– А знаете что, Серёжа, приходите ко мне на обеды каждый день и вообще заглядывайте, когда захотите. Вот вам все телефоны и данные.
– Договорились. Спасибо ещё раз.
– Вам спасибо, я ещё до сих пор не верю в свалившееся на нас счастье.
– Я уверен, что доброта и неравнодушие скоро станут главными качествами наших людей.
Выходя из квартиры, Рутов обернулся и увидел на щеках женщины слёзы. Потом, уже на улице, в душу парня ворвалась радость, которая стала заполнять каждую клеточку его тела желанием творить добро и дальше, не спрашивая за это благодарности. Сергей понимал, что своим поступком, пусть даже с определённой долей вранья, не дал Свете свернуть с намеченного пути. И сделал он это в отношении девушки, которую не знал и помнил лишь по бездонным, печальным глазам и длинным, мокрым волосам. Сергей подумал: быть может, у неё есть парень, но он не будет вмешиваться в их личную жизнь. Пусть судьба сама расставит всё на свои места. Но он обязательно поговорит со Светой о жизни, ни на что не претендуя, и сделает это потом и как бы невзначай. Приняв такое решение, Рутов поехал в деревню на ферму, где в добротном доме на первом этаже находился офис всего предприятия, включающий в себя помещение для бухгалтерии и два кабинета, один из которых занимал начальник фермы Строев Виктор – парень тридцати лет с сельхозакадемическим образованием, приезжающим на работу из города. Главным бухгалтером была женщина шестидесяти лет из местных. Вести документы ей помогала дочь Люба – молодая женщина, успевшая выйти замуж и развестись. Кроме них, на ферме работали трое доглядчиков. В ночное время и по выходным дням хозяйство посменно охраняли трое сторожей. На втором этаже дома находилась спальня со всеми удобствами и камином, предназначенная для самого Сергея.
Приехав на ферму, Рутов сначала обошёл свои владения, включающие в себя два длинных строения для свиней, сеновал, баню с отдельными комнатами, две беседки, стационарный мангал в виде русской печки. Всё это размещалось на гектаре земли, который был огорожен металлической сеткой. Кроме этого, Рутову было выделено десять гектаров земли в арендное пользование для выращивания сельхозпродукции, которые тянулись до живописного озера.
В конце обхода Сергей посидел в беседке на берегу небольшой реки среди сосен, плакучих ив, можжевельника, а потом пошёл в бухгалтерию, где главный бухгалтер Валентина Николаевна доложила ему о финансовых делах предприятия, об ожидаемых прибылях, а Строев рассказал о привесах, о реализации продукции на рынках, в магазинах, о поставках её на мясокомбинат. В конце доклада начальник фермы сказал:
– Сергей Алексеевич, настала пора задуматься об открытии своего фирменного магазина.
Рутов открыл папку с документами, постучал по ней указательным пальцем и сказал:
– Думаю, Витя, думаю. Даже название магазина придумал. Он будет называться также, как и предприятие, «Мангалица». Сейчас в городе ищу под него подходящее помещение. Ну, а теперь о приятном. В следующие выходные здесь состоится мероприятие, посвящённое прекрасным качествам человека – дружбе, доброте, отзывчивости, оптимизму. Прошу вас быть на празднике в спортивно-парадной форме. В связи с этим давайте обсудим программу действий.
Когда были решены все вопросы, Виктор предложил Сергею прогуляться до речки. Там, в беседке, через некоторое время он сказал:
– Вчера я приезжал сюда на озеро половить рыбки, а после рыбалки, конечно, заглянул и на ферму, и знаешь, кого я там встретил?
– Не представляю.
– Совладельцев агроусадьбы из соседней деревней Рысова Николая и Брасова Петра. Они разговаривали с охранником. Когда я к ним подошёл, Брасов, не скрывая ехидства, сказал, что наше процветание ненадолго и скоро с новым хозяином, то есть с тобой, Сергей, охота хозяйничать отпадёт. После этого разговора они уехали. А у сторожа соседи спрашивали о поголовье и разновидности животных. Но он им ничего не сказал.
– Странно, я ведь этих мужиков хорошо знаю и даже был у них один раз на ферме. Они выращивают обыкновенных свиней. Я тогда им ещё сказал, что буду продолжать дело родителей.
– Я с твоими родителями успел проработать три года и теперь, когда их нет, я должен тебе сказать, что у них с этими фермерами были проблемы. Родители тебе об этом не хотели говорить.
– Странно, а мне казалось, что Рысов и Брасов были в хороших отношениях с отцом и матерью. Я часто видел, как они вместе обсуждали какие-то вопросы.
– Не скрою, один раз я подслушал разговор твоего отца с Брасовым, из которого я понял, что Алексей Фёдорович одолжил Петру приличную сумму денег и требовал возврата, а Пётр просил отсрочки, обещая заплатить даже проценты.
– Неужели отец без расписки мог одолжить деньги чужому человеку и к тому же ещё конкуренту?
– А ты, Сергей, весь родительский архив проверил?
– В квартире вроде бы каждую бумажку переложил, а вот здесь, в доме, до документов, что в спальне находятся, всё как-то руки не доходят.
Виктор покачал головой.
– Неспроста они вчера сюда заглядывали. Попроси охранников усилить бдительность. Ребята они надёжные, отставные военные, но я бы посоветовал тебе поставить пару видеокамер на территории.
– Я проработаю этот вопрос и следующий раз, когда приеду сюда, вплотную займусь архивом родителей.
4
Неделя пролетела на одном дыхании. Рутов суетился на два фронта. С фурами работы было не меньше, чем с фермой. Колёса машин крутились, а значит, были деньги, но было много волокиты с договорами, транспортными накладными, техосмотром, ремонтом, выбиванием денег с заказчиков, подменой водителей. И хотя начальником транспортного отделения был толковый парень, Сергей сам вникал во все тонкости грузоперевозок.
В пятницу Рутов обзвонил друзей, товарищей и подтвердил приглашение на банкет, напомнив об обязательстве привезти с собой по бутылке любого спиртного на их вкус.
В субботу утром Рутов заехал за Таней, поджидающей его возле подъезда, и был удивлён её нарядом. Девушка облачилась в форму наездницы, подчёркивающую стройность и аппетитность её тела. Парень, глядя на девушку, подумал: а ведь он к ней испытывает что-то большее, чем страсть. Может, стоит отменить свой коварный замысел и связать свою судьбу с этой эффектной и уж точно будущей профессоршей? Но план утверждён, и его надо выполнять не по велению души, а по велению сердца. В машине Сергей спросил Таню:
– Ты, наверное, на Моньке собралась кататься в таком наряде?
– Вот напьюсь с горя и покатаюсь. Тебе не стыдно передо мной: за неделю позвонил мне всего лишь два раза?
– Прости, дорогая, сегодня я искуплю свою вину. И коль ты в таком одеянии, научу тебя ездить верхом на кобыле Фроське. Она у меня смирная, воплощение доброты и преданности.
– Твои все друзья будут на банкете?
– Не волнуйся, твой поклонник уж точно прилетит на крыльях любви. Не дай умереть ему от тоски.
– Ты что, не ревнуешь меня к нему?
– Ревную, конечно, но что не сделаешь ради друга.
Девушка усмехнулась.
– Я хоть, как ты говоришь, не разбираюсь в жизни, но вижу, что ты меня усиленно толкаешь в объятия Димы.
Сергей прищурил левый глаз.
– Я реалист и вижу, куда ведут ахи и вздохи людей. Я думаю, что скоро ты мне будешь благодарна за мои побуждения.
– Да, странные у нас отношения. Я как-нибудь подумаю об этом на досуге.
– Таня! – Сергей нежно и томно посмотрел на девушку.
– Что? Неужели ты хочешь свернуть с дороги и заехать в те кусты?
– Да.
– Я согласна.
Через час Сергей и Таня были уже на ферме и наслаждались звуками симфоний и запахом шашлыков. У мангала над мясом умело колдовал Виктор с двумя помощниками, а на кухне под командованием Валентины Николаевны три женщины готовили всевозможные закуски. Сергей хозяйским взглядом оценил пред застольную суету и подумал: банкет – дело нехитрое. Это сначала кажется, что хлопотно, но потом дело идёт легко и быстро. Ну а потом после первой стопки всем становится до лампочки.
Рутов нежно взял под руку Таню.
– Пойдём, дорогая, я тебе покажу Моню, и у неё надо почистить навоз. Я тебе дам сапоги, вилы и вперёд.
– Ты это серьёзно?
Сергей усмехнулся.
– Серьёзнее быть не может.
Девушка округлила глазки.
– А если вдруг я стану твоей женой, ты что, будешь заставлять меня этим заниматься, а потом с навозным запахом любить?
– Не без этого, но с использованием французских духов.
– И знаешь, кто ты после этого?
– Лучше не говори.
– Нет, скажу. Ты настоящий извращенец.
– Это для меня комплимент, спасибо.
– Вот как с тобой разговаривать, а тем более строить совместное будущее?
– Ладно, пошли просто на экскурсию. Вон та, у изгороди, великанша, которая весит все двести пятьдесят килограммов, и есть Монька. Два раза в год она приносит больше десяти поросят. А вот и вилы, – Сергей выставил вперёд губы, – странно, что они здесь делают? Наверное, тебя дожидаются, – парень вытянул их из навозной кучи и протянул Тане. – подержи хоть для экзотики.
Девушка скривила своё красивое личико, брезгливо взяла в руки ненавистный инструмент, а потом с силой вонзила его в землю.
– Ну вот, будет о чём вспомнить, – Сергей ущипнул девушку за мягкое место.
Таня, взвизгнула.
– Руки прочь от профессорши! С сегодняшнего дня прикасаться ко мне будешь только с моего разрешения.
– Есть предложение тонкости прикосновений обсудить в моей спальне.
– С тобой серьёзно невозможно разговаривать. Ладно, посмотрю на твоё поведение и приму решение в конце вечеринки.
– Кстати, банкет проводится под лозунгом «Да здравствует доброта, отзывчивость, здоровый образ жизни и здоровый, упорядоченный секс!»
– Кто-кто, а я уж точно подхожу под этот лозунг.
– Подтверждаю, и об этом я расскажу всем гостям.
– Может, ты расскажешь им и про то, как я веду себя в постели?
– Про это умолчу. Хотя мне сделать будет очень трудно, ведь ты в постели очаровательна, великолепна, подобна морской волне в шторм. Особенно мне нравится, когда ты…
– Так, дорогой, достаточно. Давай продолжим экскурсию в твоей спальне. Это всё же лучше, чем смотреть на хлев с твоими подопечными.
В спальне Таня вдруг сказала:
– Я хочу отомстить твоим свиньям, поэтому сексом будем заниматься возле окна, глядя на них.
– Интересное предложение, в таком случае вперёд.
Сергей открыл пластиковое окно, и в комнату сразу же влетели звуки прекрасной симфонии и звуки хорового хрюканья мангалиц, гуляющих в загоне. Парень обнял девушку и, целуя, быстро снял с неё всю одежду. Таня повернулась спиной к Сергею, наклонилась, упёрлась рукам в подоконник и… на море разыгрался шторм. Девушка качалась на волнах блаженства, смотрела на хрюшек и, смеясь, приговаривала:
– Вот вам, вот вам.
А мангалицы, как будто услышав девушку, вдруг замерли и уставили свои поросячьи глазки на обнажённую фигуру, мелькающую в окне. Вскоре шторм утих, и Таня, одевшись, сказала:
– Я довольна. Я отомстила своим соперницам.
– Дорогая, ты собой принцесс затмеваешь, а тут какое-то свинство.
– Из-за этих, мягко говоря, животных ты мне мало внимания уделяешь.
– Извини, но мне кажется, что это ты носа не кажешь из своей науки. И давай не будем сегодня выяснять, кто больше занят.
Через некоторое время Таня осталась в доме помогать женщинам в приготовлении закусок, а Сергей отправился к Виктору на запах шашлыков.
Около двенадцати часов Рутов открыл четыре бутылки с сухим красным и белым вином и вместе с пластиковыми стаканчиками поставил в беседке. Гости не заставили себя долго ждать. В первом часу дня приехали микроавтобус и две легковые машины, из которых вывалила толпа молодых людей. Сергей, персонально приветствуя каждого гостя, отправлял того в беседку за снятием напряжения. Вскоре над территорией фермы звучали не только музыка и хрюканье мангалиц и «вьетнамцев», но и человеческий смех.
Ровно в час Рутов ударил специальным молотком по колоколу, висевшем на столбе, приглашая всех гостей в беседку, где был накрыт подковообразный стол. Когда все расселись, Сергей, подняв стаканчик с вином, сказал:
– Дорогие друзья, прежде всего, всем спасибо, что не побоялись пропитаться запахом фермы и приехали сюда. Хотя, как вы могли убедиться, мои мангалицы пахнут французскими духами и слушают симфоническую музыку. Я пригласил вас в деревню, чтобы вытянуть вас из городской суеты, где люди перестают замечать друг друга, где их души черствеют всё больше и больше, и чтобы вы, находясь здесь, в атмосфере единения природы и человека, подарили друг другу улыбки, теплоту своих сердец, рассказали о своих проблемах и нашли бы отклик в душах своих друзей. И давайте договоримся, с сегодняшнего дня совершать только добрые поступки, не помышляя о злобе, зависти и подлости, в тоже время ведя с этими людскими пороками непримиримую борьбу. Тех, кто за это предложение, прошу выпить, – Сергей окинул взглядом друзей. – Проголосовали все единогласно, теперь можете закусить.
Через некоторое время Дима Сидорский, сидящий с левой стороны Рутова, улыбнулся и спросил:
– А это правда, Сергей, что ты для своего хрюкающего хозяйства из Франции привёз духи?
Рутов усмехнулся.
– Хотите верьте, хотите нет, можете проверить.
– Сегодня вряд ли удастся проверить. Запахи шашлыков, вина, благоухание наших очаровательных дам перебивают все твои местные ароматы, – Дима посмотрел на Таню. – А не пора ли тебе, дружище, хозяйку для такого хозяйства завести?
Сергей поглядел на Таню, сидящую справа от себя.
– Примеряю тут одну девушку, вот сегодня она вилы научилась держать в руках.
– Ну, ты, друг, даешь! Такое прекрасное создание надо на руках носить, а ты – вилы в руки.
Таня, задорно посмотрев на обоих парней, воскликнула:
– Коль сегодня объявлен день доброты, любви, то объявляю конкурс: кто из вас сделает мне больше комплиментов, за того и выйду замуж.
Сергей понарошку заплакал.
– Я проиграю, потому что говорить комплиментов не могу, а вот приласкать, пригреть на груди – это мне по силам.
Таня дёрнула носиком.
– Ну, дорогой, тогда тебе грозит заниматься этим со своим свинством в одиночестве всю жизнь.
– Значит, такова моя судьба. Но, тем не менее, давайте, друзья, выпьем за самых очаровательных и загадочных созданий природы, которые даже прекраснее моих хрюшек, за женщин и за тебя, Таня, необыкновенную девушку, которой я, быть может, не достоин.
Мужчины выпили стоя.
Потом было много других тостов о дружбе, о жизни. Застолье чередовалось с перерывами. К услугам гостей для их уединения были открыты двери сеновала с укромными местами и бани с двумя комнатами. Рутов симфоническую музыку заменил на медленную, танцевальную. В разгар танцев Сергей сказал Тане и подошедшему Диме:
– Пойду подготовлю лошадь и седло, может быть, кто-то захочет покататься верхом на Фроське. А вы не скучайте, потанцуйте.
Рутов, прежде чем заняться лошадью, решил заглянуть в дом и взять фотоаппарат для доведения своего коварного замысла до конца, запечатлев ухаживания друга за Таней. Когда Сергей поднимался по ступенькам на второй этаж в спальню, оттуда вдруг вышла Люба – дочь главного бухгалтера. Девушка покраснела и сказала:
– Извини, Сергей, я… я хотела показать Коле вид из окна на ферму. Ну и, чтобы веселей было, иду за вином.
В это время из комнаты вышел рослый, плотного телосложения парень, который протянул руку Рутову.
– Я Коля. Работаю в соседней деревне у Брасова и Рысова ветврачом. И извините, что без разрешения сюда зашли.
– Ничего страшного. Дом и вся территория хозяйства в вашем распоряжении, если, конечно, не собираетесь их взрывать.
– Спасибо, Сергей, – Люба взяла Николая под руку и быстро потащила того вниз.
Рутов зашёл в спальню, взял с книжной полки камеру и, уже уходя, заметил, что дверки шкафа для одежды немного приоткрыты. «Странно, – подумал Сергей, – когда он уходил с Таней отсюда, они были плотно закрыты. Наверное, кто-то ради любопытства просто проверил его гардероб. Рутов, не придав этому большого значения, вернулся к танцующим и сделал несколько снимков, неопровержимо доказывающих тайные замыслы Тани и Димы, и только после этого занялся лошадиными делами. Когда Сергей вновь вернулся к Тане, девушка сказала: