– Так вот, продолжил Егор, во время одного из патрульных вылетов, я оказался в начале девятнадцатого века. Время было, знаете, паршивое…
– Оно всегда такое…
– Всегда, да не всегда…
– Так вот. Как всем известно, в одна тысяча восемьсот двенадцатом году, была война.
– Конечно, известно! С Наполеоновской Францией!
– Именно так! Так вот… Во время Бородинской битвы, я должен был сладить за порядком над батареей Раевского.
– А зачем? Там и так всё было «в порядке».
– Потому и в порядке, что мы следили. Если можно, не перебивайте, пожалуйста! А то я всё время сбиваюсь. Так вот… Если кто не в курсе, «Эмвэшки» четвёртой серии – капризные очень… Особенно, если «дельта Тэ» близки к нулю… Вот случайный взрыв и повредил обмотку ходового генератора.
Мне показалось странно, что человек со внешностью землекопа легко рассказывает об особенностях какой-то непонятной «Эмвэшки», а эта его «дельта Тэ» так просто «вышибла»…
– Слушай, Егор… А что значит «Эмвэшка»?
– Это от эМ и Вэ – Машина Времени…
– В общем, задымила моя «Эмвэшка», я чуть не рухнул! Но, с Бородинского поля, всё-таки, убрался! А вот домой вернуться – не смог… Так и плюхнулся в Васильках… Представляете! В чужом Времени! Только родиться я должен через триста лет! А там… Не то, что б радио… Простого электричества – нет! Чтоб худо-бедно отремонтировать мою «Эмвэшку» – хотя бы паяльник нужен! А у меня – вместо ящика с ЗИПом – дыра в обшивке… Сквозная! Да такая, что через неё вывалиться можно! Витков двести «серебрянки» повреждено! Харчей – на два дня… Как вам такое?
– Лучше не придумаешь!
– Тут и придумывать нечего! Всё так и было!
– Ладно! Дальше-то, что было?
– А дальше… Забросал я ветками свою «Эмвэшку», пошёл осмотреться. Гляжу, а тут какие-то мужики идут… крестьяне. Подхожу к ним, не успел слова сказать, а один из них меня дубинкой по голове… Оказалось, они меня приняли за французского офицера! Комбеза-то моего они никогда не видели! Вот и решили, что раз мундир незнакомый, значит я – враг!
Когда я очнулся, то комбеза на мне не было, как и ботинок… Оставили мне только нижнее бельё, да и то, наверное, только потому, что не поняли, как его снимать. Только я начал приходить в себя, так они меня водой из деревянного ведра окатили. Я дёрнулся, было, ан нет! Связали меня! Потом допрашивали… Так и не поверили, что я – русский, прибыл из Будущего. Ни одному моему слову не поверили… А знаете почему?
– И почему же?
– Креста на мне, видите ли, нет! И что в Будущем их ни у кого нет – тоже не поверили…
– А что потом?
– Да что потом… Продали меня… В крепостные!
– Да ну! Как?
– Да Бес их знает! Ни бумаг каких, ни расписки… Так, связанным, и продали!
– Кому?
– Попу! Был там такой, Отец Онуфрий! В принципе, нормальный мужик, для своего времени. И кормил прилично, и не обижал. И работы давал, в общем-то, посильные. И семья у него – очень даже… Как жёнушка его хороша! И лицом приятна, и душою… А с сынишкой его, Митрошкой, так у нас и вовсе, как-то, отношения сложились. Он ведь, моему Серёжке – ровесник!
– Ну, ты ж, наверное, не об этом хотел нам рассказать?
– Конечно! Я о том, что пришлось мне изрядно потрудиться… Мне удалось решить для Онуфрия кучу проблем, которые в восемьсот двенадцатом решать ещё не умели. Эффективность моей работы сам поп оценил как «за семерых», но зато – ел за троих. Точнее, получал харчей, из расчёта «на троих». Сам кушал как и раньше, а две свободные порции – относил в местный трактир. За год у меня серебряных копеек собралось, считай, килограмма полтора. Потом я их отнёс местному ювелиру, тот их переплавил и сделал из них шестьдесят две сажени серебряной проволоки.
– А на кой тебе столько серебряной проволоки? – Лёша, кажется, ничего не понял.
– Как это, «на кой»? У меня в «Эмвэшке» ведь обмотка повреждена была! Правда, проволока была не изолированная. Пришлось соображать. Помог богомаз, который у Отца Онуфрия церковь расписывал. У него был лак… Паршивый, конечно, лак.. А чего с него хотеть, если он его тут же, на печке и варил… Брал подсолнечное масло, жарил-парил… Сначала получалась олифа, а потом – лак… Вот из этого лака я и делал изоляцию!
– А починял как? У тебя ведь ни припоя, ни паяльника…
– Ну, припой – дело не хитрое! Нашёл лудильщика, да за литр самогона у него и выменял! И припой, и паяльник… Да и не насовсем выменял, а так… можно сказать, в аренду взял. Правда, пришлось повозиться! Но ничего! Сдюжил!
– А что потом?
– Да что потом… Пришёл к Онуфрию. Так, мол, и так… Год у тебя я верой-правдой, отбатрачил! Пора и честь знать! Очень уж, правда, Онуфрий не хотел меня отпускать! Говорит, мол, надо бы и то сделать, и это…
– Погоди-ка, Егор… Говоришь, Пушкин работника Балду писал с тебя… Почему ж ты – Балда?
Егор усмехнулся. – Да потому и Балда, что у меня фамилия – Балдин! Меня и в школе Балдой дразнили, и в Училище… Даже в патрульной эскадрилье, и то – Балдой звали. Вот, когда меня спросили, как тебя зовут, я и ляпнул… А потом – поздно было что-то менять.
– Погоди… В той сказке Балда и оброк с чертей собирал, и вокруг моря на кобыле…
– Да не было там такого! И со мной такого не бывало. А вот, что Онуфрию я щелчки по лбу бил – было! Только, конечно же, до потолка он не прыгал, и язык себе не повреждал… А вот ума Онуфрий, всё-таки, лишился… Только не от моих щелчков… Больно уж Попадья, любезная Мария Филипповна, хороша была… А Онуфрий – все посты соблюдал… А Мария Филипповна – живая женщина, хороша собой… Мы и сошлись, пока Онуфрий свои службы с литургиями служил… В общем, согрешили мы с ней. Очень Онуфрий переживал… Так и лишился разума!
– А Пушкин…
– Пушкин эту историю для детей писал. Не мог же он, как было…
– Да, Егор… Он не мог… А ты-то, как мог? Ведь у тебя – где-то жена есть, сын Серёжка…
– А ты б устоял? Я ведь свою жену, к тому моменту, уже почти год не видел!
– А если она почувствует?
– Что она может почувствовать? Она ведь родится только через триста лет!
Егор допил своё пойло и вытер губы рукавом.
Лёша тоже окунул свою «сливу» в кружку и сделал глоток.
– А потом, что? – Поинтересовался я.
– Да что потом… Свою «Эмвэшку» я-то починил, если это можно назвать ремонтом. Проводку спаял и заизолировал. Только вот, не получается мне Домой вернуться! Видимо, где-то в обмотках я витки перепутал. Да и было бы странно, если б угадал. У меня ведь нет ни приборов, ни схем… Так… Где увидал обрыв там и спаял. Тяга получилась не симметричная… Вот меня и носит куда ни попадя… Вот и сейчас… Зарядится на солнышке «Эмвэшка», и дальше поскачу! По моим прикидкам, ещё раза четыре надо «скакнуть», чтоб до своего времени добраться…
– Ой, врёшь ты всё, Егор… – Лёша почесал затылок.
– Ну, как говорится, не любо – не слушай, а врать – не мешай. – Егор подмигнул мне, чтоб Лёша не мог увидеть.
– Ладно, мужики! Хорошо с вами тут пиво пить! Благодарствую!
Я оставил недопитое пойло и рыбу на столике и ушёл.
Ваши обновления готовы!
Давно мои компьютерные Системы не радовали такой чёткой, отлаженной работой! Все запущенные программы, просто, «летали»! Огромный массив данных обрабатывался с такой скоростью, что казалось, будто результат уже давно известен и оставалось лишь просмотреть готовые цифры.
– Песня! – Похвалил я свою Систему. Осталось тольк…
– Бац!
Только что нахваливаемая система, вдруг, остановила свой стремительный бег и замерла.
«Ваши обновления готовы! Перезагрузить Систему?»
И, как обычно, две кнопки внизу сообщения: «Перезагрузить сейчас» и «Перезагрузить через 10 минут». И всё! И никаких тебе «При следующей перезагрузке», не говоря уже про «Отменить обновление»…
Нехотя, соглашаюсь на десять минут, но эти минуты мне показались какими-то «резиновыми». Они растянулись, пришлось повыключать почти все программы, работающие в теневом режиме…
И всё равно, остаток работы я сделать не успел. Система начала сворачиваться, беспощадно уничтожая результаты всей моей сегодняшней работы. Сохранить что либо, я, естественно, не успел. Ну, не прошло ещё тех обещанных мне десяти минут!
– Ладно! Разберусь как-нибудь!
Вся система отправилась в перезагрузку, сообщая мне, что установлено уже столько-то обновлений из двухсот сорока семи. Такими темпами, эта затея займёт ещё минут двадцать!
Я достал из тумбочки банку растворимого кофе, фаянсовую кружку с надписью «Виктор» (и не важно, что меня зовут Валдис, кружка мне досталась случайно) и включил чайник.
Когда он закипел, оставалось ещё около двухсот обновлений, а когда я, попив кофе, споласкивал кружку, стало понятно, что что-то пошло не так. «Колёса» на экране монитора больше не крутились!
– Ладно! Бывает! – Сказал я себе и решил подождать ещё несколько минут. Ничего не поменялось!
– Валдис, как продвигаются наши дела? – Спросил меня заглянувший в мою «коморку» директор.
– Дела – идут, Владимир Николаич! Оставалось, наверное, несколько минут, когда Система захотела обновиться!
– Хорошо, Валдис! Жду Вас с результатами, как только закончите!
***
Увы, Система так и не вышла из своей «задумчивости». Ни через несколько минут, ни через час, ни даже тогда, когда вызванный мной Артур, наш сисадмин, больше пяти часов исполнял над ней свои колдовские «ритуалы». Не помогали ни перезагрузка, ни повторные обновления, ни, даже, «пляски с бубнами».
– Похоже, «Бобик – сдох»! – Вынес свой вердикт сисадмин. В ней было что-то важное? – Артур взглядом показал на мою «машину».
– Конечно! В ней всё – важное… А почему «было».
– Не хочу Вас расстраивать… Очень похоже, что спасти Ваши данные, скорее всего, не удастся…
– Как это, не удастся! Да я… Да в ней… В ней – моя работа в течение двух лет! Да…
Я обхватил голову и провалился в какое-то непонятное состояние. Мне показалось, что в голове у меня грохочут огромные барабаны, а какие-то здоровенные мужики бьют по ней кувалдами…
* * *
– Ну и подбросили Вы мне, уважаемый, работы! – Услышал я знакомый голос. – Нельзя же так, близко к сердцу, воспринимать неприятности! С давлением – шутки плохи! Вы уж извините, но мы не могли ждать, пока Вы придёте в сознание… Нам пришлось делать операцию без Вашего согласия… В прочем, какое это теперь имеет значение? Выбора у нас не было! Либо вы умрёте, не приходя в сознание, либо – мы делаем операцию без Вашего разрешения.
– Где… – Я с трудом соображал, что нахожусь в какой-то больнице, что мне сделали какую-то операцию, и что дело было, надо полагать, очень серьёзным. – Какую?
– Лежите, простите, всё забываю, как Вас зовут…
– Валдис…
– Точно! – Врачом оказался довольно молодой мужчина, как две капли похожий на нашего Сисадмина. – Валдис! Как Вы себя чувствуете?
– Не знаю пока… Вроде ничего не болит… – Я попытался встать, но не смог. – Знаете, я почему-то не могу встать… Даже, пошевелиться!
– Ну, это, как раз, не проблема! После операции еще не все цепи активированы… Инсульт – дело сложное! Не хочу Вас расстраивать, но нам пришлось некоторую часть Вашего мозга заменить имплантатом!
Врач пощелкал на клавиатуре, и я почувствовал, что могу пошевелить руками.
– Так – лучше?
– Конечно! – Я поднял руку, сжал и разжал кулаки. – Всё работает! Только… Непривычно как-то!
– Вам, любезный, теперь ко многому придётся привыкать. С самого начала! Я сейчас активирую Вам ноги, только пообещайте, что не будете вставать… Хотя бы пару-тройку дней! Шутка ли, научиться ходить, считай, заново!
Врач ещё пощёлкал клавишами.
– Что Вы чувствуете?
– Ничего… А что, должен?
– А так? – Врач снова застучал по клавиатуре.
– Тоже ничего!
– Ноги чувствуете?
Я прислушался к своим ногам.
– Нет!
– Ладно… Попробуем так…
– Ничего…
Врач встал со своего крутящегося кресла и выглянул за дверь.
– Артур!
Зашёл наш Сисадмин.
– Вот, смотри, брат… Что-то у нашего киборга ноги не подключаются…
Сисадмин несколько минут смотрел в экран, щелкал клавишами, двигал мышку…
– Есть! Вот, смотри, Дим… Драйвер этого устройства не установлен… Установить?
– Давай! – Согласился врач.
– Или, сразу всё ему установим? Чтоб не перезагружать каждый раз?
– Давай! Валдис – не старик ещё… Выдержит! Выдержишь ведь?
– Не знаю… Наверное… Вам виднее!
– Ну, тогда, держись!
***
– Вот ты и «дома»! – Сиял врач Дима.
Рядом стоял Артур. Было видно, что ему сейчас пришлось изрядно повозиться – на щеках был румянец, а на очках стёкла немного запотели.
– Как самочувствие?
Я пошевелил ногами, пальцами рук.
– Отлично!
– Теперь, потихоньку, вставай!
Я встал. «Картинка» которую я видел всегда, несколько изменилась: как в какой-то компьютерной игре, у меня появились непонятные цифры.
– Доктор… Я что, теперь – робот?
– Нет… А почему Вы так думаете?
– У меня в голове какие-то цифры… Так… Слева – это координаты, под ними…
– Чёрт! Артур, что ты ему установил?
– Новые драйвера! А цифры… Это, наверное, очередная «фича»! Потом зайдём в интернет, почитаем описание! Хорошо, Валдис?
– У меня что, есть выбор?
– Боюсь, что нет…
***
В течение нескольких дней, я, почти совсем освоился со своим имплантатом. Координация движений стала, пожалуй, лучше, чем у любого гимнаста, мелькающие цифры на «картинке» стали моими надёжными помощниками.
Единственное, что меня смущает, так это то, что несколько минут назад, голове появилось новое сообщение:
«Ваши обновления готовы!»…
Цурентор
– Не хочу вас расстраивать, но, похоже, нам не удастся на этот раз вернуться… – Эрц, как всегда, сохранял спокойствие, хотя, на его месте, любой другой, скорее всего, сорвался бы. – Повреждённый метеоритом ходовой двигатель никак не запустить. Значит, не получится ни совершить посадку, ни даже удержать корабль на орбите вокруг Гиры, не говоря уже о выполнении миссии. Траектория такова, что через две с половиной сеги мы войдём в её атмосферу и, скорее всего, сгорим…
Эрц, кажется, смирился и с невозможностью вернуться, и, даже, со скорой гибелью. А что он может сделать?
– Друзья! Если у кого-нибудь есть идеи, прошу высказать…
Экипаж единодушно молчал. Все понимали, что никто из них не может ничего изменить. Последняя попытка переломить траекторию не принесла серьёзных результатов. Единственное, чего удалось добиться, так это поставить корабль боком. Конечно, это ничуть не улучшило положения экспедиции, зато позволило послать «Последний привет» – сообщение о том, что случилось с Экспедицией и кораблём… Теперь на родине, на далёкой Карумде, пусть через долгие двести сорок махоль, будут знать, что они никогда не вернутся… Не остаётся ни малейшей надежды.
– Единственное, что ещё можно сделать, – Эрц решил свой последний приказ отдать без привычной солдафонщины, – активировать цурентор прямо на борту… Конечно, это уничтожит наш корабль, но это уже не имеет значения! Население Гиры утратит всякие надежды, как сейчас их утратили мы… Знаете ведь, если у цивилизации нет надежды, она обречена! Жаль, конечно, что развернуть цурентор и положить его на орбиту вокруг Гиры у нас не получится, а как он себя поведёт в походном состоянии – ещё не известно… Да и настроить его на местных жителей – не хватит времени…
Эрц с удовлетворением отметил, что двое шестиногих офицеров, гремя по палубе узловатыми ножками, засеменили в бомбовый отсек. Если повезёт, они успеют запустить систему активации.
– Для меня было большой честью летать с вами в одном экипаже! – Эрц приложил к своей шее правую трёхпалую клешню.
В ответ, весь экипаж поступил точно так же.
Корабль качнулся. Откуда-то извне, послышался едва заметный писк, который быстро превратился в оглушительный рёв. Все поняли, что он означает: корабль начал входить в атмосферу Гиры.
– Гира… Вот, неплохая планета… красивая… Убрать местное население, и будет, пожалуй, не хуже Карумды, а встречаться с ней – не хоч…
Обшивка лопнула, а мгновенная разгерметизация корабля и быстрая смерть не дали Эрцу додумать мысль.
Корабль почти секунду, если измерять время земными мерками, летел по прямой и горел, теряя элементы конструкции. Потом он крутанулся, на какое-то мгновение прекратил гореть, но тут сработал заряд цурентора, лишая население Земли способности надеяться…