Глава 6
Сверх человек против завистников
Конечно вождь у древних людей – это необычный человек, это талантливый и смелый человек. Но его выбирают не в обычное время. Он появляется в экстремальной ситуации. Можно сказать у него одноразовая функция применения. Он – военный вождь. Для мира он не годится. Также всегда есть кучка почетных старцев. А у почетных старцев имелись и свои дети и свои родственники. После войны диктатура вождя переставала действовать. И снова заседал совет старейшин. Так, в Древней Спарте совет старейшин выбирал вождя, а не вождь отбирал совет старейшин. И без одобрения герусии военный лидер не мог ничего делать. Как административный племенной институт мирного времени любой совет пожилых жрецов был всегда выше любого героя. Герой рождается для войны, для редких и опасных ситуация, а старики были носителями ценного житейского опыта. Так, например, совет старейшин Спарты запретил царю Леониду даже брать всех воинов из-за праздников в честь Аполлона Карнейского. Боги выше всего! Выше даже персидской опасности. И царь Леонид отправился в поход только со знаменитым отрядом в 300 спартанцев. А ведь на кону была судьба всей Греции. Всей! Возникает вопрос: а желали ли эфоры своему царю удачи?
Для Спарты лучшим вариантом была смерть царя Леонида, складывается такое мнение. Что и произошло. Но в тот раз греки отбились. Но отбились не только греки.
Во все времена феодальная элита (зероты) отделялась от своего народа. Всячески обрастала хвостами своего древнего корня. Традиционная элита до сих всегда показывает, что они выше других людей. Собственно, они и обрастают хвостами и проращивают корень своего рода -таков смысл жизни традиционного мира, чтобы потомки рода не испытывали проблем со своим статусом. Чтобы никто не мог сказать им: а кто вы такие?
В данном случае в Спарте сверх человеком (зелотом) был царь Леонид, а его противники были феодальной элитой (зероты). В столкновении интересов супер человека и завистливой группы и определяется история империй. Одни были героями, другие были завистниками и конкурентами. Одни уже создали свой фамильный корень, а сверх люди желали только славы. По преданию царь Леонид был потомком легендарного Геракла. Что же еще надо было честолюбцу? Может быть царь хотел быть равным Гераклу? В то героическое время слава и честь были важнее просто жизни. Не столь знаменитые люди и простые спартанцы обязаны были погибнуть в битве. И становились героями. Два выживших спартанца после Фермопильской битвы, даже выполняя посыльные поручения, заслужили позор. С ними никто не разговаривал.
По этой же причине, начиная с конца V века, начался закат Афин. А ведь Афины были главными соперниками Спарты в греческом мире. Афинская знаменитая демократия поспособствовала быстрейшей деградации полиса, чем отсталая Спарта со своими первобытными законами. Так и случилось. Через 50 лет сразу после греко-персидских воин началась война внутри Греции, между Афинами и Спартой. Кажется удивительным, что передовая по современным меркам афинская демократия проиграла эту дуэль традиционных систем. После победы над персами возвысились именно Афины. Я не будут рассматривать все перипетии этих трагических для греков событий: какой греческий союз получился, и отчего Афины проиграли буквально. Тема этой книги – империя, а не история.
А это означает, что одно из двух греческих государств должно было организовать и империю. Но ни у одного из двух равных соперников создать полнокровную и долгосрочную империю не получилось. Все ограничилось рамками греческого мира и греческих земель. Афины и Спарта образовали союзы городов, но никак не империю. Всё, что они могли сделать, это отнять друг у друга какой-нибудь город, обложить его налогами и продлевать тем самым свое существование. Самое странное в этом случае, что что-то похожее на империи создали афиняне, у которых была торгово-ремесленная демократия. Это означало, что большая толпа безродных людей могла и страстно желала просто наживы. Потому что для демократии самое главное – это деньги. Чтобы нарастить себе хвост, каждый гражданин старался заработать, наторговать, наспекулировать как можно больше. Никто не знает спокойствия при демократии, но никто не догадывается, отчего это беспокойство. Если кто-нибудь мог сказать этим людям, что им не хватает хвоста, они решили бы, что этот человек сошел с ума, он просто сумасшедший. На самом деле никто не догадывается, что является причиной этой погони за деньгами до сих пор. Сегодня это выглядит как гонка за наслаждениями. Просто потому что в современном мире перестала доминировать человеческая семья, традиционный институт семьи испытывает кризис. Из двух человек – этот минимум нужен для создания семьи – всего лишь один мужчина и одна женщина, остались только эгоистичные одиночки, желающие наслаждений. Но даже эти одиночки хотят или делают вид, что хотят создать семью.
Но когда афинская демократия была в самом расцвете могущества, все афиняне хотели иметь семьи. Поэтому афинская демократия, несмотря на то, что она так называется, все же является одним из подвидов традиционного мира, традиционной системы. Просто демократия расширяет количество претендентов на элитный статус. При демократии на первом месте стоят деньги в виде средства. А значит существовал и подкуп. Почетное гражданство можно было купить. Или просто гражданство. Потому что в Афинах все же правила древняя родовая элита. Эту элиту все время хотели изгнать торговцы и ремесленники. И пока они не могли изгнать своих зеротов, они никак не могли получить гражданскую независимость. Чтобы никто не мог сказать: а кто ты такой?
Глоссарий:
Зереф – традиционный человек с жестко поставленными социальными поступками, рефлексия низкая почти зеро, отсюда и слово зереф – рефлексия зеро (zeref).). Не имеет полутонов, служит идолам рода, общается в кругу родной крови. Оттого что не имеет полутонов восприятия, категоричен, непримирим, враждебен к чужому.
Зерефная петля – беби бум, перегрев локального народонаселения.
Зерот (ы) – феодальная элита.
Зеротная петля – создание зеротами кастового жестко сословного общества. Отсутствие социальных лифтов. Революционная ситуация.
Зеремид – человек первого поколения традиционной элиты (или города, свежий горожанин), имеет наполовину жесткие социальные рефлекс обычая, также комплексы неполноценности, которые желает прикрыть, поэтому придумывает себе новую родословную, создает благородный корень и от этого имеет самый причудливый "хвост" за спиной. Если это современный зеремид, это это как правило, бывший сельский житель, освоивший поверхностно культуру городской жизни, он наполовину городской и наполовину сельский.
Зефа – человек из первого поколения города с наклонностями в сторону рынка и спекуляции, причем торговать, хоть чем, его вынудили обстоятельства.
Зеремидная петля – лицемерие, фарисейство, фанатизм, подстраивание маргинальных слоев под существующую идею и порядок. Когда в элите организации от религиозных до правительств накапливаются зеремиды, происходит застой и кризис. Крах идеи и системы из-за конформизма зеремидов неизбежен. Они подстраиваются под систему с единственной целью – содержать свою семью. То есть они делают тоже самое, что и зерефы, но для этого хотят попасть в элиту, в привилегированный слой или государственную систему, они быстро учатся, осваивают новые навыки и подражают формальным эталонам идеи и ответственности.
Ремид – традиционная элита, правители, чиновники, авторитеты, учителя; ремиды ставят поступки зерефам, определяют мораль, законы, политику, рефлексия средняя – middle (remiddle).
Ремидная петля – борьба элиты с самой яркой личностью, сговор вторых и третьих лиц против героя и пророка
Зелот – сверхчеловек, герой, пророк, самый одаренный среди традиционной элиты. Зелот это амбициозный, но бескорыстный человек, он борец с традиционной элитой (зеротами), с чиновниками фарисеями (ремидами, зеремидами), с народом, если народы одержимый темными страстями.
Глава 7
Земля и вода. Из чего состоит старая империя
Когда-то очень давно Ксеркс прислал грекам парламентеров: земли и воды!
Греки ответили: нам нужно и то и это.
Греция не смогла создать империю в полном смысле значения этого слова. Хотя главный критерий империи – захват земли, большой территории, сверх площади земной поверхности, хотя на этой площади для обработки и эксплуатации годится, возможно, незначительная часть.
Для языческого сверхчеловека собственно не важна утилитарная часть его захватов, для сверхчеловека важна сверх-территория – как гарантия, что этого зелота будут сравнивать с богами. Если потомков будут сравнивать с детьми бога, значит сверхчеловек выполнил свою сверх задачу.
Хотя в погоне за размером зелот часто забывает создать семью. Так он хочет предстать богом. Так велика в нем его сверхзадача. Собственно оттого он является сверхчеловеком. Все завоеванные народы, каждый зереф были бы против господства нового правителя. И собственные правители сами желают быть богами, призывают свой народ идти с ними на бой против чужака, пугая зерефов, что они больше не смогут молиться своим богам, погибшие вместе с аборигеном боги не смогут помочь своим людям создавать семьи, иметь детей. Вы попадете в рабство! А рабы не имеют ни семьи, ни детей!
Что может быть понятнее такой мрачной перспективы? И локальные аборигены идут на бой с чужим зелотом – что им остается еще делать? Своей массой мелких семейных интересов, как бы желая перекрыть честолюбие чужого зелота и поддержать эгоизм собственной аристократии.
Но сверхчеловек оттого и сверхчеловек, что сверхчеловеку должен противостоять подобный сверхчеловек, иначе никакая масса его родственников и народа не спасет локального зелота от поражения. Так, огромная людская масса из покоренных персами народов не смогла защитить Дария III от гибели. Оттого что Дарий III не был сверх человеком. А масса его зерефов нашла лазейку для своих мелких задач.
Какая разница, кто нами правит? Если новый зелот обещает зерефам никого не трогать, просто поменяет администрацию, тогда подобные народы можно брать голыми руками. Хотя военачальники Дария пытались вести на бой покоренные народы жестокой плеткой. Жестокость тоже действует. Под страхом наказания зерефы также идут в бой. Они еще не знают, кто из зеротов победит – свой царь или чужой царь. Любой локальный диктатор обязан скрывать любые поражения своих войск. Чтобы покоренные им народы не перебежали к победителю заранее в своих мелких душах.
Наполеон, например, мог бы взять Россию после Бородинской битвы. Поле боя остается за победителем. Затем Наполеон взял Москву, которую оставил русские царь и администрация. Если бы во времена Наполеона была современная связь и весь народ узнал бы об оставлении царем Москвы, то Кутузову негде было бы набирать солдат, некоторая часть их разбежалась бы в разные стороны, а кони бы передохли, крестьяне били бы тыловые службы Кутузова, а не интендантов Наполеона. Зерефам все равно, кто ими правит. Лишь бы создать семью и продолжить свой род.
Потом еще неизвестно, какие задачи ставит локальная администрация. Каждый зерот надеется подружиться с новым завоевателем. Единственные, кто остается с несчастным местным диктатором – это его родня, такая же мелкая ячейка смысла жизни всех традиционных людей.
Да-да! После огромного желания славы равной величине завоеванной территории империя живет только в одном человеческом институте, – в семье. Семья – это единственный смысл жизни всех традиционных людей без разбора. Если нет семьи в виде смысла для жизни, значит не ищите тут и империи. Это только в XIX веке немецкие мыслители заговорили о необходимости жизненного пространства для немцев.
Но рациональным, может быть самым рациональным людям на свете – немцам не приходила в голову мысль, что для завоевания жизненного пространства нужен сверхчеловек. Они видели только огромные площади земли. Огромные площади земли, необходимые для народа. От того, что земля является главным критерием благополучия нации, можно сразу говорить, что речь идет только об империи. Отсюда сразу образуются основные критерии империи – земля и семья! Эти два критерия неразрывны.
Если нет земли, значит нет возможности для прироста нового населения. Если нет семьи, институт семьи разрушен, дискредитирован, люди превратились в эгоистов, перестали отвечать перед родней, значит и перед народом, то зачем тогда нужна земля? Народ, который не имеет людей со сверх ответственностью, никогда не сможет стать имперским народом.
Точно также не сможет стать имперским культурный народ. Слишком культурные греки не смогли создать империю, например. Александр Македонский создал империю не оттого, что хотел много земли. Этот честолюбец, сверхчеловек желал только одного – славы. Греки создали империю на трупе персидской империи. И вообще, чтобы создать империю народ должен быть необходимым образом дик. Только дикарские народы с культом семьи создавали большие империи. Мы не будем рассматривать все победы дикарей над культурными народами.
Казалось бы, культурные народы имели лучшую технику, были организованы, их возглавляли образованны стратеги. Но все это было бессмысленным занятием перед натиском любой дикой орды. Все варвары, вандалы, ордынцы думали как прокормить свои семьи. Все цивилизованные общества думают, как хорошо провести время. Чтобы не скучать, чтобы наслаждаться жизнью. Наслаждаться жизнью! (Лови момент! Как это похоже на современное клише: «Дорога каждая секунда твоей бесценной жизни»).
Но ни один имперский народ не думает о культуре! Во всяком случае позднее о культуре одного человека. Имперский народ пропагандирует культуру общества, коллектива. Можно сказать имперскому народу нет необходимости ничего пропагандировать. Сам культ семьи, рода, народа сделает все как надо, правильно воспитает каждого человека.
Если отобрать у любого народа культ семьи, для которой идеологи (зероты, ремиды) придумывают жизненное пространство, этот народ снова вернется к первоначальной дикости. (Например, современные традиционные народы очень полюбили культуру демократии, хотя по своей культуре, просто даже по генам не вышли из культа семьи. Это оборачивается разнузданной коррупцией, гниением, разрушением не только государства, но и общества в целом. Это народ может исчезнуть даже без нашествия внезапных варваров, как это было показано в истории. Но и новые варвары с настоящим культом семьи создадут на освобожденном месте новую империю. Только для народов, для которых культ семьи является не просто звуком, фигурой речи есть возможность создать государство. Но это государство также бессильно и обречено уже во втором поколении цивилизованных варваров. Средства коммуникации достигли таких высот, что они сопровождают каждого зерефа весь день, и он не расстается со смартфоном до самой ночи. Кого он будет слушать больше, маму с папой или хип-хоп музыку? )