– А! ― Нилендер с таким грохотом захлопнул книгу, в которую он смотрел все это время, что все присутствующие вздрогнули. ― Извините, я совсем забыл. Да, господа, это правда. Я пришел проверить пост и нашел Демиана в самом ужасном состоянии. Нет, я не отрицаю, может, он и выстоял бы, да только зачем мучить ребенка, если он, так сказать, на подхвате?
– Предупреждать надо, умник! ― возмутился Гволкхмэй. ― А то мы навоображали тут!..
– Прошу прощения, ― Нилендер добродушно улыбнулся. ― Совсем вылетело из головы со всеми этими новостями. Почему ты мне не напомнил, Эгрендерл?
Эгрендерл молча пожал плечами, всем своим видом показывая, что это не его дело.
– В любом случае, нужно было зафиксировать уход Демиана, ― сказал Тристан. ― И назначить ему новое дежурство.
– А вот возьму и зафиксирую, и назначу тоже, ― Нилендер спокойно сделал пометку в записях. ― В следующий раз сделаю своевременно, конечно. Демиан, подойди завтра, скажу, когда и что.
– Ладно. Можешь идти, Демиан, ― сказал Тристан. ― Проводи заодно нашего гостя. Спасибо за вашу бдительность, Ориел.
Мужчина неловко поклонился и поспешил выйти. Демиан последовал за ним. Он уже догадался, что этот человек был обычным жителем окраины, который случайно увидел его, когда он уходил домой.
– Ты извини, ― сказал Ориел. ― Они такую панику подняли из-за этого света, и я просто побоялся скрывать что-либо…
– Нестрашно, я же и правда ушел. А что там был за свет? ― поинтересовался Демиан.
– Говорят, Врата открыли, а кто ― не знают. Опрашивали всех… Я видел свет, так и сказал. Спросили, не заметил ли чего подозрительного, а я вспомнил, что перед этим тебя видел, хотя время-то вроде не для смены… Вот и… настучал, ― совсем сконфузился Ориел.
Демиан заверил его, что все сделано правильно. За разговором они вышли из башни и там простились. Демиан побежал в библиотеку, на бегу думая о том, что нужно предупредить Рилана и как можно скорее вернуться к Главной башне, чтобы, как только заседание окончится, расспросить Рэвенлира или Лейан о том, что произошло у Врат Рассвета.
Рилан сидел за тем же столом. Уютно устроившись на огромном томе, он сладко дремал. Эксентар издали тоскливо поглядывал на него, но сделать мальчику замечание ему не позволяла совесть: он и сам проснулся всего пять минут назад, а вместо подушки использовал куда более важные отчеты.
– Рилан, ― Демиан легонько потряс друга за плечо.
Рилан с ошалелым видом вскочил на ноги и немедленно схватился за меч. Стул с грохотом упал на пол, и все немногочисленные посетители обернулись на шум.
– Тихо ты! Пойдем, дело есть.
Они навели порядок на своем столе, взяли сделанные записи, с благодарностью и извинениями вернули книгу Эксентару и вышли на улицу. По пути Рилан объяснял, почему уснул и так бурно отреагировал на попытку Демиана его разбудить.
– Там какой-то тип книгу спрашивал! ― бурчал он. ― Вот эту самую, с отчетами. Я ее отложил пока ― такая муть в начале!.. Этот подходит, книгу ему подавай… Так и отдал! Эксентар меня сверлил взглядом. Ну, я на книгу лег и все… Отрубился. А потом подумал, что он вернулся.
– Это ты правильно, ― рассеянно проговорил Демиан, думая о прошедшем допросе.
– Уже не впервые книги из-под носа забирает, и все с отчетами. И чего неймется? Мало ему приговора было!
– Какого еще приговора?
– Ну, это же этот… Как его? Не помню, ― Рилан почесал затылок. ― Которого в предательстве давным-давно обвинили. Брат того мелкого отступника, забыл, как его. А, Астериона, точно. Архитектор.
– Ангелор?
– Точно, он.
Демиан промолчал. Он, мягко говоря, не любил Ангелора, но, разумеется, никогда не подавал виду. Первое отвращение возникло еще давно, когда этот человек получил обвинение в предательстве и передаче информации отступникам. Тогда Демиан стеснялся высказывать какие-либо мысли вслух, но в душе был согласен с Балианом, который рвал и метал, говоря, что такому низкому предательству не может быть никаких оправданий, и неважно, запугивали обвиняемого или нет. Впрочем, такового мнения придерживались и все остальные, с той только разницей, что старались об этом не думать и убеждали себя, что судят предвзято. Позже Демиан невольно стал свидетелем того, как пятилетний Астерион, только что усыновленный родом Аурин, случайно попался на глаза воину Рассвета, Аррону. Он без всякого повода так ударил ногой малыша, едва оправившегося от болезни, что тот отлетел в сторону и врезался в каменную стену. Ангелор, сопровождающий Астериона, и не подумал вступиться ― наоборот, довольно усмехнулся и не сказал ни слова. Лейан, шедшая с Демианом и видевшая все, но не успевшая вмешаться, обрушилась на них с гневной речью, и если Аррон, схватившись за голову, пробормотал, что не понимает, что на него нашло, и попросил прощения у Астериона, то Ангелор все ее упреки встретил с вежливым недоумением, говоря, что ведь это не он ударил мальчика. Было понятно, что он не считает, что сделал что-то плохое. Тем вечером, возвращаясь домой, Лейан, кипя от ярости, в порыве чувств рассказала Демиану о том, что когда он потерял сознание, она была с Ангелором, но он не выказал ни малейшего беспокойства и отказался позвать помощь, только задумчиво протянул в ответ на призыв ― «Разве это не градеронский ребенок?» Демиан ни разу не видел Лейан такой разгневанной, как в тот день.
Последней каплей стало то, что Ангелор, несмотря на все это, и теперь смел пытаться ухаживать за ней. Демиан, видя Лейан рядом с ним, неизменно испытывал желание вклиниться между ними и сказать Ангелору, чтобы он больше ни на шаг не подходил к ней. Но, конечно, это было невозможно. Демиану оставалось только с болью наблюдать и недоумевать, почему она сама не скажет Ангелору подобные слова ― ведь он постоянно говорил вскользь о том, что Розенгельды никогда не вернутся, да и вообще мало чего стоят.
Теперь, внимательно выслушав рассказ Рилана о маленьком происшествии в библиотеке, Демиан невольно связал Ангелора с открытием Врат Рассвета. Чем черт не шутит, вдруг он опять предал Эндерглид, на сей раз без всякого запугивания?
Демиан поведал Рилану о том, как его допрашивали в Главной башне, и изложил ему свою версию.
– А чего? ― Рилан ничуть не удивился. ― С него станется! Только ведь Врата вроде с другой стороны открылись?
– Я понятия не имею. Но он в любом случае мог отвлечь Эгрендерла… Хотя, нет, ― спохватился Демиан. ― Нельзя обвинять человека только потому, что однажды он…
– Да ну тебя! ― Рилан отвесил ему звонкий подзатыльник. ― Вечно ты у нас эта… сестра милосердия. То есть брат. Только отец мой ничего нам не скажет, он чего-то на нервах в последнее время. Пойдем лучше к Лейан.
Они нашли местечко неподалеку от башни и в ожидании окончания заседания устроили небольшую тренировку. Несмотря на то, что учителя частенько выделяли именно Демиана, сам Демиан прекрасно знал: их с Риланом силы абсолютно равны, и ему достаются лавры только из-за того, что он принадлежит к роду Розенгельд и ― немаловажная деталь ― никогда не нарушает дисциплины. Рилан, по счастью, понимал это и не обижался, зато очень любил «показать Розенгельду», и на тренировках пытался одержать победу любыми путями. Вот и на этот раз он, заорав, что Лейан выходит, бросился на Демиана в тот момент, когда он обернулся. Друг не успел разгадать уловку и оказался на земле.
– Нечестно, Рилан! Ты бы еще мечом!
– Да что ж я, изверг? ― Рилан, откровенно довольный собой, помог ему подняться. ― Вас, Розенгельдов, проучивать надо!.. Ой, Лейан выходит.
– Ну конечно, ― пробормотал Демиан, отряхивая тунику.
– Нет, серьезно!
Демиан быстро оглянулся. Рилан не врал, Лейан действительно выходила из башни, неся в руках огромную стопку книг. Но, словно назло, она была не одна, а в тесной компании Ангелора.
– Уже тут! ― разозлился Рилан. ― И откуда взялся?
– Пойдем, ― Демиан решительно вскинул голову.
Он первым быстро направился прямиком к Лейан. Рилан не особо пытался догнать его: ему было любопытно, как Демиан отделается от Ангелора.
Но никакого плана у Демиана не имелось. Он просто на ходу окликнул Лейан по имени и, когда она остановилась и обернулась, сказал:
– Извини, ты занята?.. Мы хотели поговорить.
– Пойдемте, ― улыбнулась Лейан. ― До встречи, Ангелор.
Ангелор кивнул ей, хмуро глядя, как Демиан и Рилан делят пополам ее ношу. Ему она взять книги не позволила, заверив, что прекрасно справится сама.
На протяжении недолгого пути до дома Демиан и Рилан по просьбе Лейан рассказывали, как у них идут дела с подготовкой к экзаменам, а когда впереди замаячили белые стены, Лейан предложила:
– Только пойдем, Демиан, к тебе в гости. Рейта присматривает за Этель.
– То Демиан, то еще кто! ― возмущенно запыхтел Рилан. ― Почему родители сами за своими детьми не присматривают, а?
– Потому что отцам вечно не до этого, а матери разорваться не могут, ― объяснила Лейан. ― Вот и приходится просить других. Я бы не прочь брать Этель в башню, но сегодня это было невозможно… Демиан, наверное, уже рассказал тебе о нашем заседании. Не хочу даже думать о том, что Альдеран сказал бы касательно ее присутствия.
Демиан и Рилан рассмеялись. Несмотря на то, что пожилой и непередаваемо суровый Альдеран, к изумлению всего Эндерглида, усыновил маленького Астериона, ребенка отступников, с детьми отношения у него были сложные. Он относился к ним с уничтожающей строгостью и остро реагировал на любое нарушение порядка. Несложно было представить, как бы на него подействовала Этель, которая и минуты не могла посидеть спокойно.
Сату Рейта приняла их, как всегда, приветливо, чего нельзя было сказать об Этель. Она пожертвовала Балианом: спустила кота прямо под ноги Рилана. Рилан, громко выругавшись, споткнулся и растянулся на полу.
– Ты! Ты!.. ― вскочил он на ноги, держась за ушибленный подбородок.
– Глупый Рилан! ― Этель, взмахнув руками, убежала куда-то в недра кухни.
– Сам виноват! ― Демиан, смеясь, удерживал друга от погони. ― Нечего было тогда ее подставлять.
– Вот же злопамятная! ― никак не мог прийти в себя Рилан.
– Так в чем дело, почему был допрос? ― начал Демиан, когда страсти немного поутихли, Рилан немного успокоился, а Этель, вернувшись с кухни с набитым ртом, уютно устроилась на коленях у матери.
– Ты, Демиан, даже не представляешь, как всех перепугал, ― сказала Лейан и пояснила удивленной Рейте: ― Взял и сказал, что ушел с дежурства домой… Вот так просто.
– Ну ты даешь! ― Рилан заливисто расхохотался. ― А мне ты этого не рассказывал!
– Ему стало плохо, и ему разрешили уйти, ― вспомнила Рейта.
– Да, но мы-то этого не знали, ― улыбнулась Лейан. ― Во всех записях указано, что он стоял на посту, и раз ― такое заявление. Сейчас уже, конечно, разобрались. Но, в общем, дело плохо. На пергаменте и впрямь появилось сообщение из Дилана о том, что некто прошел через Врата Заката. Людей опросили, многие видели свечение, уже после ухода Демиана с поста. Получается, кто-то прошел в Этериол.
– Но ведь Эгрендерл ничего не видел, ― пробормотал Демиан, про себя кляня свою болезнь, которая так не вовремя потревожила его.
– Не видел, ― задумчиво проговорила Лейан. ― И Нилендер был там примерно в то же время, и тоже ничего…
– Значит, они пропустили!
– Здесь сложно делать выводы, Рилан. Те, кто видел свет, расходятся во времени. Кроме того, остается вариант, что страж просто отвлекся. Ведь если кто-то вышел из Врат, он совсем необязательно сразу бросился в бой. Так что и сейчас он может быть здесь. А может, пробрался через стену.
– Но город обыскивают? ― встревожилась Рейта.
– Да, конечно. И Руэдейрхи письмом уведомили. Но, честно говоря, не думаю, что это хоть что-нибудь даст… Мы же даже не знаем, кто это был. Что хуже всего, ― Лейан опустила взгляд, ― теперь все друг друга подозревают.
– Совсем, что ли? ― возроптал Рилан. ― Демиан верно говорит! Это этот… Ангелор!
– Я не говорил, ― Демиан под пристальным взглядом Лейан залился краской. ― То есть, я просто подумал, что если он однажды предал Эндерглид…
– Нельзя исключать, конечно, ― к его удивлению, спокойно ответила Лейан. ― Но, во-первых, Ангелор весь тот день был у меня на глазах, а, во-вторых, неясно, как тут вообще кто-то мог замыслить дурное. До сих пор никто не знает, какая разница во времени передачи сообщений через пергамент. Кто и как мог предположить, что Врата Рассвета откроются в определенный момент, даже нет, хотя бы в определенный день? Никто. Хорошо хоть ты, Демиан, теперь вне подозрения.
– Его подозревали в предательстве? ― оторопела Рейта.
Демиан и сам онемел от ужаса. Рилан готов был разразиться возмущенными воплями, но Лейан поспешила всех успокоить:
– Нет, конечно, не в предательстве. Просто подумали, что раз он был там в тот день… Ну… ― Лейан смущенно кашлянула в кулак. ― Что захотел самовольно отправиться в Дилан, и потому приоткрыл Врата. Эгрендерл молчал по этому поводу ― думали, остановил и не хочет выдавать.
– И ты тоже так думала? ― расстроился Демиан.
– Нет, ― Лейан улыбнулась. ― Но, если честно, я бы не удивилась, если бы Рилан надоумил тебя искать Кристиана.
– А я пытался! Только не очень вышло.
В комнате воцарилось тяжелое молчание. Этель, пригревшись, дремала; на остальных навалилась тяжесть прошедших лет. Даже Рилан притих, прочувствовав всеобщую тоску и тревогу. Сату Рейта переводила беспокойный взгляд с Демиана на Лейан: в последнее время она все больше переживала за них. За Лейан ― потому что она все больше времени проводила с Ангелором и, не ровен час, могла прислушаться к его словам и поверить, что Балиан никогда не вернется к ней. За Демиана ― потому что в последние годы он не то забыл об отце, не то затаил на него обиду. В душу Рейты уже успели закрасться подозрения, что когда Кристиан вернется ― в том, что он и его братья непременно вернутся, она не сомневалась ни на минуту, ― их жизнь отнюдь не станет проще.
Однако Демиан рассеял добрую половину ее страхов, приглушенно сказав:
– Какой толк идти за ними в Дилан? Мы еще ничего толком не умеем. Даже если мы их найдем, будем только мешаться и не сделаем ничего полезного.
– Твоя рассудительность будет тебе плюсом на экзаменах, ― Лейан секунду подумала и добавила: ― А нерассудительность Рилана станет огромным минусом.
– Да я вам дам минус! ― грянул Рилан.
Все засмеялись. Своим бурным нравом Рилан неизменно напоминал им Балиана.
Они еще с полчаса обсуждали произошедшее, потом Лейан сказала, что ей пора работать. Она взяла с Демиана и Рилана слово, что они никому не расскажут об этой беседе, и ребята торжественно поклялись хранить молчание.
Глава третья. Казнь
«Притворись мертвым».
Эти слова битый час звучали в голове, как какое-нибудь заклинание. От них уже выворачивало наизнанку. Создавалось впечатление, что раны были нанесены ему не затем, чтобы выудить из него важную информацию, а чтобы он притворился мертвым. Глухой, устрашающий хруст сломанной кости ― «притворись мертвым». Впивающееся в кожу раскаленное железо ― «притворись мертвым». Что ж, этот приказ он вполне готов был выполнить, почему бы и нет? Только вот сколько он ни притворялся, толку не было. Ему не верили. До сегодняшнего дня.
Сантерил бредил. Он сам это чувствовал и лихорадочно стискивал зубы ― не дай бог у него вырвется что-нибудь вроде этого «притворись мертвым»! Тогда все планы точно уж коту под хвост. Насколько бы реальны ни были его травмы, произнеси он что-нибудь в этом роде, и его предпочтут оставить здесь навсегда, чем предоставить ему хотя бы невзрачную тень надежды на спасение.
«Притворись мертвым»… Сантерил усмехнулся. На каменный пол закапала кровь. Он почти ничего не соображал, но у него хватило сил подумать о том, что все кончено. Его неспроста решили убить именно сегодня. Не потому что он притворился мертвым. Он не притворялся. Он действительно умирал, и все это понимали.