до дрожи в коленках жду этот день. Смотри, – Купидон продемонстрировал, как трясутся его ноги и ладони, – за тысячелетия работы я пристрастился к алкоголю. И хочу попросить пустить меня к тебе в голову. Я мечтаю посетить вашу веселую вечеринку. Предупреждаю, что я нажрусь просто в хлам, буду вести себя нагло, хамски и непотребно. Но, на утро похмелья не будет, как и меня в твоей голове.
– Надо подумать, – нахмурился Паша, перспектива ходить в голове с мыслями Купидона мало привлекала.
С другой стороны, надо было отблагодарить человека за проделанную работу. Лена ему несказанно понравилась.
– Думать некогда, надо действовать.
– Куда денется моя личность? – спросил Паша.
– Никуда не денется. В твоей голове нас будет двое. Мы будем с тобой мило общаться и переговариваться. Соглашайся, будет весело, – Купидон широко раскинул объятия.
– Хорошо, была-не была, – согласился Паша.
В следующий момент Паша открыл глаза. Он лежал на плече у Лены.
– Привет, я прикорнул немного. Извини. Я за весь день не прилег ни на секундочку, – извинился Паша.
– Не извиняйся, все нормально. Я все понимаю, – улыбнулась Лена, – ты заснул всего на пару минут, что-то бормотал во сне.
«Теряем время», – прозвучало в голове у Паши.
– Я не могу так сразу, – сказал вслух Паша.
– Что ты не можешь? – недоуменно спросила Лена.
– Это я не тебе, извини, – смутился Паша.
«Как мне с тобой разговаривать?» – мысленно спросил Паша.
«Мысленно, а как же иначе? Давай поднимайся лежебока. Шланги горят!!!» – голос Купидона отзывался звонким эхом, как в пустой железной бочке.
– Пошли к столу, я что-то проголодался, – предложил Паша, встал и подал руку Лене.
– Пошли, – приятная девичья рука оказалась в ладони Паши.
«Она красивая», – оценил Лену Купидон.
Паша бросил оценивающий взгляд на фигуру девушки, на прическу, на лицо, на руки…
– Ты чего? – смутилась Лена.
– Ты – очень красивая, кроме того мне с тобой очень приятно и легко, – ответил Паша.
«У тебя вся жизнь впереди, романтик! А мне на всё про всё – одни сутки. Хватит трепаться», – негодовал Купидон.
«Не торопись», – мысленно ответил Паша.
Паша, аккуратно подстраховывая Лену, помог спуститься девушке с крыши. На вечеринке про них благополучно забыли, и были несколько удивлены возвращению московских гостей. Принесённый алкоголь был распит, закуска съедена. Парни и девчонки вели светские беседы, кое-кто танцевал медленные танцы посредине комнаты, кто-то обжимался у окна, прикрываясь занавесками.