Когда я стала тобой - Стрепетова Марина 5 стр.

– Пойду оденусь, – сказала я и выскочила из-за стола.

– Кел, ну перестань! – с мольбой в глазах воскликнул он.

– Я просто замерзла. Доедай, – добавила я, глянув на его тарелку. – Скоро вернусь.

Я пошла к двери, и Рафаэль неотрывно смотрел мне вслед – наверное, сейчас встанет со стула и догонит… Но нет, когда я обернулась, он уже сидел ко мне спиной и жевал.

Боже, да кого я обманываю? Он предельно ясно дал понять, что не станет за меня бороться.

Когда мы были вместе в спальне, мне показалось, что теперь все наладится, что нам удастся сократить эту пропасть… Увы, я ошибалась. Все это лишь мечты.

Нам уже никак не вернуть утраченное.

Я проснулась и увидела, что у кровати стоит какой-то огромный мужчина в темной одежде и протягивает ко мне руки. Я вцепилась пальцами в одеяло и вскрикнула.

– Кел, это я.

Я не сразу узнала его голос.

– Раф?

– Да. – Он медленно подошел и коснулся моей руки. – Извини, не хотел тебя напугать.

– Я и забыла, что ты дома, – сказала я, прерывисто выдохнув.

Сразу после нашей ссоры за ужином я легла в кровать. Часы показывали половину третьего ночи.

Он залез в постель, матрас слегка качнулся. Я подтянула к себе одеяло.

– Прости за все, что я сказал. Я за тебя волнуюсь.

– Я выдержу. Я сильнее, чем тебе кажется.

После долгого медленно вздоха он сказал:

– Раньше я тоже так думал.

Рафаэль обнял меня и прижал к груди.

– И как это понимать?

– Не знаю, Кел… Наверное, когда мы только познакомились, я считал, что ты действительно можешь справиться с чем угодно. А теперь… теперь ты стала другой.

Да как он смеет такое говорить? Я вырвалась из его объятий.

– Ну хватит, детка. Не надо. Давай все обсудим. Мы с тобой совсем перестали разговаривать.

– Да, интересно, с чего это вдруг…

Я сдвинулась на край кровати и легла на бок лицом к нему. Сквозь окно в комнату проникал лунный свет, отбрасывая голубоватое сияние на тело Рафаэля.

– Кел, хочешь сказать, ты ничуть не изменилась за последние полгода? И не делала ничего такого, что могло бы меня встревожить?

Грудь сдавило с такой силой, что трудно было вдохнуть.

– Конечно, я изменилась. Как и ты. Разве могло быть иначе? После того, как…

Губы задрожали, я не могла произнести это вслух – да и не хотела.

– Келли?

Я покачала головой.

– Что ты хотела сказать?

– Ничего. Я устала, хочу спать.

– Нет, ты точно начала что-то говорить. – Снова умоляющий тон. По его глазам я видела, что Рафаэлю действительно это нужно. – Пожалуйста, давай поговорим.

Если бы я открыла рот и поделилась с мужем всей той болью, которую держала внутри, мне бы стало намного легче… Проблема в том, что раньше он уже подталкивал меня к подобным откровениям, а потом перевирал мои слова и валил на меня всю вину. Доверив Рафаэлю свои потаенные мысли, я чувствовала себя только хуже.

– Нет, – уверенно ответила я.

В лунном свете было видно, как помрачнел взгляд Рафаэля. Он молча повернулся ко мне спиной и заснул. Моя половина кровати стала пустой и холодной. Сердце обливалось кровью. А если бы я все же сдалась и поговорила с ним? Изменилось ли что-нибудь на этот раз?

В понедельник утром я первым делом выбросила красное неглиже.

За выходные мы с Рафаэлем занимались сексом еще несколько раз, и он настаивал, чтобы на мне непременно было это дурацкое белье. К воскресенью я уже начала жалеть, что вообще его купила.

Я захлопнула крышку мусорного бака и взглянула на свою руку – вся в синяках, от темно-сиреневых и серых до блевотно-желтых. В постели Рафаэль крепко хватал меня, впивался ногтями в мою кожу, и если раньше я уверяла себя, что все это ради удовольствия, то сейчас задумалась: может, он хотел причинить мне боль?

После пятницы он ожесточился, словно за что-то меня наказывал. В субботу вечером сомкнул ладони на моей шее, и я тут же высвободилась из его хватки.

– Да расслабься, я же понарошку, – сказал он в ответ на мой суровый взгляд и рассмеялся, будто моя тревога была совершенно не к месту.

Однако тревожилась я не зря, потому что когда-то Рафаэль уже делал мне больно.

Аарону было года два. Я отвезла его к родителям мужа и вернулась домой, чтобы принять душ и подготовиться к особому вечеру – только мы вдвоем, и никого больше. Стоя под горячими струями воды, я представляла, как все пройдет. Поужинаем в ресторане. Съедим какой-нибудь десерт дома. Посмотрим кино.

Я откинула голову назад, чтобы намочить волосы, и тут раздался шум. Я замерла и прислушалась.

Шаги.

От страха замерло сердце.

– Кто там? – крикнула я и тут же поняла, что не стоило этого делать. Господи, я прямо как типичная жертва из ужастика.

– Это я, – отозвался Раф.

С бешено колотящимся сердцем я высунулась из-за шторки – муж стоял посреди наполненной паром ванной комнаты. На нем были джинсы и рубашка с воротником.

– Ты чертовски меня перепугал.

– Извини, – с улыбкой произнес он, хотя вовсе не выглядел виноватым.

– Что-то случилось?

Он должен был приехать лишь через пару часов.

– Не мог дождаться нашего особого вечера и вырвался пораньше.

В его глазах мелькнул огонек, и я улыбнулась.

– Ну ладно, я выйду через минутку. – Я задернула шторку и встала обратно под душ.

– Лучше я сам к тебе присоединюсь, – сказал Раф.

Внизу живота что-то дрогнуло, когда обнаженный Рафаэль залез в ванну. Мой взгляд сразу уперся в его загорелый подтянутый торс. Он всегда держал себя в форме. Сколько я его знала, занятия спортом были для Рафа на первом месте.

Он намылил руки и стал водить ими по моему телу, не пропуская ни одного сантиметра. У меня задрожали колени, внутри все затряслось. С губ сорвался едва слышный стон.

– Можешь не сдерживаться, – сказал Рафаэль. Его лицо было так близко к моему, что я ощутила его дыхание.

Точно, мы же совсем одни. Я привыкла вести себя тише из-за Аарона.

Муж подал мне мыло – моя очередь.

Пока я покрывала пеной его мускулистые руки и грудь, он осыпал меня поцелуями. Струи воды били по голове и стекали вниз по телу. Рафаэль обнял меня за талию и повернул спиной к стене. Я подумала, что это очень мило, что он хочет защитить меня от мощного потока воды.

Но потом он со всей дури толкнул меня в плиточную стену, и я прикусила язык.

«Это вышло случайно», – уверяла я себя. Он просто перевозбудился и не рассчитал силы.

Не обращая внимания на первые признаки головной боли, я сосредоточилась на его прикосновениях. Рафаэль медленно целовал меня, вел рукой вверх по всему телу. Его ладонь остановилась на моей шее. Поцелуй становился все крепче, рука давила на шею все сильнее.

Сначала было приятно… но потом стало больно.

Я распахнула глаза – Рафаэль стоял и смотрел на меня. И при этом перекрывал мне доступ к кислороду.

Я не сразу поняла, что происходит. Неужели мой собственный муж меня душит? Я ужасно испугалась и вспомнила об одном моменте из прошлого, когда мне было так же страшно. В памяти всплыло лицо другого мужчины, который причинял мне боль. Мужчины, которого я долгие годы пыталась забыть.

Я не могла дышать. Голова закружилась, горло и легкие горели огнем. В отчаянии я схватила его за пальцы и попыталась разжать их.

Рафаэль убрал руки от моей шеи, и я оттолкнула его.

– Прости, – виновато сказал он.

– Что ты, черт возьми, такое устроил?

– Хотел внести немного разнообразия. – Вот как он это объяснил. Я и не думала, что все остальное ему приелось.

Так мы пришли к первой ссоре по поводу секса. Все годы совместной жизни Рафаэль называл меня ханжой. Иногда я уступала ему и соглашалась попробовать что-то новое – но только не удушение.

Покачав головой, я вышла из кухни, стараясь оставить мысли о Рафаэле и прошедших выходных в мусорном баке вместе с неглиже.

В доме было тихо и пусто. Понедельник обычно давался мне тяжелее всего, но сегодня я была даже рада остаться одной. Пошла наверх, приняла душ, надела любимые джинсы и пушистый свитер. Как же хорошо быть одетой в теплые и мягкие вещи. Укрыть свое тело.

Спускаясь, чтобы попить чай, отправила сообщение Аарону:

Рафаэль вечно говорил, что я давлю на Аарона. «Пусть он первый тебе напишет», – повторял он.

Да что он об этом знает? Тоже мне, отец года!

Я налила в кружку кипятка, бросила туда чайный пакетик и подумала о тебе. Интересно, чем может заниматься все выходные молодая мама в незнакомом городе? Наверное, потихоньку сходить с ума.

Ты не носила обручальное кольцо, но это еще не значило, что отец не участвует в воспитании малыша. Многие молодые люди сейчас не женятся, а просто встречаются или даже живут вместе. Возможно, у вас такая же ситуация.

Я еще столько всего о тебе не знала!

Любопытство пересилило, и я отправила тебе эсэмэску:

Несколько минут я смотрела на экран телефона, прикусив губу, но ответ так и не пришел.

Хм-м, чем же ты занята? Вряд ли ты спишь, уже поздно – девять утра. Когда Аарон был младенцем, он просыпался в пять, хоть часы сверяй.

Я сделала глоток чая, опять глянула на мобильный. Ничего. Постучала ногтями по столешнице. Лак уже облез, надо будет сходить на маникюр. А это идея!

Трясущимися пальцами я набрала еще одно сообщение:

На экране появились маленькие точки – ты набирала ответ. Ага, все-таки салон тебя заинтересовал! Покупки – это скукотища, и зачем я вообще такое предложила?

Конечно, и как я об этом не подумала? Аарон теперь совсем большой, я и забыла, каково это – повсюду таскать с собой малыша.

Прошло несколько минут, новые сообщения на экране не появлялись. Наверху что-то скрипнуло, во дворе зачирикала птичка. Я прислонилась спиной к столешнице и молча пила чай. В окно опять увидела ту женщину с детьми в доме через дорогу. Одного она придерживала рукой у бедра, а за другую второй ребенок тянул ее к двери.

И почему я раньше ее здесь не видела?

Она подняла малыша повыше, и мою грудь пронзило уже знакомое чувство тоски. Дверь открылась, ребенок постарше отпустил ее руку и забежал внутрь. Даже издалека я увидела, как она облегченно распрямила плечи.

Это ощущение я тоже помнила. Много лет мое тело было своего рода детской площадкой для Аарона: он скакал по мне, висел, хватал за руки, бил кулачками. Иногда мне хотелось лишь одного – чтобы хоть на минутку мои конечности принадлежали только мне одной.

Теперь же, с высоты прожитых лет, я смотрела на те годы совсем иначе. Будто сквозь розовые очки.

Завибрировал телефон.

Я набрала сообщение большими пальцами.

А еще я добавила, что отрицательный ответ не принимается, и ты быстро написала:

Я рассмеялась.

Ты прислала в сообщении свой адрес, и я пообещала за тобой заехать через полчаса. Сунула мобильный в карман и вместе с кружкой чая поднялась наверх, чтобы причесаться и накраситься. Во время всех этих приготовлений я чувствовала себя счастливой. Так приятно помогать людям!

Глядя на свое отражение в зеркале, я улыбнулась и подумала, что и ты, наверное, очень рада. Если бы мне кто-то оказал такую поддержку, когда Аарон был маленьким…

Как же тебе повезло меня встретить!

Глава 6

Ты ждала меня рядом с домом на тротуаре. В руке автокресло-переноска с Салливаном, на плече сумка для подгузников. Я остановилась у обочины прямо перед тобой и вышла из машины. Салливан крепко спал, пристегнутый ремешками безопасности. Он свесил голову в сторону и раскрыл ротик, веки едва заметно подрагивали.

– Какой замечательный, – сказала я, поправляя ремешок в его кресле.

– Спасибо, – ответила ты и свободной рукой убрала со щеки локон волос, выбившийся из заплетенной сбоку косы, хотя вокруг лица все равно осталась кайма из нескольких завитков. На тебе были рваные джинсы, белая футболка и слипоны, и я вдруг почувствовала себя ужасно старомодной в своих расклешенных джинсах и свитере с высоким воротником.

– И ресницы у него невероятно длинные, – мечтательно продолжала я, разглядывая фарфоровое личико малыша. – У Аарона были такие же. Везет мальчишкам!

Ты засмеялась.

– И правда, как-то нечестно. Мне вот приходится носить накладные, а то свои очень короткие.

Я кивнула и улыбнулась в ответ, хотя никогда не пользовалась искусственными ресницами. Накрасила глаза, и уже хорошо. Кстати, пользовалась я сегодня тушью или нет?

Я открыла заднюю дверь и взмахом руки показала, чтобы вы с Салливаном устраивались. Не представляю, как сейчас правильно перевозить ребенка в машине. Эти правила постоянно меняются.

Ты поставила кресло на заднее сиденье и наклонилась внутрь, чтобы закрепить его, а я в этот момент глянула на твое жилище: белого цвета дом с террасой по всему периметру и большими окнами.

– Милый домик, – заметила я и вдруг увидела женщину в окне. Она улыбнулась и помахала мне, и я сделала то же самое. – Ты живешь с родителями?

Ты выпрямилась и закрыла дверцу. Щеки пошли пятнами, над бровями выступила испарина.

– Нет-нет, это Элла, хозяйка моей квартиры.

– Квартиры?

Ты кивнула.

– Да, там за домом есть квартирка. Ну, точнее, что-то вроде гостевого домика.

– А, понятно. – Действительно, вряд ли ты могла себе позволить полноценный дом в Старом Фолсоме. – И как тебе, нравится?

– Ага, там очень здорово, и Элла классная.

Я обернулась; стоявшая у окна женщина уже исчезла, точно призрак. Порывом ветра по тротуару раскидало несколько опавших листьев, похожих на паучков, и я вздрогнула, обхватила плечи руками. Поспешила к водительской дверце и села в машину. Салливан хныкал, однако как только ты дала ему игрушку, он сунул ее в рот, обслюнявил и успокоился.

– Спасибо, что вытащила меня, – сказала ты по дороге в салон. – И не помню, когда последний раз делала маникюр.

– Я тоже долго ходила без маникюра, пока Аарон был совсем маленьким.

– Мне вообще не с кем его оставить, но иногда ведь нужна хоть какая-то передышка?

Ты бросила на меня выжидающий взгляд, как будто очень хотела услышать: «Да, понимаю». Но могла ли я с тобой согласиться? Я ни на секунду не расставалась с Аароном, пока ему не исполнилось девять месяцев, и то это Раф заставил меня наконец-то оторваться от ребенка, чтобы мы могли провести время наедине. И хотя мы оставили сына не с няней, а с родителями мужа, я все равно весь вечер за него волновалась.

– У тебя есть поблизости какие-нибудь родные? Или просто человек, который мог бы помочь? – «Может, парень?» – едва не добавила я, но удержалась. Еще подумаешь, что я чересчур любопытная.

– Не-а, – ответила ты, глядя в окно. Голос звучал мрачно, с печальной ноткой.

Мне стало тебя жалко – совсем одна в незнакомом городе.

– Так почему ты сюда приехала? По работе?

Ты качнула головой.

– Я сейчас не работаю. Занимаюсь Салливаном.

Мне хотелось задать тебе столько вопросов! Аж голова пошла кругом, как на тех аттракционах, от которых меня вечно тошнило. Я не успела ничего спросить, потому что мы подъехали к салону, и ты мигом выскочила из машины. Словно пыталась сбежать от меня…

Что за глупости.

Внутри все сжалось в узел, когда ты показала мне выбранный для маникюра лак. Красный. Я предлагала тебе что-нибудь более изящное – французский маникюр, светло-розовый или бежевый, но ты была непреклонна. Красный, и все тут.

Он напомнил мне о том чертовом неглиже. Сама-то я выбрала лак нежно-персикового цвета.

Салливан все время спал в кресле-переноске, что показалось странным – не рановато ли? Однако ты заверила, что он всегда спит в такое время. Я уже забыла, каким был режим Аарона в этом возрасте, но я точно повсюду брала его с собой – в магазины, рестораны, на долгие прогулки, – и чаще всего он крепко спал.