Парень вылез из-под стола, буркнул:
– Однако! – и, кряхтя от натуги, начал водворять мебель на место.
Ангис уже приготовил ещё одно заклинание, чтобы обрушить шкаф второй раз (этого бы парень точно не пережил!), но в этот момент рыжий нагнулся и подобрал с пола засохший бутерброд столетней давности, выпавший из-за шкафа.
Он повертел сухарь в руках:
– Неужели это Петров заначку спрятал?
Ковалёв воровато огляделся (беса он, разумеется, не видел) и, крутанувшись, как заправский дискобол, запустил бутерброд в открытую форточку. Сухарь попал Ангису в зубы. Удар был настолько силён, что отшвырнул его от окна.
20
Карта – единственная вещь, оставшаяся после заблудившегося картографа.
На улице раздался громкое бряцание. Ковалёв выглянул в окно, но никого не увидел – улица была просто подозрительно пуста.
«Этот день не перестаёт меня удивлять, – подумал Феномен.
Но углубляться в посторонние мысли было некогда – нужно работать. И Слава вернулся к карте. Между улицами Первомайская и Восьмого марта пролегла жирная линия, совпадавшая с дорогой. Ковалёв уже интересовался у Шурика расположением киосков – рядом с Первомайской улицей их было подозрительно много, но неизвестный вандал игнорировал ближайшие и упорно попёрся именно на улицу Восьмого марта.
«Можно предположить, – размышлял Феномен, – что «КамАЗ» может продолжить двигаться по прямой. Тогда следующее ограбление произойдёт на улице Ленина».
В кабинет вошёл Глеб. Феномен поделился с ним своими соображениями.
– Вполне возможно, – кивнул Жигалов. – Я пошлю туда Петрова. Пусть караулит, хоть польза будет. И там полковник его точно не достанет.
– Хорошо. Значит, остаётся только ждать.
Тут в кабинет на цыпочках пробрался Петров.
– Лёгок на помине! Нечепоренко по-прежнему на тропе войны? – понимающе спросил Глеб.
– Ага. Он как будто… уф… ещё злее стал!
– Это тебе урок на будущее, – назидательно сказал Жигалов. – Будешь знать, как чужие мундиры таскать. Особенно парадные. Особенно в отделении. Особенно полковника!
Петров потупил глаза.
– Ладно, речь сейчас не об этом. У меня есть для тебя задание, которое придётся тебе по душе.
– Заранее согласен!
– Отлично. Езжай на улицу Ленина, будешь охранять тамошние киоски. Наш Шерлок Холмс, – кивок на Славу, – считает, что там может произойти следующее «ограбление».
– Я поеду один?
– А что? Улица эта небольшая, к тому же прямая, киосков всего три. Справишься. На крайний случай, звони.
– Будет сделано! – радостно отдал честь сержант.
В следующую секунду он вылетел из кабинета. В коридоре тотчас раздался громовой крик, словно Нечепоренко дежурил у двери (с него станется):
– ПЕТРОВ!!!
– Началось, – простонал Глеб.
21
Грандиозные планы всегда можно грандиозно разрушить.
Отклеившись от асфальта, Пёстроголовый обнаружил, что пилюля закончила действовать.
«Ещё бы! – подумал Ангис. – От таких побоев и самому скопытиться недолго!»
Покряхтев немного для успокоения нервов и проглотив следующую пилюлю, он встал и направился к зданию.
Войдя внутрь, бес, никем не замеченный (впрочем, людей в здании было немного), поднялся на второй этаж. Там он достал из кармашка на поясе флакончик с маслом, сделанным из слюны тираннозавра рекса. Это масло по праву считалось самым скользким во всей Вселенной (они и сейчас норовило само из бутылька выпрыгнуть). Ангис обильно полил верхние ступени лестницы и, спустившись вниз, стал ждать Ковалёва. Он уже предвкушал, как рыжий сверзится и всё – миссия выполнена!
Через пару минут наверху кто-то закричал:
– ПЕТРОВ!!!
Бес, поглощённый мыслями, не обратил на крик внимания. Напрасно!
На вершине лестницы появился толстяк-милиционер. И, само собой, поскользнулся. Пёстроголовый понял, что сейчас случится непоправимое, но было уже поздно: толстяк пересчитал все ступени своим седалищем и приземлился на беса. На лестницу ступил полковник. Правда, Ангис этого уже не видел – невероятно тяжёлая туша мента загораживала весь обзор. Нечепоренко повезло больше: он упал на живот сержанта, а это, согласитесь, гораздо лучше, чем паркет.
Петров вскочил, сбросив с себя полковника, и опрометью бросился бежать. Улицы Ленина он достиг в рекордно короткий срок и долго потом жалел, что поблизости не было представителей книги рекордов Гиннесса.
Нечепоренко встал с пола, чертыхнулся, отряхнулся и поднялся на второй этаж в свой кабинет. А сантиметровой толщины коврик по имени Ангис остался лежать внизу совершенно невидимым.
22
Люди, ворующие колёса у машин, невольно спасают вашу жизнь – ведь пока вы меняете колёса, авария вам точно не угрожает.
В кабинет с опаской заглянул Крылин.
– Надеюсь, бешеные мастодонты у вас закончились?
– Петров имеется только в одном экземпляре, – усмехнулся Глеб. – И это очень хорошо.
– У меня для вас плохая новость.
– Ещё одно ограбление? – догадался Жигалов.
– Точно. Теперь на Рождественской улице.
– А мы только что Петрова на улицу Ленина отправили… – охнул Слава.
– То-то он так спешил!
Снизу раздался громкий грохот. Они выбежали на лестницу и успели увидеть тот момент, когда полковник летел со ступенек. Убедившись, что помощь никому не потребуется, они вернулись в кабинет.
– Жаль, фотоаппарата нет, – посетовал старлей.
– Ага, – поддержал друга капитан, – Нечепоренко любые деньги бы отдал за негатив!
– Или прибил бы нас всех! Так, вернёмся к ограблению. На чём я остановился?
– Ты ещё и не начинал.
– Согласен. Ну, вообще-то информации немного: стиль тот же, «КамАЗ» – тоже.
Ковалёв с надеждой спросил:
– А свидетели есть?
– Удивительно, но есть. Продавщица отошла поболтать с подружкой, а когда вернулась, «КамАЗ» уже отъезжал. Она вцепилась в витрину, и её протащило по асфальту пол-улицы. Потом всё тот же бритый водила отцепил стену и уехал. А продавщица отпустила, наконец, витрину и вызвала милицию.
– Значит, она видела и «КамАЗ», и нашего психа, – пробормотал Жигалов. – Цвет машины сообщила?
– Тебе мой ответ не понравится.
– Неужели и эта тоже дальтоник?
– В яблочко, Глеб!
– Да сговорились они все, что ли?!
– А я-то откуда знаю?
– А как зовут продавщицу? – встрял Слава.
– Роза Львовна Бомбштейн.
– Еврейка?..
– Чёрт её знает!
Феномен задумчиво пробормотал:
– Брумберг, Боцман, Бомбштейн… Все евреи, по крайней мере, по фамилии.
– Неужто какой-нибудь неонацист?
– Бритый, значит, скинхед.
– Ни фига себе ириски! – воскликнул Крылин. – Вот это поворот!
– Женя, звони гаишникам, – распорядился капитан, – пусть проверяют «КамАЗы». Чёрт с ними, пусть над нами смеются, но с этим идиотизмом пора заканчивать – третий случай за день, это уже верх наглости!
– Хорошо. – Старлей засел за телефон.
Ковалёв отметил на карте разбитый киоск и соединил его с киоском на улице Восьмого марта жирной линией. Получился прямой угол.
– Ну, Пуаро, что скажешь? – поинтересовался Жигалов.
– Что тут можно сказать – если это действительно скинхед, то в следующий раз снова достанется евреям, а может, – Слава на мгновение задумался, – и кавказцам.
– Ну, с горцами этому психу связываться себе дороже. – Глеб ткнул пальцем в карту. – Рождественская улица пересекает улицу Мира. На перекрёстке стоит ларёк моего давнего знакомого по фамилии Рабинович. Надо переправить Петрова туда.
– А если перекрыть всю улицу Мира?
– Не поможет. «Камазист» может легко проехать к Рабиновичу по другой улице.
– Тогда лучше направить туда пару ребят, – вмешался Крылин.
– Не стоит, людей и так не хватает. Петров прекрасно справится в одиночку. Надо ему позвонить и предупредить.
– Не выйдет. Он свой мобильник разбил ещё на прошлой неделе.
– Слава, тогда тебе придётся к нему сгонять.
– Хорошо, – кивнул Ковалёв и выбежал из кабинета.
Лестницу он преодолел без помех, так как всё масло вытерли своими штанами сержант и полковник. Пробежав по Ангису – о чём Ковалёв, конечно, не знал, – он выскочил на улицу и направился к автобусной остановке. В гараж заходить не было смысла, Слава знал, что все машины были на выезде.
23
Надпись на борту автобуса: «Моё место не занимать. Иначе на следующей остановке голову оторву. Водитель».
Изрядно потоптанный Ангис, шатаясь, выбрался на улицу. Там закончила своё действие вторая пилюля. Он уже устал жаловаться на боль, поэтому, свернув в переулок, снова вызвал тучку для подзарядки. Когда тучка сделала своё дело и смылась, а боль всё равно осталась – очень уж часто бесу сегодня доставалось.
Стиснув зубы, Пёстроголовый поправил личину и отправился на поиски рыжей жертвы.
Ему повезло – успел заметить, как Ковалёв садится в опоздавший автобус. Бес бросился в погоню. Поравнявшись с автобусом, Ангис одним точным заклинанием пробил его бензобак. Автобус проехал ещё несколько метров и остановился. Двери открылись. Пёстроголовый вошёл внутрь.
– Мужик, мы никуда не едем! – сказал водитель. Следующая его фраза оказалась поистине волшебной: – У меня бензин кончился.
Услышав это, пассажиры ломанулись к выходу. Людским потоком беса вынесло из автобуса и опрокинуло на асфальт. Дальше началось его методическое втаптывание в асфальт.
Последним автобус покинул Ковалёв. Он подошёл к украшенному сотней следов Ангису.
– Вам помочь? – посочувствовал рыжий. – Может, вызвать «Скорую»?
– Н-нет, спасибо… – Бес даже нашёл в себе силы приподнять голову. – Со мной всё в порядке, правда…
Ковалёв пожал плечами и отошёл, а Пёстроголовый сразу вырубился.
24===
Пей пиво натощак, но лучше перед сном.
А после закури – и будет всё путём.
Пособие для начинающих самоубийц.
Феномен дождался следующего автобуса и прибыл на улицу Ленина. Выйдя из автобуса, он направился к перекрёстку, где маячила фигура сержанта.
– Привет, стажёр!
– Привет. – Слава пожал протянутую руку.
– Какие новости? – спросил Петров.
– Капитан сказал менять место засады.
– И куда меня теперь?
– На улицу Мира, – сказал Ковалёв.
– К Рабиновичу? – изумился сержант.
– Ты его знаешь?
– Ты ещё спрашиваешь?! Знаю ли я Рабиновича! – воскликнул Петров. – Да его весь город знает! У Рабиновича самое отвратительное пиво в городе!
– Ты пробовал? – проявил интерес Феномен.
– Нет, но так весь город считает!
– Поехали, дегустатор! – усмехнулся Ковалёв.
25
У нас лучшие скидки! Мы скинем вам всю рухлядь из ассортимента!
Бизнес у Рабиновича процветал. Его киоск расположился рядом с автобусной остановкой, поэтому в любое время покупателей у него было хоть отбавляй. Их не отпугивали слухи о плохом пиве. Немало удачному ведению дел способствовали и низкие цены на всю продукцию.
Приблизившись к торговой точке, Петров первым делом прилип к витрине, рассматривая сорта пива – у Рабиновича было несколько эксклюзивных марок пенного напитка, которых нигде нельзя было найти. Сержант купил штук пять разных сортов, открыл все бутылки и начал дегустацию.
– Не переусердствуй, – предупредил Слава. – Ты же на задании!
– Да помню я, не волнуйся! – Петров отхлебнул из горлышка. – Класс! С этого дня покупаю пиво только здесь! А за сплетни про Рабиновича буду бить морду!
Из киоска высунулась лысая голова на тонкой шее:
– Вы всё правильно говорите! Эти байки распускают мои проклятые конкуренты, чтоб у них все бутылки повзрывались! А вы, молодой человек, почему пива не берёте?
– Я на работе, – попробовал отказаться Слава.
– Ну и что? – удивился Рабинович. – Ваш коллега тоже на работе! В конце концов, и я на работе, и ничего!
– Мне уже пора… – пробормотал Ковалёв.
– Ну и что? – не унимался киоскёр. – Покупка пива не займёт много времени. Кроме того, я предлагаю вам скидку – вы мне нравитесь!
Феномен понял, что ему не удастся отвертеться, и купил бутылку пива.
– Вам открыть? – предложил Рабинович.
– Нет, спасибо. – Слава повернулся к сержанту: – Ну, я пошёл. Счастливо оставаться.
– Бывай!
От улицы Мира до Студенческой, где располагалось отделение милиции, было рукой подать, поэтому Ковалёв решил пройтись пешком.
26
В супермаркете снова большие скидки – тараканы поскидывали все ценники на пол.
Опустошив третью тучку, Пёстроголовый бросился в погоню за рыжим. Благодаря своему сканеру преследование было недолгим.
Через полчаса он прочно сел на хвост Ковалёву. Тот как раз проходил рядом с магазином «Всё для дома».
Ангис прошептал заклинание, и метровые буквы повалились на Феномена. Медленно и абсолютно бесшумно. Шестым чувством он почуял опасность и взглянул наверх. Вид падающих букв заставил его отшатнуться. Это Ковалёва и спасло. На него рухнула буква «О», одевшись как спасательный круг. Слава спокойно (только внешне – внутренне он дрожал как дрожит будущий папаша перед родами) вышагнул из буквы и пошёл дальше.
Ошарашенный бес сделал опрометчивый шаг вперёд. Непонятно для чего приделанный к названию восклицательный знак зашатался и свалился ему на голову. Со стоном Ангис брякнулся на асфальт.
На шум, произведённый его телом, обернулся Ковалёв.
– О, это снова вы?
– Я. – Пёстроголовый предпринял попытку подняться на ноги.
Рыжий протянул ему руку.
– Н-не н-надо! – отверг бес помощь. – Я с-сам…
Он действительно поднялся сам. А потом со всех ног рванул за угол магазина.
27
Усталость забыта, колышется чад,
И звёзды к погонам в стакане стучат…
Слава побежал за ним. Но, свернув за угол, он увидел, что там никого нет.
«Странный тип», – подумал Феномен.
Он вернулся к своему маршруту. Неожиданно под ноги ему попался флакончик необычной формы. Ковалёв поднял его и начал рассматривать. Бутылёк имел вид правильной трёхгранной пирамидки, на этикетке были выведены непонятные закорючки, не похожие ни на иероглифы, ни на арабские письмена. Слава отвинтил треугольную крышку и понюхал – запаха не было. Феномен решил взять пузырёк с собой, так как его сестра увлекалась собиранием разнообразных флакончиков.
Через дорогу от Ковалёва притормозил «КамАЗ» – самосвал. Слава присмотрелся: шины на грузовике были зимние.
«Неужели тот самый?» – не поверил глазам своим Феномен.
Из кабины высунулась бритая голова. Ковалёв побежал к машине.
– Подождите минутку! – крикнул он.
Голова водилы скрылась в кабине. Громко заурчал мотор «КамАЗа». Грузовик сорвался с места. Слава не растерялся и тормознул «жигулёнок».
– Я из милиции… – сунулся он в салон.
Шофёр не дослушал и умчался прочь, забыв запереть дверь. Феномен выругался и принялся голосовать. На его знаки остановился «ниссан». За рулём сидела длинноногая брюнетка.
– Какие проблемы, парень?
– Мне жизненно необходимо догнать вон тот синий «КамАЗ»!
– Запрыгивай. И лучше пристегнись, – посоветовала девушка.
Слава послушно пристегнулся. Брюнетка нажала на педаль газа. Феномена вдавило в спинку сидения – девушка с места взяла сотню километров.
Искусно лавируя среди машин, «ниссан» стремительно нагонял синий грузовик. Бритый водила взглянул на наглую иномарку в зеркало заднего вида и прибавил скорость. Погоня стала напоминать гонки из фильма «Такси». Несколько раз брюнетка чудом проскакивала перекрёстки на красный сигнал светофора.
Вдогонку «ниссану» нёсся жизнерадостный многоэтажный мат. Девушка игнорировала брань, всё смелее подрезая препятствующие погоне машины – иной раз Славе даже слышался скрежет железа, что, конечно, было лишь плодом его воображения, потому что брюнетка была первоклассным «пилотом». Её бесшабашность вызывала новые потоки ругательств.
Наконец иномарка поравнялась с грузовиком. Ковалёв высунулся из окна и крикнул:
– Остановите машину!
Водила «КамАЗа» показал ему язык и резко свернул на повороте. «Ниссан» проехал дальше. Девушка не растерялась и виртуозно совершила разворот на сто восемьдесят градусов под дружный аккомпанемент воющих клаксонов взбешённых такой наглостью других водителей. Срезав угол по встречной полосе, брюнетка последовала за грузовиком. Беглец маячил где-то впереди, опережая преследователей совсем ненамного.