Я вышла из операционной. После продолжительных поисков я нашла гостевую комнату. В ней сидели Винс и Мик и смотрели газетные новости.
– Так что, вы из освободительного движения? Тут пишут о двух беглецах, даже фоторобот есть. За твою голову назначено 5 тысяч ул, а за него – ДВЕНАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ! – Мик поперхнулся.
– Да, ребята, вы крупно влипли, – сказал обреченно Винс. – Вам нужно валить из города, иначе гвардия консула найдет вас.
Я села на одно из кресел.
– Я ведь должна вас поблагодарить, если бы вы нас не вытащили, мы бы так и остались умирать в мусорном баке, и спасибо за то, что не сообщили гвардии.
– О чем речь? Мы с Миком всегда готовы прийти на помощь тем, кто оказался на дне мусорного бака!
– Ты так сказал, будто до этого были и другие… – сказал с ухмылкой Мик.
Они посмотрели друг на друга и начали смеяться. Это было настолько заразительно, что даже несмотря на сложившуюся ситуацию я смогла улыбнуться.
В этот момент Мик обратил внимание на периодическое свечение из своей куртки.
– Эй, Винс, смотри!
Мик достал старую маленькую лампочку из кармана, она начала понемногу зажигаться. Вдруг по комнате начали проскакивать синие разряды, вещи плавно поднялись в воздух.
Появилось ощущение сильного давления, из-за которого стоять было очень сложно, в ушах зазвенело, и мы опустились на четвереньки. Становилось тяжело дышать.
– Что происходит? – крикнула я.
Гул в ушах усиливался, свет в комнате включился сам собой и становился все ярче. Бросив взгляд в ближайшее окно, я увидела, что в соседних домах происходило что-то похожее. Давление становилось просто невозможным, и я почувствовала, что умираю, из носа потекла кровь. Лампочки в светильниках начали взрываться, и вдруг все прекратилось.
Все упали на пол, мне нужно было время, чтобы отдышаться. Я вытерла лицо. Посмотрев друг на друга, мы побежали вниз. Первый этаж пострадал сильнее. Стены просто обуглились и становились темнее по направлению к операционной. В задымленном проеме показалась Виолетта. Ее странная прическа тлела голубым пламенем на кончиках, а лицо было в копоти. Прокашлявшись, она, суетливо маша руками, пошла в нашу сторону.
– Какой ужас! Какой ужас! Только посмотрите! Теперь уборка займет у меня всю оставшуюся жизнь! Это просто полная антисанитария! Как можно спалить весь дом, находясь в бессознательном состоянии? Я, конечно, знала, что они обладают огромной энергией, но чтобы так!
– Тетя Виолетта, что произошло?
– Ах, дорогой мой Винсент, годы моей кропотливой борьбы с микробами и грязью пошли коту под хвост, теперь мне надо потратить не менее миллиона ул только на чистящие средства, и…
– Тетя Виолетта, мы чуть не погибли! Мы хотим знать, что это было!
– Ах, это. Я просто слегка ослабила энергетический стабилизатор мальчишки, только и всего. Жаль, стены моего дома не предусмотрены для удержания мана-радиации подобного рода, знаешь ли, у нас занимаются протезированием, а не лечением «батареек». Теперь, чтобы расплатиться со мной, вы должны здесь все убрать, но сначала ужин, да, ужин поможет мне отвлечься от всего этого бардака! – после этих слов Виолетта скрылась где-то в коридорах своего дома.
– Если твоя тетя сказала, что лишь слегка ослабила стабилизатор, то представь, что будет, если полностью снять маску? Да он же монстр какой-то, не зря их на «Возрождении» удерживают.
– Ты и понятия не имеешь, что там происходит, Мик.
– Да ну? Ты, что ли, там была?
Я молча кинула на него взгляд и пошла в операционную.
– Что, правда была? – послышалось мне вслед.
– Ты придурок, Мик…
Палата была на удивление целой и чистой, лишь потолок над койкой выглядел опаленным. Синий все так же лежал неподвижно. Сосуд с оранжевой жидкостью был уже наполовину пуст. Рядом, на стойке в мисочке, лежал кусок маски. Честно признаюсь, ожидала, что он скрывал какой-то дефект или травму, но, подойдя поближе, я не увидел ничего такого. Обычное лицо спящего молодого парнишки, разве что синее.
– Зачем же ты меня спас?
Я стала осматривать его. Его левое копыто было серебристым и отдавало металлическим блеском. Странно, но заметила это я только сейчас.
– Каково тебе быть таким?
Присмотревшись, я увидела на отвороте толстовки часть нашивки. На ней были какие-то затертые буквы. Мне стало интересно, что там за надпись, и, аккуратно развернув часть ткани, я смогла ее прочесть.
– Нокс, – в этот момент я коснулась нашивки. В ушах начался тихий звон, перед глазами замелькали какие-то сцены. Младенец, завернутый в серое одеяло. Он совсем один, в темном месте, он плачет. Вдруг его поднимают чьи-то руки и прижимают к себе – на этом видение закончилось. Я открыла глаза и поняла, что сижу на полу, а сверху на меня смотрит тот парень. Его правый глаз оказался зеленым, с легким свечением, и опять это выражение, будто он хотел узнать, что же будет дальше. Он протянул мне руку, чтобы я могла подняться.
– Нокс. Это твое имя?
Он опустил глаза, затем снова посмотрел на меня и кивнул.
– Знаешь, спасибо, что спас мою жизнь, вот это твое, – я протянула стеклянный шарик. Он взял его и спрятал в кармане толстовки.
В операционную забежал Винс.
– Эй, Анна, там тетя зовет всех ужинать.… Ух ты, он очнулся, – «батарейка» смотрел на Винса, от чего тот слегка опешил. – Ладно, пойдем, я покажу, где столовая, а тебе, – Винс указал пальцем на Нокса, – нужно сидеть, пока колба не опустеет.
Меня отвели в одну из комнат на втором этаже. В центре стоял большой прямоугольный белый стол, за которым сидели Виолетта, Мик и бот.
– Анна, садитесь тут, – сказала Виолетта, показав на стул рядом с ботом.
Я заняла свое место, напротив сел Винс.
– Вот, каждый должен взять по салфетке протереть руки, – Виолетта передала мне миску с мокрыми салфетками.
Я взяла одну и передала дальше. После того как я вытерла ей руки, они стали пахнуть резко и странно, от чего я почувствовала в горле горечь.
– Ну же, Анна, попробуйте, этой мой новый рецепт, – с большим интересом попросила Виолетта.
В моей тарелке находилась странная кашица зеленоватого цвета с куском чего-то, напоминающего мясо. Выглядело не очень аппетитно, но я уже давно ничего не ела, так что я приступила к дегустации. Виолетта даже слегка наклонила голову, сопровождая мою вилку взглядом. Вкус был слегка кислым, но не противным, и мне даже очень понравилось.
– Очень вкусно, спасибо!
– Я знаю, вы могли об этом и не говорить.
– Да, точно, я забыла.
Меня очень удивлял тот факт, что с нами находился за столом бот.
– Не стесняйтесь, Анна, спрашивайте, – Виолетта посмотрела на меня и улыбнулась.
Я только хотела открыть рот, но Виолетта начала говорить.
– Ах, мой муж совершенно не бот, просто он пережил несчастный случай, в результате чего лишился практически всего своего тела. Он был совершенно безнадежен, но я была молода и полна энтузиазма и решилась сделать для него новое тело. Вышло неплохо, а главное – очень-очень чисто.
– Это невероятно, я слышала лишь однажды в новостях о подобных операциях, тем более успешных, почему вы не хотите работать в центре столицы?
– Знаешь, моя дорогая, тут, может, и грязные улицы, но зато воздух еще не до конца прогнил от действий властей.
Я услышала странный шум за окном.
– Что за?.. У меня плохое предчувствие, пойду схожу за Ноксом.
– За кем? – спросил Мик.
– Анна, но вы не вытерли руки! – крикнула мне вслед Виолетта.
Я быстро спустилась в операционную. Нокс сидел на кушетке. Колба была пуста, а трубка отсоединена.
– На улице что-то происходит, пойдем, – я взяла его за руку, и мы выбежали из операционной.
Снаружи дома доносился звук громкоговорителя.
– Нам нужны беглецы! Выдайте их, и никто не пострадает!
Виолетта выбежала в коридор, суетливо хлопая руками.
– Как же так! Теперь грязные гвардейцы топчутся у моих дверей, они ведь окончательно все здесь разнесут.
Винс подбежал к нам.
– Как они вас нашли? Здесь слепая зона, ни один из браслетов не отследить!
– Это я их вызвал, – сказал, стоя на лестнице, Мик.
– Зачем, зачем ты это сделал? – Винс смотрел в полном недоумении.
– Знаешь, когда мы вытащили этих ребят, я не думал, что за ними охотится гвардия консула. Винс, такие большие деньги за простых беглецов не дают! Мы сами чуть не померли от этого черта! Они слишком опасны! Я хотел… хотел… – Мик схватился за голову и упал.
– С ним разберемся позже. Сейчас вам нужно уходить. Дорогой! – Виолетта подошла к нам. – Мой муж выведет вас в старые шахты, идите вперед, до главной стены, найдите мою сестру Биоль, она главный машинист северных путей, она поможет вам покинуть столицу.
– Покинуть столицу? Но мой отец здесь. Может, он мог бы помочь. Он главный механик консульства.
– Гвардия не даст вам и шагу ступить в городе. Вам надо уходить, сейчас же, – Виолетта начала подталкивать нас к узкой двери под лестницей, возле которой стоял бот.
– Я пойду с ними!
– Но, Винсент…
– Нет, мне надоело собирать металлолом для переработки, да и к тому же друзей у меня здесь больше нет.
Винс подошел к нам. Бот открыл дверь – за ней оказалась небольшая коморка, походящая на кладовую.
– Все внутрь, – старческим металлическим голосом пропыхтел бот. Мы забились в это помещение. Бот подошел к старой шубе, отдернул ее и нажал на рычаг позади. Пол стал опускаться.
– Храни вас бог! – сказала Виолетта, закрыв дверь в кладовую. Становилось все темнее, а мы спускались все ниже и ниже. Пол остановился, бот потянул за старый рубильник, включился свет. Впереди был длинный тоннель и старые железнодорожные пути.
– Дорога выведет вас к стене, – прошипел бот, – идите.
Мы покинули платформу, и бот снова нажал рычаг, платформа поднялась.
Старые доски и камни скрипели под ногами, стук копыт Нокса разносился повсюду.
– Что это за место? – спросила я.
– Большая часть этого города пронизана туннелями, по плану тут должны были сделать транспортную развязку, но грянула война, и проект закрыли. После того как город стал столицей Единства, проект попытались возродить, но безуспешно. Тетя выкупила часть этих катакомб у одного землевладельца. О них почти никому не известно, – объяснил Винс.
– Теперь понятно, почему она не хочет переезжать в центр.
– Так ты не знаешь, почему тебя разыскивают? С ним-то все ясно, но ты, что в тебе такого, что могло так заинтересовать гвардию?
– Я не знаю. Меня держали в клинике, где проводились странные эксперименты над людьми. Потом я оказалась на «Возрождении», откуда меня вытащили изменники, а еще эти странные видения.
– Что за видения?
– Я точно не понимаю, как это происходит, но иногда я вижу то, чего нет.
– В смысле? Там будущее, или призраков, ну или просто галлюцинации?
– Я думаю, что все сразу, тяжело понять.
– Так может, ты это… гиперсенситив?
– Гипер кто?
– Ну, это ребята, что-то вроде ведунов, они видят события прошлого, а также возможного будущего. Они редко встречаются и нарасхват у правительства, наверное, поэтому гвардия к тебе так привязалась. Да уж, если это так, то ты влипла, они от тебя точно не отстанут.
– А откуда ты все это знаешь?
– Мой отец, Эгг Макгилан, начальник классификационного центра, ну, точнее, был. Он умер полгода назад, во время диагностики одна из девчонок взорвалась или что-то типа того. Ну а мать была одним из лучших лекарей в столице. Подхватила «расщепление» и не смогла его побороть. Так я и оказался на шее тетушки Виолетты.
– Соболезную, моя мать тоже погибла, несчастный случай, погрузчик влетел в толпу людей. Некого винить. Отец старался, чтобы у меня была нормальная жизнь, работал с утра до ночи, но, видимо, не вышло.
Впереди показался свет, подул холодный ветер. Мы уперлись в груду мусора.
– Надо расчистить завал. Анна, ты вроде из «спичек», сумеешь расплавить?
– Нет, мне такое не по силам, только хуже будет. Может, Нокс, ты сможешь помочь нам выбраться?
Он посмотрел на меня все так же удивленно, как и раньше, затем подошел к завалам и начал царапать что-то на железной балке. Закончив, взял нас за руки и отвел на небольшое расстояние. Нокс щелкнул пальцами, и знак начал заполняться синим светом. Как только он засветился полностью, на мгновение я почувствовала легкое притяжение в сторону завала, затем хлопок, и кучу вынесло метров на десять вперед.
Прокашлявшись от пыли, Винс сказал:
– Эм, Нокс, тебя ведь так зовут, это что, рунопись была? – Нокс неуверенно покачал головой. Мы вышли из тоннеля и оказались на огромном пустыре. По обе стороны можно было увидеть еще множество заваленных арок, подобных той, из которой вышли мы. Впереди возвышалась огромная каменная стена.
– Нам надо идти налево, дальше будет подъемник и распределительная станция.
– Винс, что за «рунопись» такая?
– Мне мало что известно. Это очень сложная техника, которая известна только элитным гвардейцам и самым сильным менталистам, можно сказать – реальная магия. Но откуда он знает ее, да и я слышал, что «батарейки» не управляют своим менталом.
– Да, у меня тоже вопросов куча появилась с момента нашего знакомства. Ладно, пойдем.
Мы шли около часа и, наконец, добрались до окраины столицы. Поднявшись на помост, я увидела длинную очередь на подъемник.
– Тут мы целый день простоим. Анна, Нокс, быстрей туда! – мы забежали за большой ящик.
– Что такое?
– Смотри.
Около подъемника стояла пара гвардейцев, они проверяли каждого, кто подходил к нему.
– И как теперь нам попасть туда?
Тут нас с Винсом кто-то схватил за шиворот и поднял над землей.
– И кто тут у нас? Очередные мыши хотят пробраться на верфь? – прозвучал басистый женский голос у нас за спинами. – Погоди-ка, этот узор на твоей руке, знакомый почерк. Да, все сходится. Грязный мальчишка, «батарейка» и девчонка, – она развернула нас к себе лицом.
Я увидела высокую бочкообразную женщину с короткими зелеными волосами. Она поставила нас на землю.
– Сестра мне все уши прожужжала о том, какой вы беспорядок устроили у нее в доме. Чуть что – сразу мне трезвонит и рассказывает о своих проблемах. Раз уж вы тут, значит, все-таки гвардия добралась до ее дома, а мне теперь надо вывести вас из города.
– Стоп, тетя знала, что гвардия близко?
– Да, будь проклята ее телепатия, но иногда штука полезная. Что ж, Биоль Филиппович, главный машинист северных путей, к вашим услугам! Идите за мной.
Биоль сняла с ящика большущий разводной ключ и с ним наперевес направилась в сторону, противоположную подъемнику.
– Но верфь в другой стороне? – спросила я.
– Ага, только вам туда нельзя, гвардия оцепила все, из города не выйти. К тому же все пути ведут в города, подконтрольные Единству, вас тут же схватят на любой станции. Видимо, вы сильно насолили консулу, раз открыли такую охоту. Вам еще повезло, что с головорезами не столкнулись, большущая награда за поимку не даст вам и шага ступить в Единстве.
– Так, значит, нам не выбраться отсюда?
– Я такого не говорила.
Мы подошли к какой-то ограде. Биоль, сдвинув пару досок, шагнула в образовавшийся проход. Проследовав за ней, я увидела огромный поезд с синими контейнерами. Повсюду был пар и свист.
– Год назад Единство заключило договор с торговой империей о поставках ультриниума. Путь неблизкий, но там другие законы, сможете скрыться на время. Этот товарный поезд доставит вас прямиком в сердце империи, да и вам нужно будет сойти до того, как попадете в город, иначе вас ждет тюрьма. Да и ты, синий, лучше тебе найти там м-конвертер, а то выглядишь как черт, в глаза бросаешься слишком. Давайте, залазьте в тот вагон, он для инструментов. Поезд отойдет через 15 минут. Удачи!
– Спасибо, как нам отплатить за помощь?
Биоль развернулась и, уходя, крикнула:
– С вас 15000 ул, с каждого! Отдадите… если снова встретимся.
Мы забрались в вагон. Я села в углу, понимая, что вся моя прошлая жизнь скоро окажется позади, тревожные мысли об отце не давали мне покоя. Но я не могла вернуться к нему, подвергнуть его опасности. У меня появилось два спутника, я не знала, хорошо это или плохо, но лучше, если мы будем держаться вместе. Поезд загудел и тронулся.