Рольф чувствовал себя отвратительно из-за того, что пошел на поводу у чувств и добился этой свадьбы. Честь не позволит ему теперь отказаться, а чувство вины с каждым днем все росло: он понимал, что ожидает девушка и с чем ей в итоге придется мириться. Ведь бедняжка, наверное, так радовалась, что для нее нашелся муж, пусть их отношения прежде и не заладились. Она же должна радоваться, так? Какие надежды ей оставались раньше, до этого предложения?
Чувство вины было так велико, что Рольфу сдавило грудь. Быть может, он и не прогонит ее. Есть в Крэвеле старая башня – жена может поселиться там. Ему не придется с ней видеться, а она не испытает горя от бесчестья быть отосланной из дома мужа. Но ее мечты – о замужней жизни, о ребенке – все равно рухнут. Рольф задался вопросом, сможет ли вообще лечь в постель с этой девушкой. Каждый мужчина хочет иметь наследника, и он хотел. Но если она окажется настолько безобразной, что он не сможет…
Эти мысли не давали ему покоя. Завтра придется разделить с ней ложе, а утром, согласно традициям, ее родители и гости осмотрят простыни. Без проводов в спальню он сможет обойтись, но без осмотра постели, подтверждающей девственность невесты до замужества, обойтись невозможно. Ему придется возлечь с Леони, иначе на его голову обрушатся такие насмешки, которые он будет не в силах терпеть.
Глава 8
Уилда закричала при виде хозяйки, и этот крик привел Леони в чувства. Она едва не обругала девушку – придя в себя, она ощутила боль.
– Госпожа, что же они сделали с вами? – причитала Уилда. – Ваше лицо распухло и все в синяках. Гореть им в геенне огненной! Чтоб рука, посмевшая ударить вас, сгнила и отвалилась! Чтоб…
– Хватит, Уилда! – крикнула на нее Леони, осторожно двигая челюстью. – Ты знаешь, что меня не надо сильно бить, чтобы пошли синяки. Чувствую я себя куда лучше, чем кажется.
– Правда, госпожа?
– Принеси-ка мне зеркало.
Леони попыталась улыбнуться, чтобы чуть подбодрить служанку, но разбитые в кровь губы и подбородок болели слишком сильно. Глянув на себя в зеркало, Леони поняла, что выглядит так, словно по ней потоптался боевой конь.
Один глаз заплыл, веко вокруг второго распухло так, что для обзора осталась узкая щелочка. Под носом и до самого подбородка засохла кровь, а все лицо посинело от многочисленных ударов. На руки и грудь Леони даже смотреть не хотела, ведь бил ее Ричер не только по лицу.
Одета она была по-прежнему так, как вечером, когда пришел Ричер. Видимо, после его ухода Уилду к ней не пустили, чтобы помочь хозяйке раздеться и лечь спать. Леони же потеряла сознание и только что пришла в себя.
– Кажется, я выглядела и получше, – отложив зеркало, пробормотала она. – Я опасалась, что он сломал мне нос, однако все обошлось. Скоро все заживет.
– Госпожа, как вы осмеливаетесь еще шутить?
– Все лучше, чем лить слезы. А я бы и впрямь заплакала, если бы думала, чего они пытались добиться этими побоями.
– Итак, вы пойдете за него замуж?
– Ты уже в курсе?
– Госпожа, лошадей уже запрягли в дорогу. Готовы все… кроме вас.
Леони чем угодно бы пожертвовала, чтобы избежать этого брака, но поскольку ее заставили поклясться всем святым, а заодно и могилой матери, придется все же стать женой Рольфа д’Амбера. Тот факт, что ее силой заставили произнести клятву, значения не имел – она поклялась, и теперь должна держать слово.
Леони чуть не расплакалась. Она не сомневалась, что все вынесет с достоинством. Ричер наносил ей пощечины одну за другой, и даже когда ее щеки стали пунцовыми от ударов, она не сдавалась. Но потом он стал бить кулаками. Леони думала, что никакие побои не могут быть хуже жизни с Черным Волком, поэтому стойко терпела, но вскоре поняла, что если Ричера никто не остановит, он просто убьет ее. А Ричера никто не станет останавливать – если отец позволил совершить с ней такое, никто ее не спасет.
И никто не помог. Даже когда Леони закричала во весь голос, никто не пришел. Так она поняла, что если хочет жить, то придется сдаться.
Если сэр Гибер увидит ее такой, то убьет Ричера. Но какой в этом толк? Мерзавец лишь выполнял приказ отца. Леони сдавливали злость на него и ненависть, но продолжать насилие бессмысленно. Придется скрыть следы побоев.
– Уилда, принеси лекарства и найди платье, которое подошло бы для свадьбы. Мне все равно, знает ли мой будущий муж, каким образом меня заставили идти под венец, но никто больше не должен знать. Ясно тебе? Отыщи темную вуаль и перчатки. Для всех остальных: у меня началась детская сыпь, а времени на приготовление мази не осталось. Ты все поняла? Иди и расскажи об этом тете и сэру Гиберу.
– Но в вашем возрасте этой сыпи уже не может быть.
– Неважно. Я сильно разволновалась перед свадьбой, и она снова выступила. Естественно, что мне хочется ее спрятать. Заставь сэра Гибера поверить в это. Иди немедленно, а после вернись и помоги мне одеться. Также собери мои снадобья в Крэвел. Они мне еще понадобятся.
Оставшись в одиночестве, Леони разрыдалась, уткнувшись в ладони. Ужасы этого дня только начались.
Потом намазала ушибы и ранки мазью из корня болотного папоротника и розового масла. Чтобы немного снять боль и успокоиться, выпила ромашковый сироп. Она выпила бы немного и макового молока, но побоялась, что из-за этого заснет на свадьбе.
К возвращению Уилды успокаивающее зелье уже немного подействовало.
– Ты все рассказала сэру Гиберу?
– Да. Он очень огорчился и сказал, что сам объяснит вашему будущему мужу, почему вы скрыты вуалью. Ваша тетя расплакалась. Она хотела увидеться с вами, но леди Джудит всю ночь и все утро держала ее при себе, придумывая всевозможные поручения. Кажется, бедняжка совсем не спала.
– Хорошо. Не хочу, чтобы она видела меня такой. – Посмотрев служанке в глаза, Леони спросила: – Скажи, Уилда, ты когда-нибудь была с мужчиной?
– Госпожа! Я…
– Я не собираюсь судить себя, Уилда, – поспешила объяснить Леони. – Моя мать умерла раньше, чем успела подготовить меня к первой брачной ночи. А расспрашивать об этом тетю Беатрис я не решилась. Но мне важно знать, что ждет меня сегодня ночью. Расскажи.
Опустив глаза, Уилда тихо проговорила:
– Госпожа, сначала будет немного больно, и прольется чуточку крови, которую наутро покажут на простынях. Это эта боль пройдет быстро. После станет очень приятно.
– Правда? А я слышала от девушек при дворе, что это ужасно.
– Они врали. Или же просто повторяли ложь своих матерей. – Уилда пожала плечами. – Однако некоторым женщинам от близости с мужчиной всегда больно, потому что они убеждены, что грешно наслаждаться этим. К тому же если к мужчине нет хотя бы какого-то чувства… – Поняв, что сказала, Уилда смутилась: – Госпожа, простите меня! Мне известно, что вам не нравится этот человек.
– Получается, мне придется терпеть боль всю жизнь? Однако я ему тоже не нравлюсь, и, может быть, он не будет часто оказывать мне внимание. Спасибо, что рассказала, Уилда.
Леони подумала, что должна оставаться спокойной. Нельзя приехать в Крэвел, дрожа от страха. Если Черный Волк решил, что она покорится ему, то он еще многого не знал о Леони Монтвинской.
Глава 9
В просторном зале Крэвела гостей приветствовала женщина, которую Леони сразу узнала. Представилась она леди Амелией, управительницей крепости, но Леони видела, как Черный Волк поцеловал эту женщину на турнире. Управительница? Нет, точно любовница. Но Леони все равно. Пусть у Черного Волка будет хоть сотня любовниц, лишь бы ее он не трогал.
– Сэр Уильям, леди Джудит, располагайтесь. Мой господин Рольф скоро придет, чтобы поприветствовать вас, – ласково сказала им Амелия и обратилась к Леони: – Госпожа, пойдемте со мной. Я провожу вас в комнату, где вам предстоит ожидать начала церемонии.
Леони молча отправилась за этой женщиной, которая была старшее ее, радуясь, что нет нужды больше терпеть общество отца и Джудит. Она не разговаривала с ними по пути сюда, а когда отец попытался завязать с ней разговор, отвернулась.
Крэвел Леони был хорошо знаком. Она знала, что Амелия ведет ее в маленькую комнату при часовне в передней части здания. Крэвел очень отличался от Першвика. Эдмонд любил всевозможные удобства, и в детстве Леони любила бывать здесь, потому что в крепости всегда что-то менялось. Однажды пристроили комнату над уступом с того конца зала, к которому примыкали покои владельца. Потом ее обнесли стенами, и Эдмонд сделал ее своими покоями. Позже, когда Алана посвятили в рыцари, пристроили еще одну – с другой стороны зала, над маленьким очагом для слуг. Так со временем между двумя этими комнатами застроили все пространство и появился второй этаж, куда из зала вели несколько витых лестниц. Потолок крепости настолько высок, что даже когда зал разделили на два этажа, остался высоким.
В отличие от Першвика, тут было где уединиться.
Все же волнение Леони все усиливалось. Ее ошеломил факт, что гостей встретила любовница Черного Волка. Какая бесцеремонность! Они еще даже не поженились, а он уже выказывает ей такое неуважение!
В комнатке, куда привела ее Амелия, стояли стол с двумя табуретами, а на столе – бутыль вина и стаканы.
– Леди Леони, возможно, вам придется провести здесь некоторое время. Сначала нужно согласовать условия брачного договора.
– Я не тороплюсь, – равнодушно ответила Леони, и Амелия смутилась, не зная, что и думать. Она была уверена, что возненавидит соперницу, и планировала портить ей жизнь. Но эта девушка была так юна и миниатюрна. С таким невинным голосом. Рассмотреть ее было невозможно из-за плотной накидки и скрывавшей лицо вуали, но девушки ведь выходили замуж и в тринадцать лет, так что и эта могла оказаться почти ребенком. Амелия вряд ли сможет считать это дитя своей соперницей.
– Могу ли я что-то для вас сделать? – спросила она. – Может, желаете снять вуаль или…
Леони покачала головой и сказала:
– Буду признательна, если вы позовете Уилду, мою служанку.
– Как пожелаете, – ответила Амелия и вздохнула. Она решила вернуться как можно скорее, чтобы застать девушку врасплох. Рано или поздно она точно снимет вуаль – здесь было очень жарко.
Отыскав служанку, Амелия отправила ее к леди Леони, а потом, услышав рассерженный голос Рольфа из зала, поспешила на кухню проверить, как идут приготовления. Обычно Амелия не занималась такими обязанностями – это было заботой управляющего Крэвелом, – но ей не хотелось проводить время в своей новой комнате, куда она перенесла свои вещи только этим утром. Такой переезд означал, что отныне не она является первой леди Крэвела.
Громкий гневный голос Леони услышала даже в комнатке при часовне. И, конечно, сразу его узнала – не забыла с того самого дня в лесу. Черный Волк. И пусть сейчас она не расслышала слов, глаза ее округлились от ужаса. Чтобы хоть немного успокоиться, она добавила немного успокаивающего зелья в вино.
Интересно, почему Черный Волк так разозлился? Он же так хотел этого брака. Она даже не подумала о брачном договоре, согласно условиям которого все ее земли оставались в ее власти и муж не имел прав ими распоряжаться. Так пожелала ее мать. Но Леони сомневалась, что такой безразличный к ее судьбе отец станет настаивать, чтобы данный пункт включили. Да даже если бы и настоял, какая разница Черному Волку? Он уже показал, что легко может отнять у кого угодно землю, если того пожелает.
От этой мысли Леони похолодела, несмотря на духоту. После свадьбы она станет собственностью Черного Волка. Он сможет запереть ее где-нибудь до конца ее дней или вообще убить.
Леони поспешила достать из своей корзины с лекарствами маленький нож, которым она резала бинты, и спрятала его за свой кожаный пояс, скрытый вуалью. Она никогда больше не останется беззащитной во власти мужчины, как получилось с Ричером.
– Леди Леони, я принесла из кухни свежеиспеченные пирожки…
Леони вздрогнула и повернулась, не вставая со стула. Без стука в комнату вошла Амелия, держа в руках поднос. Увидев Леони без вуали, она застыла, а зеленые глаза округлились от удивления.
– Вы всегда входите без стука? – рассерженно спросила Леони, поражаясь, что у нее еще остались силы проявлять эмоции.
– Пожалуйста… простите, госпожа. Мне подумалось, что вы бы… – Изумленная внешним видом своей соперницы, Амелия осмелилась поинтересоваться: – Вы… вы не пожелали стать женой Рольфа?
От внимания Леони не ускользнуло то, с какой легкостью Амелия назвала хозяина по имени.
– Нет, не пожелала, но, как вы можете видеть, с моим мнением никто не посчитался. – Леони решила сказать правду.
– Тогда, быть может, госпожа, я вас успокою, – предположила Амелия. – Не возражаете остаться со мной наедине ненадолго?
Леони кивнула Уилде, и та вышла, прикрыв за собой дверь. Амелия поставила поднос на стол, но не присела.
– Вы раньше не встречали Рольфа д’Амбера? – начала она.
– Нет.
– А слышали, насколько он красив?
Леони сдержала смешок.
– Даже человек с наружностью Адониса может обладать дьявольским сердцем.
– И вы не хотите быть его женой? – снова уточнила Амелия.
– Я же сказала: нет, – нетерпеливо ответила Леони.
– Тогда вы обрадуетесь, узнав, что он не собирается вас беспокоить. Он… женится на вас только из-за земли. А для других желаний… понимаете… у него есть я.
– Вот как?
Амелия нахмурилась, уловив насмешливый тон.
– Нам с вами нет нужды враждовать. Если он не нужен вам, с чего вам возражать против того, чтобы он был моим?
– Я не возражаю. Забирайте. Но я все равно не понимаю, чему мне радоваться. Зачем жениться именно на мне, когда найдется множества женщин с куда более обширными владениями?
– Ему нужен Першвик, потому что он постоянно доставляет проблемы, о чем вы, конечно, знаете. Могу передать вам, а чем этим утром мне рассказал его друг Торп. Рольф – человек настроения и живет сегодняшним днем. Захоти он более обширные земли, непременно стал бы охотиться за ними. Он всегда получает желаемое. Сейчас он хотел, чтобы неприятности, доставляемые людьми из Першвика, прекратились, потому и попросил вашей руки. Получив отказ, он обратился к королю. Так и получил, чего добивался.
– Так и есть, – глухо проговорила Леони, убедившись, что недаром его боялась. – Скажите мне еще вот что. Знаете ли вы, какую судьбу он уготовил мне?
– Говорил, что после свадьбы отошлет вас.
– Куда отошлет?
– Не знаю. Но…
Послышался стук в дверь, и сразу вошла Джудит. Результат побоев Ричара впечатлил даже ее. Она вздрогнула, вспомнив, как ее избивал Уильям.
Воспаления, синяки и ссадины полностью стерли поразительную красоту девушки. Шелковистые серебристые волосы ниспадали на плечи. Маленькую фигурку с пышными формами облегал тугой корсет темно-серого платья с длинными рукавами и светло-серая накидка, расшитая серебряной нитью, с широкими рукавами до локтя. Пояс с серебряной отделкой подчеркивал тонкую талию. Но при виде такого изуродованного лица вряд ли кто-то обратит внимание на прекрасную фигуру.
– Вы от меня что-то хотели, Джудит? – холодно спросила Леони, пока Джудит, не отрывая глаз, рассматривала ее лицо.
– Ты не пойдешь к алтарю в таком виде, – объявила она.
– И почему? Чем моя одежда не подходит для свадьбы?
– Пора, – сказала Амелия и вышла.
– Поражаюсь, что ты, Леони, стала разговаривать с этой женщиной. Неужели не понимаешь, что она его любовница? – презрительно сказала Джудит.
– Даже если бы не понимала, то сейчас поблагодарила бы вас за то, что открыли мне глаза.
Джудит решила проигнорировать колкость.
– Пойдем. Отец ждет, чтобы сопроводить тебя. И твой муж уже у алтаря. Он знает, что тебя пришлось принудить, поэтому, появившись в таком виде, опозоришь только себя. Я-то думала, твоя выдумка про сыпь предназначалась для твоей тети.