– Для того, кто хочет ее заполучить, – ответил он. – Мне не составило это труда.
Маркус истерично жевал, пока волокна говядины не превращались во рту безвкусную сухую массу, которую оставалось только выплюнуть. Но он глотал ее и тут же смачивал горло.
– Просто я не могу дать того, что ей нужно, – продолжил Марк.
– По-моему, все женщины хотят одного, – ответил Филип, – и ты можешь дать им все это. Разве не так?
– В том-то и дело, – ответил Марк. – У нас были нормальные отношения. И мы ничем не отличались от нормальных пар. Только она испытывала потребность во мне, а я в ней не всегда.
– Потому что ты избалован женским вниманием, – ответил Филип. – Сложно испытывать потребность в том, чего и так в избытке.
– Она особенная, – в разговор вмешался Маркус. – Ты просто этого не разглядел.
– Она и вправду особенная. Но мне почти все равно. Этот факт не заставляет меня привязываться к женщине так, как хотелось бы ей.
– Женщинам мало привязанности. Они стремятся стать частью жизни, а некоторым и части мало. Они готовы занять все пространство в твоей голове и душе.
– Возможно, у меня просто нет этого свободного пространства, – ответил Марк.
– Ты поверхностный. Признайся в этом, – Филип усмехнулся. – Я давно стал замечать за тобой эмоциональную импотенцию.
Марк не ожидал услышать подобное от самого близкого друга, который всегда весьма осторожно выражал свои мысли. И хотя в некотором роде товарищ был прав, это словосочетание ему явно не понравилось, ведь оно означало некоторую неполноценность, а ущербным Марк себя никак не считал. Отсутствие эмоций доставляло неудобство только тогда, когда это противоречило навязанным родителями и друзьями принципам жизни. Ему приходилось поступать так, как было правильно. И это вошло в привычку, стало некоторой потребностью, но не было собственным желанием. Марк был социопатом и изо всех сил старался соответствовать одновременно идеальному образу самого себя, жизненным принципам своих родителей и законам морали. Он был чем-то средним, но не был собой в полной мере. Вся его жизнь сводилась к тому, чтобы скрыть от себя и окружающих, кем он являлся на самом деле. Он молчаливо скрывался за маской благодетеля.
– Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что у тебя за спиной прячутся детские и юношеские травмы, – продолжал Филип. – И из-за испытанного негативного опыта ты теперь бежишь отовсюду, где могут появиться хоть какие-то привязанности.
– Не знал, что ты заделался в практикующего психотерапевта, – Марк перевел все в шутку, не желая никого ни в чем переубеждать. По крайней мере, так и вправду было легче объяснить деформацию в его сознании. Он чересчур был сосредоточен на собственном успехе, и со временем потребность во всем остальном отпала, словно отвалилась засохшая болячка. Только вот ранок и ссадин не было. Была лишь мода. Мода на успешных людей.
Глава 2
У любого света есть тень.
И любая тень отбрасывает свет.
* * *
Марк бродил по пустому просторному помещению площадью в триста квадратных метров в отреставрированном здании заброшенной фабрики. Это был лофт в чистом виде. Старые окна только заменили, с пластика еще даже не сняли наклейки производителя. Внутри пахло мелом. Вероятно, кирпичную кладку тоже побелили совсем недавно. А вот полами хозяин помещения явно пренебрег. На цементную стяжку не положили никакого напольного покрытия.
– Мы заканчиваем ремонт через неделю, – ответил мужчина. – Строительная бригада, как это обычно и бывает, выбилась из графика.
– Помещение выглядит лучше и светлее, чем на фото, – без акцента произнес Марк.
– Да, мы разместили объявление на промежуточном этапе ремонта, – ответил хозяин.
– Не слишком ли оно большое для нас? – спросила Алисия Марка. – Все-таки триста квадратных метров для штата в десять человек – это немного перебор.
– Это пока, – ответил Марк, который с изумлением рассматривал высокие беленые потолки. – Согласись, напоминает наш офис в Стокгольме.
– И что с того? – недовольно буркнул топ-менеджер. – Это помещение слишком большое для нас. Зачем переплачивать за аренду?
– Я могу предложить еще пару вариантов, – вмешался в разговор предприниматель. – В соседнем литере есть несколько отремонтированных мастерских. Одна, кажется, на сто двадцать квадратов, а вторая на девяносто.
– Нет-нет, – отрезал Марк. – Это нам вполне подходит.
– Подумай еще раз, – бормотала Алисия. – Ты что же хочешь, чтобы у каждого из десяти сотрудников был личный кабинет?
– Нет, вовсе нет, – ответил Марк. – Просто оно идеально. Отражает наш корпоративный стиль и дух. Солнечная сторона с видом на закат… Все, как дома.
– Но в бюджете расходы на аренду заложены в меньшем размере, – напомнила Алисия. – И было бы неплохо не выбиваться из сметы затрат. Хотя бы в самом начале.
Он взмахнул рукой, подав знак, чтобы она замолчала.
– Алексей, если вы скинете две тысячи с каждого квадрата, мы сами доделаем ремонт и произведем еще пару улучшений. За аренду заплатим авансом на полгода вперед, – предложил Марк.
Алисия выпучила глаза и отвернулась, чтобы не становится свидетелем торгов. Она была убеждена, что так вопросы не решаются и Алексей не пойдет на это.
– Идет, но договор заключим тогда на этой неделе, – согласился хозяин помещения.
– Его сначала должны посмотреть юристы, – ответил Марк. – Что у нас с ними, Алисия?
Она перебирала анкеты и резюме, которые аккуратно были сложены в папку, пытаясь вспомнить, наняли они накануне специалиста или нет.
– Юрист есть, – ответила она. – Но не мешало бы заключить для начала трудовой договор.
– Ну вот и отлично, – ответил Марк. – Подпишем все одновременно.
Алексей хотел потребовать какого-то минимального аванса на несколько дней, но не стал. Марк внушал доверие, поэтому они просто обменялись рукопожатиями. Хозяин помещения передал проект договора и свою визитку.
– Тогда до четверга…
На этом они и разошлись. Марк попросил еще немного времени, чтобы осмотреться и прикинуть, как изменить планировку помещения.
– Точное попадание с первого раза, – довольно бормотал он.
– Стоило еще взглянуть на парочку достойных вариантов, – сотрудница не скрывала своего недовольства. – Там и аренда дешевле. И доделывать ничего не надо.
– Алисия, и так голова раскалывается, еще ты зудишь, – Марк старался усмирить топ-менеджера.
– Вот скажи, зачем нам триста метров? – она говорила шёпотом, потому что сказанное вслух увеличивалось в громкости и отлетало от стен эхом.
– Нужно скинуть фотки дизайнеру, который делал проект интерьера стокгольмского офиса, – проигнорировал Марк. – Обязательно выдержать корпоративный стиль.
– Мне кажется, ты сейчас сосредоточен не на том, – ответила Алисия.
Марк подошел к ней ближе и обхватил руками.
– Здесь начнется история открытия нашего первого филиала, – он смотрел пристально в глаза.
– Многие начинали в подвале или в гараже, – заметила она.
– А мы начнем с заброшенной мануфактуры, – Марк улыбнулся. – Ты сама не заметишь, как быстро это помещение заполнится сотрудниками и станет тесным. Сколько нам собеседований нужно провести?
– Порядка ста двадцати.
– Нужно купить хотя бы стол и пару стульев, – ответил он. – Будем проводить прямо здесь, пока рабочие будут доделывать ремонт.
Алисия разглядывала четырехметровые арочные потолки. Оранжевый свет освещал огромный зал, подсвечивая блуждающие в воздухе частички пыли, которые превращались в крошечных светлячков. Алисии нравилось здесь ничуть не меньше, чем Марку. Но из-за этого его каприза ей придется потратить целую ночь, чтобы откорректировать смету расходов.
* * *
На дисплее телефона высветилось слово «Мама». Мобильный стоял на беззвучном режиме, поэтому Марк не заметил бы сообщения, если бы сам не собирался сделать звонок. Он открыл его: «Привет. Как дела? Все-таки плохо, что ты не забежал к нам перед отъездом». Марк вспомнил, что позвонил лишь раз только потому, что не хотел потом выслушивать нравоучения матери и отца. Ему е по душе были проводы и долгие прощания ехать к ним. За те несколько часов, что он скучающе провалялся бы на диване в родительском доме, он провел несколько встреч с партнерами.
Отец был слишком гордым, чтобы звонить. Он был убежден, что именно сын должен заботиться о престарелых родителях, а не они выпрашивать его внимание. Мать же была более лояльна. Время от времени она набирала сына, но Марк отвечал короткими смс и никогда не перезванивал. Потом стала и она писать сообщения, но и на них он отвечал через раз, когда не забывал.
Наконец он решил, что все проигнорированные звонки и сообщения требовали определенной компенсации, нашел в телефонном справочнике мамин номер и набрал его.
– Привет, мам, – он рассчитывал, что включится автоответчик, и он просто отправит сообщение. Но теперь разговор обещал быть долгим.
– Ну наконец, – она вздохнула. – Ты почтил нас своим вниманием.
– Ну хватит…
– Как у тебя дела?
– Все отлично, – ответил он. – Немного устал.
– Точно все хорошо? – еще раз уточнила мама. – Голос у тебя какой-то вялый.
– Я немного утомился. Было много работы. Но сейчас поубавилось, – Марк отвечал лаконично, чтобы избежать лишних вопросов.
– Не помню, чтобы ты был такой, когда жил в Стокгольме, – мать была озадачена.
– Не уверен, что я работал так много, – усмехнулся Марк. – Погода здесь, я тебе скажу, так себе.
– Да… Никогда не угадаешь, какая будет зима и лето. А что там холодно?
– Я бы не сказал. Просто погода меняется слишком часто, поэтому у меня постоянно болит голова.
– Следи за давлением. Возможно, ты пошел в отца, – ответила беспокойно мать.
– Только не надо…
– Лучше сходи к доктору, – заботливо произнесла она. – Гипертонию нельзя не запускать.
– Мама, остановись…
– Сколько вас уже работает там?
Марк посмотрел через стеклянную дверь, отделявшую его кабинет и опен-спейс, где размещались все рабочие места.
– Человек сорок пока, – ответил он. – Подобрать персонал оказалось не так просто. Прошло почти два месяца, а мы все каждый день проводим собеседования.
– Не помню, чтобы на рынке труда в Москве был недостаток квалифицированных специалистов. Ты, наверное, чересчур, привередлив.
– Не я, мам, – усмехнулся Марк, вспомнив пару собеседований. – Как оказалось, мне не так уж и сложно угодить.
Мать рассмеялась.
– Отец передает тебе привет…
– Как он?
– Чувствует себя неважно последнее время.
– Что случилось?
– Давление скачет то и дело.
– А, – Марк выдохнул и тут же изобразил акт беспокойства и заботы. – Пусть ест поменьше жирного. И пьет меньше кофе.
– Ты тоже все-таки сходи к врачу, – настаивала мама.
– Я не склонен к ипохондрии, – ответил Марк.
– Что это еще такое?
– Ну это, – он пытался подобрать определение, но вдруг осознал, что его слова станут предметом бессмысленного спора, который закончится тем, что он спешно повесит трубку, сославшись на важные дела. Поэтому решил пропустить этот шаг и отключиться сразу.
– Мам, мне пора, у меня собеседование, – слукавил он. – Я тебе позвоню.
– Да уж, ты постарайся, – грустно произнесла она. Ее было не так сложно обмануть. Она поняла, что разговор снова быстро исчерпал себя, потому что таков был Марк. Диалоги с ним были всегда лаконичными и по делу. Поэтому, если ей просто хотелось поболтать, она звонила Селене, которая могла висеть на трубке часами, поддерживая любую беседу.
Марк чувствовал себя выжатым. До окончания рабочего дня оставалось еще два часа. Было назначено три встречи и одно собеседование, а он уже был абсолютно измотан. По обыкновению, он полез в выдвижной шкафчик, в котором хранились поливитамины и Аспирин. Из пластиковой баночки достал желто-зеленую капсулу в желатиновой упаковке и заглотнул ее. После растворил шипучую таблетку обезболивающего в стакане воды и выпил залпом.
– Алисия, – он набрал четырехзначный внутренний номер. – Ты сможешь одна провести переговоры с «Олимпом» и….
– И «Новыми технологиями», – напомнила она и тут же ответила. – Без проблем. Что-то случилось?
– Неважно себя чувствую. Наверное, подхватил вирус. Какое-то болезненное состояние, – ответил он. – Хотел поехать домой.
– Да, конечно…
– Еще, кажется, было назначено собеседование… В общем, лучше спросить у секретаря, что было запланировано на вечер.
Алисия пообещала, что все возьмет на себя, а ему пожелала поскорее поправляться. Марк положил трубку. Его обдавало горячим холодом или холодным жаром. Было не разобрать. Кроме небольшой лихорадки, никаких других симптомов простуды не было. Он заблокировал свой рабочий компьютер и собирался уходить, как увидел, что забыл спрятать блистер с аспирином. Он отодвинул шкаф, чтобы закинуть обратно, и увидел тот самый брелок, что не решился выбросить три месяца назад. Зачем он привез его с собой? Ему хотелось избавиться от этой вещи, но каждый раз его словно что-то отговаривало. Он немного потеребил в руках вещицу, а потом снова закинул обратно в надежде, что она когда-нибудь потеряется сама.
* * *
Марк рухнул на мягкий диван, который занимал половину гостиной. Квартира, которую он снял, оказалась очень большой и даже чем-то напоминала офис. Тот же лофт, те же почти панорамные окна, те же высокие потолки. Разве что это был достаточно уютный и совсем не брутальный лофт. Владелица двушки в элитном доме – женщина лет тридцати пяти планировала сдать квартиру какой-нибудь молодой девушке. На осмотр приехала Алисия, но в итоге жилье снял Марк.
Хозяйка была художницей и дизайнером в одном лице, поэтому жилище больше походило на творческую студию и было чересчур просторным для одного человека. Но именно это и нужно было Марку. Ему понравилось, как были выделены спальная и гостиная зона, а также кабинет. Он не любил, когда пространство сужали, оформляя глухими стенами. Поэтому квартиру он снял, как и офис, с первого раза, отказавшись от остальных вариантов, даже не осмотрев их.
Таблетки так и не сняли болевого синдрома. Любое движение отдавало в затылок дикой резью. Поэтому единственное положение, в котором можно было себя избавить от боли, было лежа. Марк включил телевизор. Впервые в жизни он не мог думать ни о чем, кроме боли. Обзавестись аптечкой он еще не успел, поэтому приходилось томиться в ожидании, когда мигрень стихнет, чтобы выпить единственного обезболивающего, что у него осталось после похода в магазин – виски.
Телефон постоянно раздражающе жужжал, оповещая его о приходивших во всех мессенджерах сообщениях. Экран то и дело загорался, привлекая к себе внимание. Но единственное, что он мог сделать, это поставить его в режим «не беспокоить», который блокировал все сообщения и телефонные звонки. Тишина словно начала оказывать на него седативное действие. И вслед за нервной системой, успокоилась и боль.
Он слегка приподнялся с дивана, чтобы проверить, как отреагирует его голова. Убедившись, что прострелов больше не будет, он отправился к барной стойке, взял бутылку виски, к которой пару раз уже прикладывался, когда его мучила мигрень, и налил немного в бокал.
– Пожалуй, ты действуешь лучше, чем аспирин, – разговаривал он с бутылкой. – Было бы неплохо, если бы ты не вызывала привыкания. А то побочка выйдет так себе.
Марку было немного не по себе из-за отсутствия привычного образа жизни. Почти каждый день он заказывал еду в службе доставки. В те дни, что были более спокойными, они ходили с Алисией в ресторан, но за ужином всегда обсуждали дела. В субботу и воскресенье вырваться пока не получалось, и зачастую вместо привычного картинга, финской сауны, прыжков с парашютом, он просто просматривал фото в памяти телефона.
Он уже достаточно обзавелся знакомствами. Многие из его новых приятелей звали его присоединиться к своей компании, и он иногда даже соглашался. Однако подобные выходы почему-то давались ему через силу. Но даже это не заставляло его связываться чаще родителям или друзьям. Телефонные звонки матери сводились к дежурному «как дела?». А с Филипом, пользуясь случаем, он принимался обсуждать рабочие вопросы.