Все посмотрели на пустую стойку администратора. На лампу, повернутую в сторону двери, так что свет бил прямо в глаза входящим. Остальной вестибюль тонул в темноте.
– Здесь обычно сидит охранник? – спросил я.
Аниса кивнула, не отрывая взгляда от стойки.
– Проверю, что там. Можете подождать здесь. – Я пошагал к свету.
Спустя мгновение Аниса пошла за мной – каблучки застучали по мраморному полу.
Следом послышался вздох Сатти и скрип дешевых ботинок.
Я дошел до рабочего места Али и отвернул лампу в сторону. Плафон сильно нагрелся, значит лампа горит с вечера. За конторкой пусто, внизу на столешнице телефон, магнитная ключ-карта и кружка кофе. Ботинки Сатти проскрипели ко мне, он перегнулся через конторку и, потрогав кружку, заявил:
– Ледяная.
Я обошел конторку, взял мобильник:
– Это его телефон?
Аниса кивнула. Я нажал кнопку включения, экран засветился. Пять пропущенных звонков.
– Это я звонила… – пояснила Аниса.
– Может, он делает обход?
– Без телефона?
– Или отсыпается где-нибудь в номере. – Сатти зевнул, прикрывшись рукавом.
– После чего?
– Ну, после чего обычно хочется проспаться… – ответил Сатти.
– На него не похоже.
– Хотел бы я верить в людей, да что-то не получается.
Аниса перевела взгляд с него на меня.
– Меня вызвали, потому что сработала сигнализация и никто ее не выключил. Али нет на посту, но где он тогда?
– Ладно, осмотрим здание… – Сатти подошел к лифту, нажал кнопку вызова.
– Лифты еще не приняла комиссия после ремонта, – сказала Аниса и в ответ на его недоуменный взгляд пояснила: – Они не работают, инспектор.
– Как и ваш сторож. – Сатти покосился на роскошную лестницу, которой был знаменит отель, и покачал головой. – У меня на высоте кровь из носа течет. Топай ты, Эйд. Мы займемся первым этажом.
Я заговорщицки посмотрел на Анису и направился к лестнице.
– Я с вами, – сказала Аниса.
Сатти фыркнул, но ничего не сказал.
– Он в самом деле ваш начальник? – спросила Аниса, когда мы отошли подальше.
– Ага, он ничего, если узнать его получше.
– Честно?
Я покачал головой:
– Вообще-то, я надеялся, что он пойдет наверх. Глядишь, к четвертому этажу окочурился бы.
Аниса нервно улыбнулась:
– Покажите-ка документы.
Мы остановились.
Лестница тонула в полутьме.
– Как-то не верится, что вы полицейский…
– Вы очень проницательны.
Она недоуменно изогнула бровь. Я полез в карман за удостоверением:
– Мне и самому в это не верится. – Я показал ей документ, и мы продолжили восхождение. Ступеньки казались бесконечными, между этажами было по два больших пролета. – Расскажите про сторожа.
– У нас их два, дежурят посменно. Али – ночной сторож, очень хороший человек.
– Давно тут работает?
– Столько же, сколько я занимаюсь делами отеля, то есть со времени его закрытия. Месяцев шесть…
– Одного человека маловато на такое помещение. Здесь сколько номеров, двести?..
– Почти триста.
– И все заперты? – поинтересовался я на площадке второго этажа.
– Совершенно верно…
Круговые коридоры неизменно приводили обратно к лестнице. Мы повернули налево, и нас окутал мерный шум. Звенящая тишина огромного пустого здания. Гудели лампы, водопровод, еще какое-то оборудование. Воздух сгустился и застоялся без человеческого присутствия. Под ногами поскрипывала ковровая дорожка. Я подергал ручки нескольких дверей. Эти заперты, значит остальные – тоже.
– Вы бывали тут раньше? Когда отель работал? – спросила Аниса с деланым воодушевлением. Наверное, пыталась заглушить тревогу. Непривычно, должно быть, ночью шагать по пустому отелю в сопровождении незнакомца.
– Раз или два, – ответил я. – Помню, как блуждал по этим коридорам.
– Тот еще лабиринт.
– Так, может, и Али где-то ходит. – Я хотел ободрить ее, но вместо этого невольно напомнил о стороже.
– Но вы ведь так не думаете? И напарник ваш тоже?
– Охранники обычно не рвутся делать обходы. Заступят на смену и просиживают несколько часов на одном месте. А на обход идут перед тем, как передать дела сменщику.
– Али не такой. Мы ему доплачиваем за то, чтобы он проверял каждый номер.
Мы обошли этаж и стали подниматься на следующий.
– За что именно доплачиваете?
– Он открывает краны, спускает воду в туалете – без движения вода застаивается. А что? – спросила она, заметив мой взгляд.
– Все двери закрыты.
Она непонимающе наморщила лоб:
– Али не ушел бы без магнитной карточки.
Аниса задумалась, и тут лампы мигнули и погасли.
Мы очутились в кромешной темноте на лестнице без окон.
– Что происходит? – Аниса протянула ко мне руку.
Я достал из кармана фонарик и посветил перед собой:
– Возможно, выбило пробки. Где щиток, знаете?
– Кажется, на первом этаже.
– Ладно. Спуститесь и позвоните моему напарнику. – Я выудил из кармана телефон и продиктовал Анисе номер. – Скажите ему, где я. Или, может, сами свет включите.
– Конечно. – Ее голос дрогнул то ли от испуга, то ли от досады.
Аниса стала спускаться, подсвечивая себе путь телефоном. Я добрался до третьего этажа и осторожно посветил перед собой. Луч фонарика не доставал до конца коридора. Закрытые двери по обеим сторонам создавали клаустрофобический проход. Я подергал ручки. Заперто.
Ближе к середине коридора я остановился. Переборол параноидальный страх. Выключил фонарик и замер в темноте, затаив дыхание. В ушах стучала кровь. Я резко обернулся и включил фонарик.
Пусто.
Я обошел весь этаж и вернулся к лестнице. Поднялся на четвертый этаж. Ощутил какой-то аромат. Шлейф аромата. В затхлом воздухе явно чувствовалась спиртовая основа духов или одеколона. Я провел фонариком из стороны в сторону и отступил назад.
В нескольких шагах от меня на ковре лежал человек. Затылок в крови, рядом валяется огнетушитель.
– Эй! – окликнул я.
Человек не шевелился. Я направил фонарик повыше и пошел к раненому. Сообразил, что не дышу. Выдохнул, опустился на корточки и тронул его за плечо. Он застонал.
– Вы меня слышите? – спросил я, не отрывая взгляда от дальней стены. От слабого кружка света.
Мы были ровно посередине коридора; в темноте возникло ощущение уязвимости.
– Что со мной?.. – Мужчина схватил меня за руку.
Я помог ему сесть.
– Али?
– Да.
– Вас ударили по голове. Все будет хорошо, я из полиции. Вы кого-нибудь видели?
– Я… я не знаю.
В отсвете фонарика на стене мелькнула тень.
Али сжал мне запястье.
– Все будет хорошо, – сказал я. – С минуты на минуту придет мой напарник. А мне нужно посмотреть, кто там.
Али кивнул и поморщился от боли.
Я пошел туда, где видел тень, стараясь светить фонариком как можно дальше. Потом набрал номер Сатти.
– Нашел сторожа, – тихо произнес я в трубку. – На четвертом этаже. Травма головы, требуется врач. Следую за нападавшим. Запроси подкрепление. – В конце коридора я нажал «отбой». Вдохнул поглубже и высунулся из-за угла.
Пусто.
У лестницы слышался слабый стук, будто в окно бились мотыльки: загорались неверно мигающие лампы. Я огляделся, привыкая к свету, и сообразил, что держу фонарик обеими руками. Выключил его, убрал в карман и пошел на пятый этаж. Что-то изменилось. В усилившейся духоте чувствовалось слабое колебание воздуха.
Откуда-то шло тихое шипение.
Из коридора слева повеяло прохладой. Дверь пожарного выхода была приоткрыта. Я распахнул ее ногой и заглянул в пролет лестницы. Шум улицы, холодный воздух. Тот, кто отсюда вышел, сейчас уже на улице. Я выдохнул с облегчением, и медленно пошагал обратно. В одном из номеров горел свет.
Дверь была распахнута.
Номер 513.
Он располагался чуть выше соседних; в него вели несколько ступенек. Я поднялся по ним. Неожиданно накатила дурнота и ощущение, будто я заблудился в лабиринте коридоров.
– Есть кто-нибудь? – громко спросил я.
Тишина.
Я вошел в прихожую и отступил к стене. Номер люкс был в два раза больше тех, в которых когда-то останавливался я. Свет настольной лампы создавал атмосферу грусти и уединения. Сквозь закрытое окно с Оксфорд-роуд, оживленной даже после часа ночи, слышался гул машин. На стенах, словно в калейдоскопе, мелькали отблески ночных огней.
В дальнем конце комнаты виднелся неподвижный силуэт.
Кто-то сидел в кресле, лицом к окну. Я сделал несколько шагов к нему. Человек не пошевелился. У меня на лбу выступил холодный пот. Я вытер его рукавом, не отрывая взгляда от неподвижной фигуры. Подошел вплотную. Человек был мертв. На лице его застыла испарина. Казалось, от него еще исходит жар. На грабителя не похож: опрятно одет, чисто выбрит, коротко подстрижен. Я замер, увидев его широко открытые глаза. Ярко-синие, со взглядом, обращенным куда-то за пределы земной жизни. Челюсти ему свело судорогой, из-за чего губы застыли в широкой улыбке, больше похожей на оскал.
8
Аниса дожидалась «скорой» вместе с Али. Я сказал Сатти, что он должен увидеть кое-что на пятом этаже, и повел его в номер 513. Вентиляция в коридорах не работала, на верхних этажах было жарче. К тому времени, как мы дошли до номера, бледное лицо Сатти покрыли бисеринки пота. Вид у него был такой, будто его варят заживо.
– Надеюсь, я не зря сюда перся, – пропыхтел он, поднимаясь по узким ступенькам в номер. Потом дурашливо постучал в открытую дверь костяшками пальцев и крикнул: – Обслуживание номеров!
Увидев труп, Сатти замер и оглянулся. Ткнул потным пальцем мне в грудь:
– Лапал тут что-нибудь?
– Нет.
– Свет включал?
– Уже горел.
Одарив меня пристальным взглядом, Сатти повернулся к мертвецу. При закрытом окне в номере стояла давящая духота. Сатти сбросил с себя куртку, я – пиджак. Его рубашка промокла от пота.
Он остановился и оглядел номер. Стандартную двуспальную кровать, стены, обитые тиком, мебель. Комната скорее походила на спальню из симпатичной квартиры в центре города, нежели на гостиничный номер. Сатти кивнул на пластиковую ключ-карту, валяющуюся на полу.
Покойник сидел в кожаном кресле, повернутом к окну. Тусклый свет, проникающий сквозь занавески, отбрасывал блики на стены.
– На лицо глянь, – сказал я.
– Что, такой симпатяшка?
Сатти совсем взмок. Я тоже смахнул пот со лба.
– Ладно, ты первый, – сказал Сатти.
Света настольной лампы не хватало, чтобы впечатлиться сполна. Я зажег фонарик и направил его на лицо покойника. Луч высветил оскаленные зубы, застывший в гримасе рот. Сатти поморщился и сделал мне знак убрать фонарик. Потом задумчиво облизал губы.
– С чего он так разлыбился…
Я промолчал.
Направил луч фонарика на ноги покойника. Сразу бросилась в глаза странная заплата на штанине. Круглая, пришитая оранжевыми нитками. Я собирался подойти еще ближе, но Сатти щелкнул пальцами. Покачал головой.
Умерший был среднего возраста. В темном костюме. Смуглый. Сначала я решил, что он – выходец с Ближнего Востока, но это впечатление разрушали поразительные ярко-синие глаза. Вкупе со злобным оскалом они создавали впечатление, что мертвецу известно нечто, чего не знаем мы. Некая ужасная правда на грани здравого смысла.
– Бездомный? – спросил Сатти.
Я покачал головой:
– Одежда чистая, ничем не пахнет. По виду скорее университетский профессор или преподаватель, нежели наркоман…
Сатти ухмыльнулся:
– Ладно, пока обойдемся без заумных теорий. Подождем криминалистов. Но надо поговорить с охранником до того, как врачи возьмут его в оборот. В общем, поведем гору к Магомету…
– Его зовут Али.
– Угу, – сказал Сатти, выходя из комнаты.
Я последовал за ним к двери, остановился, оглянулся на покойника. С улицы по-прежнему слышался шум транспорта. Пронзительно выли сирены сразу двух или трех машин, разъезжающихся в разные стороны.
9
Али на носилках перенесли в вестибюль. Над ним склонились два врача «скорой помощи». Аниса поглядывала на них с беспокойством. Патрульный брал у нее показания.
Сатти подошел к главному из врачей:
– Нам надо поговорить с ним.
– Боюсь, это будет похоже на разговор с самим собой. Мы дали ему болеутоляющее.
– Ну, так дайте еще что-нибудь.
– Так не получится, инспектор. Мы везем его в больницу Святой Марии, ваш разговор подождет до утра.
Сатти хотел было возразить, но проглотил обиду и кивнул. Потом крикнул патрульному, беседовавшему с Анисой:
– Эй, красавчик!
Тот обернулся.
– Поедешь с ними. У нас то ли свидетель, то ли преступник. Как бы не сбежал.
– Сэр, но мне приказано…
– Приказ изменился, голубчик.
Патрульный не сдвинулся с места.
– Ты лучше прямо сейчас в штаны напруди, а то потом в отделении забегаешь.
Покраснев от стыда, патрульный последовал за врачами.
Я посмотрел на Сатти:
– Превосходишь самого себя…
– Зато тебе есть на кого равняться. Ладно. – Он хлопнул в ладоши. – Эй вы, копы-стриптизеры, подваливайте сюда.
Аниса обессиленно опустилась на кресло. Сатти закатил глаза:
– Сделай хоть что-нибудь полезное, спровадь ее отсюда.
Он велел полицейским выставить охрану на этажах и начать обыск.
– На четвертый и пятый этаж без моего разрешения ни ногой. Повторите приказ.
Патрульные повторили. Сатти хмыкнул:
– Ладно, за дело.
Полицейские гуськом вышли из вестибюля и разбрелись в разные стороны. Я остался с Анисой.
– Как вы? Нормально? – спросил я.
Она кивнула, не глядя на меня.
– Та еще ночка выдалась. Давайте вызову вам такси, – предложил я.
Пока мы ждали машину, Аниса расхаживала взад-вперед по тротуару, будто ходьба отвлекала ее от мыслей о нападении на Али.
Недобитый детектив во мне задался было вопросом, нет ли между ними чего-нибудь, но сразу отмел эту мысль. Амбициозная женщина, да еще и лет на двадцать моложе его. Приехало такси. Аниса села в машину и начала закрывать дверцу, но остановилась.
– Пятый этаж… – произнесла она.
– Что пятый этаж?
– Вы говорили, что нашли Али на четвертом. Почему ваш начальник сказал, что на пятый этаж нельзя? Что там такого?
Я не ответил, и она домыслила вслух:
– До того как ему вкололи обезболивающее, он вел себя очень беспокойно… Будто его что-то сильно напугало…
– Что же?
– Он сказал, что слышал голоса, – ответила она.
Я протянул ей визитку:
– Нам и так нужно будет еще побеседовать, но позвоните, если захотите поговорить раньше.
Аниса захлопнула дверцу и отчужденно уставилась в спинку водительского кресла. Такси медленно влилось в поток машин и исчезло из виду.
Я отсутствовал минут десять, но за это время прибыли криминалисты. Младший по званию опечатывал лестницу. Сатти спустился к ним.
– Пока вроде бы все, – сообщил он. – Ленту в пятьсот тринадцатом я натянул.
– Там нужно весь этаж опечатывать.
– У нас только половина расчета. Будут обходить номера по очереди. Вряд ли утром случится наплыв постояльцев. Все, я отбываю. – Сатти прошел мимо меня, насвистывая какую-то мелодию.
Свист гулко отдавался под сводами.
Я пошел вверх по лестнице. Патрульных мое присутствие явно тяготило, я даже подумал, что они попытаются меня остановить. С пятого этажа навстречу мне спускалась Карен Стромер – патологоанатом. Стромер была неординарной личностью. Славилась безжалостными суждениями и острым чутьем. Я впервые видел ее с тех пор, как снова стал дежурить по ночам. Похоже, ее мнение обо мне изменилось далеко не в лучшую сторону. Она уважала серьезных сотрудников, настоящих профессионалов, и, судя по выражению ее лица, я в число таковых не входил. На ней был защитный полиэтиленовый комбинезон, надетый поверх одежды. Она остановилась и откинула капюшон, открыв узкое бледное лицо и нахмуренные брови. У нее были короткие черные волосы, темные глаза-бусины и почти невидимая полоска рта.
– Детектив-констебль Уэйтс, – проговорила она, остановившись на несколько ступенек выше меня. – Что вы здесь делаете?
– Мы приехали на вызов… – начал я, но осекся, уловив на ее лице тень улыбки.
– Не знала, что вы вернулись в строй, – произнесла она твердо и спокойно.
– Пролез кое-как.
– И не только туда, если я правильно помню. Вас арестовали. За кражу наркотиков из хранилища для улик…
– Обвинения сняли. – Мой голос прозвучал неуверенно.