Галя постоянно краешком глаза наблюдала за Бородиным и порой как будто невзначай касалась его то рукой, то плечом. От каждого такого прикосновения Бородина бросало то в жар, то в холод, то, как говорил один из его друзей, у него начинали потеть зубы.
После каждого такого прикосновения Бородин осторожно посматривал по сторонам, не увидел ли кто из окружающих этого, но загулявшим братьям было уже не до него.
Клуб житейских проблем витал над столом, и они все хором пытались его развеять.
Галя поднялась из-за стола и, положив руку на плечо Бородина, громко произнесла:
– Пойдём, Вовочка, поможешь мне ещё закусочки подрезать.
– Ты чё это к нему пристала? – недовольно, оторвавшись от общего разговора, выкрикнул Серёга. – Мальчика совратить хочешь, что ли? – и он пьяно рассмеялся.
– Ты чё! – зло ощерилась Галя на мужа, покрутив пальцем у виска. – Что? Все мозги пропил, что ли? Мало того, что с работы балдой каждый день приходишь, а тут вообще нажрался и всякую ересь несёшь!
– Ты чё, Галь?! – вытаращил глаза на разбушевавшуюся жену Серёга. – Я же только пошутил.
– Со своими тальманшами в порту так шутить будешь! – Галя зло смотрела на мужа. – Забыл, что ли, где находишься?
– Чё ты, Галь, на этого пьяного дурака взъелась? – вступился за брата Юра. – Ну сморозил глупость по пьяни, так ты не обращай внимания на его пьяные бредни.
– А мне обидно, что он так говорит, – чуть ли не со слезами ответила ему Галя. – Хоть ты его заткни, – попросила она Юру, а потом, ещё крепче сжав плечо Бородина, жёстко продолжила: – Пошли, Вова, а то они без закуски тут вообще все пережрутся.
Бородин послушно встал из-за стола и последовал за гордо удалившейся Галей.
Но на кухне с Гали гордость и обиду смыло как волной.
Она, ласково посмотрев на Бородина, чуть ли не прокурлыкала:
– Сейчас, Вовочка, я тут достану из холодильничка огурчики да помидорчики, и мы с тобой это всё разложим по тарелочкам.
Она открыла дверь холодильника и резко наклонилась перед Бородиным, да так, что своим круглым задом чуть ли не впечаталась в его бёдра.
Это уже был перебор! Такого Бородин от хлебосольной хозяйки Гали не ожидал. От неожиданности он ошарашенно оглядывался по сторонам и не мог сдвинуться с места.
Галя, видимо, на такую его реакцию и рассчитывала.
Она распрямилась, повернулась к Бородину и, глядя пристально ему в глаза, налегла на него всей грудью.
Такого вот точно Бородин не ожидал. Его как гвоздями прибило к полу, и от неожиданного поворота событий он смотрел в подёрнутые поволокой Галины глаза.
А та, широко расставив руки с банками, ещё сильнее налегла на него грудью.
Как всё получилось, Бородин и не понял, но он впился в полураскрытые Галины губы. Она только этого и хотела, потому что всё сильнее и сильнее отвечала на его поцелуй.
Но тут Бородина облило как ушатом воды, и пелена Галиных чар как обвалилась с него.
«Ведь братья же в комнате!» – пронзила его молнией трезвая мысль.
– Галь! Ты чё? – он в недоумении отстранился от неё. – Братья, муж услышат же…
– Да никто не услышит, – томно шептали губы Гали. – Не уходи… О-о… – протянула она в истоме. – Не отпускай меня…
Но, несмотря на её просьбу, Бородин отстранился от неё. Хоть он и был выпивши, но не настолько же, чтобы расцеловываться тут на кухне. А вдруг кто из братьев или муж заглянет сюда! Ему ещё не хватало тут драки или каких-либо разборок. Нет! Сегодня был настолько замечательный день, что такого его окончания он не хотел. Поэтому, отстранив Галю на вытянутых руках, он прямо посмотрел ей в глаза.
– Давай не будем, Галь… – уже жёстче сказал он. – Ну, не сейчас, – уже с просьбой посмотрел он ей в глаза.
От его слов у Гали опали руки, она расслабилась и чуть ли не выпустила из рук банки, которые он едва успел подхватить, а потом, резко выдохнув, уже жёстко посмотрела на Бородина:
– А когда?
– Не знаю, – Бородин подыскивал подходящий ответ, но ничего путного на ум ему не приходило. – Может быть, на днях за городом встретимся?
– Ты что, смеёшься? – невесело усмехнулась она. – Где и когда? Я ведь работаю.
– А Лёшка собирался к какому-то Юре на дачу в выходные, – вспомнил Бородин ночной разговор с Лёшкой. – Если сможешь, то приезжай…
– Я подумаю, – уже безразлично ответила она и отвернулась к мойке помыть принесённые тарелки.
Бородин подошёл к ней и попытался приобнять за плечи. Но не тут-то было. Галя зло дёрнула плечом и тихо произнесла:
– А ты знаешь, что ко мне уже который месяц никто не прикасается? Что там про любовь и чувства говорить, просто не прикасаются… – она негромко всхлипнула.
– Как так? – не понял её Бородин.
– А вот так, – уже жёстко продолжала Галя, искоса глянув на Бородина. – Придёт со своего порта пьяный и всю ночь храпом заливается, а в комнату и войти невозможно, такая вонь оттуда идёт. Порой кажется, что убила бы сволочь, да дочь жаль. Ведь если меня посадят, то с кем она останется, солнышко моё?
– А где она сейчас? – Бородин погасил в себе прежнее возбуждение и заинтересовался рассказом Гали. – Чё её дома-то нет?
– А я её к маме отправила. В соседнем доме она живёт, – предугадала она вопрос Бородина. – Завтра утром придёт.
Галя уже справилась со своими чувствами, и принялась выкладывать из банок огурцы и помидоры, и как бы между делом предложила Бородину:
– А ты из холодильника достань винегрет и холодец.
Бородин открыл холодильник, где на нижней полке стояло несколько кастрюль. Вынув их и поставив на стол, он молча наблюдал, как Галя раскладывает их содержимое по тарелкам.
Закончив, она уже со смехом посмотрела на застывшего Бородина.
– Чего стоим, кого ждём? Кастрюли в холодильник, тарелки в руки, и пошли.
Бородин как будто очнулся и, автоматически выполнив Галино приказание, подхватил пару оставшихся тарелок, прошёл за Галей в комнату.
Отряд не заметил подоспевшего подкрепления и по-прежнему был занят яростным обсуждением очередной проблемы.
Бородин сел на своё место и, уже не обращая внимания на Галю, взял с середины стола одну из бутылок и, налив себе почти полный стакан, махом выпил его.
Через пару минут произошедшее как-то само собой растворилось, всё вокруг стало ярким и понятным, и он с радостью влился в беседу братьев о том, как надо правильно держать в руках лоток, чтобы правильно снимать пробы при промывке грунта на новых участках.
Спиртное вскорости было допито, и братья решили укладываться спать.
Такие ночёвки, вероятно, были не редки, потому что Галя быстро достала из ниши свёрнутые простыни с одеялами и подушками и расстелила их на диванах.
Бородин всё это видел через какую-то пелену, и только увидев готовое место для ночлега, плюхнулся плашмя на него.
Откуда-то издалека ему был слышен смех братьев, снимающих с него джинсы:
– Ну ты, Вован, и слабак!
А дальше была темнота, прерванная только ярким лучом солнца, бившим ему в глаз.
Глава третья
Пробуждение. Реальность
Это уже было утро. Во рту находилась пустыня Сахара, но вставать не хотелось, и Бородин, собрав откуда-то появившуюся слюну, смочил ей рот. Сквозь сон он слышал, как кто-то осторожно ходит по комнате, стараясь не разбудить его и ещё кого-то.
По громкому шёпоту он с трудом понял, что это на работу собираются братья, но вязкий сон поглотил его и он вновь проснулся только лишь от того, что кто-то осторожно прикоснулся к его плечу. С трудом открыв один глаз, он увидел над собой Галю.
Она, приложив палец к губам, осторожно прошептала:
– Вставать будешь?
Галя была в плаще и в каком-то лёгком платочке на голове, было видно, что она только что откуда-то вернулась.
Нестерпимо хотелось пить, и Бородин только слегка пошевелил головой в знак согласия. Такое движение отдалось в ней колокольным звоном, от которого он невольно опять опустил голову на подушку. Но не тут-то было, Галя вновь коснулась его плеча и поманила за собой ладошкой.
Делать было нечего, и Бородин, с трудом поднявшись, надел валяющиеся в стороне джинсы с рубашкой и побрёл на кухню.
В комнате никого больше не оставалось, кроме Лёшки, который, полураздетый, раскинув руки, заливался храпом на соседнем диване.
Стол, сдвинутый в середину комнаты, был не убран, и на нём горой стояли немытые тарелки, валялись вилки, ножи и опрокинутые стаканы и стопки.
«Да, погуляли», – глядя на разорённый стол, с трудом подумал Бородин.
На судне такого на ночь оставлять было нельзя по причине того, что из-за неожиданно возникшей качки всё попадает со стола и ты потом будешь собирать битое стекло по палубе, или, не дай бог, нагрянет помполит, и тогда выговора в лучшем случае не миновать, а в худшем – лишат визы.
На кухне, увидев его, Галя усмехнулась и протянула ему стакан какой-то желтоватой жидкости.
Бородин, ничего не понимая, уставился на этот стакан.
– Да пей же ты, – нетерпеливым шёпотом потребовала она. – Полегчает.
Бородин принял из её рук стакан и принялся пить. Сейчас бы холодненькой воды с газом опрокинуть, а он пил какую-то сладковато-кислую жидкость. Выпив эту бурду, он, передёрнув плечами, в недоумении поднял глаза на Галю:
– Чё это было?
– Да не отрава, – уже веселее вновь усмехнулась Галя. – Гриб это.
– А-а, – протянул Бородин, но, почувствовав нестерпимые удары частого пульса, несущиеся откуда-то изнутри головы, поморщился. – А больше ничего не осталось со вчерашнего?
– Да разве с этими братьями что-то доживает до утра? – зло прошептала она. – Всё вылакают, паразиты, а потом сами ходят и мучаются. Но я тебе пивка принесла. Хочешь? – как бы между прочим предложила она.
– Что ж ты мне эту бурду суёшь? – поморщился Бородин. – Сразу бы его и дала.
– Да потому и не дала, что если Серёга полстакана с утра за воротник зальёт, то он потом три дня в загуле будет находиться. Поэтому я его всегда с утра грибом отпаиваю и на работу выгоняю, – как бы между прочим приговаривала она, открывая бутылку с пивом и протягивая её Бородину.
Не обращая внимания на её слова, Бородин торопливо принял у неё бутылку и опрокинул её в себя. Выпив половину, он посмотрел на Галю, поймав на себе её презрительный взгляд.
– А ты точно такой же алкаш, как и Серёга, – с сожалением вырвалось у неё.
– Да уж какой есть, – пробормотал Бородин, выпуская через сомкнутые губы газы от выпитого пива. – Но по три дня в загуле никогда не бывал. Работа у нас такая…
– Да знаю я про вашу работу, – махнула на него рукой Галя. – Все вы одним миром мазаны.
От таких выводов Бородину стало обидно. Но что толку было разубеждать в чём-то уверенную женщину? По себе он знал, что это бесполезное занятие. Лучше было перевести разговор в другое русло.
Поэтому, почесав в затылке, он попросил её:
– Мне бы умыться…
– Так иди и умывайся, я что, тебя держу здесь, что ли? – раздражённо ответила Галя на его просьбу.
В ванной он скинул с себя одежду и ополоснулся под холодными, жёсткими струями душа. Голова как-то сразу пришла в норму, а растеревшись жёстким полотенцем и посмотрев на себя в зеркало, он там больше не увидел растрёпанного и опухшего бичугана. На него уже смотрел по-прежнему весёлый и доброжелательный Вовка.
Выйдя из ванной, он вновь заглянул на кухню.
Галя задумчиво сидела за столом, глядя в пустой стакан. Рядом с ней стояла пустая бутылка из-под пива.
При виде входящего Бородина она с удивлением подняла на него глаза.
– Воистину, вода делает чудеса! – невольно вырвалось у неё.
– Да уж, – довольный произведённым впечатлением, произнёс Бородин, присаживаясь с ней рядом за стол. – Я смотрю, ты бутылочку уговорила…
– Да… – смущаясь, ответила Галя, но тут же с надеждой посмотрела на Бородина. – А может, ты ещё хочешь? Я в холодильник вторую положила.
– Не, – отрицательно покачал головой Бородин. – Ты мне чего-нибудь поесть положи. А то вчера только и жрали её, радёмую, а о еде я совсем забыл.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась Галя и подскочила из-за стола.
Все разговоры они до сих пор вели шёпотом, боясь разбудить Лёшку. Но его храп из соседней комнаты нёсся без изменения.
Галя поставила перед Бородиным пару тарелок с винегретом, картошкой и салатами, за которые он жадно принялся.
Она присела рядом с ним и молча наблюдала, как он опустошает тарелки, а потом неожиданно спросила:
– А может, тебе чего покрепче налить?
Бородин в недоумении поднял на неё глаза.
– Не-ет, – прошамкал он полным ртом. – Не надо. Сейчас Лёшка проснётся, да домой вернёмся, а там тётя Валя обязательно нам нагоняй устроит. И так неудобно, что ночевать не пришли и не предупредили, а тут ещё пьяные завалимся.
– Ну смотри, – Галя скептично посмотрела на Бородина. – А то у меня есть. От Серёги прячу, – добавила она, как будто между прочим.
Она ещё немного посидела за столом, а потом, увидев, что у него уже одна тарелка опустела, поднялась и отнесла её в мойку.
Возвращаясь на своё место, она не села на него, а подошла сзади к Бородину и прислонилась к его спине бёдрами и животом.
Наклонившись к нему, она полностью прижалась грудью и, нежно обхватив руками, положила голову на плечо.
От такого поворота событий Бородин застыл колом, кусок картошки чуть ли не застрял у него в горле, и он, с трудом проглотив его, ощутил возле своего уха её жаркое дыхание.
– Какой же ты не такой… Как ты не похож на всех этих алкашей… Я так тебя хочу… – горячо шептала она.
От таких слов Бородина обдало жаром, как будто он открыл топку котла. В голове от прилива крови всё перемешалось, перехватило дыхание, он был готов сейчас на любое безумство, но трезвая мысль: «А что потом?» моментально пронзила мозг.
Он резко повернулся на табурете и оказался лицом к лицу с Галей, которая при его развороте присела на корточки, уткнувшись лицом в его колени.
Бородин бережно поднял её голову и, заглянув в глаза, полные слёз, прошептал:
– Не надо сейчас, Галь, не сейчас… – На что она даже не отреагировала. – А если Лёшка проснётся? Что делать будем?
– Плевать! – уже жёстко вырвалось у неё. – Надоело мне вечно в дурах у него ходить, – она, конечно, подразумевала мужа. – Жить хочу, сейчас хочу. – А потом, поднявшись с корточек и взяв в руки голову Бородина, пристально посмотрела ему в глаза. – А жизнь-то пролетела, как один миг пролетела… а я этого даже и не заметила.
Неожиданно прервав её слова, прозвенел дверной звонок. Он нарушил тишину квартиры, как гром среди ясного неба. От его звука они оба вздрогнули и с испугом посмотрели друг на друга.
– Неужели Леночка пришла? – вырвалось у Гали, и она, оставив Бородина в кухне, быстро прошла в прихожую.
В то же самое время в большой комнате прекратился заливистый храп Лёшки, а Бородин услышал, как открывается входная дверь.
Из прихожей сразу же раздался звонкий детский крик:
– Мама! А мы с бабушкой в кино ходили! А потом мороженое ели!
– Ну вот и умница, вот и молодец, – послышался спокойный ответ Галины.
Голос у девочки снизился, но всё равно было слышно, как она спросила мать:
– А кто это у нас в гостях?
– А это мы вчера бабушку поминали, и у нас дядя Лёша с дядей Вовой в гостях остались.
– А какой этот дядя Вова? – не унимался звонкий голосок.
– А помнишь, я тебе рассказывала, что у дедушки Вовы есть один сын и он моряк, который весь мир посмотрел?
– Помню, помню! – уже радостно щебетал детский голосок. – А где он сейчас?
– А вон он там, на кухне сидит, обедает, – ласково продолжала мать.
Из прихожей тут же раздался звук приближающихся шагов, и на пороге появилась обладательница этого пронзительного голосочка.
Она вбежала и остановилась перед Бородиным, без стеснения разглядывая его.
– Привет, – улыбаясь, протянул ей руку Бородин. – Я – дядя Вова.
– Привет, – уже более спокойно отреагировала на его приветствие девчушка. – А я – Леночка.
Перед Бородиным стояла худенькая девчоночка лет семи-восьми. Она была в коротком летнем платьице с многочисленными цветочками. Небольшие две косички торчали у неё в разные стороны, а на концах у них красовались большие белые банты.