Господи.
Я зарылась лицом в шею Харли и вцепилась в него, пока он швырял в своего братца еще пяток пустых банок. Из своего потайного места я бессовестно вдыхала его запах. Харли пах не потом и машинным маслом, как я думала, а бензином и кожаными сиденьями. От этого сочетания мои бедра непроизвольно сжались вокруг его узкого торса.
Стиснув мою задницу в последний раз, Харли сделал шаг и посадил меня на один из шатких алюминиевых стульев перед кухонным столом. Коробка с пиццей была открыта, и двух кусков благодаря Дейву уже недоставало. Харли вытащил из холодильника еще пару банок пива, дал одну мне и сел слева. И мы ели, пили, курили, болтали и смеялись, смеялись, смеялись несколько часов.
Парни сказали, что снимают этот домишко у своего дяди и живут здесь всего пару месяцев. У них есть три младших сводных сестры, которые живут в доме с мамой и отчимом. Я узнала, что Дейв работает в магазине армейского снаряжения и делает это с момента, как закончил Старшую Персиковую. Еще я узнала, что Харли живет сам по себе с семнадцати лет.
– Этого засранца вышвырнули из школы и из родного дома в один и тот же день! – Хлопнув себя по коленке, Дейв зашелся смехом и передал Харли только что скрученный косяк.
Затянувшись, Харли пожал плечами.
– Да ей было наплевать, что меня исключили. Мама просто хотела избавиться от меня, потому что у нее было слишком много чертовых детей.
– О, я про это слышала, – сказала я, мотая головой на косяк, который протянул мне Харли. Трава была единственным наркотиком, от которого я отказывалась. От этой дряни мне дико хотелось спать. Не знаю, почему мои родители курили ее в таком количестве. – Это правда, что тебя вышвырнули из школы за то, что ты дал в морду завучу?
Харли и Дэвидсон переглянулись и одновременно разразились хохотом.
Отхлебнув еще глоток пива, я смотрела на них с пьяноватой улыбкой на лице. Они были такие чертовски милые. У Дейва было это мальчишеское хитроватое южное обаяние, а Харли был весь такой татуированный гонщик с машинным маслом в крови, но когда они прикалывались, то становились единым целым. А поскольку мы с Харли были практически одним человеком, то все трое мы были как горошины в чертовом стручке.
Наклонившись вперед, Дейв стиснул мое плечо.
– Ты поверила… Ты поверила… – всхлипывал он между приступами смеха. – Харли не давал завучу Дженнеру по морде. Это завуч Дженнер врезал по морде Харли. – Дейв указал на брата и зашелся в очередном приступе смеха. – Дал ему прямо в чертову челюсть!
Оба они чуть не рыдали от смеха, но я так и не могла понять шутку.
В ужасе поглядев на Харли, я спросила:
– Он тебя ударил? Но ты же мог засудить его к чертям! Ты мог добиться, чтоб его уволили!
– Не-а, – сказал Харли, маша рукой. – После своих слов о том, что сделал с его мамой прошлой ночью, я понимал, чего ждать.
– А как его исключили, я всем рассказал, что это Харли дал в морду завучу Дженнеру. И теперь он чертова знаменитость! – сказал Дейв, пихая Харли в плечо. – И у него из-за этого было столько девок, просто с ума сойти!
Я услышала фразу про девок, но не стала расспрашивать. Я не хочу этого знать.
Взглянув на меня своими щенячьими глазами, Харли пожал плечами. Он не стал оправдываться. С таким милым лицом и крепким телом он в этом и не нуждался.
Переведя взгляд на часы над микроволновкой, я вдруг поняла, что цифры на них не менялись все три раза, что я туда смотрела. Там все время было 9:05. И они мигали.
Бли-и-и-и-и-ин.
Меня охватило дурное предчувствие, и я полезла в сумку в поисках телефона. За секунду отыскав его, я нажала на подсветку экрана. Там было 10:28.
– Черт! Мне надо бежать! – швырнув телефон обратно в сумку, я начала искать ключи от машины. Взглянув на Харли с Дейвом, которые явно не понимали внезапного обострения ситуации, я пояснила: – Мне надо быть дома через тридцать минут, иначе папа убьет меня на фиг!
Я встала, но Харли тут же обхватил меня своими ручищами за талию и притянул к себе на колени.
– Не уходи, – прошептал он мне в ухо, касаясь чувствительной кожи прямо под ним.
Мое тело растекалось под его руками. Господи, как же хорошо было в мужских объятиях. Мне не хватало этого сильнее, чем я думала. Мне так дико хотелось остаться и проверить все обещания, содержащиеся в этих двух словах, но я сказала:
– Харли, я должна идти. У меня отбой. – И оттолкнулась от его груди, чтобы поднять свою тощую задницу.
Харли снова обхватил меня своими мощными разукрашенными руками и прижал теснее.
– Нет. Прости. Тебе придется сказать ему, что теперь твой папочка – я.
– Харли, ну правда! – сказала я, хлопая его по груди. – Мне надо идти!
Дейв рассмеялся.
– Если уж она и будет называть тут кого-то папочкой, то это буду я. В смысле это же я принес ей именинный пирог.
– Фух! – Я вырвалась из объятий Харли и кинулась к задней двери, как Золушка под полуночный бой часов.
Слетая по расшатанным ступеням в непроглядно-черную ночь, я подумала, что у Харли с Дейвом, наверное, никогда не было отбоя. Никто не дожидался их дома, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Судя по их рассказам, единственное, чего ждала их мама, так это хорошего предлога вышвырнуть их из дому. Эта мысль огорчила меня, и я поняла, почему они так спокойно отнеслись к моему опозданию.
Пока я в темноте сражалась с замком, я услышала, как позади меня хлопнула дверь и раздались тяжелые шаги через две ступеньки.
«Черт, у меня нет на это времени».
Обернувшись, я увидела бегущий по двору в мою сторону силуэт Харли, подсвеченный светом из дома. Он даже бежал сексуально. Длинными прыжками. Придерживая одной рукой свои свисающие штаны. Цепочка блестела в лунном свете.
– Прости, что я так убежала. Но мне правда надо…
Одним прыжком сократив расстояние между нами, Харли поймал остаток моих извинений ртом. Он яростно целовал меня. Его руки были везде. У меня сбилось дыхание. Мне снова захотелось обхватить ногами его тело, чтобы он взял меня прямо тут. Я хотела, чтобы между нами не было ничего, кроме влажного летнего воздуха и пленки пота на теле. Я хотела его. Этого человека, который за один-единственный день снова вдохнул жизнь в мою опустевшую душу. Но, если я не вернусь домой вовремя, я еще очень, очень долго его не увижу.
– Харли, – выдохнула я в его рот. – Харли. Мне надо идти. Пожалуйста.
Харли с чпоканьем выпустил изо рта мою губу и нахмурил брови.
– Можно я тебе позвоню? – задыхаясь, спросил он. – У меня в гараже есть твой номер.
Я кивнула, нащупывая за спиной ручку дверцы.
– Спасибо тебе за сегодня. Это был лучший мой день за очень долгое время.
Это, может, вообще был лучший день моей жизни, но я не собиралась ему об этом говорить. По крайней мере пока.
– И мой, – сказал Харли, чмокая меня в последний раз. – Поезжай осторожно, леди.
Выезжая, я кинула взгляд на часы на приборной доске. 10:42. Черт меня побери.
У меня было восемнадцать минут, чтобы понять, где я вообще нахожусь и как мне попасть домой, докуда, по моим оценкам, было как минимум полчаса езды. Я умудрилась восстановить дорогу до Дома Вафель и оттуда дунула по единственному знакомому мне шоссе, которое вело из Атланты прямо в наш городок.
Я мчалась домой, пьяная от пива и в экстазе от Харли, всю дорогу превышая скорость километров на тридцать-сорок. Я даже не включила радио. Я снова и снова с широкой идиотской улыбкой на лице прокручивала в голове последние десять минут своей жизни. Оказавшись в городе, я стала выбирать окольные дороги, на поворотах спускаясь на одну передачу, как научил меня Харли сегодня днем.
Я подлетела к нашему дому за минуту до отбоя, встала на свое парковочное место и практически упала за порог в момент, когда часы пробили одиннадцать. Глотая воздух, я сунула голову в гостиную, где мой папа, страдающий паранойей, бессонницей и верой в теории заговора, проводил ночь, куря сигареты, чистя свое оружие и глядя CNN.
– Привет, пап! Спокночи, пап! – прочирикала я и, взбежав по лестнице, заперлась в ванной.
Прежняя я провела бы там полчаса, выблевывая сожранные пиццу, именинный торт и пиво. Она не смогла бы заснуть, пока весь этот вред не был бы уничтожен. Но новая я имела свои причины, чтобы закрыться в ванной. Причины, включающие мысли о руках Харли в машинном масле на своей бледной, веснушчатой коже и массажный наконечник головки для душа.
Глава 7
Мне надо было отвлечься. Я сходила с ума, каждые пять секунд проверяя телефон в ожидании звонка от Харли.
Я обгрызла все ногти, нанесла и перенанесла макияж, протоптала тропу в коврике возле кровати, расхаживая туда-сюда, и выкурила как минимум пачку сигарет – и это я только час как проснулась. Я даже позвонила на работу, узнать, не могу ли я взять несколько дополнительных смен. Я знала, что мне откажут, но попытаться-то стоило.
Я была страшно взвинчена. После учебы в школе, работы по вечерам и каждой свободной минуты с Рыцарем я теперь только работала двадцать часов в неделю, а остальные сто сорок восемь проводила, пялясь в телевизор и думая, смогу ли я когда-то снова испытывать какие-то чувства.
Ну что ж, я снова могла. Испытывать чувство, что мне хочется выпрыгнуть из собственной шкуры.
Прошлым вечером мне было весело, как никогда. Поймите меня правильно: за мои шестнадцать лет у меня была масса веселья, но это всегда было какое-то не то веселье. Такое, которое кончалось причинением кому-то вреда. Или дракой. Или поножовщиной. Или беременностью. Или повреждением машины наркодилера. Или смертью. Или арестом. Или попаданием в больницу. Или тяжелым отходняком. Или блевом от перепоя на всю ночь. Или побегом от гангстеров. Или пятикилометровой прогулкой без куртки в два часа ночи к дому Джульет. Вот так обычно кончались мои «веселые» вечера. Ну и, полагаю, мой вечер с Харли мог бы кончиться примерно так же, если бы меня поймали за превышение скорости на сорок километров с пивом в желудке. Но меня не поймали.
Потому что Харли – ангел.
Этому было только одно объяснение. Харли был златовласым ангелом, посланным мне вселенной в качестве извинений за то, во что превратилась моя жизнь после того, как в нее пинками ворвался Рыцарь.
Боги, наверно, такие: «Блин, там все пошло наперекосяк. Недоглядели. Ну, ладно, вот тебе за это татуированная секс-машина с детской мордочкой. О, и мы еще обернем его в винтажный „мустанг“. За счет заведения».
Но, если это правда мой подарок из космоса, какого хрена он не звонит?
– Алло? – торопясь ответить, я чуть не выронила сверкающую «нокиа», которую все утро не выпускала из рук.
– Эй, леди. – От раскатистого звука голоса Харли и той ленивой улыбочки, которую я буквально могла видеть на его лице, я зажмурилась и плотно сжала губы в попытке подавить девчачий визг, готовый вырваться из моей груди.
– Ты позвонил, – не веря, выдавила я.
Харли хихикнул.
– Ну конечно, позвонил, на хрен. Да я не мог перестать думать о тебе.
Хлоп, хлоп.
– Биби?
– А? – Я откашлялась. – Извините. Вам придется оставить сообщение. Биби только что умерла.
Смех Харли пляской влетел в мою голову, в сердце и во всю мою чертову душу.
– Она еще не ожила? – спросил он.
– Дайте проверить… нет. Вы ее буквально убили.
– А теперь?
Я улыбалась так широко, что было больно в груди.
– Хм…
– А я-то надеялся, что она сможет сегодня зайти ко мне на работу.
– Во сколько? – вырвалось у меня.
Черт. Я снова теряю крутизну.
– Около четырех? Я заканчиваю в пять, но сегодня там не больно много работы.
– Ладно, – сказала я. – Ну, в смысле я погляжу, сумею ли я реанимировать Биби к тому времени. Кстати, она может захотеть выжрать тебе мозги, так что будь готов.
«Дай бог», – думала я, делая сама себе рожу.
Хихикнув, Харли сказал:
– Передайте Биби, что она может съесть любую часть моего тела на выбор.
От этих намеков в его голосе я залилась краской.
– Увидимся в четыре, крошка зомби, – сказал он на прощание.
Закончив биться на полу в корчах, я решила поехать к Джульет. Я могла бы помочь ей с младенцем и убить несколько часов, прежде чем снова смогу увидеть мужчину своей мечты. Может, пока я буду там, Джулс сможет немного поспать. Ее злобной жопе не помешало бы.
Я натянула драные джинсы, сунула ноги в ботинки и протянула руку за майкой, висящей в шкафу. И тут же отдернула ее, потому что у меня перед глазами замелькали непрошеные воспоминания. Вот мы с Рыцарем держимся за руки. Вот я в его куртке. Вот мы идем из его тату-салона в Литтл Файв Пойнтс, где провели ночь, в «Ботинки&Подтяжки», магазин, где он покупал все свои импортные скинхедские тряпки. Вот вешалка с панковскими майками, про которую хозяин сказал, что держит их «ради рекламы». Вот майка в моих руках, а мои губы у Рыцаря на щеке, когда он подвозит меня на работу.
Захлопнув шкаф, я, тяжело дыша, уставилась на деревянную дверцу. «Нет, – сказала я себе вслух. – Не сегодня».
Я постояла, пока мое сердце не вернулось к нормальному ритму, а слезы не отступили. Тогда я подобрала с пола свой любимый топ, который носила вчера, натянула его и вышла из комнаты, к черту.
Поехать к Джульет было отличной идеей. Трудно психовать и бегать по стенам, когда держишь на руках спящего новорожденного. Я даже рискнула сама дать Ромео бутылочку – с помощью младшего брата Джульет, – чтобы измученная мать смогла поспать подольше.
Однако это решение было ошибочным.
Джульет проснулась через час, отдохнувшая, но буквально заливающаяся молоком. Оттого, что она пропустила кормление, из нее лилось, как из крана. А малыш, находящийся в своей молочной коме от бутылки, которую дала ему я, не мог ей помочь. И вот пришло время – время выяснить, как же работает чертов молокоотсос.
Я читала вслух инструкцию и старалась не ржать, глядя, как Джульет втискивает свои огромные сиськи в чашечки отсоса. Когда она наконец справилась, я нажала на кнопку… и от громкого, чавкающего, как в мультике, звука мы с ней чуть не попадали на пол. Это все было просто дико смешно. Так смешно, что я чуть не опоздала в гараж.
Я увидела его, только подъехав ко входу в A&J Auto. Харли стоял у входа и курил, и, черт возьми, как он был хорош. Жутко хорош. Вымазанная маслом майка-алкоголичка и темно-серые штаны, вот как хорош. От его вида у меня сжались все внутренности. Я не могла поверить, что целовалась с этим сверхчеловеком. Дважды.
Увидев меня, Харли улыбнулся и показал пальцем на один из боксов. Последовав указанию, я въехала в гараж, изо всех сил стараясь не заглохнуть.
Едва я выключила мотор, Харли подошел и открыл мне дверь. Он был потным и грязным, и мне было на это плевать.
– Эй, леди, – сказал он, наклоняясь к машине и легко целуя меня в губы.
В ту же секунду, как прохладный металл колечка в его губе коснулся моей кожи, мои глаза закрылись и я вся натянулась как струна. Мне хотелось втянуть его язык к себе в рот и запустить руки в его лохматую светлую копну, но Харли был на работе, а мне было ссыкотно.
Слегка отстранившись, Харли с улыбкой открыл мой капот, дернув за ручку под рулем, о существовании которой я даже не подозревала. Подойдя к машине спереди, Харли поднял крышку капота и заглянул внутрь.
– Ага, – сказал он, когда я подошла посмотреть, чего он там шурует. – Я нашел у себя поглотитель холодного воздуха, который, похоже, подойдет.
– А попроще? – спросила я, улыбаясь от поцелуя.
Харли схватил что-то со стеллажа с инструментами позади него и повернулся ко мне спиной.
– Вот эта штука. В двигателе. Добавит лошадей.
– А, ясно, – сказала я. – Так вот почему ты пригласил меня? Чтобы засунуть мне эту херню под капот?
– Мне так нравится, когда ты грязно ругаешься, – с улыбкой сказал Харли, обхватывая мою талию и притягивая меня к себе.
– Сам ты грязный. – Я оттолкнула его и наморщила нос в притворном отвращении. – Где твоя рубашка?