Марк тихонечко подошёл к Вицинне и прошептал:
– Они всегда так, из-за того, что мы с ним обыкновенные люди. Гувернанток я не слышал, чтоб они обижали, а нас…
– Но почему сразу бездарностью обзываться? – смутилась вполголоса Вицинна.
– Потому что мы без дара к магии. Между прочим, очень обидное прозвище, – пояснил Марк.
– Но у него же есть брошь. Вон, висит, – Вицинна посмотрела на профессора ещё раз.
– Это просто брошка. Может, младших бы это остановило, но старшие ученики уже выучили, кто здесь волшебник, а кто – нет. Он люд, – тихо успел договорить Марк, и профессор подошёл, чтобы положить в его ящик инструменты. – Спасибо.
Учитель понимающе кивнул ему, и Марк сочувственно ответил тем же. Между ними словно было молчаливое взаимопонимание: два обычных человека, осознающих и испытывающих гнетущую несправедливость и предвзятость со стороны окружающих, но у профессора хватает смелости противостоять такому. Вицинна только пару дней испытывает на себе это презрение, а люди – больше десяти лет. Страшно представить, как проходят уроки профессора, раз дети с ним так обращаются.
– Здравствуйте, мы не знакомы. Я Вицинна Роотлес учительница по ботанике, – она вежливо протянула профессору руку.
– Я Рашенье. Граф Рашенье Гэтерже, – скромно пожал её руку в ответ профессор. – Преподаю математику с изомерным черчением.
– Ого, настоящий граф! Даже не верится, – она заулыбалась, чем немного смутила неуверенного в себе Рашенье. Ведь графы – это люди, чья семья работает министрами в больших деревнях и посёлках. Министры – маги, а графы – люди.
– Да, только эта приставка уже не имеет никакого смысла, – огорчённо проговорил Рашенье. – Извините за личный вопрос, а вы волшебница?
– Волшебница. Но я пока не ношу свою брошь.
– Лучше носите. Дети могут вас ложно посчитать неспособной к магии, а для первого времени работы это важно. Извините, мне пора идти.
Вицинна увидела на его лице тоску, словно ему было неловко с ней разговаривать из-за статуса мага.
– И не слушайте глупые высказывания в свой адрес! – крикнула ему вслед Вицинна на весь коридор. – Вы очень хороший человек!
Рашенье улыбнулся:
– Вы тоже хорошая волшебница, – с благодарностью ответил он ей и пошёл по ступенькам дальше.
Многие ребята смотрели на них с непониманием и странным удивлением. Этим несчастным детям внушили, что люд – никто, а волшебники – владыки мира, а тут волшебница похвалила человека не просто так, а за храбрость, что для них было чуждо.
Родительская неприязнь передавалась детям и становилась причиной многих бед. И кто знает, к чему приведёт подросших на ненависти к простым людям детей. Сейчас всё в руках учителей: перевоспитать их и научить проявлять уважение ко всем, даже к не-волшебникам. Вицинна до этого момента не задумывалась, что ей придётся не только учить ребят травологии, но и прививать банальную вежливость. На своём примере, как учитель, она только что показала им проявление доброты и уважения. Не убирая светлой улыбки со своего радостного лица, девушка пошла к себе в комнату, гордо осознав себя наставницей.
***
Через пару дней все были в сборе. Аморэн всех пересчитал, проверил списки, отчитался перед директором и Хельгой.
Почтальонша Финти зашла после обеда в учительскую и вручила всем, кого там встретила, письма и газеты. На удивление у неё нашлось одно письмо и для Вицинны:
– Это вам. Просили передать строго в руки, – заявила оптимистичная Финти, протягивая белый конверт.
– Спасибо. – Вицинна забрала у неё конверт и прочитала: «Отправитель: В. Р.» – Финти, а как он выглядел? Отправитель, – тревожно поинтересовалась Вицинна.
«Неужели он решил сам в кои-то веки сходить на почту и даже не стал скрывать свои инициалы?» – тревожно подумала она о брате.
– Не знаю, – пожала плечами Финти. – Меня только забрать конверты вызывают, а с отправителями другие работают.
– Понятно, спасибо, – вежливо ответила Вицинна и спокойно выдохнула.
– Ну вы только гляньте, – ударила о раскрытую газету Хельга. – На первой же полосе: раздробление южных земель на феодальные владения. И чего нам теперь ожидать? Что каждый город отдельной столицей считаться будет? Давайте ещё правителей своих назначим и воевать начнём! Слушайте, а чем князь там занимается? Так там ещё, оказывается, и разбой! Тысячи пострадавших, сотни жертв, миллионы обездоленных. У Тэ-лакен явно дел поприбавилось. Но там пока наездник на тиршарах дела решает. – Перевернула страницу и быстро прочитала взглядом пару предложений. – Мать честная, да наш дуэт разругался! Тэ-лакен, оказывается, против Вандука армию молодых бойцов собирает. Ужас!
– Да какой там разлад. Ты сама посмотри, им ругаться некогда, – лукаво улыбнулась Вицинна. – Да и какой здравомыслящий человек пойдёт за тем, лица которого даже не знает?
– Да пойдут, ещё и друзей позовут, – отмахнулась Хельга. – А тебе кто написал? Тайный поклонник? Молодой воздыхатель?
– Был бы воздыхатель, а то брат. – Вицинна сложила все школьные журналы на полку. – Газету потом дашь почитать?
Хельга снова уткнулась читать новости, прослушав вопрос, а Вицинна ушла из кабинета в свою комнату. В тишине, наедине сама с собой она вскрыла письмо и начала читать:
«Дорогая сестра, ты бессовестная и безответственная девка! Почему не написала по приезду письмо: как твои дела, как коллектив? Тебя зачем грамматике учили? Неужели так трудно отправить два слова «Всё хорошо»?
Поругал, а теперь по делу. До меня дошли слухи о тайных и опасных разработках людей в одном из восточных городов. Как только решил съездить разузнать, так тут же в южных столицах начали полыхать конфликты, новые свирепые стычки, куча жертв. Я узнал, что к ним как-то причастен Охотник, могу предположить, он натравил всех магов против людей и в конфликте выслеживал менталов. Помимо этого повсюду стали пропадать дети, при том только мальчики. У меня в одиночку не хватает рук со всем этим разбираться. Мне нужна помощь Тэ-лакен. Заканчивай там свои поиски и возвращайся. С любовью, брат».
«И месяц не прошёл, как попрощались, а уже катастрофы начались, – тяжело вздохнула Вицинна. – Тэ-лакен всем нужна, только, увы, я не могу раздвоиться. Помнишь, как ещё в приюте мы с тобой пообещали быть рядом друг с другом до конца, никогда не расставаться и идти по жизни плечом к плечу? Но времена меняются, как и человек, – Вицинна посмотрела в окно и предалась воспоминаниям. – Мы познакомились с братом в первый же день моего приезда в Сотвундский приют и сразу почувствовали родственные души. Мы всегда были вместе и оберегали друг друга. До сих пор помню тот испуг, когда пришли удочерять девочку и показали пальцем на меня, а Вандука в это время рядом не было. Ну и истерику же я там устроила. Без него уходить не хотела. Меня и уговаривали, и подкупали, даже заколдовать хотели. Но я уже тогда сильной не по годам была, не сдалась без боя. В итоге не забрали. После этого Вандук предложил не приходить на эти беседы, и мы каждый раз убегали с ним гулять на весь день в город. Во время прогулок Вандук жалел каждую бездомную собачку, хотел накормить каждого котёнка, но ни еды, ни денег у нас не было. И тогда мы решили начать зарабатывать. Но какую работу могут дать десятилетним беспризорным детям? Мы в подмастерья напрашивались, за садами ухаживать просились, поделки мастерили. Везде нам отказывали. Проходя мимо рынка, мы решили начать торговать. Только фруктов с овощами у нас не было. Помню, шли как-то вечером по обратной дороге и увидели в саду министра зелёный малум: зрелый, сочный, уже опал весь с дерева, а никто его не собирает, никому он и даром не нужен. Лежит, гниёт. Следующим утром мы вернулись, вежливо попросили у министра собрать немного малума, а он в ответ натравил на нас заколдованные тяжёлые ботинки, которые погнали нас до самой площади пинками по одному месту. Мы ушли, но сдаваться не стали. Нашли мешки и в полночь перелезли через забор, набрали, сколько смогли того малума и пошли к забору обратно. Но в этот момент из окна дома министр в нас молнией жахнул. Хорошо, косой оказался, промахнулся. В ту ночь я от страха впервые воспользовалась своей магией: взмахнула рукой – и министра того от окна отбросила, взмахнула другой – и Вандука через забор аккуратно с мешками перекинула, а сама настолько худая была, что между прутьями пролезла. Бежали прочь, как ужаленные.