– Годы кропотливого планирования, операций под прикрытием – и все впустую! Вот откуда ты вообще взялась? Ты вообще знаешь, как было сложно пробраться на этот чертов завод? – я посмотрела на нее, развернулась и побежала в сторону конвейера.
– Стой!
Я продолжила бежать без оглядки. Женщина достала переговорное устройство.
– У нас тут непредвиденная ситуация, вытаскивайте нас!
После этих слов прямо у меня над головой взорвалась крыша, я успела отпрыгнуть, но путь оказался перекрыт. Из-за взрыва контейнеры вспыхнули, начался пожар. Меня дернули за плечо.
– Я не знаю, кто ты, но думаю, тебе лучше пойти со мной, если, конечно, не хочешь остаться и попасть в руки к гвардейцам, – сказала таинственная женщина, снова надевая шлем гвардейца.
Другого выхода не было, так что я доверилась ей.
– Все вы! Быстро к южному выходу! – крикнула она зеленым комбинезонам, что столпились внизу. Все они послушно двинулись в указанном направлении, я последовала за ней. Рабочие скопились у выхода, мы тоже подбежали.
– Все вы должны образовать колонну, опустить головы и делать все, что я говорю!
После этих слов рабочие послушно выполнили приказ. Я, решив еще раз осмотреть задымленное помещение, обернулась и увидела ту самую фигуру. Он стоял с заинтересованным видом, слегка склонив голову вбок, будто пытаясь понять, что же будет дальше.
– Там еще один! – сказала я и закашлялась от дыма.
– Нам его не вытащить! Скоро сюда нахлынут гвардейцы, надо уходить!
Я набрала остатки воздуха в грудь и рванула в его сторону. До сих пор не могу понять, откуда взялся этот героический порыв, но мне хотелось его спасти. Используя свои навыки, я отгоняла огонь, перенаправляла его, образовывая коридор. Я подбежала и, схватив незнакомца за руку, потянула его к выходу.
– Быстрее! – говорила я ему. Мы бежали сквозь пламя и, наконец, добрались до выхода.
– Ты! Накинь капюшон. Пойдешь впереди и не вздумай что-нибудь выкинуть, «батарейка», – сказала моя новая знакомая.
Мы образовали строй, я была в центре, так, чтобы меня не увидели. Ворота открылись, и мы двинулись вперед. На улице была колонна гвардейцев, выстроились, чтобы сопровождать нас.
– Вперед! Пошли! – тыча в оранжевую толстовку манастрелом, покрикивала моя знакомая.
Мы направлялись в сторону клиники, где меня держали. Поднимая голову, я даже увидела окно, из которого смотрела на завод. Впереди на плацу стоял грандбустер – большой летающий корабль для перевозки особо ценных грузов. Нас погрузили в него. Сопровождающая отдала честь другим гвардейцам, зашла внутрь, и отсек закрылся. Мы начали взлетать, я могла видеть, как мы отдаляемся от горящего завода. Это был тот самый цех, который пылал при виде из окна. У меня появлялось все больше вопросов, но чем сильнее мы отдалялись от того места, тем легче мне становилось. Это был долгий день, и он наконец-то закончился.
Глава 2: Розенкрауф
Много раз я видела, как дюжина грандбустеров утром направлялась в сторону завода, а к вечеру они поднимались с центральной площади и разлетались в разных направлениях. Обычно с их помощью осуществляли перевозки партий у-маны по всем городам Единства. Я и представить не могла, что однажды окажусь внутри такого грандбустера, тем более в компании беглых рабочих завода. И вот, сидя на холодной железной скамье в окружении деревянных ящиков и людей в зеленых комбинезонах, я гадала о том, как скоро смогу вернуться домой.
За моей спиной раздался стук тяжелых шагов.
– Ну? Расскажешь, что ты делала на заводе? – сняв шлем, села напротив меня женщина с татуировкой волка.
Я смотрела на нее с опаской и недоверием, все-таки по ее лицу нельзя было сказать, что она самый доброжелательный человек.
– Меня зовут Шелла, и я из…
– Из изменников, – перебила я и отвернулась.
– Мы предпочитаем название «освободительное движение». Я вижу, что ты не лучшего о нас мнения, но пойми, мы сражаемся за вас.
– Все говорят, что вы террористы и что вы подрываете устои нашей страны ради своих личных целей.
Выражение лица моей собеседницы сильно изменилось.
– Ради своих личных целей? Ты сама видела, что происходит на этом заводе! Это тюрьма! В ней заключенные – это обыкновенные дети и взрослые. Их отрывают от семей, лишают работы и эксплуатируют, высасывают из них ультриниум и разливают по банкам. Много «батареек» ты видела в том цеху? Только один! Может, он и смог бы питать небольшой район, но никак не целый город! Вас обманывают, а вы даже и не хотите раскрыть глаза! – с надрывом и слезинками в глазах говорила моя собеседница. – Моего отца тоже направили на «Возрождение» в качестве помощника техника. Больше живым я его не видела.
После этих слов она, покачав головой, рассерженная, пошла в сторону кабины пилота.
Я почувствовала вину за сказанные слова, но все еще не могла смириться с ее рассказом. Все, что я знала тогда, было покрыто толстым слоем лжи и непонимания. Вздохнув, решила подойти к Шелле и извиниться. Двигаясь в сторону кабины, я увидела того паренька, «батарейку», сидящего около одного из ящиков. В руках у него был стеклянный шарик. Я подошла к нему.
– Ты ведь «батарейка»?
Он уставился на меня. В его левом желтом глазу было нечто необычное, словно в нем находилось золотистое космическое пространство, а небольшие светлые вкрапления напоминали звезды. Остальную часть лица скрывала металлическая маска. Несмотря на его внешность, в его взгляде я не чувствовала угрозы.
– Я Анна, а ты?
Он снял перчатку, и я увидела синюю руку с небольшими крючкообразными когтями. Он постучал указательным пальцем по маске в месте, где находится рот. Я расценила этот знак как то, что он не может говорить из-за этой штуки.
– Эта маска, она причиняет тебе боль? Ее можно снять? – в ответ он только пожал плечами. Мне все же хотелось разговорить его и узнать, правда ли то, что говорила мне Шелла и почему он не сдал меня гвардейцам.
Нашу странную беседу прервал резкий толчок. По громкой связи я услышала голос Шеллы.
– Так, ребята, похоже, подавители отказали, и Единство снова может отслеживать ошейники, у нас на хвосте два боевых корабля, советую держаться крепче.
Я зацепилась за ящик. Грандбустер начал наклоняться из стороны в сторону, наверное, чтобы избежать вражеских ударов. Через мгновение раздался еще толчок, и в корпусе образовалась большая брешь. Сидящие рядом с ней рабочие тут же вылетели, меня тоже стало засасывать. Я вцепилась в ремни, что удерживали ящик. Характерный треск доносился от креплений, и рывками трос начал рваться, ящик накренился, и я оказалась почти по ту сторону корабля. Ветер свистел в ушах так, что даже собственных криков было не слышно. Еще рывок, и в момент, когда ремень окончательно разорвался, меня схватила синяя рука. Я уцепилась за нее и старалась забраться обратно в корабль, но раздался громкий выстрел, и я оказалась в свободном полете с остатками фюзеляжа. Я размахивала руками, пыталась схватиться за воздух, но все было тщетно. В этот момент один из кусков разломанного ящика прилетел мне в голову, и я потеряла сознание.
Я оказалась в странном затуманенном месте, слышала голоса, видела образы. Передо мной пробежала маленькая девочка, чей смех эхом разносился повсюду. Вдруг туман окрасился в оранжевый цвет. Я увидела вдалеке женщину, посмотрев в мою сторону, она закричала:
– Беги, Анна, беги! – все вдруг исчезло.
Я открыла глаза. Солнечный свет ослепил меня. Голова просто раскалывалась. Я постаралась подняться, но резкая боль стрельнула у меня в подреберье. Видела я нечетко, но по запаху определила, что мне посчастливилось приземлиться в мусорный контейнер. Судя по всему, при падении я сломала пару ребер и вывихнула ногу. Немного придя в себя, я почувствовала, что лежу на чем-то мягком. Поводив рукой, я схватила что-то. В моей руке оказался тот самый стеклянный шарик. В этот момент я догадалась, что смягчило мое падение. Пытаясь подавить стоны боли, я откатилась в сторону.
На моем месте под мусором виднелся кусочек оранжевой ткани. Я стала рыть в том месте, и показалось тело, повернутое лицом в пол. Приложив пальцы к шее, старалась нащупать пульс. Слабая редкая пульсация дала мне понять, что «батарейка» еще жив. Я схватила его за плечо и попыталась перевернуть на бок, чтобы дать возможность дышать, но он оказался слишком тяжелым. В этот момент мое тело пронзила боль, в глазах потемнело, и я легла на спину.
– Почти закончили, – прозвучал чей-то голос.
– Да, сейчас тут проверю, и можно возвращаться, – сверху контейнера показалась голова.
– Эй! Давай сюда! – дальше тишина.
Я очнулась от резкого противного запаха.
– О! Кажется, она пришла в себя.
Я постаралась самостоятельно подняться.
– Тише! Тебе ходить рано еще!
Передо мной стоял парень с металлической рукой и ногой, а у костра рядом сидел еще один.
– Я Винс, а это Мик, его отец был лекарем, так что он подлатал тебя, как мог, но лучше без резких движений.
– Где… где я?
– Это стоки под северными окраинами столицы. Вам надо к настоящему лекарю, ты-то еще ничего, а вот твой друг, «батарейка», совсем плохой. Вон он.
Я повернула голову и увидела на низкой железной тележке своего знакомого.
– Еле вас сюда дотащили, «батарейка» просто неподъемный оказался.
– Слышь, Винс, если он помрет, может, сдадим его тело гвардейцам, глядишь, нам прилично заплатят, – сказал, улыбаясь, Мик.
Я, цепляясь за стену, кое-как поднялась, от злости меня покрыло пламя.
– Нет, этого я вам не позволю, он спас меня, и я не дам его продать.
– Эй, эй! Успокойся, это была просто его очередная тупая шутка, никто никого не сдаст.
– Тогда помогите ему! Ты лекарь, исцели его, сейчас же!
– Не могу, – перепуганно закричал Мик.
– Ты лжешь!
– Нет, это чистая правда! С этим парнем что-то не так, я с таким еще не сталкивался!
Мое пламя стало угасать.
– Неужели я дам ему умереть? Но у меня есть еще вопросы.
Винс почесал голову.
– Я знаю, кто может помочь. Моя тетя Виолетта занимается хирургией и м-тек протезированием, она спец в деле возврата людей с того света.
– Тогда пойдем к этой твоей тете, – после этих слов я схватилась за бок и начала садиться.
– Я отведу вас к ней, только его нужно куда-то спрятать, а то уж слишком твой дружок в глаза бросается, Мик, помоги мне!
Они подошли к бесчувственному «батарейке» и стали накрывать его сверху какой-то ветошью.
– Держи, накинь это – маячить в комбинезоне «Возрождения» по городу не стоит.
Я поймала тряпку и укуталась ей, словно плащом.
– Давай я помогу. Только не зажигайся здесь больше, а то стоковые газы и рвануть могут, – сказал Мик, протягивая мне рукую. – Ах да, вот это было в твоей руке. Интересная штука – белый замок в стеклянном шарике, а если потрясти, то пойдет снег.
– Спасибо.
Я поднялась, и мы начали медленно идти за Винсом.
Поднявшись на поверхность, я увидела окраины столицы. Тут все было не так, как в районе, где жила я. Ветхие домики из камня и дерева склонились над грязными дорогами. Повсюду ходили люди в одежде не лучше той тряпки, что была на мне. Грязный темный дым стелился по земле.
– Так звать вас как? – спросил Винс, обернувшись.
– Я Анна, а его… его имени я не знаю.
– А как вы в мусорном баке оказались?
– Выпали из грандбустера, когда гвардейские корабли разнесли его.
– Понятно…
С ошеломленным лицом Винс отвернулся и больше вопросы не задавал.
Пройдя еще пару кварталов, мы уперлись в единственное приличное здание. На вывеске была надпись: «Реабилитационное заведение мадам Розенкрауф».
– Моя тетя с небольшими странностями, но человек хороший. Она меня спасла два раза, когда мне утилизатор мусора руку оттяпал и когда рванул газ в стоках, тогда ноги и лишился, – говорил Винс, постукивая железной рукой по железной ноге.
Он подошел к двери и нажал на звонок. Откуда-то изнутри послышался голос.
– Бегу, бегу!
Раздался звук открывающегося замка, дверь распахнулась.
– Добро пожаловать к мадам Розенкрауф! – с радостью и пафосом воскликнула пожилая женщина с прической, похожей на большую белую вазу.
– Тетя Виолетта!
В момент, когда она увидела Винса, с ее лица исчезла улыбка. Скривившись в гримасе брезгливости, она захлопнула дверь.
– Винсент Макгилан! Я предупреждала тебя, чтобы ты больше не появлялся здесь со всей этой сточной грязью и мусором! – доносился голос из дома.
– Тетя! Это экстренный случай. Моим друзьям нужна помощь, которую можешь оказать только ты!
– От них пахнет помоями!
– Да это с улицы, опять контейнеры перевернули, вот и несет!
На самом деле, от меня в тот момент действительно распространялось зловоние – сказались мои посиделки в мусорном баке и канализации. Раздался звук вновь отпиравшейся двери.
– Заходите, но все должны принять душ. И не вздумайте тащить сюда эту грязную кучу! – Виолетта указывала на тележку, где находился «батарейка».
– Доррогооой! – Виолетта буквально пропела эту фразу, и на пороге показался хлипкий мана-бот с большой головой.
– Достань того, кто лежит в тележке, и неси сразу в операционную.
Я была слегка удивлена тем фактом, что она знала о том, что в тележке кто-то был. Бот с легкостью достал «батарейку» и понес в дом, а мы проследовали за ним. Внутри вся комната было ослепительно белой, почти без мебели, лишь одинокие крошечные столик и стул были в центре этого зала. Повсюду была идеальная чистота, я бы даже сказала – стерильность.
– Вы, поднимайтесь на второй этаж. Вторая, третья и шестая душевые в вашем распоряжении. Вы, мисс, как только закончите, я жду вас в приемной.
Виолетта развернулась и пошла в операционную. Я поднялась на второй этаж, воспользовалась душевой №4. Это далось мне с большим трудом, ведь боль еще сопровождала каждое мое движение. Выходя, я обнаружила записку. В ней было сказано, что грязную одежду я должна сложить в мусорный контейнер и взять чистую. На небольшом белом столике действительно лежала аккуратно сложенная одежда. Это был темно-зеленый спортивный костюм. Я надела его и пошла вниз. Найдя приемную, я зашла туда. Внутри была Виолетта, она порывисто ходила, брала какие-то склянки и наполняла из них шприц.
– Так ведь куда лучше, Анна?
– Откуда вы знаете?
– Мысли людей мне понятнее, чем их слова, дорогуша, – в этот момент она подошла ко мне и воткнула шприц в шею. Боль и треск я почувствовала в груди, но они быстро прекратились.
– Что вы только что сделали?
– Сыворотка восстановления, она должна избавить тебя от полученных травм и ускорить регенеративные процессы организма.
Мне стало намного лучше, боль отступила, и я могла спокойно стоять.
– Как тот синий паренек? Вы сможете ему помочь?
– Пойдем со мной.
Мы прошли в соседнюю комнату, которая оказалась операционной, на койке лежал мой синий друг.
– Интересная у твоего дружка физиология, либо это падение превратило его внутренние органы в кашу, либо что-то еще, но из известных мне органов я обнаружила у него только что-то походящее на сердце. Странно еще, что он очень тяжелый. Либо это повышенная плотность тканей, либо что-то еще. Путь в разум заблокирован, так что я воспользовалась старой доброй ментальной диагностикой.
– Так что с ним?
– Перебивать старших некрасиво, дорогуша! Так о чем это я, ах да, в общем, в результате анализа оказалось, что твой друг находится в голодном обмороке.
– В голодном обмороке? Вы уверены?
– Если я правильно понимаю, то на нем м-тек поглотитель. Если повернуть вот здесь, то…
Провернув механизм на маске, раскрылся сегмент, закрывающий рот, из которого выходило легкое голубое свечение.
– Так, посмотрим, это надо вставить вот сюда.
Виолетта взяла трубку, идущую от колбы с оранжевой жидкостью, и подключила ее к маске.
– А теперь ты должен поесть.
Она провернула вентиль, и по трубке жидкость начала течь ему в рот.
– Что вы ему даете?
– Это обогащенный энергетический раствор. Через 20 минут он должен прийти в себя. Маску я снять не могу, потому что она вроде как подключена к его нервной и пищеварительной системе. Но если немного повозиться, можно освободить его правый глаз. Ты можешь подняться наверх и отдохнуть, а тем временем я займусь делом. Доррогооой, иди сюда, будешь ассистировать мне на операции. Анна, покиньте помещение.