Когда Салливан заерзал, я подалась вперед. Наконец-то! Я ждала этого момента с тех пор, как мы сюда приехали. Скорее бы дотронуться до него, обнять это мягкое тельце.
Малыш распахнул глаза и посмотрел на меня, потом вскрикнул, и его личико сморщилось.
– Можно я возьму его на руки? – спросила я у тебя.
– Конечно, – ответила ты, едва глянув в мою сторону.
Я наклонилась, отстегнула ремешки, и сердце вдруг пронзила боль еще до того, как я достала Салливана из автокресла. Однако она утихла, как только я прижала мальчика к груди и положила его головку себе на плечо. Я начала осторожно покачивать его, держа одну руку на попке, как когда-то с Аароном, и Салливан успокоился.
По телу разлилось тепло.
Я еще не забыла, как это делается.
Ощутив его молочный аромат, я полностью расслабилась. Он вызывает эйфорию, будто наркотик, и однозначно перебивает запах лака и средства для его снятия. Я закрыла глаза, сделала вдох. Затем опустила голову и слегка коснулась носом мягкой гладкой кожи Салливана.
Он захныкал и начал вырываться.
– Тише, все хорошо, – прошептала я и вновь начала его укачивать, но на этот раз не помогло. – Может, он проголодался?
Ты глянула на него через плечо.
– Наверное. Там в сумке есть бутылочка и молочная смесь.
Смесь?
– Ты не кормишь его грудью? – Господи, прозвучало так осуждающе! Мы с Кристиной сами всегда смеялись над женщинами, которые считали себя выше остальных.
– Нет, – коротко ответила ты без каких-либо объяснений.
Отчасти меня это покоробило, ведь я-то, заботясь о здоровье Аарона, кормила его до года. Однако при этом я позавидовала твоей уверенности: ты не стала оправдываться, не стала до хрипоты доказывать свою точку зрения. Если честно, процесс кормления не приносил мне особого удовольствия. Это очень неудобно и обременительно. Я много раз собиралась перейти на смесь, но, пристыженная собственной матерью, продолжала кормить сына грудью. Никогда не забуду, с каким ужасом взглянула на меня мама, когда я поделилась с ней своими чувствами по этому поводу. Грудь так разбухала, что я не могла влезть ни в одну рубашку, да и спина все время болела. И что я услышала в ответ на свои жалобы?
«Ты вечно думаешь только о себе, Келли».
После такого я уже не осмелилась бросить кормление, ведь я не обладала твоей уверенностью.
– А, ну ладно.
И как же я приготовлю ему здесь бутылочку?
Я обвела взглядом помещение: в дальнем углу была раковина. Но смогу ли я одновременно держать Салливана и наводить смесь? Давненько я не оказывалась в таком затруднительном положении.
Мальчик плакал все громче. Одной рукой я прижимала его к груди, а другой копалась в сумке для подгузников: салфетки, ключи – все не то… Где же смесь и бутылочка?
– Готово, – сообщила ты и встала с кресла.
Слава богу, ты выбрала гелевый маникюр. Обычный лак высыхал бы дольше.
С чувством облегчения я передала тебе малыша. Ты взяла его на руки, и мой взгляд остановился на твоих ногтях. Брызги красного на фоне белых ползунков Салливана опять вызывали у меня воспоминания о том дурацком красном белье.
Глава 7
После маникюра мы отправились перекусить. Точнее, я просто заехала на парковку у кафе, решив, что ты тоже проголодалась – была ведь уже половина первого.
– Зачем мы сюда свернули? – с хмурым видом поинтересовалась ты.
– Наверное, пора подкрепиться.
Ты нерешительно прикусила губу, глянула на Салливана в кресле на заднем сиденье.
– Э-э… я вообще-то не очень хочу есть. Плотно позавтракала.
А вот я умирала с голоду. С утра ничего не ела, только чай попила. Да и в холодильнике было пусто.
– Можешь взять какую-нибудь закуску или салат. Моя подруга вечно сидит на всяких модных диетах, но даже когда она питается одними соками, мы все равно вместе ходим на обед. – Я подмигнула тебе. – Главное – составить компанию.
Ты кивнула и выдавила улыбку.
– Да, только вот… Салливана скоро укладывать… – возразила ты, глядя в боковое окно с таким видом, будто планировала побег.
Почему ты спешила? Мы же хорошо проводили время, ближе знакомились друг с другом. Мне ужасно не хотелось возвращаться в пустой дом. Когда я отправляла тебе первое сообщение, то надеялась, что мы проведем вместе весь день. К тому же я заплатила за твой маникюр. Неужели так сложно со мной пообедать?
Тут я вдруг заметила, что ты, покопавшись в сумке, достала из нее старый потрепанный кошелек. У меня был такой же, когда я только вышла замуж. Для молодых и не сильно богатых родителей на первом месте стоит покупка подгузников, молочной смеси и продуктов, а никак уж не новых кошельков.
– Я угощаю.
Услышав это, ты немного расслабилась.
– Правда?
– Конечно, – кивнула я.
– Ладно, – преодолев сомнения, сказала ты через пару секунд.
На сердце стало легче. Я улыбнулась, и мы вышли из машины. В кафе я попросила, чтобы нас посадили за столик на улице. С утра было прохладно, но теперь воздух прогрелся – можно насладиться чудесным осенним деньком. На открытой веранде Салливан никому не помешал бы своим плачем: почти все столики пустовали.
Мы обе заказали по сэндвичу. Наконец-то у меня появилась подруга, которая питается не только салатами. Салливан захныкал, и я предложила взять его на руки.
– Что-то он в последнее время часто капризничает, – призналась ты, с благодарностью протягивая мне малыша. – Не пойму, в чем дело.
– Ты говорила об этом педиатру на прошлой неделе? – Я взяла мальчика поудобнее, чтобы он положил голову мне на плечо. Он коснулся своими пальчиками моей руки – приятно.
Ты кивнула.
– Да, только у них на все один ответ: «Дети часто плачут, это нормально».
– Ну, это правда.
Я осторожно покачивала Салливана, гладя его по спине, как тогда в маникюрном салоне. Снова сработало. На его пухленьком личике заиграла улыбка, и я рассмеялась.
– А твой Аарон? Он был капризным ребенком?
Давно мне никто не задавал вопросов о детстве сына.
– Ну, от колик он не страдал, – задумавшись, ответила я. – Всегда плакал по делу – если надо было сменить подгузник, покормить его или взять на руки.
– Салливан всегда просится на руки, – улыбнулась ты.
– Вот и Аарон был таким же. Наслаждайся, пока есть возможность. Поверь мне, совсем скоро твой маленький мальчик вырастет, и ему уже будет не до обнимашек.
– Все так говорят, а для меня сейчас время тянется очень медленно. Трудно представить, что однажды я смогу спокойно проспать всю ночь, не говоря уже о том, что когда-то он станет совсем взрослым.
Да, все это осознаешь только с высоты прожитых лет, когда ребенок уже вырос.
– Понимаю. Я сама думала точно так же, пока растила Аарона. А сейчас кажется, что время пролетело совершенно незаметно. Как будто вчера все было.
Салливан потерся лицом о мое плечо, оставив на ткани влажный след.
– А по мне, так со вчерашнего дня словно сто лет прошло, – сказала ты, не особо веря моим словам.
Я засмеялась в ответ, и тут официантка принесла наш заказ.
Ты быстро проглотила половину сэндвича и осмотрелась с таким видом, словно вообще забыла, где находишься. А говорила, что не голодная. Хотя ничего удивительного. Я частенько повторяла, что после рождения Аарона надолго забыла вкус свежей и горячей еды.
– Ой, прости. – По твоим щекам пошли розовые пятна. – Забрать его у тебя?
– Даже не думай, – ответила я.
– Ты прямо как ангел-хранитель. Или, скорее, фея-крестная, – пошутила ты и потянулась за второй половинкой сэндвича. – Правда, в полночь я превращусь не в тыкву, а в мать-одиночку. Хотя погоди-ка… Я и так уже одинокая мать – без всяких превращений. – Ты горько усмехнулась и откусила сэндвич.
Ага-а! Значит, папаша не принимает участия в воспитании ребенка.
Я сунула в рот дольку картошки фри. Салливан заерзал и начал дергать ножками. Я коснулась его крохотных пальчиков – какая шелковистая кожа!
– Сложно тебе, наверное, растить его одной, – сказала я, не решаясь спросить про отца напрямую.
Ты откусила кусок сэндвича, и у меня в животе забурчало. Вот бы ты не услышала… Держать Салливана на руках мне хотелось больше, чем есть.
– Намного сложнее, чем я думала. – Ты вытерла салфеткой уголок рта. – Пока я была беременна, хотела отдать его на усыновление. Сомневалась, что смогу вырастить ребенка в одиночку.
Сердце замерло, и я покрепче прижала мальчика к себе. Да как ты можешь такое говорить?
– Жалеешь, что не отдала?
– Нет! – возмущенно воскликнула ты, и я успокоилась. – Конечно, нет. О своем решении я не жалею… Но если бы мне было на кого положиться…
Ты поймала мой взгляд, и я улыбнулась. Цель ясна.
– Можешь рассчитывать на меня.
Что-то громко булькнуло в подгузнике Салливана, и я почувствовала сильный неприятный запах. Под рукой, которой я придерживала его за попку, стало горячо. Я поморщила нос и отвернулась в сторону.
– О господи. – Ты вскочила со стула и выхватила его у меня из рук. – Извини, пожалуйста. Пойду поменяю ему подгузник.
– Ничего страшного, – отозвалась я, но все же проверила, нет ли пятен на моей одежде и руках. – Это вполне естественно. Как-то раз, когда Аарон был примерно того же возраста, что и Салливан, мы поехали в «Диснейленд»…
Я не договорила, потому что ты уже побежала в туалет: в одной руке сын, в другой – сумка с памперсами. Салливан расплакался – еще бы, вышло очень противно. В воздухе до сих пор витал запах грязного подгузника, и я начала копаться в сумочке в поисках антибактериального лосьона. Выудила флакончик, нанесла на ладони и растерла.
Когда я отложила сумку в сторону, то заметила, что по улице мимо кафе быстрым шагом идет Кристина с пакетом для покупок в руках. На ней были солнцезащитные очки в крупной оправе, черная шляпка, резко выделявшаяся на фоне светлых волос, прозрачная черная рубашка и зауженные джинсы. Она увидела меня и в изумлении замерла. Я помахала ей, и Кристина подошла к моему столику.
– Келли? – Подруга глянула на мою тарелку. – Что ты тут делаешь?
По-моему, ответ был вполне очевиден, но я все же сказала:
– Обедаю.
– Одна?
– Вообще-то я здесь с другой Келли Мединой, – самодовольно заявила я.
Кристина посмотрела на пустой стул напротив и, наморщив нос, спросила:
– И где же она?
Я бросила взгляд внутрь ресторана, однако тебя не увидела.
– Пошла поменять сыну подгузник. Сейчас вернется.
– А что же она ничего не заказала? – нахмурилась Кристина.
Надо же, твою тарелку унесли. Я даже не заметила, как официантка подходила к нашему столику. Наверное, в тот момент я мазала руки лосьоном.
– Келли уже все съела.
– Зато ты к своему сэндвичу даже не притронулась. – Подруга показала кивком на мою тарелку.
– Потому что я держала Салливана. Сама знаешь, с младенцем на руках нормально поесть невозможно. Вот я и решила ей помочь.
Опять тот самый взгляд. Именно так на меня смотрела мама, когда я уверяла ее, что Лола сидит за обеденным столом вместе с нами. Учащенно дыша, Кристина покосилась на вход в ресторан. Ее лицо на мгновение просияло, затем снова помрачнело.
Прикусив губу, она глянула на свои наручные часы и сказала:
– Мэдди записана к врачу через полчаса, но там ничего серьезно, обычный осмотр. Если хочешь, могу перенести и посидеть с тобой.
– Зачем? – усмехнулась я. – Все в порядке, я обедаю с подругой.
– И ее ребенком, – медленно протянула Кристина, покачивая головой.
Дверь кафе распахнулась, и я моментально перевела взгляд в ту сторону, но это был всего лишь официант, который начал протирать столики тряпкой. Кристина снова посмотрела на часы, сделав неспешный вдох.
– Она скоро придет, – заверила я, однако подруга все равно глядела на меня со смесью жалости и беспокойства. От этого взгляда что-то сдавило в груди.
– Она прямо здесь, мамочка. Неужели не видишь?
– Нет, Келли. Естественно, я не вижу ее, потому что она не существует.
– Что ж, тогда мне пора. – Кристина с трудом выдавила улыбку. – Надо еще зайти за Мэдди.
– Мама, ты что, она настоящая. – Я топнула ножкой. – Настоящая!
– Ладно, ладно, успокойся. – Она схватила меня за руки и крепко сжала. – Теперь я ее вижу. И верю тебе. Привет, Лола! – сказала мама и посмотрела совсем не туда, где была девочка.
Отчаяние разрывало меня изнутри. Из ресторана так никто и не вышел, кроме официанта.
– Подожди еще минутку. Хочу познакомить тебя с Келли.
– Извини, Кел, я уже опаздываю.
– Она сейчас вернется.
Ну чего ты там застряла?!
– Мне пора. – Кристина осторожно коснулась моей руки. – Я попозже звякну тебе, хорошо?
– Хорошо. – Я кивнула, и она убрала ладонь.
Кристина ушла, и я, вздохнув, посмотрела ей вслед.
– Мам, Лола не там. Вот же она. – Я показала на подружку в полосатой кофте и красном комбинезоне, которая стояла справа от меня. Лола дурашливо улыбнулась маме, и я захихикала.
– Извини. Привет, Лола, – повторила она и протянула руку.
– Ма-ам! Ты ударила ее прямо по лицу.
– Господи, да что ж такое, – застонала мама, тряся кулаками в воздухе. – Все, я больше не могу.
– Прости, что так долго, – вдруг раздался твой голос, и я вздрогнула. – С моим мистером Непоседливая Попка процесс смены памперсов сильно затягивается.
Я обернулась – может, Кристина еще успеет рассмотреть нас? Нет, уже слишком далеко.
– Все нормально? – спросила ты.
– Да. Просто увидела подругу.
В животе громко забурчало.
– Ты до сих пор ничего не съела.
– И правда.
Я с улыбкой потянулась за сэндвичем. Какой же замечательный денек! Странно, что другие столики на улице пустуют.
Я наклонилась к тарелке и откусила бутерброд. Скрипнул стул. Салливан больше не плакал и не дергался. Воцарилась прямо-таки зловещая тишина. Словно никого рядом со мной и не было.
– Ты почему тут играешь совсем одна? – спросил папа.
– Я не одна, я с Лолой.
Он осмотрелся.
– И где же она? Никого не вижу.
– Совсем не видишь?
Лола сидела на траве, скрестив ноги. Почему же только я одна ее видела?
Глава 8
Моя мама была неважным поваром. Когда мы с Рафаэлем поженились, я умела готовить лишь самые простые блюда вроде тако, спагетти, лазаньи и запеченной курицы – и то с использованием соусов в банках и готового теста.
А вот мать Рафаэля готовила потрясающе. Даже по прошествии многих лет мои кулинарные навыки все равно не шли ни в какое сравнение с мастерством Кармен Медины, о чем супруг не забывал регулярно мне напоминать. Мы с Кармен часами торчали на кухне, когда она учила меня тонкостям любимых рецептов их семьи. Рядом с ней я никогда не чувствовала себя глупо, даже если мексиканские лепешки были безнадежно испорчены, зато Рафаэль в подобных случаях выставлял меня полной дурочкой. Хотя Кармен была отличным учителем, до ее смерти я сумела освоить только один семейный рецепт – домашний соус энчилада.
Лепешки с курицей и соусом энчилада давно стали главным блюдом в нашем рационе. Как только наступал первый холодный и дождливый осенний день, я исправно принималась заготавливать соус. Летом Рафаэль постоянно запекал что-нибудь на гриле, однако стоило начаться дождям, как душа сразу просила чего-то горячего и питательного из духовки – для поднятия настроения.
Сегодня утром меня разбудили звуки дождя, барабанившего по крыше, и поэтому я сразу спустилась на кухню – проверить запасы. Как ни странно, у меня были почти все необходимые ингредиенты, хотя я не предполагала, что готовить соус энчилада придется так скоро. Дожди обычно заряжали ближе к зиме, да и то не очень сильные.
Я сходила в магазин за недостающими продуктами и теперь стояла босиком у плиты, помешивая кипящий соус. В окно кухни стучался дождь. Ни Аарон, ни Рафаэль не отведают вместе со мной чудесный ужин, но даже их отсутствие меня не останавливало.
Правда, я уже отправила им обоим по сообщению – может, хоть немного затоскуют по дому.
Рафаэль прислал в ответ эмоджи с грустной мордочкой.
Склонившись над плитой, я вдохнула аромат острого соуса, и меня охватила ностальгия. В доме больше не стояла тишина – он наполнился звуками жизни моих родных. Вот малыш Аарон радостно покрикивает, играя рядом на полу, а из гостиной доносится шум какого-то матча – Рафаэль сидит на диване перед телевизором, задрав ноги на кофейный столик…