– Отлично, – радуется Игорь. – Молодцы! Просто молодцы. Теперь у нас получится и кое-что потруднее. Пусть каждый пройдёт ЧЕРЕЗ центр и встанет в круг на другой стороне.
И мы непостижимым образом пробегаем друг сквозь друга, всех ощущая и никого не касаясь, словно бесплотные воздушные существа…
А теперь мы составили два круга, один внутри другого. Большой круг проходит внутрь малого, на мгновение расцепляя руки, но тут же снова соединяясь, и снова, и снова, и вот уже странный двойной плод, пульсирует в общем ритме, и я ощущаю тех, кто в другом кругу, так же уверенно, как и тех, кто в моём…
Теперь наш круг служит просто оградой для тех двоих из нас, кто тихо ходит внутри с завязанными глазами. Оба начали ходить после хлопка Игоря. Каждый может в какой-то момент остановиться, замереть. Другому нужно почувствовать это – и тогда замереть тоже. Игорь снова хлопает – и двое снова начинают ходить. Когда они замирают в третий раз, Игорь предлагает им повернуться и пойти друг к другу. Если промахнутся, значит один другого потерял из виду, из мысленного представления о том, где этот другой находится… Нет, не промахнулись!
– Ну, вы понимаете, что у нас ослабленный вариант. Во-первых, надо обувь снять, чтобы совсем бесшумно передвигаться. Во-вторых, есть такие варианты! Например, с горящей свечой в руках у одного, от которой другой свою свечу должен зажечь. Или с острым ножом, которым, разумеется, нельзя никого царапнуть, но нужно вслепую прикоснуться им к партнёру…
Мы пытаемся представить эти варианты. Кажется, нам до этого нужно ещё много тренироваться.
Снова все в общем кругу.
– Сейчас будем хлопок передавать, – сообщает Игорь.
Он поворачивается к соседке слева, кивает ей и хлопает в ладоши. Она кивает следующему и тоже хлопает… Хлопок, не торопясь, прыгает по кругу из ладоней в ладони. Я спутался, хлопнул в ответ писателю, от которого хлопок пришёл ко мне, но тут же спохватился и повернулся в другую сторону… Второй круг, третий… Хлопок уже бегает резво, всё быстрее и – как бы это выразить – элегантнее, что ли. Даже я уже не сбиваюсь. И тут раздаётся:
– Стоп! – это Игорь предлагает немного изменить правила. – Зачем нам хлопать? Мы уже так хорошо ощущаем друг друга. Давайте просто кивать.
Теперь по кругу – тоже сначала медленно (это оказалось куда труднее), но постепенно набирая уверенность, – идёт кивок. Всё быстрее, быстрее, уже бежит… – и тут новое «стоп».
– Замечательно. У нас уже такое взаимопонимание!.. Можно теперь обойтись и без кивка. Просто взгляд передавать. Начали!
Тут-то и начались настоящие сложности. Слишком неощутима была эта «материя взгляда». Слишком эфемерным поначалу казался тот импульс, который должен был бегать между нами. Но и с этим мы справлялись всё лучше и лучше. Мне показалось, что сейчас, после очередного «стоп», Игорь предложит нам закрыть глаза и передавать импульс мысленно. Я чувствовал, что уже почти способен на это.
Но тренинг неожиданно закончился.
Лёгкое разочарование овладело всеми. Но, глянув на часы, мы обнаружили что дело близится к часу ночи.
Мы вышли из клуба с каким-то совсем другим – общим – чувством. Стоило взглянуть на кого-нибудь, и я тут же ощущал, что мой взгляд бережно принят, да и сам чувствовал любой встречный взгляд не хуже, чем крепкое рукопожатие.
Взгляд Игоря соприкоснулся с моим, и я кивнул с благодарностью, хотя кивок был уже не обязательным жестом.
– Спасибо. Отличное завершение дневной программы.
– Ну, не совсем завершение, – улыбнулся Игорь. – У нас ещё совещание по пиару. Хотите поучаствовать? Или вы уже спать? Мы-то привычные. Тут у нас иногда педсовет на полночи затягивается.
И я пошёл на совещание по пиару, радуясь тому, что меня туда позвали. И удивляясь своей радости. Ещё совсем недавно я был бы полон внутреннего ворчания и сетования на то, что меня вовлекают в ненужную мне ситуацию. Или теперь она мне казалась нужной? Пока у меня не очень-то получалось в этом разобраться.
Впрочем, совещание по пиару правильнее было назвать ночным чаепитием. В нём участвовали, кроме Игоря, две мамы (одна из них представляла наиболее активных родителей, а другая кем-то работала на телевидении) и Сергей – серьёзный молодой человек, сидящий в инвалидной коляске. Несколько раз за день я видел его в одной из беседок, где он безвылазно, кажется, занимался английским языком с детьми и со взрослыми. Сергей, которого когда-то буквально возродила к жизни иппотерапия, брался сделать интернетовский сайт для «Солнечного мира».
– Нет у нас, в «Солнечном мире», никакого пиара, – начал совещание Игорь, – а он очень нужен. Вы же понимаете, что здесь происходит, как это всё важно!
– Не совсем, – признался я.
– Тогда рассказываю. Мы создали за девять лет обалденный комплекс методик. Я называю это экосистемной реабилитацией, а каждый добавляет сюда всё, что хочет. Ну, там, иппотерапию, конечно, социальную адаптацию, и всякое другое. Не на бумаге всё это создали, а по-настоящему, практически. И такой коллектив постепенно собрался! Вы сегодня на тренинге для родителей были, а мы уже много лет тренинги для педагогов устраиваем. Представляете, как мы друг друга с полувзгляда понимаем? И каждый принёс сюда что-то совершенно своё, уникальное. И всё это реально работает. И помогает тем, кому уже ничто, вроде бы, помочь не могло. Мы двести семей охватываем, а скольких могли бы охватить! И скольким это необходимо – потому что иначе они останутся инвалидами. А весь смысл в том, что нет у нас никаких инвалидов. Каждый человек, больной или здоровый, проходит свой путь развития. И если это развитие идёт, в своём темпе у каждого, – он нормальный человек, каковы бы ни были его особенности. Мы здесь все на равных…
Игорь говорил ещё долго, и мы слушали, раскрыв рты. Потому что всё это было ощутимо на уровне эмоций, и приятно было, что можно получить рациональное подтверждение – в весомых формулировках азартного педагога.
Потом Сергей подтвердил свою готовность делать сайт, когда ему дадут тексты и фотографии. Предводительница родителей, золотоволосая Лариса, уверила Игоря, что фотографий много, и всё, конечно, засканируют, вот только надо собрать их отовсюду. Сам Игорь признался, что и у него фотографий полно. И тексты он вот-вот допишет. А телевизионная Лена сказала, что постарается вставить сюжет о «Солнечном мире» в какую-нибудь передачу. Я тоже что-то расплывчато пообещал, но мне сейчас не хотелось глядеть вокруг профессиональным взглядом.
На том мы и разошлись. Пробираясь в темноте к своему корпусу, я заметил вдали огонёк костра. Оттуда доносились переборы гитары и задушевная песня, но сил идти на этот огонёк у меня уже не было. Вскоре я спал крепким сном.
Проснулся я от лучиков солнца, проникающих всё же – и сквозь густые лапы елей, и сквозь задёрнутые занавески, в которых кое-где виднелись дырочки, словно прожжённые этими озорными лучиками.
Я снова прикрыл глаза и улыбнулся, узнав звук, который меня разбудил так рано.
Это по дорожке цокала копытами лошадь.
Несколько мгновений я лежал, вспоминая вчерашний день. Потом спрыгнул, как мальчик, с кровати и подбежал к окну.
Части вторая и третья. Методические размышления
и творчество студии «Лучик»
Основное внимание мы сосредоточим не просто на развитии литературных способностей, но именно на студии для особых детей. Работа с ними многое дала мне для понимания особенностей начального литературного творчества. И всегда приносила мне настоящую человеческую радость от общения с удивительными душами, заслуживающими восхищения и любви.
Поэтому мне доставляет особое удовольствие представить творческие портреты наиболее интересных участников студии. Самобытность каждого из них проявляется здесь достаточно выразительным образом, и я уверен, что каждое из таких знакомств будет для читателя настоящим открытием.
Пятнадцать открытий в одной книге – это немало!
Кроме того, это даёт возможность ярко проиллюстрировать методическую сторону работы студии. Как выглядит применение «полезных жанров», какие возможности самовыражения они предоставляют, как помогают раскрытию личности. Не надо думать, что сочинения каждого очередного участника связаны именно с тем подходом, который изложен в предшествующей или последующей главке. Правильнее будет сказать, что вся методика работает на главное: на тормошение личности. А то, на что способна личность, уже не зависит ни от какой методики.
1. Катя Лосева
Ходить ей трудно, но она всё время старается по возможности покинуть свою коляску. Жизнерадостная, заводная, готовая на любое дело, на любую игру, на любое путешествие. Полюбила сочинять – как успевает незамедлительно полюбить всё, чем занимается.
В 14 лет
День в летнем лагере
Проснулась, а в голове мысль: пойти в живой уголок. Крыски, драчунья-ворона, уж и кролик, я вас люблю! Даже руки после вас не хочу мыть.
А потом снова радость – лошадка Белка. Сегодня прыгала с препятствием, даже дыхание остановилось. Ещё бы так!
Афоризмы-определения
В 16 лет
Афоризмы-определения
Батарея – большая железная грелка.
Вулкан – вышедшая наружу обида.
Здоровье – котёнок, который ласково мурлычет внутри, пока его не обижают.
Лошадь – тёплая радость.
Рука – удобная хваталка, цеплялка, держалка, щипалка, ударялка.
Сказка – история со счастливым концом о том, чего не было и не будет.
Сказка – необыкновенное путешествие взрослого человека в детство.
Совесть – разговор внутри меня.
Страх – это стена, которая отделяет то, что ты уже умеешь, от того, что ты сможешь уметь.
Сумка – место для всего подряд.
Ураган – ветер-силач.
Хвост – это заблудившаяся грива.
Жёлтая карамелька
Мальчик Вова достал из кармана конфету, развернул фантик и положил в рот. Это была жёлтая карамелька с фруктовой начинкой. Мимо проехал на самокате Максим.
– Ты куда? – крикнул Вова и выронил конфету.
Она упала на землю и стала грязной.
В это время пробегал Бобик. Он увидел конфету, понюхал её и полизал. Конфета стала чистой и блестящей. Бобику она понравилась, он её съел и облизнулся. Конфета оказалась очень вкусной.
Для тех,
кто заинтересуется серьёзно
Развитию навыков литературного творчества, его основным принципам и методике ведения студии посвящена моя серия из пяти книг:
Пиши по-своему. Книга для самых начинающих писателей. (Для детей от шести до десяти лет.)
Учусь сочинять. Как стать писателем хотя бы для самого себя. (Для подростков, начиная с десяти лет.)
Домашний автор. Как поддержать ребёнка в литературном творчестве. (Для родителей, чьи дети проявляют литературные склонности, а также для тех, кто хочет расположить ребёнка к этому виду творчества.)
Написать свою книгу. То, чего никто за тебя не сделает. (Литературное творчество для молодёжи и взрослых.)
Литературная студия: открытие возможностей. (Методические материалы по ведению литературной студии для детей или для взрослых.)
К перечисленным книгам могут обратиться те из читателей, кто захочет подробнее познакомиться с методикой тормошения жанром или с детальными подробностями ведения студии.
В этих книгах читатель найдёт и ссылки на работы замечательных авторов, писавших о развитии литературных способностей, – начиная с Джанни Родари и заканчивая Джулией Кэмерон.
(Подробнее см. раздел «Книги и другие ссылки» в конце.)
2. Паша Дементьев
Высокий беловолосый подросток, начитанный и эрудированный. Когда пишет, почти касается лицом бумаги, преодолевая трудности со зрением. Но они не мешают ему быть внимательным к жизни и непрерывно осмысливать её.
В 13 лет
Написание стиховСказка, в которой возможно всё
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был серый волк. И вот в один прекрасный день этот волк съел всех жителей царства, включая царя, царицу и царевну. (Неизвестно, каким образом он сумел это сделать и как никто не оказал ему сопротивления, но в сказке возможно всё.)
На этом бы дело и кончилось, если бы принц из соседнего королевства как раз в это время не решил посвататься к съеденной принцессе. Когда он узнал о постигшем её несчастье, он отправился в логово волка, победил его и освободил из его живота всех, съеденных ранее. (Как один принц победил волка, которого не смогли победить все жители царства, тоже непонятно, но в сказке возможно всё.)
Вскоре принц и царевна поженились.
Тут и сказке конец.
В 14 лет
Афоризмы-определения
Бабочка – нечто среднее между птицей, насекомым и персидским ковром.
Нежность – трагедия мелкопородных собачек.
Творчество – процесс превращения человеком набора звуков, слов или красок в законченное произведение.
Туча – природный инструмент устрашения.
Подводный город
В стародавние времена стоял на земле город Бурчино. На весь мир славился он своим благополучием. Богатства его, как говорили, составляли 1/2 богатств Атлантиды (впрочем, проверить это утверждение не мог никто).
Одна только проблема мешала жителям города в полную меру наслаждаться жизнью, а именно: им было очень скучно на земле.
– Птицы летают в небе, лягушки прыгают с берега в воду, – говорили они. – А мы не можем переменить одну стихию на другую.
Желание сменить стихию всё росло в них. Наконец, когда оно достигло критической точки, король Отвертий IV послал жившему по соседству волшебнику г-ну Курохватко очень вежливое письмо.
«Глубокоуважаемый г-н Курохватко, – писал он. – Не могли бы Вы ненадолго переселить нас в другую стихию, чтобы мы могли сравнить жизнь там с жизнью на земле. Мы все Вас очень просим. Пожалуйста! Отвертий IV, от лица жителей Бурчино».
Будь г-н Курохватко добрым волшебником, он предупредил бы бурчинцев о том, что в другую стихию можно отправиться не менее, чем на 39 000 лет, и о том, что на земле есть столько интересного, что хватит на ещё большее время. Но, к несчастью для Бурчино, г-н Курохватко таким не был. Он произнёс заклинание, и весь город в ту же минуту сполз в маленькую речушку, протекавшую через него, и непостижимым образом уместился в ней. Там он остаётся и по сей день.
Но г-н Курохватко не был и злым волшебником. И он оставил для затонувшего города связь с внешним миром. Ею стал неожиданно появившийся мостик через речку. Когда она разливается, часть мостика оказывается под водой. Если ступить на неё обеими ногами, можно попасть в Бурчино. Только сам я этого не делал и другим не рекомендую.
Что такое студия
Литературная студия «Родник», которая стала исходной моделью для студии «Лучик», была создана как место творческой работы с письменной речью. В этом её отличие от литературных объединений, где общение сводится к взаимному знакомству с творчеством участников и их обсуждению.
Литературная студия – это мастерская, где можно присмотреться к различным инструментам, понять принцип их действия, приобрести собственные навыки.
Студия – не кружок самодеятельности, где снисходительный мастер учит несмышлёнышей изготавливать стандартные безделушки, чтобы порадовать родных и близких (или просто порадоваться самому). В студии каждый становится мастером своей письменной речи – настолько, насколько ему хватает желания и трудолюбия.
И уж конечно, это не школа! Ведущий здесь вовсе не учитель. Здесь каждый работает над своими задачами, и главное взаимодействие состоит в практическом подходе к тому тексту, с которым имеешь дело.
Кроме того, бессмысленно отрывать литературную составляющую от духовного развития человека. Поэтому атмосфера студии должна быть уважительной к личности, к её самоосознанию, к поискам жизненных ориентиров.